Дядя самых честных правил. Книга 8

Из особняка появился Васька, собирающийся доложить о визите. Я кивнул ему издалека, упреждая вопрос, и камердинер тут же исчез. А через пару минут на дорожке показалась Софья Голицына. В том же платье, что я видел её на балу после коронации. Так-так, значит, домой она не заезжала. Интересно, что такое стряслось?

– Константин Платонович! – Голос Софьи едва не срывался в истерику. – Только вы можете помочь. Она пропала! Пропала!

Её колотило, будто в лихорадке. А шлейф эфира вокруг был полон «перегара» от недавнего неаккуратного колдовства. И дрожал, как мелкая лужа от близких шагов чудовища.

– Сядьте! – я почти силой заставил её опуститься на стул. Сунул стакан с водой в руки и приказал: – Пейте! До дна.

Пока она пыталась справиться дрожащими руками со стаканом, я зачерпнул силу и «дунул» на неё. Вымывая порченый эфир и стабилизируя пульсирующий Талант. То ли фокус удался, то ли помогла вода, но Софья смогла взять себя в руки и успокоиться, хотя бы внешне.

– А теперь рассказывайте всё с самого начала. По порядку.

Сбиваясь, княжна начала говорить. Несколько раз по ходу дела я заставлял её выпить ещё воды, когда голос снова начинал дрожать.

– Вы помните мою младшую кузину? Анну Голицыну. Девочка с очень сильным Талантом, надежда рода. Она тоже была на балу в честь коронации – мы посчитали, что это отличный повод вывести её в свет. Но после полуночи я потеряла её…

У Софьи дёрнулось веко. Она стиснула в пальцах стакан, отчего по стеклу побежали трещины. Не дожидаясь, пока она порежется, я забрал почти разбитый стакан у неё и кивнул.

– Продолжайте.

– Я подумала, что она заговорилась с кем-то из гостей. Ну, знаете, как это бывает. Замуж Анне, конечно, рано, но…

– Вы её так и не нашли?

Княжна покачала головой.

– Когда её отсутствие затянулось, я позвала Николеньку. Но мы так и не смогли её отыскать. Гости уже начали разъезжаться, а Анна так и не появилась. К нам подошёл Алексей Орлов, чтобы узнать причину волнения. Он сначала улыбался, мол, ничего страшного, может, уехала домой. Ушёл, а через четверть часа вернулся обеспокоенный – Анна не покидала Кремль, но в залах, где могли быть гости, её не было. Затем появился Григорий Орлов, который привёл сударя Шешковского. Тот приказал всем отойти и долго ходил по бальному залу, будто собака по следу. А затем заявил: зовите князя Урусова, это по его части.

Да ёшки-матрёшки, называется, хотел тихо позавтракать! Уж не знаю, что там вынюхал Шешковский, но тут явно не банальное похищение или что-то подобное.

– Вы же поможете, Константин Платонович?

– Помогу. Едемте немедленно.

– Я для вас…

– Перестаньте, Софья. Сейчас надо думать о вашей сестре, обо всём прочем поговорим после.

Я взял девушку под руку и довёл до её кареты. На ходу сворачивая «ловчую сеть», но так, чтобы быстро развернуть на новом месте.

В последний момент в карету запрыгнул Мурзилка. С сердитой мордой и поднятым трубой хвостом. Уселся рядом со мной и недовольно мяукнул.

А вот это, судари и сударыни, уже серьёзно! Явный признак, что пропажа девушки проходит по моему «ведомству». Мурзилка ни за что бы не променял сон и сметану на какую-нибудь ерунду вроде банального похищения. Тут наверняка замешана какая-то неведомая пакость, связанная с некромантией.

* * *

Звуки шагов разлетались по пустым бальным залам гулким эхом. На ходу раскидывая «ловчую сеть», я следовал вместе с Софьей и Мурзилкой за лакеем. Нет, никаких следов мёртвых я не чувствовал. Так, скорее общий фон давнишних убийств, настолько старых, что их следы почти развеялись.

– Прошу сюда, – лакей поклонился и распахнул перед нами дверь.

В небольшой комнате нас ждали четверо. Николай Голицын, вытянувшийся с нашей прошлой встречи, но всё ещё угловатый подросток. Только лицо у него стало намного старше – ноша главы княжеского рода оказалась совсем не легка. Алексей и Григорий Орловы в генеральских мундирах, при орденах, но с беспокойством в глазах. И Шешковский, сидевший на стуле в углу, выглядевший скорее расслабленным.

Первые трое тут же вскочили и двинулись мне навстречу, пытаясь заговорить все разом.

– Погодите, судари. – Пришлось остановить их, подняв руку. – Не надо лишних слов. Николай Алексеевич, – я кивнул Голицыну, – приложу все усилия, чтобы найти вашу кузину. Позаботьтесь о сестре, пожалуйста, а я должен переговорить со Степаном Ивановичем.

Оставив Софью с братом, я кивнул Орловым. С ними – после, всё равно они не помощники в этом деле. А вот к Шешковскому есть отдельный разговор.

– Рассказывайте, Степан Иванович. Почему вы решили, что это по моей части?

– Вы же знаете, Константин Платонович, у меня Талант магодава. – Орловы, услышав такую новость, непроизвольно отодвинулись от него. – Не такой сильный, как у фон Катте, но всё же. Я очень хорошо различаю чужие эманации. А там, – он указал на дверь, – я почувствовал что-то такое… Эм, не знаю, как сказать, холодное и вязкое, как кисель.

– Какая связь со мной?

– Ну, – Шешковский отвёл взгляд, – это явно не Талант. По крайней мере, неживого человека. А вы единственный, кто может работать с чем-то подобным.

Ну да, конечно. Единственный! Просто меня было удобнее всего выдернуть, надеясь, что я не откажу Голицыным.

– Идёмте, покажете, где вы нашли ваш «кисель».

Вместе с нами пошёл Григорий, жаждавший пообщаться со мной. Он махнул Шешковскому, и тот ускорил шаг, чтобы не слышать разговор.

– Костя, насколько всё серьёзно?

– Пока не знаю. Надо смотреть, что здесь произошло.

– Катя очень обеспокоена. Если кто-то пытается этим способом…

Кто бы сомневался, что императрица воспримет пропажу девушки как выпад в свой адрес. Ещё бы, на балу в честь коронации! Она и послала братьев, чтобы они разобрались с щекотливой ситуацией.

– Гриша, не беги быстрей лошади. Для начала надо понять, что вообще происходит. Может быть, девушку просто увёз какой-нибудь повеса, а вы подняли шум?

– Она никуда не уезжала.

– Откуда знаешь? Вдруг караулы просто не увидели её в карете?

– Гвардию даже не спрашивали. Это охранные амулеты показывают, что она ещё здесь.

– Ах, амулеты! – я недоверчиво хмыкнул. Полагаю, здесь они старые и давно не обновлялись. – Ладно, предположим.

– Ты уж постарайся найти эту девицу. Очень неудобная пропажа с политической стороны.

– Понимаю, сделаю всё, что смогу.

Шешковский привёл нас к входу в полутёмный коридор.

– Вот здесь, Константин Платонович. Чувствуете?

Я поднял руку и молча попросил их отойти. Так-с, посмотрим, что здесь нашёл тайный канцелярист.

«Ловчая сеть» перебирала окружающее пространство, будто кухарка зерно. Отделяя гречку от пшеницы и откладывая в сторону колючие семена сорных трав. Ага, вот что-то есть. Размазанный эфирный след, действительно «ледяной» на ощупь. И да, пахнущий чем-то неуловимым, но знакомым. Как призраки, только чуть-чуть иначе. Нежить? Или нечто, что я ещё не встречал?

Как я не «принюхивался», но взять след так и не смог. Центральное «звучание» эфирных волокон ускользало сквозь пальцы, не давая ухватить кончик и размотать весь клубок. Знать бы, что именно тут прошло!

– Степан Иванович, слуг допросили?

– Да, сразу же. Все на месте, но ничего не видели. Я велел задержать их, на случай если вы сами захотите их допросить.

– Не хочу, – я вздохнул, – но надо. Где они у тебя?

Орлов следовал за нами по пятам, чтобы быть в курсе расследования. Но не лез с советами, а только наблюдал. И только неодобрительно качал головой, когда я приказал построить слуг в шеренгу и принялся молча ходить перед ними, заглядывая в глаза.

Дворяне частенько недооценивают тех, кто всегда рядом с ними, воспринимая крепостных и слуг чуть ли не мебелью. А между тем они видят и слышат гораздо больше, чем предполагают хозяева. Но меня сейчас интересовали не слухи и не случайно оброненные кем-то фразы, а эфирные следы. Те, у кого нет Таланта, легко «пачкаются» эманациями чужого колдовства и следами волшбы. Вот и сейчас я разглядел на паре человек тот самый «холодный» эфир. И даже смог уловить структуру – не слишком сложную, но слегка угловатую, будто искусственную. Я бы даже сказал, деланную. Интересненько, всё становится ещё сложнее и запутаннее. По крайней мере, теперь можно попробовать пойти по следу.

Я уже хотел отпустить слуг, но заметил у одной из девушек-орчанок лёгкую дрожь. Кстати, на ней тоже было немного «холодных» волокон эфира, размазанных по одежде.

– Все свободны. А вот ты подойди ко мне.

Поманив девушку пальцем, я сплёл длинную нить «ловчей сети» и буквально оплёл ей служанку. Вот так дела! Если снаружи «холодного» эфира было чуть-чуть, то внутри пряталось целое облачко, как раз в районе гиппокампа в мозгу. Что-то подобное я уже видел, кажется. Заблокированная память? Может быть, надо проверить.

– Степан Иванович, будьте добры, посмотрите.

Ему потребовалось больше времени, чем мне, чтобы разглядеть комок эфира.

– Странное пятно, – Шешковский нахмурился, – не встречал подобного. Полагаете, её заставили забыть нечто?

– Да, скорее всего. Вы можете извлечь это?

– Теоретически, – он взял испуганную девушку за голову, осматривая со всех сторон, – это возможно. Если построить тонкий канал отвода и создать отрицательный градиент… С заклятием или Знаками фокус бы не прошёл, но здесь нет регулярных структур.

– Прямо сейчас?

– Ммм… Да, не вижу препятствий. Но рекомендую выйти, вам не понравится происходящее.

– Рискну остаться, если не возражаете.

Шешковский только пожал плечами, продолжая ощупывать голову служанки. Та зажмурилась и даже пискнуть боялась.

Орлов, видя, что я никуда не собираюсь, тоже остался. Но при первых же манипуляциях Шешковского позеленел, зажал рот и опрометью вылетел за двери. А я остался и, борясь с накатывающей дурнотой, во все глаза смотрел на работу магодава.

Глава 10 – Либерея

Невозможно оценить искусство магодава, когда он целится в тебя самого. Совершенно, знаете ли, не до того, какие техники на тебе применяют. А посмотреть со стороны на его работу мало кому удаётся – всякий здравомыслящий колдун старается оказаться в это время подальше. Тем более что ощущения от его близких действий не самые приятные.

Но мне удалось взять себя в руки, перебороть тошноту и взглянуть на обратную сторону магии. Могу сказать точно – Шешковскому до фон Катте очень далеко. Пожалуй, сейчас он бы не смог меня заломать, даже напав неожиданно. Работал тайный экспедитор с диким напряжением, вены на лбу вздулись, а по лицу скатывались крупные капли пота. Он соорудил из эфира странные конструкции, которые я бы не взялся повторить. Не заклятия Таланта и не деланная магия, а нечто извращённое. Эдакое запутанное плетение, влияющее на движение эфирных потоков.

– Отойдите, – просипел Шешковский не оборачиваясь, – ваш Талант сбивает меня.

Я сделал пару шагов назад.

– Ещё дальше! – Даже спина тайного канцеляриста выражала крайнее возмущение. – Что вы за человек такой, Константин Платонович. Даже ворожба магодава вас не берёт.

– Ну, извините, какой есть. А вот это, что вы сейчас сделали, это же и есть ваш «градиент», верно?

Шешковский всё-таки обернулся и осуждающе посмотрел на меня.

– Побойтесь бога, Константин Платонович. Зачем вам секреты магодавов? Вы и так уже как архимагистр древности. Крушите армии, поднимаете мёртвых, разрушаете города. А горы не двигаете только потому, что рядом не нашлось подходящих.

– Никакие города я не разрушал, не надо наговаривать, Степан Иванович.

– Петербургская публика думает иначе, – Шешковский усмехнулся. – Ходят слухи, что только императрица уговорила вас не сносить город Петра до основания. Кстати, извольте взглянуть!

Почувствовав, что Шешковский закончил работать, вернулся Орлов. Втроём мы смогли вытрясти из служанки зацепку. Девушка видела «молодую барыню», которую вела «старая боярыня». Почему именно «боярыня», она объяснить не могла, хлопая глазами и повторяя: «Боярыня, в жемчугах вся, аки в сказках». Призрак? Вполне может быть, достаточно старый, времён царей до Петра Великого.

К счастью, служанка точно указала место, где это произошло. Коридор рядом с кухней, где практически не появляются дворяне.

– Иди, девочка. – Я сунул служанке серебряный рубль. – Ты нам очень помогла.

Пришлось опуститься на корточки, чтобы «унюхать» след загадочной боярыни.

– Следуйте за мной, – бросил я Шешковскому и Орлову, – только держитесь на расстоянии.

Едва уловимый «запах» эфира вёл меня вперёд. То и дело останавливаясь, чтобы не потерять «холодную» дорожку, я прошёл по коридору, свернул раз, другой и очутился в какой-то кладовке. Рассохшиеся шкафы, сваленные в кучу мешки, короба с крышками, тяжёлый сундук в углу. Я сложил пальцы щепотью и затеплил над ними магический огонь. Подсвечивая себе импровизированной свечой, принялся искать след среди завалов барахла.

– Константин Платонович, там ничего нет, – окликнул меня Орлов. – Или вы надеетесь найти княжну в сундуке?

Я не обратил внимания на его ехидное замечание. След явно вёл меня сюда. Ага, точно вот к этой неоштукатуренной стене из рыжих кирпичей. Глухой, без единой щёлочки и намёка на дверь. Эфирные нити входили в неё, будто никакого препятствия не было. А на полу перед стеной сидел Мурзилка, насмешливо глядя на меня.

– Да нет здесь ничего, – Орлов подошёл ко мне и хлопнул по плечу. – Признайся, что ошибся, и вернёмся к началу пути.

Шешковский тоже пробрался через хлам, остановился рядом, проследил мой взгляд и уставился на стену.

– Судари, может всё-таки займёмся поиском девушки?

– Погодите, – Шешковский шагнул вперёд и принялся шарить руками по кирпичам, – я вижу кое-что. Здесь должен быть проход!

Орлов мученически вздохнул.

– Нет здесь никакой двери. Приглядитесь, кладка очень старая.

Шешковский принялся простукивать стену костяшками пальцев, прикладывая ухо к кирпичам и пачкая камзол рыжими разводами.

– Проход заложили, там пустота. Константин Платонович, как думаете, если «молотом»?

Я покачал головой:

– Ни в коем случае, можем потерять след.

– Сейчас прикажу найти кувалду и слугу посильней.

– Только время потеряем, – Орлов скривился. – Отойдите, Степан Иванович.

Он отодвинул Шешковского, презрительно посмотрел на стену и врезал по ней кулаком. Силён, однако! Рука проломила кладку и погрузилась в дыру чуть ли не по локоть.

– Точно, проход. Ну-ка…

Ещё несколькими ударами Орлов расширил проход и первый пролез в него, подсвечивая себе магическим огнём. Следом нырнул Мурзилка, мяукнул и неспешно двинулся вперёд.

– За ним, судари, – я улыбнулся, – Мурза чует след лучше меня.

Кот на мгновение обернулся, оскалился и пошёл дальше. Короткий коридор привёл нас к узкой лестнице, круто уходящей вниз. Туда-то и вёл след, с каждым аршином становившийся всё чётче и чётче.

– Что-то ползание по кремлёвским подземельям становится у меня привычкой, – буркнул я, не слишком обольщаясь перспективами. Наверняка там сидит древняя пакость, уже позавтракавшая княжной и с удовольствием пообедающая нами.

– И часто вы бываете в здешних подвалах? – тут же отреагировал Шешковский, услышавший моё ворчание. У него даже лицо стало настороженным, как у гончей, почуявшей зайца.

– Степан Иванович, если вы будете смотреть с таким подозрением, я передумаю и соглашусь возглавить Тайную экспедицию. И первым же приказом запрещу вам искать измену в любой фразе.

– Простите, – Шешковский смутился, – отпечаток профессии.

– Лучше внимательно осматривайтесь по сторонам, вы неплохо замечаете деформации эфира.

Лестница уводила нас всё глубже и глубже, этажа на три, не меньше. Затем был лабиринт из коридоров – я взял камень и чертил на стенах стрелочки, отмечая путь. Кто знает, как мы будем возвращаться?

Пришлось спуститься ещё ниже по другой лестнице, где нас ждал длинный широкий проход с кирпичным сводчатым потолком. А в конце – массивные запертые двери. Из толстых досок, потемневших от времени, с позеленевшими бронзовыми кольцами вместо ручек.

– «Молотом»? – Орлов размял пальцы и отошёл назад, собираясь швырнуть заклятие.

– Зачем? Можно проще.

Вытащив из кобуры small wand, я нарисовал на ржавых железных петлях связку Знаков: Воды, Праха и Концентрации. Линии эфира засветились, и старый металл под ними стал крошиться и рассыпаться, на глазах превращаясь в ржавчину.

– Назад!

Я едва успел схватить Шешковского и дёрнуть в сторону, как двери накренились и с глухим стуком рухнули на пол. Подняв воздушную волну, обсыпавшую нас с ног до головы пылью и каменной крошкой. Когда мне удалось протереть глаза, Орлов и Шешковский изумлённо смотрели на открывшийся зал.