Холодная кровь

Виктор Зимовски

Холодная кровь

Часть 1 Случайности не случайны

«ХОЛОДНАЯ КРОВЬ»

ЧАСТЬ ПЕРВАЯ

«Случайности не случайны»

Глава 1

– Стоит разрушить систему, как на её месте тут же сформируется хаос, заполняющий собой всё свободное пространство. Вывод: хаос и есть фундамент любой системы, как бы парадоксально это не звучало, – произнёс парнишка семнадцати лет, едва заметно ухмыляясь. Его карие глаза в совокупности с пустым бездонным взглядом создавали странное ощущение, будто он смотрит сквозь тебя. Одежда на нём была повседневной: потертые джинсы и футболка с фотопринтом чёрной дыры, в которую падали два очень известных персонажа на все времена – Алиса и кролик. На ногах – простые кроссовки, затасканные на столько, что лейбл уже не разглядеть. Расположился этот мыслитель, косящий под философа, он же главный протагонист, начитавшийся Канта, Ницше и ещё чёрт знает кого, в большом кожаном кресле тёмно-коричневого цвета. Со стороны могло показаться, что этот юнец полностью расслаблен и совершенно беззаботен, ведь всем своим видом и поведением он словно говорил – я полностью контролирую ситуацию. На самом же деле ему хотелось, как можно скорее убраться куда-нибудь подальше от этого места.

– Жизнь по своей сути парадоксальна, и только тебе решать, будешь ли ты заниматься поиском в ней смысла, – ответила с сарказмом его собеседница, занимающая место напротив Главного Героя (далее Фил или просто парень). Дама очередной раз затянулась сигаретой, а после демонстративно выдохнула часть табачного дыма, как заядлый курильщик, то есть через нос. Остальная часть едкого воздуха отправилась на волю из легких, еле касаясь её роскошных, накрашенных темно-бардовой помадой, губ.

– Теперь касательно твоих изречений: я рада, что ты добрался до книжек, которые я рекомендовала, – с легкой иронией продолжила она разговор, тем самым показывая, кто здесь главный.

– Книги? О чем, Вы, док? Это мне нашептал ветер, – не растерялся Фил, мотая указательным пальцем у виска, словно рисовал невидимый круг. Диалог этих двоих больше походил на спарринг, чем на дружескую беседу. Оппоненты только что обменялись словесными ударами, чтобы прощупать защиту друг друга, и приготовились к следующему раунду.

– «Вот же маленький засранец», – подумала дама, не поведя и бровью. Эта очень привлекательная во всех смыслах женщина тридцати семи лет расположилась за большим деревянным столом, на котором находилась пара другая предметов: перьевая ручка, диктофон с включенной записью, стопка пустых медицинских рецептов, пачка сигарет, зажигалка и пепельница, кстати говоря, подарок от Фила. Пепельница была с намёком: в форме человеческого мозга с торчащей чайной ложечкой, а в основании – подставка с надписью «ням-ням». Все эти предметы подчеркивали минимализм большого пространства кабинета. Анна Андреевна, так звали эту даму, являлась дипломированным психотерапевтом и без сомнений была профессионалом своего дела. И как профессионал, признавала вероятность ошибки и возможную некомпетентность в ряде областей и некоторых вопросов, что делало её по истине особенным мозгоправом. Не смотря на свой «юный» возраст, она успела приобрести обширный опыт в органах правопорядка. В тех самых, что так недолюбливал Фил. И это еще мягко сказано. Именно опыт и более семи лет ежемесячных встреч с этим пареньком говорили Анне Андреевне о том, что словесная бравада и напускное спокойствие – это всего лишь ширма, прикрытие если хотите, пусть даже весьма качественное, той самой непроглядной тьмы, которую она так часто видела на прошлой работе и от которой всячески пыталась убежать: от бесконечного водоворота лжи, насилия, жадности и безразличия. Но как ни странно, где-то в глубине души Анна Андреевна признавала провал побега. Как частенько повторяет её мама, прослужившая почти половину своей жизни в следственном комитете: «доча, ты поменяла шило на мыло».

– Как у тебя со сном? Высыпаешься? – Анна Андреевна легким движением руки стряхнула столбик пепла настолько большой, что казалось он был готов упасть и без какого-либо воздействия, но державшийся на сигарете ровно до этой секунды по совершенно непонятным причинам – на грани фантастики и здравого смысла.

– Да, у меня здоровый сон, – натягивая лживую улыбку, Фил еле заметно стал вдавливать свои пальцы в мягкую обивку кресла.

– Когда последний раз тебе снились кошмары? – не сводя взгляд со своего пациента, продолжила напирать Анна Андреевна. Атмосфера непринужденного общения куда-то сразу пропала. Фил вдруг почувствовал сухость в горле, инстинктивно захотел сглотнуть, но сдержался.

– Давно, я уже начинаю по ним скучать, – ответил парень и впился пальцами в кресло ещё сильнее, стараясь изо всех сил удерживать улыбку на лице. Казалось, что в кабинете формируется грозовое облако, и вот-вот ударит молния под раскаты грома. Словно до этого момента всё было прелюдией, проще говоря завязкой, а сейчас настало время основного кульминационного действия, где по сценарию главным актором в роли нападающего выступает Анна Андреевна. Будто она – опытный фехтовальщик и вот-вот сделает решающий выпад в самое уязвимое место.

– Давай поговорим о вечере, когда пропала твоя сестра, – произнесла Анна Андреевна, делая затяжку и впуская очередную дозу дыма в легкие. В этот момент у паренька перехватило дыхание, словно вопрос вызвал аллергическую реакцию. Пульс участился, а зрачки расширились. Перед глазами всплыла картина из кошмара, преследовавшего его на протяжении вот уже долгих десяти лет: рука с острыми, как бритва когтями, выползала, словно змея из непроницаемой тьмы, будто приближая саму неизбежность. На руке отчетливо виднелся странный шрам у основания большого пальца – три пересекающихся линии.

– Просто включите сраную кассету с прошлых сеансов и послушайте! – бросил Фил. Улыбка улетучилась, лицо его немного вытянулось, приобретя угловатый вид из-за инстинктивного сдавливания челюсти в порыве злости.

– Агрессия не поможет, – ровным голосом ответила Анна Андреевна. После чего парень вскочил с кресла и поставил руки на стол, нарушая границы личного пространства своей собеседницы и используя словесную эскалацию, как способ уйти в оборону. Ситуация обострялась.

– Как и ваши таблетки, – сверля взглядом психотерапевта, сказал Фил без эмоций. Войдя в конфронтацию с Анной Андреевной, парень мысленно готовился перейти от слов к действию и пойти в «лобовую атаку». Анна Андреевна, напротив, стремилась погасить конфликт. Не обращая никакого внимания на нападки, выдохнула остатки дыма через нос, утопила сигарету в «мозге», потом взяла ручку и стала что-то писать на бланке рецептов тем самым подчерком, что в народе прозвали «волнистыми линиями».

– Я всё-таки тебе их выпишу, – она спокойно оторвала листок и протянула его пареньку, – закончим на сегодня.

Фил снова нацепил на физиономию уже привычную улыбку, молча, указательным и большим пальцами взял рецепт, лёгким и проворным движением другой руки смахнул со стола пачку сигарет и убрал в задний карман своих джинсов. Потряс рецептом, вроде как выразив благодарность, потом жестом показал, что уходит и направился в сторону двери. Пока он шёл, успел кинуть взгляд на большую часть кабинета, в котором уже столько раз бывал. Стены были кипенно-белого цвета и совершенно пусты, что всегда вызывало недоумение. В свою очередь это объяснялось одним простым умозаключением Анны Андреевны: отсутствие даже минимальных элементов декора исключает возможность заострения внимания на них у пациента. Уже рядом с выходом Фил вдруг поймал себя на мысли, что хочет остаться и обо всём рассказать: про не покидающее его чувство страха и руку, которая с каждым кошмаром становилась всё ближе и ближе. То ли взаправду, то ли в параноидальном наваждении.

– До скорой встречи, док, – вместо этого проронил парнишка.

– И тебе не хворать. Выход там же, где и всегда, – ответила Анна Андреевна. Хмыкнув на прощание, не оборачиваясь, он вышел из кабинета. Анна Андреевна же после его ухода, неспешно, открыв один из ящиков стола, достала серую папку. Быстро нашла нужную страницу и в одной из многочисленных строчек, как заполненных, причём одним и тем же словосочетанием, так и пустых, печатными буквами в одной из свободных написала два слова: «без изменений». После чего откинувшись на спинку деревянного стула и уставившись в потолок, устало выдохнув, как будто она шахтёр, только что отпахавший тяжелейшую смену, произнесла:

– Сегодня точно мимо бара не пройду.

На некоторое время, буквально на пару секунд, закрыв глаза, она даже представила перед собой стопку холодной текилы с кусочком лимона и солью и с большим удовольствием приступила к употреблению этого великолепного напитка. На этом фантазия Анны Андреевны не закончилась, и вот бармен приятной внешности с улыбкой на лице уже наливал ей вторую. Но опрокинуть воображаемую стопку не дал зазвонивший телефон. На экране смартфона высветилось имя контакта «Мама». Предвкушая наполненный нравоучениями разговор, Анна Андреевна долго смотрела на брюзжащий мобильник прежде чем ответить.

Тем временем Фил уже спустился по лестнице и направился в сторону выхода из дома, где жила и работала Анна Андреевна. Он не торопливо достал пачку сигарет из заднего кармана джинсов. Тех самых, что умыкнул пару минут назад со стола психотерапевта. Хотя ему всегда был ближе термин «одолжил». Привычным движением Фил сжал сигарету зубами. Потом вытащил зажигалку Зиппо и в манере фокусника, щёлкнув по этой маленькой металлической коробочке, вызвал огонь, после поднёс зажигалку к сигарете и стал затягивать едкий дым, под завязку наполняя им свои легкие. Он даже не заметил, как вышел из дома и уже оказался на свежем воздухе, где ему в глаза ударили солнечные лучи.

– Снова стащил сигареты у доктора? – задал вопрос мужчина пятидесяти двух лет, одетый в строгий костюм. Не поднимая головы, со сдвинутой на глаза шляпой, он спрятался от хоть и приятного, но всё-таки назойливого солнца. Мужчину звали Николай Сергеевич, и он был работником, выполняющим различные поручения для семьи Фила. В данный момент он исполнял роль водителя и расположился на свежем воздухе, опершись на капот своей пятой точкой в ожидании парнишки.

– Она слишком много курит, – улыбнулся Фил.

– Как прошло? – Николай Сергеевич оттолкнулся от капота и подняв голову, бросил взгляд на парня.

– Как обычно, – Фил, словно из рогатки, запулил не потушенную сигарету в сторону огорода с разнообразными цветами, настолько любимыми Анной Андреевной, что от увиденного, она бы просто впала в режим берсерка и не успокоилась, пока не оторвала бы голову своему пациенту. На счастье паренька Анна Андреевна была занята разговором по телефону.

– Отсутствие прогресса тоже результат, – мужчина поправил шляпу и в привычной услужливой для него манере открыл заднюю дверь автомобиля.

– Хоть ты сохраняешь позитивный настрой, – пробубнил Фил, усаживаясь на пассажирское сиденье. На лице мужчины появилась демонстративная улыбка до ушей, после чего он легким движением захлопнул заднюю дверь. Словно пятнадцатилетний школьник, Николай Сергеевич быстро запрыгнул на место водителя и запустил двигатель автомобиля. Сделав несколько маневров для разворота, стальной конь неспешно направился в путь по проселочной дороге, оставляя позади и дом Анны Андреевны, и все ещё тлеющую сигарету в огороде.

Глава 2

За окном автомобиля мелькали различные объекты: частные домики, напоминавшие скворечники всевозможных окрасок и даже форм, стройными рядами возвышались многоэтажные здания, где-то можно было заметить зелёные деревья, столбы, светофоры и прочую городскую инфраструктуру. Но для парня всё это было совершенно не существенным, хоть он и безотрывно пялился в окно ровно с того момента, как автомобиль тронулся с места. Единственная мысль, которая крутилась в его голове, была вокруг вопроса: «почему человек в принципе не может, как на компьютере или другом электронном устройстве, просто нажать на кнопку и выключить мыслительный процесс?»

– Твои родители беспокоятся за тебя, – начал разговор Николай Сергеевич, поправляя зеркало заднего вида так, чтобы парнишка попал в поле зрения. Делая вид, что не слышит, Фил решил закурить.

– Они хотят, чтобы ты на этот раз присутствовал на ужине памяти. Это дань уважения семье и твоей сестре, – мужчина стал вглядываться в зеркало, пытаясь уловить реакцию парня.

– Легче сказать, чем сделать, – пробурчал себе под нос Фил, делая очередную затяжку. Хоть он и не был уверен услышал его Николай Сергеевич или нет, решил не повторять уже произнесенные слова.

– Давай заедем вечером в парк, хочу прогуляться, – произнёс Фил, не найдя ничего лучше, чем сменить тему.

– Как пожелаешь, – плавно поворачивая руль, ровным и уверенным тоном ответил Николай Сергеевич. Через несколько кварталов автомобиль свернул во двор многоэтажного дома и остановился на парковке.

– Заеду за тобой в восемь, – бросил мужчина парню, уже открывшему заднюю дверь.

– Хорошо, – ответил Фил, потом вылез из машины и направился к подъезду. Через пару шагов он достал из кармана связку ключей. Оказавшись рядом с дверью, он приоткрыл её, ровно настолько, чтобы можно было протиснуться и быстро поднялся на свой этаж. Перед тем, как открыть входную дверь в съёмную квартиру, в которой жил больше года, парнишка окинул взглядом лестничную площадку. Фил это сделал не от страха, а от простого нежелания встретить кого-нибудь из соседей. Опять же, не потому, что у него была какая-то неприязнь к кому-то из них. Просто уже очень давно ему совершенно претила необходимость любезничать и показывать, так сказать, учтивость и «хорошее воспитание» с людьми, на которых ему было жалко тратить своё время. При том, что его было, как у дурака махорки. Ведь родители паренька были весьма обеспеченными людьми и попустительски относились к его практически отшельническому образу жизни. По правде сказать, им ничего другого и не оставалось, кроме как полностью содержать своего бездельника сына после исчезновения их старшей дочери. Единственным их требованием для поддержания такого образа жизни стали ежемесячные встречи с психотерапевтом, коим после тщательного отбора и стала Анна Андреевна.

Фил открыл входную дверь в квартиру и тут же зашёл внутрь. Не мешкая, закрыл её за собой и несколько раз повернул ручку верхнего замка. После чего стал медленно разуваться. Вытянув ногу из кроссовки, он сунул её в одну из тапочек, аккуратно стоявших возле коврика с надписью «Welcome». Достав пачку сигарет из кармана, он бросил её на тумбочку вместе с ключами от двери, туда же положил телефон. Тумбочка, с виду напоминавшая помятую коробку, стояла возле вешалки, по форме больше походившей на менору. Вдруг он заметил, что вместе с сигаретами и телефоном на тумбочке оказался рецепт, который дала ему Анна Андреевна. Парень не мешкая, смял его, скрутил почти до ровной шарообразной формы и метким броском отправил в урну, стоявшую в паре метров от него, где уже были другие скомканные медицинские рецепты. Были ли они все от Анны Андреевны история умалчивает. Хмыкнув от внутреннего удовлетворения из-за точного броска, Фил уже сделал было шаг в сторону комнаты, где располагался единственный представитель мягкой мебели – старый, протертый до дыр, но хранящий столько приятных детских воспоминаний, складной диван, который когда-то давно стоял в гостиной родительского дома, но вдруг почувствовал, что он что-то забыл. Бросив взгляд вниз, он тут же понял, что чувство не обмануло: нога, на которой по-прежнему была кроссовка, предательски ступила за границу коврика. Нацепив вторую тапочку и поставив обе кроссовки на коврик, Фил вытащил из тумбочки упаковку влажных салфеток и, достав одну, быстро принялся протирать еле заметный след на полу. Убедившись, что пятен не осталось, он наконец добрался до дивана, предварительно выкинув в урну влажную салфетку. Оказавшись в объятиях «четвероногого друга», он пару секунд сидел без движения, после чего стал раздеваться, но прямо в процессе снятия футболки остановился и произнёс вслух:

– Да к чёрту всё, – и быстро приняв горизонтальное положение, тут же закрыл глаза.

Глава 3

В пронзительной тишине, в которой кажется вот-вот раздастся крик, из кромешной тьмы снова появилась рука из «родных» кошмаров. В эти мгновения паренька охватывал глубинный страх, откуда-то из далекого подсознания, от которого то ли он хотел спрятаться, то ли наоборот – подсознание пряталось от него. Обычно у ребят в его возрасте появляется куча желаний. У него же было только одно – хорошенько выспаться. Порой ему даже казалось, что это и не сон вовсе, а просто какая-то параллельная реальность, хоть и ужасная до мозга костей. Но как говорится – пути Господни неисповедимы. Побочным действием таких сновидений стало то, что парень начал очень чутко спать, именно поэтому он без труда услышал стук в дверь. Открыв глаза, дождался повторного стука и поднявшись с дивана, направился в коридор. Повернув ручку замка, он приоткрыл дверь так, чтобы было видно того, кто стучал. Им оказался Николай Сергеевич, который заехал отвезти паренька на прогулку.

– Я звонил, – сказал мужчина, едва показавшись в просвете открывшейся входной двери.

– Телефон на беззвучном, – Фил полностью открыл дверь, потом повернулся спиной и махнул рукой, – располагайся как дома. Николай Сергеевич помешкав, зашёл внутрь и закрыл за собой дверь. Не смотря на то, что мужчина знал парня больше одиннадцати лет и сопровождал его почти везде и всюду, внутри этой квартиры он был впервые.

– Я здесь подожду, – произнёс Николай Сергеевич.

– Как хочешь, – ответил Фил, когда уже стоял рядом с диваном, стягивая с себя футболку и запуская в шифоньер руку в поисках другой одежды. Пока он переодевался, мужчина успел взглядом окинуть всю квартиру. Благо планировка была устроена таким образом, что коридор практически сливался с единственной жилой комнатой и если бы не коврик, лежащий у входа, можно было и не сразу догадаться о существовании этого самого коридора, вроде как разделяющего данное пространство на жилую и нежилую части. До мужчины доходила информация от родителей паренька о его образе жизни. Все-таки он был работником его семьи уже давно, но то что он увидел внутри, удивило даже его, не понаслышке знающего, что такое жизнь. Отсутствие какой-либо техники, хоть каких-то элементов декора на фоне обшарпанных стен, в некоторых местах которых были видны кирпичи из-за осыпавшейся штукатурки, порождало одну простую мысль: парень явно со странностями. Провод, торчащий почти из центра комнаты, на конце которого болтался обычный патрон чёрного цвета со вкрученной в него лампочкой на 30 Ват, будто бы говорил: «Ремонт? Не, не слышали». На одной из стен расположились аккуратно расклеенные газетные вырезки. Того самого происшествия, из-за которого жизнь некогда счастливой и дружной семьи разделилась на до и после. В день, когда пропала сестра паренька, при обстоятельствах столь странных, что проще всё списать на нечистую силу, чем найти какое-то логическое объяснение. Чуть левее дивана располагался упомянутый выше шифоньер, откуда Фил достал однотонную футболку чёрного цвета, которую он уже успел натянуть на себя. Клетчатая рубашка, снятая с вешалки всё из того же шифоньера, была удостоена пристального рассмотрения на предмет использования её в этот вечер. Правда этот процесс занял буквально несколько секунд, после чего Фил накинул её поверх футболки, закатав рукава чуть выше запястья.

– Я готов, – произнёс парень, обращаясь к Николаю Сергеевичу, по-прежнему стоящему на коврике в коридоре.

– Тогда в путь, – мужчина улыбнулся, открыл входную дверь и вышел за её приделы. Фил быстро надел кроссовки, забрал с тумбочки всё необходимое, потом закрыл за собой дверь и направился следом.

Они спустились на первый этаж и вышли из подъезда на улицу, где уже наступал закат. Но пуская лучи, хоть и слабые, солнце всё ещё цеплялось за землю, нехотя уступая свое место темноте. Рядом с парковкой, на которой Николай Сергеевич оставил машину, расположилась детская площадка. На ней веселилась местная ребятня под пристальным присмотром своих родителей. Взрослые захватили целый ряд скамеек, и теперь площадка больше походила на оперативно-наблюдательный пункт. Подойдя к машине, Николай Сергеевич как обычно учтиво открыл заднюю дверь. Фил запрыгнул на заднее сиденье. Пока мужчина занимал место водителя и готовился начать движение, парнишка кинул взгляд в окно автомобиля, где увидел всё так же беззаботно бегающих детей. Это зрелище повергло его в уныние. Ведь эти ребята напоминали ему о времени, когда он был также беззаботно счастлив. Ключевое слово был. Теперь все иначе, а поблекшие воспоминания о когда-то повседневных днях, наполненных радостью, смехом и мальчишечьим дурошлёпством, канули в небытие. Картинка за окном пришла в движение, и как только детская площадка полностью пропала из виду, пареньку немного полегчало. Весь путь до парка в автомобиле царила тишина, не гробовая конечно. Всё-таки иногда был слышен звук от включенного поворотника или щелчки переключения механической коробки передач. Обычно эти двое частенько перекидывались фразами друг с другом во время поездок, но не сегодня. Дело было в том, что через несколько дней наступит очередная годовщина исчезновения сестры Фила. Исполнится ровно десять лет со дня, когда они вместе посетили оперу, после чего больше не виделись. В ходе расследования было установлено, что сестра покинула здание вместе с неизвестным мужчиной. Их уход зафиксировала камера видеонаблюдения и больше ничего, никаких зацепок, только кошмары.

– Мы на месте, – произнёс водитель, паркуя автомобиль рядом с парком, куда иногда Фил ходил прогуляться. Парень вышел из машины.

– Все-таки подумай насчёт ужина, – опустив стекло в дверце автомобиля, сказал Николай Сергеевич.

– Этим как раз и займусь, – ответил парнишка с еле заметной улыбкой и пошёл. Когда уже сделал пару шагов в сторону от машины, остановился и повернулся к Николаю Сергеевичу:

– Я позвоню, как соберусь домой. В ответ водитель кивнул.

Фил направился через дорогу к парковой зоне, где всегда гуляла куча народа. Особенно нравилась эта часть города влюбленным парочкам за кучу отдельно стоящих скамеек различных форм и цветов, за яркую подсветку всего, чего только можно, в придачу множество прогулочных дорожек для пешеходов и велосипедистов, вдоль которых росли деревья и кустарники. Этот парк походил на громадный лабиринт, в котором было легко затеряться, особенно если ты здесь в первые. Здесь было семь секторов со своими особенностями и развлечениями. У каждого сектора была своя основная дорожка определенного цвета, ведущая к центру, где находилась большая концертная сцена и располагались основные ларьки со всевозможными сладостями и игрушками. Если двигаться, не сворачивая, исключительно по прямой, обойти сцену и ларьки не получится. Если же все-таки свернуть, то можно попасть в другой сектор. Так как парк был одним из центров притяжения жителей города, здесь, да в прочем, как и везде, где крутились хорошие деньги, были свои банды. Местная мафия если хотите. Границы влияния каждой такой группировки совпадали с границами сектора и только у двух банд было под контролем по два участка, у остальных – по одному. Методом нехитрых вычислений можно посчитать, что всего группировок было пять. Общение между представителями разных банд строго регламентировалось и основывалось на своде неких правил, который между собой они называли уставом. Устав был рожден в первый год сдачи парка в эксплуатацию в ходе кровопролитных боев в формате «стенка на стенку». Об этих временах до сих пор ходят разные легенды, больше похожие на мифы древней Греции или на русские былины о богатырях, из серии: и бились они два дня и три ночи, покуда не пришла третья сила, сила тёмная и непобедимая. Перейдя дорогу, Фил вышел на тропинку, которая вела к сектору с зеленой пешеходной дорожкой. Шагая в своей привычной, неторопливой манере он и не понял, как очутился внутри парка. Фил закурил и в очередной раз убедился, что в этом секторе в принципе ничего не изменилось с его последнего посещения чуть больше месяца назад, как в прочем и с первого. Все также стояли скамейки и лавочки в тени различных деревьев, все так же свисала редкая светодиодная подсветка, большая часть которой уже не работала. Этот сектор был почти безлюден по сравнению с другими частями парка. Правда сюда часто любили приходить парочки, желавшие уединиться, да и нет-нет встречались уличные музыканты, которые зарабатывали не столько от сбора аудитории и исполнения всевозможных хитов, сколько от этих же парочек, желавших, чтобы этот музыкант, вдруг расположившийся поблизости, покинул сие место и музицировал где-нибудь подальше. В процессе прогулки Фил совершенно не заметил, как столкнулся с кем-то невысокого роста, из-за чего от неожиданности даже выронил сигарету из рук. Посмотрев вниз, он с удивлением заметил мальца, сидевшего на асфальте и трущего лоб в окружении разбросанных флаеров.