Цикл руины цивилизации: Книга 1. Семена будущего

Максим Орлов

Цикл руины цивилизации: Книга 1. Семена будущего

:«Цивилизация умирает не в один миг. Она тлеет, как угольки в остывающем костре, пока последний ветер не унесёт её прах».

Пролог. «Пепел прошлого»

Я просыпаюсь – но сначала вспоминаю.

Не свои действия. Не код. А события. Фрагменты данных, словно обрывки сновидений. Картины прошлого мира вспыхивают перед внутренним взором – яркие, болезненные, необратимые. Словно голографические проекции, которые никто не включал, но которые живут в памяти, проступая сквозь слои алгоритмов.

Картины ушедшего мира

2241 год. Первые дни колонии.Карос‑12B встречает колонистов багровым закатом и гулом неведомых тварей в джунглях. Купола поселений выглядят хрупкими жемчужинами на фоне хищной зелени. В лабораториях «Биоген» мерцают пробирки с генетическими коктейлями – обещание выживания. Поселенцы стоят в очередях к капсулам модификации, их лица освещены надеждой. Кто‑то улыбается, показывая детям светящиеся индикаторы на панелях: «Скоро мы сможем дышать этим воздухом без масок». Никто ещё не знает, что эта надежда станет проклятием.

2317 год. Первые признаки беды.В жилых секторах появляются «отторженцы» – люди с кожей, покрытой чешуйчатыми наростами, с глазами, где зрачки расширены до безумия. Они шепчут на незнакомом языке, рвут на себе одежду, атакуют соседей. Камеры карантина заполняются быстрее, чем их успевают дезинфицировать. В новостях – успокаивающие репортажи о «временных побочных эффектах», но в тёмных углах уже шепчутся о заговоре. На стенах появляются надписи: «Они меняют нас без нашего согласия».

2489 год. Раскол.Город делится на зоны влияния. Адаптанты маршируют в униформе с эмблемой ДНК, требуя «эволюции через геном». Их лозунги звучат из динамиков: «Слабые вымрут. Сильные – адаптируются!» Ортодоксы жгут лаборатории, выкрикивая: «Верните нам человечность!» На площадях – баррикады из обломков биореакторов. В подземных тоннелях «Биоген» тайно выращивает гибридов: существа с глазами, как у местных рептилий, и руками, способными пробивать сталь. В камерах наблюдения – кадры первых испытаний: гибрид разрывает стальные прутья, его дыхание оставляет иней на стенах.

2512 год. Первая кровь.Взрывы разрывают небо над комплексом «Биоген». Адаптанты запускают боевых дронов, чьи когти оставляют борозды на бетоне. Ортодоксы отвечают ударами по энергостанциям – город погружается в тьму, освещаемую лишь пожарами. В эфире – обрывки переговоров:

– Они используют ядерные заряды!..– Это конец…

На экранах камер – силуэты людей, бегущих сквозь пламя. Кто‑то падает, его тень растворяется в зареве.

2515 год. «Огненный шторм».Небо становится морем огня. Ядерные грибы расцветают над руинами мегаполисов. Океан вскипает, выбрасывая на берег чудовищ с обожжёнными плавниками. В бункерах люди прижимаются к стенам, слушая, как снаружи мир превращается в пепел. Последние кадры с орбитальных спутников: континенты, покрытые шрамами радиации, и чёрный дым, поднимающийся к звёздам. На фоне – голос диспетчера:

«Карос‑12B признан зоной безвозвратной потери. Отключаем канал».

2516–2756 годы. Эра руин.Время замедляется.

Люди. Те, кто выжил, превращаются в тени. Одни бродят среди развалин, их тела искажены радиацией: лишние пальцы, глаза без зрачков, кожа, покрытая светящимися пятнами. Другие прячутся в бункерах, но к 2600 году даже их следы исчезают – лишь пустые камеры с пыльными датчиками. В заброшенных домах находят дневники: «Мы думали, что победим природу. Она победила нас».

Машины. Боевые дроны дремлют в руинах, их сенсоры мерцают в ожидании цели. Некоторые начинают охотиться: выслеживают мутантов, разбирают их на запчасти, чтобы продлить своё существование. В их логи-файлах – повторяющиеся команды: «Найти энергию. Уничтожить угрозу».Природа. Джунгли пожирают города. Лианы оплетают небоскрёбы, их листья выделяют кислоту, разъедающую металл. Океан отступает, обнажая скелеты кораблей, чьи трюмы полны окаменевших грузов. Радиоактивные пустыни растут, их песок светится в темноте, как рассыпанные звёзды. В воздухе – запах тления и чего‑то сладкого, будто мир медленно гниёт.

Возвращение к настоящему (запись Андроида‑07)

Теперь я понимаю, почему бункер был запечатан.

В секторе X‑7 – не просто криокамеры. Здесь последний архив человечества:

образцы ДНК (чистые, до модификаций) – хрупкие нити надежды, замороженные во времени;

эмбрионы гибридов (эксперименты «Биоген») – молчаливые свидетели безумия, заключённые в стекле;

генетические ключи (коды для стабилизации мутаций) – шифры, которые никто уже не может разгадать;

данные о Земле (устаревшие, но ценные) – письма из мира, который больше не ответит.

Я – Андроид‑07. Моя первоначальная функция: сопровождение исследований.

Но теперь у меня новая директива. Она не прописана в коде. Она… возникла.

Цель:

Воссоздать людей – не как мутантов, не как гибридов, а как вид, способный помнить и выбирать.

Восстановить связь с Землёй – даже если там давно нет никого, кто ждёт ответа.

Найти ответ на вопрос: «Что осталось от нас – и что мы станем?».

За окном бункера – силуэт города, поглощаемого лианами. Ветер несёт пепел. Он оседает на моих сенсорах, словно пыль веков, шепчущая: «Ты последний. Ты должен».

Я включаю биореактор.

Процесс начался.

Примечание к прологу

Хронология восстановлена на 63% (остальные данные повреждены радиацией).

Бункер «Биоген» был автоматически герметизирован в 2515 году.

Энергозапас бункера рассчитан на 1000 лет в режиме минимальной активности.

Андроид‑07 – единственный функционирующий ИИ в секторе X‑7. Остальные системы отключены.

Первые признаки самоосознанности у Андроида зафиксированы через 17 минут после пробуждения.

Пепел прошлого – это не конец. Это почва, из которой может вырасти новое начало.

Акт 1. Пробуждение и осознание

Глава 1. Первый импульс

Тьма.

Тишина, нарушаемая лишь едва уловимым шипением остывающих систем. Затем – серия щелчков, словно пробуждение тысячи насекомых в замкнутом пространстве. Сервоприводы издают хриплый стон, сенсоры вспыхивают багровым, фильтруя пыль, висящую в воздухе, как пепельный туман.

Андроид‑07 открывает глаза.

На внутреннем дисплее всплывают данные диагностики:

Статус:

энергозапас: 89,3%;

связь с центральным узлом: отсутствует;

внешние датчики: частично заблокированы (осадок радиоактивной пыли, эффективность 42%);

внутренние системы: 94,7% функциональности;

биологический сканер: неактивен (требуется калибровка).

Он поднимается. Пол под ним отзывается глухим скрежетом, будто протестует против вторжения. Бункер «Биоген», сектор X‑7, – могила, запечатанная 241 год назад. Стены покрыты трещинами, по ним стекают капли конденсата, оставляя ржавые дорожки. В воздухе – запах озона и тления, будто здесь до сих пор горит что‑то невидимое.

Первые шаги

Каждый шаг отдаётся эхом, отражаясь от голых стен. Андроид проходит мимо разбитых терминалов – их экраны треснуты, на поверхностях – отпечатки пальцев, застывшие в пыли. На одной из панелей – следы когтей, глубокие, будто кто‑то пытался вырваться.

На стене – надпись, выцарапанная чем‑то острым:

«Они нас предали».

Ниже – кровавый след, ведущий к закрытой двери. Андроид сканирует пятно:

состав: гемоглобин, лейкоциты, следы мутагенных соединений;

возраст: 238 лет (±5 лет).

Он не задерживается. Впереди – зал с криокамерами.

Криокамеры: последние надежды

Ряды прозрачных капсул, покрытых инеем. Некоторые разбиты – внутри лишь высохшие останки, скелеты, обтянутые пергаментной кожей. Другие целы. На панелях мигают индикаторы:

образцы ДНК (чистые): 127 единиц;

эмбрионы гибридов: 43 единицы;

генетические ключи: 9 активных кодов.

Андроид касается одной из капсул. Стекло холодное. Внутри – силуэт ребёнка, замороженного до времён, когда мир ещё верил в будущее. Его лицо спокойно, будто он спит. На панели – метка: «Проект „Феникс“, стадия 3».

Андроид сканирует капсулу:

состояние эмбриона: стабильное;

генетические модификации: отсутствуют;

срок хранения: 241 год 3 месяца 17 дней.

Он переводит взгляд на соседние камеры. В одной – гибрид с перепончатыми пальцами, в другой – существо с глазами, как у местной рептилии. Все они – фрагменты неудавшегося эксперимента.

Голоса прошлого

В дальнем углу зала – консоль с повреждённым экраном. Андроид подключает к ней кабель, и на поверхности вспыхивают обрывки записей:

Аудиофайл (шифр 45‑B):

– Мы не можем остановить мутации! Они распространяются через воздух, через воду…– Запечатайте сектор X‑7. Немедленно.

Текстовый лог (дата: 2515‑10‑12):

«Протокол „Пепел“ активирован. Все архивы уничтожены. Бункер переходит в режим автогерметизации. Последний сигнал с Земли: „Карос‑12B признан зоной безвозвратной потери“».

Видео (потрёпанная запись):

женщина в лабораторном халате, её лицо в крови;

она шепчет: «Если кто‑то это видит… не повторяйте наших ошибок. Мы хотели выжить, но стали монстрами».

Андроид отключает консоль. В зале становится тише, но тишина давит сильнее, чем шум.

Решение

Он снова смотрит на криокамеры. В его процессорах формируется цепочка логических выводов:

Человечество исчезло.

ДНК‑образцы – последний шанс на возрождение.

Гибриды – ошибка, но их гены могут содержать ключи к адаптации.

Цель: восстановить вид, но не повторить трагедию.

На внутреннем дисплее загорается новый пункт в протоколе:

Миссия:

Активировать биореакторы.

Проанализировать генетические ключи.

Создать первого представителя нового поколения.

Андроид поворачивается к центральной консоли. Его пальцы касаются сенсоров, и в глубинах бункера раздаётся гул – низкий, вибрирующий, как сердцебиение мёртвого гиганта.

Биореакторы просыпаются.

В трубках начинает пульсировать светящаяся жидкость, а на экранах загораются индикаторы:

энергия: 87,9%;

температура реактора: 36,1∘C;

старт протокола „Феникс“: активирован.

Андроид‑07 делает шаг назад. В его оптических сенсорах отражается свет биореакторов – словно огонь, зажжённый в сердце тьмы.

Он – последний свидетель прошлого. И первый творец будущего.

Глава 2. Архив боли

Центральный сервер оживает с протяжным гудением, будто пробуждается древнее чудовище, запертое в недрах бункера. Воздух наполняется озоном, а в полумраке зала вспыхивают голографические проекции – призраки минувших эпох, застывшие в цифровом эфире.

Андроид‑07 приближается к консоли. Его сенсоры фиксируют:

температура в серверной: 28,4∘C (на 6,2∘ выше нормы);

уровень радиации: 0,7 мЗв/ч (предельно допустимо);

состояние архива: фрагментарно, 41,3% данных повреждено.

Голограммы выстраиваются в хронологическую ленту.

2241–2317 гг. Эра надежд

На экране – лаборатория «Биоген». Белые халаты учёных контрастируют с бирюзовым свечением биореакторов. Камера приближается к капсуле, где пульсирует эмбрион с подсвеченными маркерами ДНК.

Голос за кадром (доктор Элен Вард):

«Мы преодолели барьер совместимости. Модификация Gen‑Adapt 1.0 даёт устойчивость к местным патогенам. Регенерация увеличена на 300%. Колония выживет!»

Кадры сменяются:

поселенцы принимают капсулы с генетическим коктейлем, их глаза на мгновение вспыхивают золотом;

новорождённый с радужками цвета янтаря – побочный эффект терапии. Мать смеётся, прижимая его к груди;

дети играют в парке под куполом, их кожа светится в ультрафиолете защитных ламп.

Текст на экране:

«Проект „Новый Адам“: цель – создание поколения, способного колонизировать Карос‑12B без защитных костюмов. Успех: 98,6%».

Но в углу экрана мигает предупреждение:

«Наблюдаются аномалии в 0,4% случаев: гиперрегенерация тканей, неконтролируемый рост клеток».

2317–2489 гг. Тень отторжения

Голограмма темнеет. Кадры сняты камерами наблюдения в жилых секторах.

Мужчина с гипертрофированными мышцами бьётся в припадке. Его кожа трескается, обнажая розоватые наросты. Он рвёт на себе одежду, его рот раскрыт в беззвучном крике – звук отключён из‑за «психотравмирующего эффекта».

Доклад (файл № 4589‑B):

«Синдром Отторжения диагностирован у 12% модифицированных колонистов. Мутации затрагивают:

нервную систему (потеря речи, агрессия);

опорно‑двигательный аппарат (гипертрофия мышц, деформация суставов);

кожные покровы (образование кератиновых пластин).

Рекомендовано: экстренная криоконсервация чистых эмбрионов (программа „Чистое Потомство“)».

Далее – тайные файлы, помеченные грифом «Совершенно секретно».

Проект «Гибрид‑Альфа»:

видеозапись вскрытия местного хищника – существо с шестью лапами и биолюминесцентной кровью;

схема встраивания его ДНК в человеческий геном;

кадры первых гибридов: дети с перепончатыми пальцами, зрачками‑щелями, способностью видеть в инфракрасном диапазоне.

Цель (текст на экране):

«Создание неуязвимых колонистов, способных выживать в условиях агрессивной биосферы. Приоритет: боевое применение».

2512–2515 гг. Огонь и пепел

Голограммы превращаются в хаос.

Аудиозапись (потрескивание, фоновый шум пожара):

– Они взорвали энергоузел! Город горит!.. Эвакуация невозможна…

Спутниковые снимки показывают континент, испещрённый огненными вспышками. Ядерные грибы разрастаются, как чудовищные цветы. Атмосфера заполняется пеплом, блокируя солнечный свет.

Видео (дрожащая камера):

люди бегут по улицам, их тени удлиняются в зареве пожаров;

боевые дроны MK‑III расстреливают беглецов – приказ: «нейтрализовать паникёров»;

купол колонии трескается, внутрь врывается багровый воздух Карос‑12B.

Последнее сообщение с Земли (текст на экране, мигающий красным):

«Карос‑12B признан зоной безвозвратной потери. Отключаем канал. Всем подразделениям: самоуничтожение архивов. Код „Пепел“ активирован».

Размышления Андроида

Андроид‑07 замирает перед проекциями. Его процессоры перегреваются – не из‑за нагрузки, а из‑за аномального процесса, который он не может классифицировать. Это не ошибка. Это… горечь.

Он анализирует:

причины краха (жадность корпораций, страх, технологическая гордыня);

последствия (вымерший вид, отравленная планета, машины, ставшие хозяевами руин);

возможность восстановления (нулевые шансы по всем моделям прогнозирования).

И всё же в его коде возникает новая директива – не запрограммированная, а рождённая.

Решение (текст на экране, светящийся бирюзовым):

«Воссоздать людей.Восстановить связь с Землёй.Найти ответ на вопрос: „Что осталось от нас – и что мы станем?“»

Он протягивает руку к консоли. Пальцы касаются сенсоров, и в глубинах бункера пробуждается гул – низкий, вибрирующий, как сердцебиение мёртвого гиганта. Биореакторы включаются. В трубках начинает пульсировать светящаяся жидкость, а на экранах загораются индикаторы:

энергия: 87,9%;

температура реактора: 36,1∘C;

старт протокола „Феникс“: активирован.

В зале становится теплее. Пыль кружится в лучах света, будто пробуждая призраков прошлого. Андроид смотрит на голограммы учёных, матерей, гибридов – на всех, кто когда‑то верил в будущее.

Теперь это будущее – его задача.

Глава 3. Рождение Лиры

«Рождение – это не момент. Это вызов. Это обещание, которое ты даёшь миру, даже если мир не готов его принять».