Нордмар

Nik Gorovoy

Нордмар

Нордмар – мрачное и суровое место, раскинувшееся от берегов студеного моря до Чёрных гор в глубине материка. Густые леса, заброшенные замки, далёкие деревушки, в которых живы суеверия и поверья, – всё это здесь в изобилии. Время забыло этот край, и жизнь здесь течёт по своим законам.

Именно сюда пришел мир историй Короля и Шута .

Глава 1

«Сегодня не лучший день для ловли, – подумал Эрих, подтягивая корзину с снастями. – Но сидеть без дела тоже нельзя. Отец и так хмурится: в амбаре почти пусто».

В поселении Эриха редко звали по имени – в основном просто Рыжим из‑за цвета волос. Но особо над ним не подшучивали: и Эрих мог ответить, и отец его был уважаемым человеком. Он привозил самый большой улов, постоянно помогал своему старинному другу – настоятелю местной каплицы, а сына обучил не только хитростям рыбалки, но и грамоте, а также работе с разными механизмами.

На берегу жили сурово: лето было коротким и дождливым. Некоторые дома так и стояли заколоченными после зимних бурь, а на прибрежные камни то и дело выкидывало останки лодок и даже торговых судов. Прибрежные воды здесь были коварны, но Эрих гнал от себя мрачные мысли. Давно хотел он заняться чем то другим, но пока ловил рыбу.

Он уже подгребал к своему проверенному месту под скалой, чтобы закинуть сети, когда случайно заметил Его. Человек в тёмном плаще и колпаке стоял на самом краю отвесной скалы и смотрел куда то вдаль.. Ветер трепал полы черного плаща и в конце концов сорвал с головы колпак, но незнакомец не шевелился – словно статуя, высеченная из камня.

«Глупец, что там делать в такую‑то погоду? – подумал Эрих. – Даже чайки прячутся от порывов ветра».

Прошло не меньше получаса, силуэт был неподвижен, и Эрих даже забыл про него. Потом он вдруг резко разбежался – и с диким криком ринулся вниз.

Эрих не раздумывал ни секунды. Отбросил сети, рванул вёслами – лодка скользнула к месту падения. Волны толкали судно, пена слепила глаза, но вот – рука, бледная на фоне тёмных вод.

Вытащить бедолагу оказалось нелегко. Тот был тяжёлым, обездвиженным, а волны то и дело норовили утянуть его обратно.

– Ну уж нет, – процедил Эрих сквозь зубы. – Если решил умереть – делай это на суше. А то ещё скажут, что я утопленников коллекционирую.

Он втащил тело в лодку, перевернул на бок – из горла хлынула вода. Эрих достал из рыбацкого набора полированную стальную пластинку, поднёс ко рту. Поверхность слегка затуманилась. Дышит.

Накрыв спасённого парусиной, Эрих развернул лодку к берегу. Ветер не стихал, да и ни о какой рыбалке уже не было и речи.

Незнакомец очнулся, когда лодка уже ткнулась в песок. Глаза его были пусты – ни страха, ни благодарности. Только холодная, бездонная тоска.

– Зачем? Зачем ты меня вытащил?

– Потому что ты ещё жив, – коротко ответил Эрих. – Как твоё имя?

Парень долго молчал, будто взвешивал каждое слово. Потом выдохнул:

– Ларс. Из Бьернгара, что севере

И он снова надолго замолчал. Но потом его как будто прорвало:

– Она не замечала меня, не замечала. Как будто я пустое место. Я хотел сделать её счастливой, я хотел любви и семьи, а она… Жить с этим… – он сглотнул, – хуже смерти.

Эрих помолчал. В голосе Ларса звучала не просто обида – целая бездна невысказанной боли. Ветер выл в ушах, а где‑то вдали, за скалами, раздался протяжный крик – то ли чайки, то ли чего‑то иного.

– Думаешь, скала дала бы тебе покой? – наконец спросил он. – Или твоя избранница заметит твоё отсутствие ?

Ларс не ответил. Только сжал кулаки так, что побелели костяшки. Его взгляд снова устремился к морю, будто там, в беспокойной глади, таился ответ.

Дом Эриха хоть и стоял на самом краю поселения, но был довольно большим и добротно сделанным. Внутри было много часов – отец Эриха их любил и по возможности отовсюду привозил домой. Внутри пахло солёной рыбой, табаком и дымом. На стене висел старый трезубец – то ли оружие, то ли память о рыбном промысле.

Отец Эриха, суровый мужчина с обветренным лицом и шрамом через всю щёку, лишь мельком взглянул на мокрого незнакомца, кивнул и молча ушёл в другую комнату. В тишине было слышно, как на улице воет осенний ветер, да часы – каждый со своим тиканьем – будто вели между собой молчаливый спор о времени.

Эрих поставил перед Ларсом миску с горячей похлёбкой – густую, с кусочками рыбы и кореньями. Ложка, которую он подал, была умело вырезана из дерева, с орнаментом на держале.

– Ешь, – сказал он. – Иначе завтра не встанешь. А я не нанимался тебя второй раз спасать.

Ларс поколебался, потом взял ложку. Ел медленно, будто каждое движение требовало усилий. Капли воды с его волос падали на стол, оставляя тёмные пятна.

– Ты всегда такой… спокойный? – вдруг спросил он, не поднимая глаз.

– Когда‑то нет. Но море учит сдержанности. Если поддаваться каждому порыву – разобьёшься о скалы. Как ты сегодня.

Ларс вздрогнул, ложка застыла в воздухе.

– Прости. Не хотел…

– Нет, ты прав, – Ларс отложил ложку. – Я действительно чуть не разбился, хоть и хотел этого.

Молчание повисло между ними, но теперь оно было не тягостным, а почти дружеским. За окном ветер не унимался, и где‑то вдалеке раздался глухой удар – то ли волна о скалу, то ли что‑то иное.

– Почему ты решил спасти меня? – снова спросил Ларс, поднимая взгляд. – Ты ведь даже не знал, кто я.

– А нужно знать? – Эрих пожал плечами. – Человек тонул – я вытащил. Разве тут нужны причины? Да и потом… – он усмехнулся, – кто знает, может, ты мне ещё пригодишься. Вдруг море решит пошутить и подкинет нам что‑нибудь поинтереснее?

– Я не просто тонул, я сам прыгнул. Это был мой выбор, а ты его у меня отнял, – Ларс провёл рукой по лицу.

– Здесь всё проще, – кивнул Эрих. – Море не терпит суеты. Оно либо принимает, либо отвергает. А шутки его, знаешь ли, не всегда смешны.

Ларс долго смотрел на огонь в очаге, будто видел там что‑то своё. Пламя дрожало, отбрасывая причудливые тени на стены, и в этих тенях то и дело мерещились странные фигуры – то ли звери, то ли люди, то ли вовсе не здешние существа.

– Спасибо. Нет, не за спасение. За то, что не пытаешься меня утешить.

– Утешения нужны тем, кто ждёт жалости. А ты не из таких, – Эрих встал, подкинул в огонь пару поленьев. – Ложись, спать Ларс из Бьернгара. Завтра будет новый день. И, гляди, может, даже рыба клюнет.

Когда Эрих проснулся, Ларса уже не было. Ни записки, ни каких‑либо следов – только примятая кровать, где он спал, и слабый запах сырости, оставшийся после ночного дождя.

Эрих вышел на берег. Море волновалось, но не бушевало; в его рокоте ему, казалось, становилась понятна история Ларса и его прыжок, но…

Глава 2

– Ого, вот и подкинуло море что‑то поинтереснее, – с сарказмом сказал Эрих, в очередной день выходя на своей лодке с уловом из‑за скалы.

Недалеко от него, на рейде, стоял фрегат. И всё бы ничего – кораблей он видел много, – но этот отличался от всех остальных. Рваные паруса, торчащие доски; в некоторых местах борта были проломлены, как будто от попадания ядра. Было ощущение, что этот корабль сначала вышел из боя, а следом угодил в лютый шторм. Но самое удивительное – с него доносилась лихая пиратская песня, звучавшая странно и глухо, будто доносилась из‑под воды.

Эрих активнее взялся за вёсла, чувствуя, как по спине пробежал неприятный холодок. Он старался как можно быстрее оказаться подальше от опасности и поскорее приплыть в посёлок.

Пришвартовав лодку и быстро выгрузив улов, Эрих поспешил домой, чтобы рассказать отцу об увиденном. Дома никого не было, и он, немного поразмыслив, решил сходить в ближайший постоялый двор – может, там удастся разузнать какие‑нибудь новости или слухи о таинственном судне.

Зайдя в кабачок при постоялом дворе, он заказал себе кружку эля и сел за дальний столик, стараясь занять место так, чтобы видеть и слышать всё, что происходит вокруг. В помещении стоял густой табачный дым, слышался гул голосов и звон кружек – обычная суета портового кабака.