Одна за всех и все за одну

Мне правда не было жалко волос, они в списке важных для меня вещей занимали последнюю строчку. Как и мысли о том, как я выгляжу, в принципе. Я действительно изменилась. Похудела на пятнадцать килограмм, что наверняка бы порадовало мою маму, теперь при желании можно было даже разглядеть и пересчитать мои рёбра. А меня это заботило только потому, что появилась необходимость покупать новую одежду. И сейчас я была в платье минимум на два-три размера больше меня, оно болталось и придавало мне вид человека с тяжелой зависимостью. Красивой женщиной не пахло. Хотя когда меня это вообще волновало?

Наконец все уселись за стол. Девочки смотрели на меня настороженно и даже с жалостью, но взглядов в этот раз не отводили. Просто молчали.

Ладно, что уж, переживем и это.

Я улыбнулась и спросила:

– Ну рассказывайте, какие новости в городе.

Роза начала первой:

– Какие-какие. Ищут маньяка. Но ничего пока не нашли, по крайней мере, в новостях тишина. Помнишь Макса Ершова? Вы ещё вроде дружили с ним, на олимпиады ездили?

– Помню, а что с ним?

– Он занимается этим делом. По крайней мере, он приходил ко мне, спрашивал про Свету, про тот вечер. Красивый мужик стал, я тебе скажу. Не то что раньше.

–Кто о чем, а ты все о красоте мужской! Хотя Макс и правда красивый мужик. Рыжий такой, – сказала Машка. – Меня он тоже расспрашивал. Странно, что к тебе не приходил еще. Но я ничем не помогла ему. Хоть убей, не помню ничего из того дня. Да и ушла я раньше всех.

– Знаем-знаем, с кем ты там ушла, – улыбнулась Роза, а Машка приуныла.

Во мне проснулось любопытство:

– И с кем же?

– С Владом Крутовым. Владельцем «Истины». Помнишь, я вас знакомила? Наша мышка его чем-то зацепила.

–Да? – мои брови поползли вверх, потому что Влада-то я понимала.

У меня не было проблем с адекватной оценкой подруги.

Маша – настоящая красавица, просто не все сразу готовы это заметить. Ее красота очень деликатная, глубокая. Не про вызов и секс, а про достоинство. Про утонченность и даже какую-то ранимость: тонкие запястья и щиколотки, прозрачная кожа, русые волосы, ни разу не тронутые краской для волос. И бездонные серые глаза. Они такие чистые, что долго вглядываясь в них, можно отлететь от мира настоящего в размышления на тему «а если ангелы среди нас?». С Владом все понятно. А вот подруга вызывала вопросы. Маша всегда выбирала правильных мужиков, хороших. Но если быть до конца честной, то дружить-то она дружила, со многими, а вот парня у нее не было никогда. Только какие-то непонятные дядьки в сандалиях с носками вертелись возле нее, не более. Ничего серьезного. А тут хозяин клуба. Да по Владу было видно, что он жрет людей на завтрак, обед и ужин. И при этом получает удовольствие.

– Сама ты мышка, – обиделась Маша. – Я знаю его хорошо. Он приходил к нам на работу. У Влада с нашим шефом какие-то терки. Вот и познакомились, он хотел у меня кое-что выведать.

– Судя по всему, у него ничего не вышло, раз он за тобой теперь таскается. Или все-таки получилось – он выведал и теперь все выведывает и выведывает, оторваться не может.

Роза захихикала, а я улыбнулась. Румяная Машка смотрела в тарелку на кусок мяса и не решалась даже рот открыть. Я почувствовала смущение подруги, поэтому поспешила перевести разговор. В конце концов Маша – давно взрослая, сама принимает решения.

– Расскажите лучше, что там говорят о маньяке? Какие новости?

– А что говорят? Псих, говорят, извращенец. Двух девчонок убил. Город напуган до маразма. Мамки дочерей дома держат. Хотя и я, например, не стремлюсь по ночам шастать от греха подальше. Правда, страшно. Свету ведь в закрытом гробу хоронили. Про вторую ничего не скажу, не знаю, на похоронах не была, да и не интересовалась. А вот Света из головы не выходит, снится мне даже, девочки. Страшно.

Розка зашмыгала носом, мы к ней присоединились и уже спустя три минуты сидели обнявшись и выли в три горла. Но слезы не приносили никакого облегчения. Только пустоту.

Уже перед уходом Машка сказала:

–У Влада тоже от этих дел сплошные неприятности. В клуб никто не хочет идти. Люди увольняются. Ладно, одна жертва, случайность. А две подряд, связанные с «Истиной», – это уже закономерность. Полиция его затаскала, пресса тоже в покое не оставляет. Хотя он-то при чем? Он со мной в этот вечер был, алиби у него сто процентов. Только толку от этого? Все равно клюют. Влад охрану усилил, камеры дополнительные поставил. Таксистов всех у входа фиксируют. Полный контроль. Только вот толку от этих камер? Ну вот есть номер машины, и что? Девочки сами к нему садились, и ни у кого вопросов никаких не возникло. Хотя что я тебе рассказываю. Ты была там… – Машка осеклась, а вот я сильно призадумалась.

– Да, ты права. Странно все это.

Я проводила девочек, закрыла за ними дверь. И уселась на диван.

Голова гудела, но сквозь этот пчелиный гомон я слышала, как начинает работать мой мозг.

Все ниточки ведут в «Истину». Чую, неспроста это.

Думала я, думала, а потом полезла в интернет.

Мне необходимо было посмотреть информацию на Макса Ершова. И на Влада с его «Истиной». Сейчас все что хочешь можно найти в сети. Что-что, а информацию я обрабатывать и собирать умею. Даже с больной головой.

Нашла страничку старого друга и написала, что очень нуждаюсь во встрече и в разговоре по душам – о том, что со мной произошло. На удивление, Макс почти сразу ответил, и мы договорились, что он нанесет мне утром визит.

Затем я залезла на страничку Светки и принялась внимательно разглядывать. Я не только изучила всех ее друзей, но и отправила по меньшей мере пятнадцать сообщений примерно одинакового содержания. Мне хотелось получить дополнительную информацию о подруге, найти какую-нибудь зацепочку. Я писала ее коллегам и тем, кого никогда не знала лично. Просила найти время и поговорить со мной о том, что случилось. Писала о том, как это значимо для меня, и что любая информация может помочь быстрее отыскать убийцу. Несколько человек ответили сразу, что ничем не могут помочь, потому что не общались с моей подругой или не знают ничего такого, что могло бы меня заинтересовать. Многие сообщения остались непрочитанными.

Остаток вечера я провела, собирая информацию на Влада Крутова. Он был известным человеком в нашем городе, как оказалось. Круче только горы. Его достаток исчислялся миллионами. Еще он слыл знатным бабником, и от этого мне стало тревожно за Машку. С этим ощущением я переместилась в спальню, где и уснула под тяжестью своих мыслей.

Глава 6

Утром ко мне приехал Максим Ершов. Мы поздоровались, как старые приятели, ведь и правда когда-то дружили. Даже обнялись неловко. Пахло от него вкусно, чем-то свежим и в то же время очень мужественным.

Если совсем честно, то было время, когда мы с ним встречались. Не очень долго. Дальше объятий и поцелуев дело не зашло – быстро поняли, что наш союз замешан на золотых мозгах и интересных разговорах. А вот с остальным у нас были явные проблемы. Ему хотелось более веселых и глупых девчонок, а мне – спокойно учиться, не отвлекаясь на лишнюю нервотрепку. Отношения требовали слишком больших временных затрат и полного погружения. А мне хотелось читать книги и смотреть фильмы, и чтобы мозг никто не трогал своими претензиями. Мама уже тогда меня затошнила идеями про мужа и семью. Разговоров о любви мне хватало и без нее.

Разбежались мы мирно, что, конечно же, сегодня вышло мне в плюс. Когда-то мы договорились с ним остаться друзьями, но на практике получилось не очень. То есть вчера я написала ему впервые за все время, и сегодня вот мы встретились. А говорят, у нас маленький город. Я с удовольствием рассматривала Максима. Девчонки были правы, пацан оперился и возмужал: широкие плечи, шея в две ладони, вены красиво выступают на ней. Мужественный подбородок с намеком на щетину. Когда мы встречались, на его лице торчали редкие рыжие усики. Я улыбнулась.

– Привет. Чего кривишься? – с порога спросил Макс. Он тоже меня внимательно разглядывал. И улыбался. – Выглядишь не очень, хотя это и понятно, хорошо хоть вообще жива.

Я еще шире улыбнулась, потому что вспомнила эту особенность своего друга. Время идет, а кое-что остается неизменным.

– А что с лицом? Чего оно у тебя одностороннее? В смысле, почему улыбка такая кривая? Это навсегда?

Он не ждал, что я начну ему отвечать, просто продолжал заваливать вопросами. Честно, уже наступал предел моего терпения.

– Врачи что-то говорят? И стрижка, конечно… Ты напоминаешь тифозного мальчика. Но шрам зарастет, ничего. А так, жутко, конечно. Один нос и глаза остались. А какие шикарные у тебя были косы… вот правда, шел бы по улице и не узнал. Похудела сильно.

– А ты не отличаешься галантностью, да? – только и смогла сказать я после потока его комплементов.

Макс смутился. А я не думала обижаться, потому что точно знала – молчать он не умел. И всегда из-за испытывал большие проблемы с коммуникацией. Пару раз даже нос ему ломали.

– Ладно, проходи, садись, – впустила я его на кухню. – Чай будешь?

– А пожрать есть что? С утра ничего не ел.

Учитывая, что на дворе было утро, я вздохнула и спросила:

– Пельмени подойдут? С маслом или сметаной?

– Подойдут. С майонезом, если есть. Составишь компанию?

Я кивнула и пошла к холодильнику. Вот что мне нравилось в моем старинном друге – он прямой, как прут. Никаких игр и пристрелок. Можно начинать сразу с главного.

– Сам понимаешь, я даром не кормлю. Не кривись, пожалуйста, от тебя не убудет. Зато пельмени с мясом и майонезом. И даже добавку организую по желанию.

– И чем мне с тобой потом расплачиваться за такую доброту? – Максим уже примерился к моему стулу и размещал на нем свой филей.

Было видно, что разговор у нас получится. И от этого я испытывала облегчение.

– Знаниями, дружище, знаниями. Макс, расскажи про маньяка, мне очень нужно разобраться в этом деле. Ты же понимаешь, что произошло. Я чудом осталась жива, и хочется понимать, что меня ждет дальше. Ты спрашивал, что врачи говорят. Говорят, что я дура.

Макс посмотрел на меня вопросительно. Я молчала. Важное правило, которое я усвоила с детства – не стоит все объяснять. Куда полезнее может быть, если у людей останется прекрасная возможность додумать так, как им удобнее. Это открывает безграничные возможности.

Не знаю, к каким заключениям пришел Макс, но он ответил:

– Вот так и знал, что это не я тебя допрашивать буду, а ты меня! Васён, ты же понимаешь, что я не имею права разглашать информацию. Я знаю, что у тебя личный интерес. Но мне, если что, прилетит по первое число.

Макс вздохнул и посмотрел на меня, а я улыбнулась. Криво, конечно. А потом похромала к холодильнику.

– Ну так что, пельмени варить? Ты же знаешь меня, я все равно не отступлюсь.

– Ладно, – вздохнул он. – Вари. В этом городе раньше нас узнают о ходе дела даже таксисты и продавцы на рынке. Так что, думаю, Америку я тебе не открою.

Я хмыкнула и поставила кастрюльку на огонь. Город у нас и, правда, славный. Сплетни летают по воздуху. Просто бери и хватай.

– Зачем тебе эта информация, Вась? Ты же не собираешься лезть со своим расследованием?

– Просто хочу знать, что я пропустила. И к чему, собственно, готовиться. Я ведь смотрю, меня никто не охраняет. В больнице после моего падения с кровати охрану убрали. Почему?

– Твой доктор помог. Сказал, что у тебя такая травма, что с ней в пару идет амнезия и идиотизм, – Макс хохотнул. – Да и следователю ты ничерта не сказала толкового. Кепку только и вспомнила, да грязные ногти. Эту информацию разнесли по прессе, поэтому и интерес к тебе сник. Не свидетель ты, Васька, а бумажка от ириски. А у нас людей нет. Так что охрану сняли, когда второй труп объявился. Охранять тебя смысла нет. Так что тут ты права – тебе надо думать о своей безопасности. Собственно, это одна из причин, по которой я здесь. Ты же знаешь наш город. У нас пока петух не клюнет, никто ничего делать не будет. Мертвая ты могла бы вызвать интерес у следствия, а живая, к сожалению, ты пользу не принесла.

– Очень оптимистично. А если маньяк придет меня убивать? Вам только в радость?

– Я думаю, убийца понял, что ты – пустышка. Иначе бы уже нашел возможность с тобой встретиться. Но ты не бзди. Придумаем что-нибудь. У меня друг в охране работает.

– Будет за мной ходить?

– Поставим тебе камеру на дверь. Ну а ты будешь держать меня в курсе своих перемещений, пока мы этого гада не словим.

– А если не словите никогда?

– Ты совсем в нас не веришь?

– Только если в тебя, – я опять криво улыбнулась. – Ты всегда был умнее других.

Лесть – это мое второе правило. Не родись красивой, а научись говорить правильные вещи мужчинам. Хотя если честно, Макс действительно был очень умным. Когда-то это стало основой нашего союза. Просто ничем другим мы его не смогли скрепить. А на мозгах далеко не ускачешь.

Я принялась резать хлеб и расставлять приборы. Достала из холодильника масло, сметану, майонез и сыр. Макс все это время смотрел на меня.

– Что пялишься? – не выдержала я.

– Да так, думаю. Время летит безбожно. Изменилась ты сильно. А помнишь, как мы с тобой целовались после уроков?

– Не помню. Не было такого. Помню, как вместе задачки решали. Ты давай ешь, а то остынет, – я поставила перед другом миску с горячими пельменями, уселась напротив и произнесла: – Давай отбросим всю лирику и лишние слова, и ты наконец расскажешь мне толком, что произошло с девочками. О чувствах и нашей встрече поговорим потом. Когда-нибудь.

– Эх! Черствая ты. Мужик голодный пришел, а ей убийства подавай. Весь аппетит под хвост коту. Дай спокойно пожрать мне, Вась. А то не к столу все подробности, не к столу.

Я заткнулась и принялась наблюдать, как друг проворно справляется с пельменями. У меня самой кусок в горло не лез.

Когда Макс утолил первый голод, он заговорил:

– Короче, Светке не повезло, конечно. Пока ты была в отключке, она накачалась снотворным по горло. Видимо, что-то пила в дороге. Там такой коктейль обнаружили у нее в крови – слона усыпит. Так что единственное и слабое утешение в том, что она была «не але» и ничего не видела, даже не поняла, что ей кирдык. Вещицу, которой убийца тебя огрел, мы нашли. Обычный булыжник, завернутый в тряпку. Никаких отпечатков. Только твоя кровь, кожа и волосы. Псих здорово тебя звезданул, дорогая. Пока ты отдыхала, этот тип вытащил Светку из машины. Ему пришлось изрядно повозиться, чтобы оттащить ее подальше в лес. Думаю, он хотел позже за тобой вернуться. Или надеялся, что ты померла от удара. Иначе я вообще не понимаю его логики. Как бы там ни было, но тебе реально фартануло. Ты вовремя и удачно сделала ноги. Пока ты приходила в себя, он спокойненько удушил Светку колготками и создавал свой натюрморт на дереве. Он ее не насиловал. Следов проникновения не нашли. Псих задушил ее и только потом отрезал уши и нанес увечья. Если тебе станет легче, Светка даже не проснулась. Все остальное случилось с ней после смерти.

Я разозлилась. Да уж, прямо от сердца отлегло. На самом деле у меня в ушах звенело от ужаса, и содержимое моего желудка подбиралось к выходу с двух сторон.

Макс продолжил:

– Он раздел Свету догола и повесил на ветке на ее же колготках. Одежду снимал бережно, аккуратно, никаких следов резких движений. Даже сложил вещи рядом с деревом, стопочкой. То есть был спокоен и не озадачен твоей судьбой, действовал без суеты. При этом надо понимать, что повесить тело на дереве – это непростая задачка. Так что наш убийца должен быть очень сильным и ловким. Или у него был помощник, вот только в это верится с трудом. Никаких следов, указывающих на то, что был еще один человек. Плюс уши. У него должна была быть и нитка с иголкой. Иначе бы он не собрал такое чудное колье. Мне даже думать о том, как он это делал, больно. Говорят, на месте преступления наши знатно почистили себе желудки. Таких картин в нашем городе еще не было.

– Слушай, тебе не кажется это странным?

– Что именно ты имеешь ввиду? Тут все достаточно странно. Начиная с того, почему ты сейчас рядом со мной сидишь.

– Странно то, что он сразу задушил, а потом раздел и резать начал. Я думала, маньякам нравится именно процесс истязания жертвы. А тут такое тихое и чистое убийство и эффектная раскладка для зрителя. Это что-то значит?

– Пока не появился второй труп, мы тоже думали, что тут определенно личный мотив. Убийство явно не на эмоциях, хотя преступнику пришлось импровизировать. Он сильно рисковал с тобой. Обычно жертву выбирают исходя из принципа безопасности. Она должна быть слабее убийцы. Ни один маньяк не нападет на сильного амбала в попытках его задушить бантиком. А тут вас было двое. Вопрос выбора жертв – это первое, что нас зацепило. Почему он взял вас? В твоей крови не обнаружили следов снотворного. Но ведь сколько времени прошло, пока тебя нашли… Да и не сразу спохватились. Если была небольшая доза, то следов и не было. Получается, Светка пила в машине? До того, как он тебя ударил, или после? Следов от инъекций на ее теле не обнаружено. Слишком много вопросов. И найти на них ответ будет сложно, сама понимаешь. Ты можешь вспомнить, была ли вода в машине?

– Я не помню ничего, мне кажется, я сразу вырубилась. Помню только кепку и его грязные пальцы. И все.

– Ну вот. Бесполезный свидетель. Мы искали личный мотив. Опрашивали свидетелей. У жениха вашей Светки четкое алиби, он был в командировке на встрече. Его видели, есть подтверждающие фотографии, так что он сразу вылетел из списка. Врагов у нее не было. Всю голову сломали. Уж очень много странностей. А потом появилась вторая жертва, и сомнений, что действует псих, у следствия не осталось. Ты же понимаешь, что картина прослеживается занятная. Связь между девочками – только клуб. Они не общались, общих знакомых нет. Осложняет все то, что нашем городе таких убийств никогда не было. Действуем по учебникам. Ищем мотивы. Но пока, сама понимаешь, получается какая-то ерунда. Потому что у убийцы явно есть проблемы с головой. Но отсутствие сексуального подтекста и удовольствия от убийства только еще больше запутывает дело. Если маньяк, то неполноценный. Если убийца с личными мотивами, то пока непонятно, какими. Хозяин клуба – очень известный человек. Поговаривают, что он скоро сядет в кресло губернатора. Хотя мне с трудом в это верится, но у нас случается и не такое. У него алиби. Кстати, тоже твоя подружка, Маша. Они вместе провели ночь. Алиби так себе, но пока нет оснований не верить. Так что блуждаем буквально вслепую. И походу, ждет нас очень громкий висяк. Если не появится еще один труп. При всем при этом ты, конечно, чудом осталась жива. Хотя, судя по всему, для нас совершенно зря. Толку от тебя, как с козла пива. Ну хоть пельменями угостила, – сказал мой уже бывший друг и растянулся на моем стуле.

–Спасибо за твой оптимизм и дружескую поддержку, – хмыкнула я.

От всего рассказа мне было тошно. Голова кружилась, и очень хотелось лечь на пол и сдохнуть. Но я держалась.

–Были какие-нибудь специфичные детали? – в надежде спросила я.

–Сложно судить. Это дело все дурацкое. У нас маньяков за всю историю – раз, два, и то, психи на сексуальной почве. Так, мелкие извращенцы. Но расчлененка… да еще такая эффектная. Точно можно сказать, что парень наш – не мясник и не хирург. Разрезы сделаны неловко. Уши отрезаны кое-как. Он то ли импровизировал, то ли пока только учится. Следов не оставил никаких: ни на теле, ни вокруг. Место выбрал удачно. Собаки да старый мусор на обочинах – вот и все, кто там когда-либо бывал. Мы, конечно, собрали по максимуму всяких окурков и прочего, но думаю, что все это пустое. Псих, но явно с головой дружит. Говорят снаряд не падает в одну воронку дважды. А он упорно подбирает жертв у «Истины». Откуда такая привязанность?

– А что по второй жертве?

– Со второй девчонкой картина один в один. Висела на дереве. На шее ожерелье. Смерть от асфиксии. Задушил ее колготками, потом на них же и подвесил. Обычные капронки. Крепкие, тянутся, – непонятно для чего добавил Максим. – После убийства он ее порезал. Множественные ножевые, отрезал язык. Причем тоже неловко. От середины кромсал, непонятно, почему не постарался оттяпать больший кусочек. Видимо, чувак даже свиные языки не видел. Что уж говорить про настоящие пытки, когда за язык, как за галстук, подвешивают. Читал я о таком. Так что профессионалом и мясником его не назовешь. Так, школьник какой-то.

Меня еще больше затошнило, и я передернулась.

Макс продолжил:

– Опять при нем была иголка и нитка, заморочился же! Валя мелкая, подвесить ее было легче Светланы. Но опять же, я не представляю, каких это требовало от него сил. Следов также не оставил. Место выбрал еще более безлюдное, глубже в лес ушел. Нашли чисто случайно, потому что искали очень. Короче, у нас опять мешок мусора вроде окурков в качестве возможных улик и ничего толкового.

– А свидетели? Что говорят?

– Говорят, что Валя отработала свою смену и села не к частнику, как вы, а в машину с шашечками и надписью «Такси» во весь борт. Машина стояла возле клуба, но на камеры водитель не попал. Валя умная очень оказалась. Даже мужу позвонила и номер машины скинула. Села, поехала, а дальше, как со Светой – нашли труп в лесу. Машину оставил в десяти километрах от происшествия. Он просто вырубил ее и перенес в другую тачку, сложил, скорее всего, в багажник. На одежде нашли короткий ворс от коврика. Причем в этот раз по башке бахнул он ее сильнее, чем тебя. После этого удара девушка могла бы уже остаться овощем. Видимо, побоялся снотворным угощать. Твой опыт ему понравился больше. Чтоб немного мозги капали. Машину такси убийца просто угнал. Водитель даже не заметил. К любовнице на огонек заскочил. Думал на пять минут, а вышло на пару часов. Телефон свой в машине оставил, придурок. И даже не пришло в голову спуститься за трубкой, насколько был увлечен любовницей. Телефон так и не нашли. Видимо, убийца от него избавился. И действовал очень аккуратно.

– Мутно как-то, не находишь? Там же все строго, вроде, в такси… или нет? Даже система слежения должна быть. Как такое вообще возможно?

– Мутно, не мутно, а слова таксиста подтверждаются. Тупица, конечно, какой-то. Только через два часа заметил, что тачки нет, когда за телефоном решил все-таки спуститься. А в ментовку обратился и того позже, очень уж не хотелось ему жене и на работе рассказывать, что произошло. Мы трясли его по-всякому. Пустой он. Тупой, но пустой.

– Оставишь мне его контакты?

– Тебе зачем?

– Хочу глянуть, что за мужик. Поговорить, вдруг что-то раскопаю. Я же тоже умная, ты не забыл?

– Вась, ты что там себе придумала? Хочешь в детектива поиграть? Или поскорее предоставить нам третий труп. Свой?

– Хочу, не хочу…Ты ешь пельмени. Я тебе добавки сварю. Мне нужно занять мозг. Чтоб не свихнуться. Ты же понимаешь, что я места себе найти не могу. Посмотри на меня. Моя жизнь рухнула. Я уже никогда не буду прежней. Волосы, конечно, отрастут. Может, и задницу себе отъем. Но внутри…

– Кроссворды лучше разгадывай, – посоветовал Макс, проигнорировав мою лирику.

– Сам разгадывай. А я не могу. Простить себя не могу. И не смогу, наверное, никогда. За трусость.

– Дура ты. Прав тот, кто жив. Повезло тебе, так цени. Вдруг что-то реально полезное можешь сделать. А не в детектива играть. Оставь это нам. Посмотри на себя. И займись своим здоровьем и задницей. А то так в девках и останешься.

– Спасибо за совет, конечно. Но. Макс, я просто хочу помочь. Пока психа не поймают, я жить спокойно не смогу. Спать. Я видела его. Сидела рядом с ним. Уверена, что если встречу, смогу узнать. Я хочу его найти. Хочу помочь. Дай мне поговорить с таксистом, может, мужик мне скажет то, что вам не сказал. Вдруг реально смогу что-то отрыть. Ты же знаешь, что люди скорее говорят с соседями и посторонними, чем с полицейскими. Я знаю всех Светиных друзей и родственников. И они мне расскажут больше, чем тебе.

–Знаю я твою помощь… еще выйдет мне боком. Ох, что-то желудок свело. Вот тебе и пельмени.

Он похлопал по набитому животу и замолчал. Я знала, что Макс прикидывает, как поступить. На самом деле друг действительно знал, что мозги у меня что надо. Наш роман пришелся впору учебы и мыслей о поступлении. И мы с ним щелкали сложные задания как орешки, на двоих. Я здорово ему помогала. Хотя и была младше.

Макс посмотрел на меня, а потом кивнул:

– Ладно. Только почувствуешь, что пахнет жареным, – сразу выбываешь из игры. И я пришлю к тебе товарища. Пусть посмотрит, что можно сделать в плане безопасности с твоей квартирой. А то замок на двери у тебя соплей вышибить можно. Уразумела?

– Уразумела, – криво улыбнулась я и налила ему чай.

Без сахара, естественно. Сахар мой друг не заслужил.

Глава 7

Макс оставил мне контакты водителя такси, на котором увезли Валю, телефон, адрес жены, где он проживал, и данные любовницы, откуда свистнули его тачку.