Умирающие луны «Там, где погибают Боги»

Татьяна Осина

Умирающие луны "Там, где погибают Боги"

Глава 1. Хранители вечности

«Различие между прошлым, настоящим и будущим – не более чем упрямо устойчивая иллюзия» – Альберт Эйнштейн.

Из «Хроник Архива», запись первая.

Воздух в Башне Науки всегда пахнет озоном и старой пылью – смесью электрической грозы и забытых свитков. Высоко над уровнем облаков, в зале, освещенном лишь голубоватым сиянием квантовых кристаллов, я провожу пальцами по шероховатой поверхности обсидиановой плиты. На ней нет букв – лишь мерцающие узоры, меняющиеся в такт дыханию вселенной. Это не просто камень. Это дверь. И окно. И зеркало одновременно.

Меня зовут Элиас, и я – последний летописец Башни. Моя задача – рассказывать тем, кто только ступил на этот путь, о природе реальности. Но с чего начать? С того, что наш мир – не единственный. Это не метафора, а самый что ни на есть фундаментальный закон бытия. Мы – одна из бесчисленных нот в бесконечной симфонии вселенных. Каждая реальность имеет свою тональность, свои законы физики, иногда немыслимые для нашего разума. Но партитура у всей этой симфонии общая. Мы называем ее Архивом Памяти.

Архив – это не библиотека и не хранилище данных в вашем понимании. Это живая, пульсирующая квантовая матрица, фундамент всего сущего. Представьте паутину, сплетенную не из шелка, а из света и воспоминаний. Каждый узел в ней – сознание. Каждая нить – событие, мысль, эмоция. Все, что когда-либо было осознано кем-либо в любом из миров, от первой искры страха до величайшей жертвы, отзывается эхом в этой матрице и остается в ней навсегда. Знания здесь не пылятся на полках – они текут, как река времени, доступные тем, кто научился слушать их тихий голос.

Это подводит нас к самому сердцу тайны: природе памяти. Забудьте всё, что вы знали. Память – это не запись в нейронах. Это квантовое танго между вашим «я» и полем Архива. Каждое ваше воспоминание – не копия события, а его живой отпечаток, существующий одновременно в миллионе состояний. Вспоминая, вы не открываете ящик в чертогах разума. Вы протягиваете руку в океан коллективного опыта и вылавливаете свою собственную, знакомую волну. А иногда, когда ум рассеян или сон глубок, ваши пальцы могут зацепить и чужую, давно забытую нить. Так рождаются видения иных миров, дежавю, гениальные озарения, пришедшие «ниоткуда». Мы все связаны. Всегда.

И были те, кто охранял эту связь. Стражи. Три тысячелетия назад они ходили среди звезд и миров, существа из чистой энергии и намерения. Они видели Архив как мы видим реку – во всей её красоте и хрупкости. Их миссия была благородна и проста: поддерживать равновесие, не давая квантовым нитям памяти порваться или спутаться. Они не правили, не наставляли напрямую. Они сажали семена – Узлы Памяти. Места силы, где пелена между личным сознанием и Архивом истончалась. Великие храмы, тихие рощи, одинокие вершины – там люди интуитивно чувствовали связь с чем-то большим и находили мудрость.

Но даже среди вечных нашлась трещина. Страж по имени Арктур, ослепленный величием замысла, возжелал не равновесия, но единства. Он мечтал стереть границы между мирами, слив все сознания в один совершенный, безликий разум. Война, вспыхнувшая между его последователями и верными Стражниками, не гремела взрывами. Она была тихой катастрофой, разрывом самой ткани реальности. И из этих ран, из страха небытия и забвения, родилось нечто ужасное.

Пожиратель Миров. Это имя – лишь слабая тень истины. Это не чудовище с клыками. Это квантовая черная дыра, апокалипсис, воплощенный в принципе энтропии. Он питается не материей, а смыслом. Он пожирает память. Целые цивилизации, стоило их связи с Архивом ослабнуть, исчезали не в огне, а в беззвучном забвении. Как будто их никогда и не было. Сражаться с ним мечом было все равно, что пытаться остановить ураган взмахом руки. Единственным оружием против небытия было помнить. Яростно, несмотря ни на что, держаться за воспоминания – свои и чужие.

И это знание открыло путь – путешествия по квантовым нитям. Архив связывает миры, как города связывают дороги. Обучив свое сознание, можно ступить на эти невидимые тропы. Но меж мировое пространство – не пустота. Это лабиринт, полный Эха – призраков душ, потерявших свои воспоминания и якорь в реальности. Они шепчутся в темноте, жаждущие украсть чужую историю, чтобы снова почувствовать себя целыми. Путешественнику без квантового маяка – кристалла, настроенного на частоту его родного мира, – грозит участь стать одним из них, навсегда блуждающим призраком.

Иногда для сохранения дороги приходится стать её частью. Такова была Цена Жертвы. Когда связи слабели до предела, требовался мост – сознание, готовое раствориться в Архиве, усиливая его своим «я». Трансформация. Это не смерть. Это слияние. Тот, кто идет на это, теряет свою индивидуальную форму, но обретает вечность в коллективном сознании. Как Лира, юная стражница, которая триста лет назад, в час величайшей нужды, шагнула в сердце бури, чтобы спасти нас всех. Она стала анклавом надежды внутри самого Архива.

Теперь её жертва, и победа, купленная такой ценой, изменили всё. Архив пробудился. Он больше не просто зеркало реальности – он стал её защитником. А мы, дети этого нового дня, – Стражи Новой Формации. Мы не всемогущи, как древние. Мы хрупки, спорим, боимся. Но у нас есть то, чего не было у них: понимание, что сила – не в одиночестве гения, а в хоре голосов, в сплетении наших личных историй в единый, непобедимый щит памяти.

Так начинается наша история. История о том, как помнить – значит выжить. Как связь – есть основа всего. Добро пожаловать в Башню Науки. Добро пожаловать в вечность.

Ключевые концепции, открытые в этой главе:

Архив Памяти: Живая квантовая матрица, хранящая и связывающая все воспоминания и сознания мульти вселенной.

Квантовые нити: Невидимые пути между мирами, позволяющие путешествовать при должной подготовке сознания.

Стражи: Древняя раса хранителей равновесия, чей раскол едва не уничтожил реальность.

Пожиратель Миров: Квантовая аномалия, «живое забвение», питающееся памятью цивилизаций.

Эхо: Потерянные фрагменты сознаний в меж мировом пространстве, опасные для путников.

Трансформация: Высшая жертва – слияние индивидуального сознания с Архивом для его усиления.

Стражи Новой Формации: Новое поколение защитников, чья сила – в единстве и связи.

Атмосфера: Тайная, торжественная, наполненная чувством древнего чуда и хрупкой ответственности. Воздух пропитан знанием и тишиной, которую нарушает лишь мерцание кристаллов и далекий гул квантовых ветров, дующих между мирами. Это история, рассказанная у огня на краю бездны, где каждое слово – свеча против тьмы небытия.

Представьте конец света, который не приходит с грохотом и огнем, а подкрадывается на цыпочках тишины. Пожиратель Миров – это не инопланетный флот и не извергающий лаву вулкан. Это – белизна на краю старой фотографии, медленно пожирающая изображение. Это холодная пустота в сердце, когда ты тщетно пытаешься вспомнить лицо самого дорогого человека, и понимаешь, что вместе с памятью стирается сама суть того, кем он был. Он не разрушает города – он растворяет смысл, заложенный в каждый камень, в каждое имя, высеченное на памятнике. Цивилизации, павшие его жертвой, исчезают не в муках, а в леденящем душу безразличии вселенной: звёзды на их небе гаснут не потому, что взрываются, а потому, что некому больше смотреть на них и давать им названия. Бороться с ним – всё равно что пытаться удержать в ладонях туман: сила здесь бессильна, и только хрупкая, но неугасимая искра личного воспоминания, переданная другому, может стать светочем в наступающем мраке вечного забвения. Это враг, который отнимает у мира не жизнь, а биографию, оставляя после себя лишь беззвучный, идеальный вакуум, где не над чем даже скорбеть.

Глава 2: Пробуждение Архива

Раннее утро окрасило небо в нежно-голубые оттенки, переходящие в золотистые полосы на горизонте. Лира стояла у края обрыва, с которого открывался захватывающий вид на Архив памяти. Ветер играл её длинными волосами, принося с собой аромат горных цветов и что-то ещё – едва уловимый запах озона, словно перед грозой, хотя небо было чистым.

Огромный кристалл Архива, установленный на вершине древней горы, мерцал мягким светом, пульсируя в такт с её сердцебиением. Иногда казалось, что он дышит – живое сердце планеты, хранящее память тысяч поколений. Свет внутри кристалла переливался оттенками синего, фиолетового, иногда вспыхивал золотом, создавая причудливые узоры, которые никогда не повторялись.

Лира обхватила себя руками, чувствуя, как прохлада утра проникает под тонкую ткань её одежды. Она не могла оторвать взгляда от Архива. Что-то изменилось. Она чувствовала это каждой клеткой тела, каждым нервным окончанием. Архив больше не был просто хранилищем – он стал чем-то большим, живым, почти разумным.

Кайрон подошёл к ней так тихо, что она вздрогнула, когда его рука легла на её плечо. Их квантовая связь пульсировала между ними – тёплая, живая, привычная, как дыхание. Через неё Лира чувствовала его беспокойство, любовь и тихую тревогу, которую он пытался скрыть.

– О чём думаешь? – спросил он мягко, его голос был низким, успокаивающим.

Лира не сразу ответила. Она продолжала смотреть на кристалл, пытаясь уловить тот едва слышный зов, который звучал в её сознании последние несколько дней.

– Я чувствую что-то новое, – сказала она наконец, и её голос дрожал от смеси страха и возбуждения. – Архив словно… пробуждается. Там, внутри, есть не только наши души и воспоминания. Там есть что-то ещё. Другие миры. Другие голоса. Они зовут меня.

Кайрон нахмурился, его рука сжала её плечо чуть крепче.

– Ты же говорила, что Архив хранит только память этого мира. Что он был создан нашими предками для нас.

– Говорила, – согласилась Лира, повернувшись к нему. Её глаза, обычно такие спокойные, сейчас горели странным светом. – Но за последние недели он изменился, Кайрон. В нём появляются записи, которых не было раньше. Воспоминания, которые не принадлежат никому из нашего мира. Я вижу лица людей, которых никогда не знала, слышу языки, которых не понимаю. И всё это… это не просто записи. Это живые сознания, они пытаются достучаться до меня.

Кайрон посмотрел на Архив, его челюсти напряглись.

– Это может быть опасно.

– Я знаю, – прошептала Лира. – Но я не могу игнорировать это. Я чувствую… Кайрон, я чувствую, что это не случайно. Архив открывает нам путь к чему-то большему. Или предупреждает нас.

Кайрон развернул её к себе, заглянул в глаза.

– Ты можешь войти туда? Узнать правду? Но я буду рядом. Я не позволю тебе раствориться в этой пустоте.

Лира коснулась его лица, их квантовая связь вспыхнула теплее.

– Это опасно. Я не знаю, что может произойти. Вдруг это ловушка? Вдруг кто-то пытается захватить Архив, используя меня как проводника? Или это… – она замолчала, подбирая слова, – или это возможность? Шанс узнать больше о природе реальности?

Кайрон улыбнулся, хотя в его глазах читалась тревога.

– Значит, нужно быть осторожным. Но и не бояться новых открытий. Мы прошли через многое, Лира. Мы справимся и с этим. Вместе.

Они вернулись во дворец, когда солнце уже поднялось над горизонтом, заливая мраморные коридоры золотистым светом. Их шаги эхом отдавались от высоких потолков, украшенных фресками, изображающими историю их мира. Слуги низко кланялись, когда они проходили мимо, но Лира едва замечала их. Её мысли были заняты Архивом и теми странными видениями, которые посещали её всё чаще.

Отшельник уже ждал их в своей комнате – обширном пространстве, где стены были скрыты за стеллажами с древними книгами, свитками и голографическими проекторами. Он сидел за массивным столом, окружённый мерцающими экранами, которые показывали звёздные карты, квантовые схемы и потоки данных из Архива.

Старик не поднял головы, когда они вошли, продолжая изучать голограмму, которая вращалась перед ним. Его длинные седые волосы были небрежно собраны в хвост, а на носу сидели очки – странный анахронизм в мире, где технологии позволяли корректировать зрение за секунды.

– Я чувствую, как Архив изменился, – сказал он наконец, не отрываясь от экрана. Его голос был хриплым от усталости. – В его структуру проникает чужая энергия. Квантовые нити становятся слабее, будто кто-то или что-то пытается разорвать нашу связь с ним. Посмотрите сами.

Он жестом раздвинул голограмму, и перед Лирой и Кайроном открылась трёхмерная модель Архива. Обычно она выглядела как идеальная кристаллическая решётка, где каждая нить памяти была прочной и яркой. Но сейчас… сейчас в структуре виднелись разрывы, тёмные пятна, места, где нити истончались или вовсе исчезали.

Лира ахнула, протянув руку к голограмме. Её пальцы прошли сквозь светящиеся нити, и она почувствовала холод.

– Что это значит? – спросил Кайрон, его голос звучал напряжённо.

Отшельник наконец поднял взгляд, и Лира увидела в его глазах то, чего никогда не видела раньше – страх.

– Это значит, что Архив больше не хранит только нашу память, – объяснил он медленно, подбирая слова. – Он стал местом встречи миров. Порталом. Мостом между реальностями. И, возможно, ключом к пониманию природы бытия. Но это также делает его уязвимым.

Лира почувствовала, как по спине пробежал холодок, волоски на руках встали дыбом.

– Ты думаешь, кто-то пытается нас уничтожить? – Она сделала паузу, проглотив комок в горле. – Или это… спасение? Возможность объединить миры?

Отшельник встал, подошёл к окну, из которого открывался вид на Архив. Солнечный свет играл на его лице, подчёркивая глубокие морщины.

– Я не знаю, Лира, – ответил он честно. – Но одно ясно: нужно быть готовыми ко всему. Архив больше не просто хранилище воспоминаний. Он стал живым существом, обладающим собственной волей. И его выбор может изменить судьбу не только нашего мира, но и всех миров, которые с ним связаны.

Тишина повисла в комнате, нарушаемая только тихим гудением голографических проекторов. Лира обменялась взглядом с Кайроном, и через их связь прошла волна решимости.

– Нам нужно узнать больше, – сказала она твёрдо. – Я должна войти в Архив глубже, чем когда-либо. Увидеть, что там происходит.

Отшельник покачал головой.

– Это опасно, дитя моё. Ты можешь потеряться там. Раствориться в бесконечности воспоминаний.

– Я знаю, – ответила Лира. – Но у нас нет выбора. Если кто-то действительно пытается разрушить Архив или использовать его для зла, мы должны остановить это. Мы – хранители памяти. Это наш долг.

На следующее утро, когда рассвет только начинал окрашивать небо, Лира вернулась к Архиву. Она пришла одна, несмотря на протесты Кайрона. Это было то, что она должна была сделать сама. Её связь с Архивом была глубже, чем у кого-либо другого – она была рождена с даром видеть квантовые нити, с даром слышать голоса прошлого.

Утренний туман клубился вокруг основания горы, делая кристалл похожим на парящий в воздухе маяк. Лира медленно поднялась по древним ступеням, вырезанным в скале тысячи лет назад. Её дыхание было ровным, но сердце билось быстрее с каждым шагом.

Когда она достигла вершины, солнце только показалось над горизонтом, окрасив Архив в оттенки розового и золотого. Кристалл был огромным – высотой с небольшой дом, его грани переливались в утреннем свете.

Лира глубоко вдохнула, успокаивая разум, и провела рукой по поверхности кристалла.

Мир взорвался.

Всё вокруг исчезло – скала, небо, солнце. Лира оказалась в бесконечном пространстве, наполненном светящимися нитями. Они тянулись во всех направлениях, сплетаясь в сложные узоры, создавая симфонию света и цвета, которая захватывала дух.

Но это были не только нити их мира. Лира видела другие цвета, другие паттерны – память других миров, других цивилизаций, других реальностей. Каждая нить была чьей-то жизнью, чьей-то душой, чьей-то надеждой и страхом.

– Это невозможно, – прошептала она, её голос эхом разнёсся в пустоте.

Она двинулась вперёд, или то, что казалось вперёд в этом пространстве без направлений. Нити раздвигались перед ней, позволяя пройти глубже. Она видела фрагменты чужих жизней – женщину, держащую ребёнка в мире, где три луны висели в небе; воина, сражающегося с существами из кошмаров; учёного, склонившегося над странным прибором в лаборатории, не похожей ни на что, что она видела.

Все эти миры существовали одновременно, все эти жизни переплетались через Архив.

И тут она увидела нечто ещё.

На границе пространства Архива, где пересекались нити из разных миров, пульсировала тьма. Это была не просто пустота – это была живая тьма, голодная, хищная, ждущая возможности. Она двигалась, извивалась, словно огромное существо, пытающееся прорваться сквозь барьер.

Лира замерла, ужас сковал её. Тьма почувствовала её присутствие и повернулась к ней. Хотя у неё не было глаз, Лира ощутила её взгляд – холодный, голодный, бесконечно древний.

– Что это? – выдохнула она.

– Это угроза, – раздался голос, и Лира обернулась.

Рядом с ней стоял её отец – или, скорее, его отражение в Архиве, его память, сохранённая после смерти. Он выглядел моложе, чем она помнила, его лицо не было отмечено морщинами последних лет жизни.

– Отец, – прошептала Лира, протянув руку, но остановилась, зная, что не сможет коснуться его. Он был только воспоминанием.

– Лира, – его голос был наполнен теплом и тревогой. – Ты не должна была приходить сюда одна. Эта тьма… это древнее зло. Кто-то пытается пробудить Пожирателя миров.

– Пожирателя миров? – повторила Лира, не отрывая взгляда от пульсирующей тьмы.

– Да. Существо, которое уничтожало цивилизации на границах реальности ещё до того, как возник наш мир. Оно питается памятью, стирая миры из существования. Если его полностью пробудить… – он замолчал, и в его глазах отразился страх. – Все миры, связанные с Архивом, погибнут.

Лира почувствовала, как её сердце сжалось, дыхание стало прерывистым.

– Но зачем? Кто может хотеть такого?

– Возможно, кто-то, кто верит, что только через разрушение можно достичь истинного обновления, – ответил отец. – Или кто-то, охваченный безумием. Или просто тот, кто не понимает последствий своих действий. Архив стал ключом к объединению миров, Лира. И если он будет разрушен, или если кто-то пробудит Пожирателя, всё исчезнет. Все воспоминания, все жизни, все надежды.

Лира смотрела на пульсирующую тьму, чувствуя, как квантовая связь с Кайроном становится слабее, отдаляясь. Здесь, в глубине Архива, связь с физическим миром истончалась.

– Что нам делать? – спросила она, её голос был твёрдым, несмотря на страх.

– Вам нужно объединить ваши силы, – сказал отец, и его образ начал мерцать. – Нужно найти способ защитить Архив и не допустить, чтобы Пожиратель миров был полностью пробуждён. Ищите союзников в других мирах. Архив теперь связывает вас всех. Используйте это.

– Отец, подожди! – крикнула Лира, но его образ уже растворился, оставив её одну перед лицом пульсирующей тьмы.

Тьма зашевелилась сильнее, словно почувствовав её одиночество. Щупальце тени потянулось к ней, и Лира инстинктивно отшатнулась.

Пора уходить.

Она сосредоточилась на связи с Кайроном, на ощущении его присутствия в её сознании. Постепенно мир Архива начал растворяться, и она почувствовала, как возвращается в своё тело.

Лира открыла глаза и обнаружила, что сидит на земле у основания кристалла. Солнце уже стояло высоко в небе – прошло несколько часов. Её одежда была влажной от росы, тело ныло от неподвижности.

Кайрон сидел рядом, держа её за руку. Его лицо было бледным, глаза красными от недосыпания.

– Лира! – он обнял её, прижимая к себе. – Ты была там так долго. Я чувствовал, как наша связь слабеет, и думал… думал, что потеряю тебя.

– Я здесь, – прошептала она, зарываясь лицом в его плечо. – Я видела его, Кайрон. Я видела Пожирателя миров. И он… он пробуждается.

Кайрон крепче обнял её, и через их связь прошла волна решимости.

– Тогда мы его остановим. Вместе.

Лира кивнула, поднялась на ноги. Они посмотрели на Архив, который всё ещё мерцал своим загадочным светом.

– Нам нужно собрать совет, – сказала она. – Рассказать Отшельнику и другим. И начать искать союзников. Отец сказал, что Архив связывает многие миры. Мы не одни в этой битве.

Кайрон кивнул.

– И мы не допустим, чтобы древняя угроза уничтожила всё, что мы любим.

Вместе они отправились вниз по склону, оставляя Архив позади. Но Лира знала – скоро им придётся вернуться. Скоро начнётся настоящая битва. Битва не только за их мир, но и за все миры, связанные нитями памяти.

Глава 3: Пожиратель миров

Возвращение во дворец не принесло облегчения. Оно было похоже на бегство в роскошную клетку. Мраморные стены, отсвечивающие в лучах заходящего солнца, казались теперь не символом защиты, а хрупкой ширмой, за которой клубился космический мрак. Воздух в зале аудиенций, обычно напоенный ароматом полевых цветов, стоял тяжелым и неподвижным, будто выпитым до дна. Лира и Кайрон вошли, и тишина встретила их как физическая преграда. Их шаги гулко отдавались под высокими сводами.

Отшельник ждал их в центре зала, неподвижный, как изваяние. Его плащ, цвета пепла и сумерек, сливался с тенями. Он не обернулся, но его голос, низкий и шершавый, будто прошелестел по самым стенам:

– Вы увидели Его?

Вопрос повис в воздухе. Лира подошла ближе, и старик наконец повернулся. Его глаза, глубокие и потрескавшиеся, как старый лед, изучали не ее лицо, а пространство вокруг нее, будто наблюдая искажения в воздухе, которые она принесла с собой.

– Мы увидели не «это», – тихо ответила Лира, и ее голос дрогнул, выдавая усилие, с которым она удерживала в узде холод, проникший в самое нутро. – Мы увидели отсутствие. Место, где память мира… истончилась. Как пергамент, который держат над огнем. Сквозь дыры проглядывает не тьма, а… Ничто. Оно дышит. И ждет. Оно ждет нашей забывчивости, нашей потери веры.

Кайрон, привыкший доверять больше мечу, чем предчувствиям, сжал кулаки. В его памяти всплывал образ края рощи, где листья не шелестели, а словно рассыпались в прах от одного взгляда. – Это больше, чем угроза. Это вакуум. Он высасывает сам смысл из вещей.

– Это Пожиратель миров, – подтвердил Отшельник, и в его голосе прозвучала тяжесть тысячелетий. – Тень, отброшенная самой первой Трансформацией. Раньше он был лишь смутным инстинктом энтропии на дальних рубежах реальности. Он пожирал цивилизации-одиночки, потерявшие связь с Архивом, медленно и беззвучно. Но теперь… – Старик поднял руку, и слабый свет, исходивший от вьющихся по колоннам люминесцирующих мхов, заиграл на его ладони. – Теперь Архив пробудился. Он стал сильнее, ярче. Он как маяк в кромешной тьме. И маяк этот привлек внимание голодного зверя. Пожиратель почуял не просто пищу – он почуял угрозу. Раньше он довольствовался крохами, теперь же его цель – погасить сам источник света, уничтожить Архив, пока его новая мощь не сделала его неуязвимым.

Карен, всегда державшийся чуть в стороне, в тени колоннады, сделал шаг вперед. Его аналитический ум, привыкший раскладывать войну на карты и ресурсы, столкнулся с чем-то не поддающимся исчислению. – Почему именно сейчас? Почему веками, тысячелетиями он дремал, а теперь вдруг пробуждается? Что изменилось?

Отшельник медленно повернулся к нему. – Изменилось равновесие. Раньше Архив был пассивным хранилищем, статичной записью. Но после жертвы Лиры-Первопроходца… он стал живым. Он не просто хранит память – он ее защищает, укрепляет, наращивает связи. Эта активность породила квантовую рябь, резонанс, который нельзя скрыть. Пожиратель не пробуждается – он реагирует. Как иммунная система вселенной, запущенная против того, что она считает опасной аномалией. Только аномалия эта – сама наша надежда на выживание.

– Значит, мы не можем его уничтожить, – мрачно заключил Кайрон. – Он часть системы.

– Не можем, – согласился Отшельник. – Но можем защитить. Оградить Архив таким барьером, который Пожиратель не сможет преодолеть. Для этого нужны не солдаты, а… проводники. Резонаторы. Люди, чьи уникальные связи с Архивом могут создать новый, непроницаемый паттерн.

Подготовка к собранию велась в лихорадочной тишине. Дворец, обычно шумный и полный жизни, затаил дыхание. Вечером в Круглом Зале, помещении без углов, с потолком, изображавшим карту квантовых нитей их региона, собрались избранные. Свет исходил не от факелов, а от светящихся сфер, плавающих в воздухе и отбрасывающих призрачные тени.

Один за другим они входили:

Лира. Ее окружало едва уловимое мерцание, будто сквозь нее просвечивали далекие звезды. Она была живым мостом, и от ее спокойного присутствия веяло тихой грустью вечности.