Игра в безумие

Слово «записка» прозвучало абсурдно. Она мчалась по пустынным улицам, в голове стучало одно: его убили. Они забрали его прямо из палаты. Пока она не влетела в опустевший номер и не увидела аккуратно сложенный листок из больничного блокнота.

Почерк был угловатым, решительным, без единой лишней закорючки.

«Не искать. Долги возвращены».

Воздух вырвался из легких, словно от удара. Он не был жертвой. Он был добровольным дезертиром. И его последние слова для нее… о долге. Очистительный, окончательный расчет. Спасение ее жизни было услугой, а не поступком. И теперь счет был обнулен.

– Найти его! – ее крик эхом отозвался в стерильном коридоре. Она подняла на ноги всю свою службу безопасности, всех частных детективов, все свои связи. Но Алексей Волков был призраком.

Иван доложил через несколько часов, избегая ее взгляда.

– Камеры зафиксировали его у выхода в 03:17. Дальше… ничего. Он растворяется в слепых зонах, меняет маршрут. Он профессионал, Ариадна Викторовна. Если он не хочет, чтобы его нашли… мы его не найдем.

– ИЩИТЕ! – прошипела она, но в глубине души уже понимала тщетность. Он ушел туда, где ее власть ничего не значила. В теневой мир, который был его родной стихией.

Она осталась одна в его палате. Воздух уже выветрил его запах, пахло только озоном и тоской. На прикроватной тумбочке лежал тот самый дорогой смартфон, который она ему подарила. Новехонький, никем не тронутый. Символ жизни, которую она пыталась ему навязать. Больше ничего. Ни одной личной вещи. Как будто его и не было.

Ариадна медленно опустилась на край кровати, на которой он лежал. Пружины слабо вздохнули. Она провела ладонью по прохладной простыне, представляя его здесь. Его боль. Его ярость, кипевшую под повязками. Его решимость, заставившую разорвать капельницы и уйти в ночь. Она оттолкнула его. Своим вторжением. Своим недоверием. Своей проклятой жаждой все контролировать. Она оттолкнула единственного человека, который смотрел на нее без подобострастия и лести, который был с ней честен, даже если эта честность была жестокой.

Долги возвращены… мысль жгла, как раскаленный штырь. Значит, мы с ним квиты? Спасение моей жизни стоило ровно столько, чтобы он мог уйти, не оглядываясь?

Она запустила пальцы в волосы, и в кармане пиджака нащупала смятый клочок бумаги. Машинально вытащила. Это была распечатка из его досье, та самая, что она в ту роковую ночь сунула в карман, не отдавая себе отчета. На ней – его фотография. Небольшая, размытая. И имя, которое теперь горело огнем: АЛЕКСЕЙ ВОЛКОВ.

Она смотрела на это имя, на это лицо, и осознание накрыло ее с такой силой, что перехватило дыхание. Она не просто потеряла телохранителя. Не просто лишилась защитника. Она потеряла человека. Мужчину. Того, чье прикосновение заставляло кровь стучать в висках, чья ярость пугала и притягивала, чья молчаливая преданность была единственным по-настоящему прочным фундаментом в ее шатком мире. Она потеряла его. И только сейчас, глядя на эту бумажку, поняла, что он успел стать для нее всем. Что она успела его полюбить, сама того не осознавая.

Ариадна вышла из клиники. Рассвет был блеклым, безучастным. Она стояла одна на подъездной аллее. Патриарх где-то там, плетет свою паутину. Алексей исчез в неизвестности. Отец… оказался лжецом. Кругом – пустота.

Она села в машину, захлопнула дверь. И тут тишина и одиночество навалились на нее всей своей тяжестью. Голова упала на руль. Плечи затряслись. Сначала сдержанно, потом все сильнее. Глухие, надрывные рыдания вырывались из груди, которых она не слышала за долгие годы. Она плакала от бессилия. От потери. От страха перед надвигающейся бурей, которую ей предстояло встречать в одиночку.

Но слезы не могут течь вечно. Они иссякли, оставив после себя странную, ледяную пустоту. Она выпрямилась, провела руками по лицу, смахивая влагу и слабость. Включила зеркало заднего вида и посмотрела на свое отражение. Заплаканные глаза, красный нос. Но в их глубине уже не было паники. Только холодная, отточенная решимость.

Она достала платок, тщательно вытерла лицо, поправила волосы.

– Хорошо. Если некому меня защитить, я буду защищаться сама.

Глава 7. Первая кровь

Ее кабинет снова стал крепостью. Хрупкой, показной, но крепостью. Ариадна пыталась укрыться за грудами бумаг, за строгими цифрами отчетов, строя новые стены из распоряжений и приказов. Работа была единственным оплотом, островком контролируемого хаоса в океане неопределенности.

Их вторжение было беззвучным и беспощадным. Дверь распахнулась, пропуская двух мужчин в строгих костюмах, а ее растерянный секретарь лишь разводил руками позади них. Их лица были высечены из гранита – ни тени эмоций, только холодная служебная необходимость.

– Ариадна Викторовна Соколова? – старший, с пронзительным взглядом и сединой на висках, положил на край ее стола удостоверение. Прокуратура.

– Мы проводим проверку деятельности вашего холдинга на предмет возможных экономических нарушений. В частности, нас интересуют операции, уходящие корнями в период руководства Виктора Соколова.

Сердце упало. Это был не звонок и не анонимка. Это был официальный, хорошо прицеленный выстрел.

Они устроились напротив, не дожидаясь приглашения. Следователь – его фамилия была Петров – вел себя безупречно вежливо, но за этой вежливостью сквозил стальной стержень. Он не спрашивал о ней. Он копался в прошлом, которое она сама уже не понимала.

– Ваш отец, Виктор Соколов, как установлено, был тесно связан с лицом, известным под кличкой «Патриарх», – Петров делал заметки в блокноте, его голос был ровным. – Их совместные операции, особенно в конце девяностых, часто находились в… скажем так, серой зоне. Вы не находили в архивах компании подозрительных контрактов или финансовых потоков того периода?

Ариадна выпрямила спину, надевая маску ледяного спокойствия.

– Мой отец был честным бизнесменом. Все его сделки, насколько мне известно, были абсолютно прозрачны. Он оставил моей матери небольшой строительный бизнес, который я развила. Но это было много лет назад, и к его прежней деятельности не имеет никакого отношения.

Петров поднял на нее взгляд, и в его глазах мелькнуло что-то вроде сожаления.

– Интересно. А как же его внезапный отъезд и последующая трагическая смерть? Это тоже часть… прозрачного бизнеса?

Удар пришелся точно в солнечное сплетение. Она не могла ответить. Она и сама не знала правды. Патриарх посеял семя сомнения, и теперь следователь поливал его. Она чувствовала себя загнанной в угол, ощущала на себе взгляд помощника Петрова – молодого, с острым, оценивающим выражением лица. Он смотрел на нее, как на интересный экспонат. Как на школьницу, попавшуюся на списывании. Унижение пылало щеками. Она, Королева своей империи, была поставлена на колени в собственном тронном зале.

И тут ее осенило. Это не случайность. Это спланированная атака. Патриарх не просто звонил и угрожал. Он передал им что-то. Старые, покрытые пылью, но все еще острые кинжалы компромата.

Он бьет по моей репутации. Он хочет отнять у меня все: сначала прошлое, потом бизнес, вытоптав его в грязи, а потом… потом и жизнь.

Процедура растянулась еще на час. Они задавали вопросы, на которые у нее не было ответов, роясь в сейфах и архивах. В конце концов, они извлекли коробку с документами – старые контракты, бухгалтерские книги времен ее отца. Петров протянул ей бланк расписки. Ее рука дрогнула, когда она ставила подпись. Она подписывала акт собственной капитуляции.

Когда дверь за ними закрылась, гробовая тишина стала оглушительной. Ариадна медленно обвела взглядом свой кабинет. Шелковые обои, полированный стол, вид на город… Все это вдруг показалось бутафорией. Картонными декорациями, которые вот-вот рухнут.

Она подошла к окну. Город, ее империя, лежал у ног, но сегодня он смотрел на нее чужими, враждебными огнями. Каждый небоскреб казался штыком, направленным в ее сторону.

Шок прошел. Унижение выгорело дотла. Осталась только она. И ярость. Чистая, концентрированная, дающая силы.

Она повернулась, взяла со стола свой личный телефон. Пальцы сами нашли номер, который она никогда не сохраняла, но который знала наизусть. Она больше не была наследницей, не была жертвой, не была королевой. Она была женщиной, загнанной в угол, и у нее оставалось только одно оружие.

Трубка была поднята почти мгновенно.

– Алекс? Это Ариадна. Мне нужна твоя помощь.

Глава 8. Предложение дьявола

«Элизиум» днем был иным существом. Без пульсирующего бита музыки, без толп разгоряченных тел, без разноцветных лучей, выхватывающих из мрака лица. Он замер в напряженной, дорогой тишине. Воздух был чист и прохладен, пахнул кожей и каким-то едва уловимым холодным цветком.

Ее каблуки отстукивали эхо по полированному черному мрамору пола, ведущему к знаменитой VIP-ложе. На этот раз тяжелая бархатная портьера была отдернута, открывая вход. Внутри царил полумрак, смягченный золотистым светом бра в виде стилизованных виноградных лоз, струящихся по стенам из темного зебрового дерева. Глубокие диваны из умбилированной кожи табачного оттенка окружали низкий стол из цельного куба малахита, в котором, как в замерзшем озере, отражался свет.

Алекс ждал ее один. Он стоял у скрытой барной стойки, встроенной в стену. На нем не было делового костюма – только джемпер из дымчатого кашемира, мягко облегавший его торс, и темные брюки. Это была расслабленная власть, демонстрация того, что его сила не нуждается в броне пиджака и галстука.