Перерождение мира. Том третий: Величие

Хао Хэллиш

Перерождение мира. Том третий: Величие

Глава XXV. Просто бизнес

Тэний 1, 1123 год IV эры (II новая эра)

Великая Арена, город Берсель,

что в Королевстве Вифанция

Воздух над Берселем трепетал от предвкушения. Он был густым, как мед, и звонким, как натянутая струна, – смесью тысяч взволнованных голосов, запаха жареных каштанов и сладкой ваты, пыли, взбиваемой тысячами ног, и свежей зелени с королевских садов, что раскинулись у подножия Арены. Этот воздух был дыханием праздника, безумия и крови – дыханием Сто Одиннадцатого Юбилейного Магического Турнира.

Великая Арена Берселя была шедевром инженерной и магической мысли, олицетворением мощи и амбиций королевства Вифанция. Это колоссальное овальное сооружение, возведенное чуть более десяти веков, затмевало собой все остальные постройки столицы. Ее ярусные стены из золотистого песчаника, прошитые арками в три яруса, поднимались в небо на головокружительную высоту. Над четвертым, самым верхним ярусом, почти скрывая его, тянулся лес мачт с натянутыми полотнищами – ярко-синий тент королевской семьи и пестрые навесы знатных домов, защищавшие зрителей от полуденного зноя. Арена не просто стояла – она дышала историей, гордостью и безудержным ожиданием крови и славы, которые вскоре должны были пролиться на ее песок. Ее колоссальные стены, испещренные барельефами с драконами, героями и сценами прошлых турниров, упирались в лазурное небо. Внутри, под открытым куполом, кипела жизнь. Трибуны, вмещавшие десятки тысяч зрителей, были забиты до отказа. Пестрое полотно из шелковых платьев, бархатных камзолов, простых холщовых рубах и блестящих доспехов колыхалось и гудело, как разворошенный улей. Сотни разноцветных вымпелов с гербами знатных домов и гильдий развевались под легким бризом, а в ложе для простолюдинов уже передавали по кругу первые кружки пива и жареных кур.

В центре этого каменного цветка лежала сама арена – идеальный овал из утрамбованного желтого песка, окаймленный низким барьером из полированного черного камня. Над барьером висела, мерцая легкой рябью, почти невидимая глазу пелена – магический щит, защищавший первых ряды трибун от случайных всплесков магии и разлетающихся обломков оружия.

Напротив главного входа, чуть выше середины высоты арены, располагалась Королевская ложа. Она была отделана темным дубом и алым бархатом, а ее фасад охраняли два каменных грифона с раскрытыми пастями. За массивным, почти прозрачным магическим стеклом, которое гасило звук и рассеивало даже самый мощный магический импульс, сидел король.

Эдвард II Аквилуа, монарх Вифанции, выглядел уставшим. На его плечи, казалось, давила не столько золотая, усыпанная сапфирами корона, сколько груз правления. Его светлые, почти седые волосы были аккуратно зачесаны назад, а взгляд голубых глаз, обычно проницательный и спокойный, сегодня был рассеянно устремлен на пустую еще арену. Пальцы в тонких кожаных перчатках перебирали рубиновое кольцо на мизинце.

Рядом, откинувшись на спинку кресла, сидел его советник, Дарвис – суховатый мужчина с седыми висками и холодными, все замечающими глазами.

– Ну, и где же наша ледяная генеральша? – спросил король, не отрывая взгляда от песка. Голос его звучал ровно, но в нем слышалась давно копившаяся усталость от чудачеств самой сильной подданной.

– По последним донесениям, ваше величество, она пересекла западную границу Империи Магрис неделю назад, – ответил Дарвис. – Расчетное время прибытия в столицу… на следующей неделе.

– Вот заноза в заднице. – Король слегка поморщился. – В то время как на востоке льется рекой кровь наших союзников и, пусть и небольшого, но нашего экспедиционного корпуса, она мчится на турнир. Ее оправдание?

– Прямо цитирую: «Ищу достойного противника. Такой шанс раз в десятилетие». И, стоит отметить, она внесена в список участников. Прямо в финал.

Король медленно повернул голову к советнику. В его взгляде вспыхнула искра того самого холодного, стального гнева, о котором ходили легенды.

– Участвовать? Она уже побеждала на этом турнире. После выпуска ни разу не снизошла. А сейчас… Сейчас, Дарвис, когда Империя трещит по швам под натиском орды, когда вся наша дипломатия висит на волоске… она решает развлечься? Если бы не ее сила… Если бы не эта проклятая, абсолютная, нужная нам сила…

– Она выжала себя до предела, – мягко, но настойчиво вставил Дарвис. – Свидетели говорят, она превратила несколько квадратных километров степи в вечную мерзлоту, усеянную ледяными саркофагами. Такая мощь не дается даром. Мана не бесконечна, тело – не скала. Ей нужна передышка. Фактически, она обеспечила имперцам и славянам стратегическую передышку на месяцы. Орда не просто отступила и деморализована, она истощена. Восстания среди покоренных народов – вопрос времени. Она сделала свое дело и, по праву победителя, взяла отпуск. Не мы первые, и не мы последние воспринимаем силу таких, как она, как нечто само собой разумеющееся и вечное.

Король задумался, его взгляд снова устремился в пространство ложи. Гнев понемногу схлынул, сменившись все той же усталой рассудительностью.

– Возможно, ты прав. Мы стали… привыкать. Считать ее оружием, а не человеком. Что ж, – он махнул рукой. – Пусть ищет своего «достойного». Может, хоть мужа себе присмотрит и перестанет быть этой… ледяной стервой. – Он произнес последнее слово беззлобно, скорее как констатацию факта. – Кстати, о силачах. Есть в списках кто-то, способный ее… ну, не победить, конечно, но хотя бы заинтересовать?

Дарвис открыл лежавший у него на коленях массивный фолиант с гербом Турнирного Комитета.

– Выделяются двое, ваше величество. Первый – Хэлл, простолюдин. Пятнадцать лет, что удивительно, выпускник Королевской Академии этого года, но не просто с отличием. Со скандальным отличием.

– Скандальным? – Король повернулся к советнику, любопытство наконец вытеснило усталость.

– Именно так. Уровень маны при выпуске – порядка шестидесяти тысяч единиц, что само по себе феноменально для его возраста. Но не это главное. В академических кругах его помнят отлично, но не как тихого гения. Скорее, как дерзкого выскочку с острейшим языком и непоколебимой, почти дерзкой уверенностью в себе. Он регулярно вступал в идеологические стычки с аристократической молодежью, разбирал на лекциях двойные стандарты и лицемерие «устоев общества». Один из его открытых уроков на тему социальной несправедливости едва не закончился потасовкой. Преподаватели отзываются о нем как о блестящем, но трудном ученике – невероятно одаренном в магической теории и фехтовании, но абсолютно неуправляемом и не признающем авторитет знати, если он, по его мнению, не подкреплен силой или логикой.

– Буян и философ в одном лице, – усмехнулся король. – И как такой умудрился получить диплом, да еще и с отличием?

– Потому что на всех практических экзаменах и спаррингах он не оставлял камня на камне от своих оппонентов, включая некоторых инструкторов, – холодно констатировал Дарвис. – Директор ван Сик в своем отчете написал: «Обладает силой и умом, которые делают его либо величайшим достоянием короны, либо ее самой опасной головной болью. Рекомендуется внимательное наблюдение». У него также зафиксирован высокоуровневый навык «Скрытости», который он, по слухам, использует не для бегства, а для… своеобразных тактических маневров и сокрытия истинного арсенала заклинаний.

– Значит, он не прячется в тени. Он просто не показывает всех карт, – заключил король. – Интересно. Очень интересно. Но все равно, шестьдесят тысяч против двухсот… Капля в море для Аркхолд. Тем более, что у нее при выпуске из академии было около ста восьмидесяти, если я правильно помню. А второй кандидат?

Дарвис на секунду замялся.

– Второй… известен Турнирному Комитету, но для всех он просто «темная лошадка». Настоящее имя и происхождение засекречены даже от нас, по особому требованию спонсоров из… определенных кругов. Уровень маны, заявленный при регистрации с помощью гильдийской карты – почти сто девяносто тысяч единиц.

В ложе повисла тишина. Король замер, его пальцы перестали теребить кольцо.

– Сто… девяносто? – Он медленно выдохнул. – Всего на тридцать тысяч меньше, чем у нашей «Снежной королевы»? Откуда? Кто?

– Неизвестно. Это и есть та самая «темная лошадка», которую организаторы приберегли для финального сюрприза. Известно лишь, что это он использует уникальную магическую броню, созданную из адамантита и фейрина. Данную броню отнесли к мифическому классу. Броня, судя по описаниям наблюдателей на отборочных, позволяет ему сливаться с тенями, появляться из них и наносить мгновенные, убийственные удары. Вчера он победил своего противника, мага ранга F, одним ударом, даже не дав ему понять, что бой начался.

Король откинулся на спинку трона, и на его усталом лице впервые за день появилось что-то похожее на азарт.

– Ну вот, Дарвис. Вот оно. То, чего она так жаждала. Не ребенок с потенциалом, а почти равный. Прямо здесь, на ее родине. Хэлл, конечно, талант, жемчужина… но эта «темная лошадка»… Вот где будет настоящая битва титанов. Может, наконец, наша стерва получит по заслугам и слегка поостынет.

– Вы считаете, у него есть шанс? – осторожно спросил Дарвис.

– При такой разнице в мане? Без легендарного оружия – нет. Но… это будет не прогулка. Это будет бой. А значит, – король позволил себе короткую, жесткую улыбку, – зрелище будет бесподобным. И этот выскочка Хэлл, увы, до финала не дойдет. Полуфинал и – точка.

В этот момент могучий басовитый гонг, усиленный магией, прокатился по Арене, заглушая на мгновение весь гул толпы. На песок арены вышел глашатай в пурпурном одеянии, его голос, усиленный чарами, загремел под сводами:

– Дамы и господа! Подданные и гости великой Вифанции! Приветствуем вас на Сто Одиннадцатом Юбилейном Магическом Турнире! Пусть дух чести, сила магии и милость богов будут с участниками! А мы начинаем!

Трибуны взревели в едином порыве. Турнир начался.

Гул толпы перерос в одобрительный рев, когда на песок с противоположных концов арены вышли первые участники. Глашатай, расправив свиток, возвестил:

– Начинаем первый поединок основного этапа! В правом углу – Кладис, свободный маг из королевства Фримдис, обладатель «Низшего» магического ранга! В левом углу – Виктор Цирлон, наследник графского дома Цирлон из Алании, также ранг «Низший»! Пусть их мастерство, отточенное в сотнях схваток, станет достойным прологом к великому турниру!

Зрители притихли, внимательно разглядывая бойцов. Кладис, коренастый мужчина в простом кожаном дублете, держал в руках посох с дымящимся кристаллом на конце. Виктор, напротив, был воплощением аристократической элегантности в расшитом камзоле, со шпагой, клинок которой отливал холодным синим светом.

Бой начался с залпа магии. Кладис выстрелил сгустками огня, которые Виктор парировал ледяными шипами, взметая клубы пара над песком. Это была яростная, но предсказуемая дуэль. Зрелищные вспышки, грохот столкновений стихий, отчаянные уклонения и барьеры. Маны у обоих было немного, и они тратили ее щедро, стремясь впечатлить публику. Зрители в нижних рядах охали и ахали, следя за летящими искрами.

В Королевской ложе король Эдвард смотрел на это без особого интереса.

– Стандартный разогрев, – пробормотал он. – Много шума, мало смысла. Жаль, что из-за войны пришлось сжимать график. Такие бои должны идти на отборочных, чтобы публика раскачалась постепенно. Но в итоге, огромная куча проблем заставила не только растянуть отборочные на три месяца вместо двух, дак еще и не успели их полностью провести. – Организаторы посчитали, что после трех месяцев отборов зритель уже пресыщен «слабыми» зрелищами, – ответил Дарвис. – Теперь в каждый день втиснуты бои разного уровня. Посмотрим, что будет дальше.

На арене тем временем наступила развязка. Виктор Цирлон, улучив момент, когда Кладис перезаряжал посох, ринулся вперед. Его шпага, усиленная последними остатками маны, описала изящную дугу и выбила посох из рук противника. Ледяное лезвие коснулось горла Кладиса. Тот замер, признав поражение.

– Победитель – Виктор Цирлон из Алании! – прогремел глашатай.

Трибуны взорвались аплодисментами. Бой был честным и зрелищным – идеальное начало для праздной толпы.

– А теперь, дамы и господа, – голос глашатая вновь завладел вниманием арены, – приготовьтесь! Перед вами – обещанный бриллиант сегодняшней программы! Сразится закаленная в реальных боях сталь против блестящего, неограненного алмаза! В правом углу – капитан городской стражи Портсбурга, защитник побережья, опытный воин и маг с магическим потенциалом E-ранга, Эрнест Дакс! Еще будучи авантюристом, он достиг ранга D.

На арену уверенной походкой вышел мужчина лет двадцати шести. Он был облачен в практичную, но качественную кирасу поверх стеганого гамбезона, на плечах – плащ цвета морской волны с гербом Портсбурга. Его лицо, обветренное морскими бризами, было серьезно, а в руках он держал длинный, хорошо сбалансированный меч без излишеств. Трибуны, особенно секции, где сидели горожане и ветераны, встретили его громкими, уважительными криками.

– И его противник! – продолжил глашатай, и в его голосе прозвучали нотки драматизации. – Выпускник текущего года Королевской Магической Академии, маг с магическим потенциалом D-ранга, молодой человек, о силе и дерзости которого в академических стенах уже слагают легенды – Хэлл!

Из тени ворот вышел он.

Трибуны встретили его не ревом, а настороженным гулом. Многие ожидали увидеть либо щеголеватого аристократа, либо угрюмого брутала. Хэлл не был ни тем, ни другим.

Это довольно высокий, стройный юноша, чья внешность словно балансировала на грани между юностью и зрелостью. Его черты лица были четкими, почти острыми, но смягченными молодостью. Темные, почти черные волосы, которые он не стриг все пять лет академии, ниспадали густыми прядями ниже плеч, оттеняя бледность кожи и делая еще ярче пронзительные, спокойные глаза зеленого цвета. Он был одет не в доспехи и не в парадную форму, а в простую черную футболку и темные штаны из прочной ткани, не стеснявшие движений. В руке он небрежно нес свой клинок – не длинный рыцарский меч и не изящную шпагу, а прямой, тяжеловатый гладиус с коротким, широким лезвием, оружие, говорящее не о фехтовальных ухищрениях, а о жестокой эффективности. Но больше всего поражала его манера держаться – не вызов, не бравада, а абсолютная, леденящая уверенность. Он шел по песку, как хозяин, вступающий в свои владения, и его взгляд, скользнувший по трибунам, а затем остановившийся на капитане Даксе, был лишен волнения. В нем читалось лишь холодное, аналитическое любопытство.

Тишина на трибунах стала еще глубже. Это был не герой, за которого хотелось болеть. Это была загадка.

В Королевской ложе Дарвис наклонился к королю:

– Вот он. Тот самый «дерзкий алмаз». Посмотрим, сможет ли капитан его обточить.

Хэлл остановился в предписанном месте, в десяти метрах от Эрнеста Дакса. Он слегка кивнул, едва заметное движение головы, в котором было больше оценки, чем приветствия.

– Капитан Дакс, – произнес Хэлл. Его голос, ровный и низкий, без труда достиг первых рядов благодаря магическим резонаторам арены. – Это честь. Сразиться с человеком, чья служба – не парадные выезды, а реальная защита города от угроз.

Эрнест, казалось, был слегка озадачен таким началом. Он ожидал либо высокомерной насмешки от «академического щенка», либо подобострастного трепета. Вместо этого он получил почти профессиональное признание его заслуг. Капитан выпрямился, отдавая легкое, но уважительное кивание в ответ.

– Хэлл, – ответил он, его голос, привыкший командовать на штормовом ветру, звучал уверенно. – Слышал о твоих… академических успехах. Говорят, язык у тебя острее клинка. Надеюсь, сегодня ты покажешь и второе.

Легкая улыбка тронула губы Хэлла.

– Язык – для дискуссий, капитан. Клинок – для диалога. И наш сегодняшний диалог, я надеюсь, будет достоин внимания этой публики. Давайте покажем им не просто грубую стычку, а разговор двух мастеров. Пусть это будет беседа стали о чести, долге… и эффективности.

В его словах не было издевки. Была лишь спокойная констатация и скрытый вызов – предложение подняться выше простой драки.

Эрнест Дакс усмехнулся, и в его глазах вспыхнул азарт.

– Что ж, юный философ, – сказал он, принимая боевую стойку, его меч с легким звоном вышел из ножен. – Начнем нашу «беседу». И давай без лишних церемоний. Усиление тела! Усиление реакции! Усиление кожи! – Одно за другим его тело окутали вспышки магического света, делая взгляд острее. Мана уровня забила в его жилах, превращая капитана в идеальную боевую машину.

Хэлл не произнес ни слова. Он просто глубоко вдохнул. И в тот же миг все, кто обладал хоть каким-то магическим чутьем, почувствовали, как от юноши разливается волна плотной, контролируемой энергии. Ни вспышек, ни свечения – лишь воздух вокруг него слегка задрожал, словно от жара. Его собственные усиления, куда более мощные и точные, лежали на нем постоянно, как вторая кожа.