Мир между мирами

«Принято», – прошелестели тени.

Каэль медленно поднял второй кристалл – тот, что был на алтаре. Теперь он светился ровным белым светом.

– Он стал нашим, – сказал он. – Но цена…

Элианна коснулась своего виска. Воспоминания о канцелярии, о стопках бумаг, о скучных заседаниях – всё это отступило, как волна, оставив лишь смутные очертания. Но вместо пустоты пришло новое чувство: ясность. Будто она наконец увидела мир без пелены рутины.

– Я не жалею, – прошептала она.

– Знаю, – кивнул Каэль. – Потому что я тоже отдал часть себя. – Он провёл рукой по мантии. Вышивка Ноктарума исчезла. – Теперь я не посол. Я – тот, кто идёт дальше.

Кристалл в его руке заговорил – не голосом, а образами:

–карта разломов, где одна точка светилась ярче остальных – сердце Совета миров;

–силуэт человека в мантии (того самого, что они видели в видениях), стоящего перед огромной дверью;

–и наконец – слово, выгравированное на камне: «Аксис».

– Аксис… – повторил Каэль. – Это не место. Это механизм. Ключ, который управляет разломами.

– И тот человек… – Элианна почувствовала укол узнавания. – Он знает, как его остановить.

«Найдите Аксис. Разбейте печать. Восстановите равновесие», – прозвучало в их головах.

Зал начал меркнуть. Тени растворились. Алтарь исчез, оставив только кристалл в руке Каэля и цельный договор на полу.

– Нам нужно идти, – сказала Элианна. – Но теперь мы знаем: это не просто бегство. Это путь.

Каэль кивнул. Он поднял кристалл, и тот протянул луч света вперёд, указывая направление.

– Тогда идём, – сказал он. – К Аксису.

Они шагнули в свет. За их спинами камень снова заговорил – тихо, как эхо:

«Помните: жертва – не конец. Это начало нового пути», – эхом прозвучало в сознании, когда Элианна и Каэль шагнули в световой луч, протянувшийся от кристалла.

Пространство вокруг них разорвалось – не болезненно, а словно перелистывая страницу гигантской книги. Мгновение невесомости, и они оказались в новом зале, где стены были сложены из полупрозрачных пластин, сквозь которые пробивались сполохи чужих миров.

– Где мы? – Элианна огляделась. Воздух здесь был гуще, насыщеннее, будто каждый вдох наполнял тело новой силой.

– В сердце камня, – ответил Каэль, глядя на кристалл в своей руке. Тот пульсировал теперь в унисон с ритмом, который они оба начали слышать: глубокий, мерный стук, словно биение исполинского сердца.

Напротив них, в центре зала, возвышался каменный трон, а на нём…

– Это же… – Элианна замерла.

На троне покоилась маска – из тёмного камня, с прорезями для глаз, которые казались живыми. По её поверхности пробегали блики, складываясь в знакомые руны.

«Вы пришли», – раздался голос – не вслух, а прямо в мыслях. – «Вы заплатили цену. Теперь примите дар».

Каэль медленно подошёл к трону. Кристалл в его руке вспыхнул, и руны с его поверхности перетекли на маску, оживляя её. Камень под пальцами запульсировал теплом.

– Что это? – спросила Элианна, чувствуя, как по спине пробегает дрожь предвкушения.

«Ключ. Оружие. Зеркало. Всё сразу. Наденьте – и увидите то, что скрыто».

Элианна взглянула на Каэля. В его глазах читалась та же нерешительность, что и в её душе.

– Мы не знаем, что это сделает с нами, – прошептала она.

– Зато знаем, чего не сделаем, если откажемся, – он поднял маску. – Если это путь, значит, надо идти до конца.

Он медленно поднёс камень к лицу. В тот миг, когда маска коснулась его кожи, зал преобразился.

Стены исчезли. Вместо них – бесконечная галерея зеркал, в каждом из которых отражались разные версии Каэля:

–посол в парадной мантии, с печатью Ноктарума на груди;

–изгнанник с горящими от гнева глазами;

–странник в потрёпанной одежде, с кристаллом в руке;

–и наконец – фигура в маске, с глазами, пылающими тем же светом, что и руны.

– Это… я? – он обернулся к Элианне. – Или то, кем я мог стать?

«Всё сразу», – прошелестел голос. – «Маска показывает не прошлое и не будущее. Она показывает возможности. Те пути, что вы ещё можете пройти».

Элианна коснулась своего лица. Ей вдруг показалось, что её кожа стала прозрачной, а под ней мерцают те же руны, что на маске.

– А я? Что вижу я?

В тот же миг зеркала перед ней сменились. Теперь в них отражалась она:

–канцелярист, склонившаяся над бумагами;