Измена – шанс на жизнь

ТиссОль ТиссОль

Измена – шанс на жизнь

Пролог

В парке недалеко от одного из учебных заведений встречаются два высоких рыжеволосых парня с пышными шевелюрами. И нет – это не то, что вы могли бы подумать. Всё совсем не так, а скорее так, как и должно быть.

– Ну, что? Узнал?

– Нет. Пока ещё не смог.

– Ты звонил? Проверял на сайте?

–Да. Но там непонятки какие-то. Давай на месте разберемся? А, Тим? Мы сейчас туда быстренько зайдем, всё узнаем и поедем домой. Мама, наверное, волнуется.

– Сань, ну ты серьёзно? Что?! Всё это время ты тут сидел и ждал пока МЫ сходим, МЫ узнаем? А ты в курсе, что МЫ больше не будем учиться вместе? И, заметь, это ТЫ решил пойти в мед. И теперь это ТВОЯ учёба, ТВОЯ забота и ТВОЁ поступление, да и вообще – всё теперь ТВОЁ. Как раньше: «Я сейчас всё всем покажу, сам со всеми и всем разберусь …. – Тим, пошли, а?» – Больше так не будет! Сам – всё теперь сам. Про «Тим, пошли, а…» можешь забыть. В конце концов ты ж старший!

– Только на пять минут. И потом…. Нуууу в последний рааааз, ну Тиииим, а?

– Нуууу, Тиииим, а. Как девчонка прям. Тебе уже почти восемнадцать, а ты всё Тииим, Тиим. Ладно, пошли.

***

– Здравствуйте, нам сказали сюда подойти, чтобы уточнить о поступлении и гр…

– О! Двойняшки? Хотя, нет – кто-то уже пописал. Ой, извините, девушка, я вас за этими тремя богатырями и не заметил. Забираю свои глупые шуточки обратно. Сразу видно, что четверняшки. Три маль… эээм, парня и девушка. И какое сходство! Прямо четверо из одного ларца! Только вот и не надейтесь, что «один за всех»! Тут у вас прокатит! Даже и не думайте! Тут вам не там! Всем придётся учиться! Так что каждый сам за себя. Надежду на то, что тут как у Дюма можете не лелеять! Не в этом месте и не у меня – не получится! У меня глаз-алмаз! Каждый будет работать сам за себя! А за того парня – это только в анекдотах!

Глава 1

День сегодня был какой-то не такой – левоногий. Всё валилось из рук, все было не то, не тем и не там. В общем-то все шло как обычно, но…. Что-то витало в воздухе, какое-то предчувствие чего-то нехорошего или …. Тревоги, беды или наоборот? Я точно знала, что что-то произойдет, только вот пока ещё не могла понять плохое или хорошее.

У меня было какое-то странное чувство, что … Что-то непоправимое и неизбежное уже случилось и теперь оно медленно приближается. Всё ближе и ближе. Я не знала, что это. К худу или добру? Но, судя по тому, как ныло где-то в груди, то … Точно что-то сегодня будет. У меня всегда была хорошая интуиция и я всегда предчувствовала важные события в своей жизни. Пока ещё ни разу не ошибалась. Только бы это было что-то хорошее. Что может случиться плохого в обычный день?

Так, дети ….. Дети всегда были со мной на связи. Старшенькая Ариша дома с внуком в декрете в городе в своей квартире, только вчера вечером по видеосвязи болтали. Всё у них нормально. Внук – Кирюша, как и положено малышам: ест, спит, играет, да и пелёнки уже давно не марает, ну, разве что иногда капризничает и плачет, как и все дети его возраста. В общем ничего необычного. Повезло Аришке, тьфу-тьфу, чтобы не сглазить. Её муж, а наш зять Матвей – хороший парень. Уже работает, прочно стоит на ногах, и с квартирой, и с машиной, и отпуск взял, чтобы ей первое время помогать с малышом. Арише вот-вот рожать второго или вторую. Пока не знаем – ждём сюрприз. Да и любит зять Аришку, видно же. Ох, дай-то бог, чтоб так всегда и было. А может уже началось? Да, нет. Рановато ещё. Да и Матвей, наверно, позвонил бы уже? Надо все же вечерком хоть эсэмэску отправить, чтобы узнать всё ли у них хорошо.

Близнецы Сашка с Тимкой в городе. Они поступили в наши местные вузы, вот и поехали что-то там узнавать. Жаль, что в разные, но может оно и к лучшему, а то Сашка больно на Тимке ездит. Всё за его спину прячется, хотя и сам не мелкий, да и не глупый, но вот привык, что младшенький на всё за него готов. Ну, ничего. Теперь он сам за себя. В этот раз Тимка не повелся на его уговоры в мед, он у нас технарь, а вот Сашке медицина нравится. Кстати, они уже должны бы и приехать… Что-то задерживаются, но это обычное дело для них. Да и предупредили бы, если бы что-то произошло. Они у меня с детства приучены всегда быть на связи.

Так, муж на работе. Если бы у него что-то произошло, то мне бы уже позвонили. Он целый день на смене, мастер на заводе, там не посидишь без дела, поэтому ему если и позвонить, то не всегда можно дозвониться. Да и у него обычно все штатно, ничего такого чтобы… Нет, это точно не муж. Что же это всё-таки может быть? Откуда эта тревога и предчувствие?

Так, раздумывая над своей болью в груди и непонятно чем, витающем в воздухе, возможно и надуманном, я переделала все домашние дела, которыми занималась до обеда. Находясь пока еще в отпуске, я могу спокойно заниматься домашними делами. А после обеда надо бы поогородничать. Есть что собрать и приготовить к консервации.

Семья у нас по местным меркам большая. Живём в пригороде в своём доме и огород – наш бессменный кормилец. Так что тут как «потопаешь», то бишь поработаешь, так зимой и полопаешь.

Мы с мужем хоть и работаем, но с моей зарплатой воспитателя и с его мастера на заводе, хоть и золоторукого, но особо не разгонишься. А цены сейчас огого! Куда ни глянь – повсюду или дай, или отдай. Хорошо, хоть ребята на бюджете будут, молодцы они у нас! Экзамены сдали на высокие баллы, вот и прошли в наши местные вузы на бюджет. А вот Аришку пришлось учить платно, да она еще и в другую область уехала. Трудно было пока не закончила, но ничего – справились, а теперь уже она хоть и в декрете, но подрабатывает, да и муж у неё молодец.

О, что это там за шум во дворе? Наверно мои ребятки вернулись. Они тихо не умеют. Надеюсь, не с плохими вестями. Все-таки задержались они в городе. Интересно, почему? Ну, да ладно, сейчас узнаем.

Глава 2

– Маам, мы дома. Мы тут … Ты это … Только ты не волнуйся, – послышался голос младшенького.

Таак… Вот значит как! И как после услышанного не волноваться? Что за манера начинать с «Ты только не волнуйся»! Какой нормальный человек не начнёт волноваться после того, как услышал эти слова. Если уж говорят «не волнуйся», значит как раз и надо волноваться. Что же у них там произошло? Ох… Но они же сейчас дома? А раз уж он сказал «мы», значит вдвоём. А если они приехали, то живы и, надеюсь, здоровы, значит и правда ничего страшного, а с остальным мы разберёмся.

Я услышала голос Тимофея из прихожей и даже не смогла выйти из кухни, так и села. Видимо, что-то всё же произошло, раз он просит не волноваться и так и не заходит. Ох, что ж там может быть такое? Не поступили? Да, нет! Что ещё тогда?

Я глубоко вздохнула, одновременно переводя дух и успокаиваясь, выдохнула и вышла в прихожку.

На моё удивление они приехали не одни, а с друзьями, которых было не разглядеть за широкими спинами моих сыновей, а там точно ещё кто-то находился. А сыновья у меня были не мелкие. В нашу породу пошли – под сто девяносто ростом, от отца разве что рыжие шевелюры, да широкие плечи достались, ну и лицом тоже похожи, а вот рост у них – это от меня. Друзья, что с ними приехали были помельче, вот их и было не очень видно.

Это они меня компанией что ли думали напугать? Так у нас часто их друзья бывают. Из-за этого что ли волноваться?

Ой, улыбнулась я, «ты только не волнуйся» – напугали компанией, а я уже тут и обомлела, понапридумывала не весть что.

– Ну, что ж вы в прихожей толпитесь? Проходите в зал. Хотя, небось, голодные? Идите-ка на террасу, я вас сейчас покормлю.

– Мам, – немного замялся Тимка, – давай в зал пройдем, тут такое дело…

Интересно, что он так мнется? Если бы это был Сашка, то я бы и не удивилась, а тут Тимка. Что же у них там произошло? Подрались что ли где? Да, вроде, нет…

Я быстро осмотрела сыновей. Не видно ничего: ни синяков, ни ссадин, ни порванной одежды. Что ж тогда?

– Ну, проходите в зал, раз так.

Они, один за другим, зашли в зал и сели на диван. Я вошла последней, взглянула на сидящих сыновей со своими друзьями и забыла, как дышать.

Передо мной сидели четыре похожих… Нет, не как две капли воды… Ну разве что мои близнецы, они-то точно, как две капли, только не для меня. Я их и внешне, и по голосу различаю. А вот двое других, очень сильно схожих между собой, были похожи на моих близнецов, словно их родные брат и сестра. Три парня и девушка, сидевшие рядом выглядели словно четверняшки, родившиеся у одной матери. Только вот я родила близнецов! То, что двое были мои – я не сомневалась. Слава Богу была «в себе», когда рожала, и всё помню, словно это было сейчас. А вот в то, что и еще один паренёк, и девушка, примерно возраста моих сыновей, так сильно похожие на Сашку с Тимкой, не были нашими близкими родственниками… В это никто бы не поверил! Да, тут и никаких тестов не надо! Все фамильные черты на лицо! А я уже и не знала, что тут думать.

Сходство четверки, сидящей на диване, было настолько очевидным, что я не смогла ни двинуться, ни отвести от них взгляд, ни сказать ничего. Я была так поражена первой пришедшей на ум мыслью, что от шока словно окаменела.

Я бы сказала, что все они выглядели как родные братья и сестра. Любой бы со мной согласился, если бы только их увидел. Да и с Аришкой, нашей старшенькой, тоже было видно хорошо заметное сходство, хоть она и была больше похожа на меня.

Я с удивлением рассматривала четверняшек. По-другому их и не назовешь.

Передо мной сидели трое рыжих, как хорошее пиво, вихрастых, даже подстрижены почти одинаково, с едва заметными веснушками парней и такая же девушка, у которой разве что волосы были длинные и собраны в хвост.

Конечно, цвет глаз у них был разный. У моих – тёмно-зелёные, как и у меня, а у паренька – карие, да и цвет волос у него чуть потемнее, а у девушки – серые, как у моего мужа. Серые глаза так сильно мне напоминающие Аришкины. Конечно, были и незначительные различия в форме носа, овале лица, но вот упрямые подбородки с ямочкой были абсолютно одинаковые у всех. У девушки он, конечно, был не такой как у парней, и ямочка едва заметная, но форма была почти одинаковой у всех четырёх – такая же, как у моего мужа.

Пока я их разглядывала, у меня ещё мелькнула мысль, что они могут быть дальними родственниками моего Ваньки. Но мой червячок интуитивного сомнения, который теперь уже был больше похож на большую жирную гусеницу, вгрызающуюся и разрушающую наше семейное наливное яблочко идеальной формы – крепкого традиционного брака, наводил мои мысли на то, во что не хотелось верить.

Нет! Этого просто не может быть! Нет! Ванька на такое не способен! Я не могу и представить, чтобы он… Наверно, всё же какие-то дальние родственники. Скорее всего.

Все эти мысли пронеслись в одно мгновение, не оставляя и следа на лице, потому что на деле это выглядело, как легкое удивление. Минутная слабость. Немного затянувшаяся, но не долгая. Хорошо, всё-таки, быть воспитателем – знаешь и умеешь держать лицо и не показывать никаких эмоций. А я была воспитателем с большим стажем и опытом и умела не только держать лицо, но и не поддаваться панике раньше времени, поэтому и вернулась к своему первоначальному предложению: накормить и … разговорить в процессе, расспросить, узнавая детали, которые могут быть и интересны, и важны.

Возможно, это было мне нужно для успокоения. Хотя, я и чувствовала, что его больше уже не будет. Не сейчас точно, а может и не потом.

– А давайте-ка я вас покормлю. Время уже послеобеденное, так что… Прошу на террасу. Покормлю вас и заодно познакомимся. Я – мама Тимки и Сашки, Анна Витальевна, если что. Так, «двое из ларца», приглашайте ваших друзей и покажите им, где у нас тут что.

Мои сыновья сразу подскочили и начали суетиться, объясняя, где можно помыть руки, где терраса и попутно отметая их робкие «нет, спасибо, мы не голодны». Они прекрасно знали, что у нас сначала кормят и поют, а потом «сказки рассказывают и спать укладывают». Так что никому от обеда не удалось отвертеться.

Всё-таки молодежь тем и хороша, что если речь заходит о «подкрепиться», то все остальные дела отходят на второй план, заглушая любые сомнения и стеснения легким постукиванием ложек и вилок. Молодой растущий организм требует своё. А какая радость смотреть с каким аппетитом со стола сметается и рассольник, и пюрешка с котлетами, и компот.

– Вы не стесняйтесь, кушайте. У нас тут всё по-деревенски – щи да каша…

– Ну, мам, мы уже давно не деревня, а пригород. Между прочим, самое престижное место сейчас, – возразил мой младшенький.

Ох и не любит он, когда мы наш теперешний пригород называем деревней. А то как же, теперь он в городе будет учиться. Городским стал!

Глава 3

Пока молодежь обедала и перекидывалась негромкими фразами, я узнала имена гостей.

Девушку звали Маргарита, к ней все обращались как к Рите, видимо уже перезнакомились по дороге к нам. Паренька звали Фёдором, но обращались к нему как к Фёду. Надо же, не Федя, а Фёд.

Я смотрела как споро работали ложками мои гости наравне с сыновьими и замечала их очевидную схожесть с моим мужем. Она была настолько явной внешне… В каких-то едва уловимых движениях, поворотах головы или улыбках, что у меня отпали все сомнения. Это точно были родственники моего мужа. Конечно же родственники! А кто ещё это может быть?

То, что это могли быть его дети, у меня не возникло даже сомнения на сомнение. Такого просто не могло быть! Я хорошо знала своего Ваньку, а знакомы мы с ним около тридцати лет. Все почти двадцать пять лет, что мы прожили вместе, мы никогда не разлучались. Всегда всё вместе. Все выходные, праздники и отпуска – вместе. Разве что работали мы в разных местах. Но я даже и представить не могла, чтобы он мог посмотреть на сторону, тем более на работе. Не тот он человек, да и работа у него не та, которая располагает к походу налево. У него на заводе женщины только в бухгалтерии и работают. А с заводской зарплатой прокормить три семьи, причем одну многодетную, разве что волшебник сможет и то, если очень постарается. Так что про то, чтобы содержать три семьи годами на среднюю в нашей области зарплату – можно и не думать.

А мой Иван ни волшебником, ни олигархом, ни Корейко не был. Значит все ненужные мысли «в сад», а с родственными связями разберёмся со временем.

Так, успокоив себя и отогнав тревожные мысли и свою интуицию, которая так и зудела надоедливой мухой, что всё так и не так, я убрала со стола и присела к веселой компании для знакомства поближе.

– Прикинь, мам, мы с Риткой и Фёдом в Санькиной бурсе встретились, – сразу перешёл к сути вопроса мой младшенький.

– Сам ты бурса, а я поступил в медвуз. ВУЗ! Так понятно тихоходам из теха? – тут же взвился старшенький.

– Теперь наш скромняжка-тихоня там будет не один. Опять ему повезло! – Тимка ловко увернулся от локтя брата, который попытался его стукнуть в бок и, широко улыбаясь, повернувшись к гостям, добавил:

– Так, что, родственнички, раз уж вы в одной шараг… ээум… ВУЗе будете учиться, то теперь вам и прикрывать его тылы.

– Да, лааадно, что я маленький что ли, сам уже с усами, – слегка опустив голову и скромненько улыбаясь, легонько шевеля наметившимися рыженькими усиками тихонько проговорил старшенький. А затем, добавил, повернувшись ко мне:

– А может они и не родственники вовсе, да мам?

На меня уставились четыре пары глаз в ожидании, как будто я знала ответ на этот вопрос. Какие же они еще все-таки дети, хоть и большие уже. Но как, всё же похожи! И вот что им сказать?

– Ну, – начала я не очень уверенно, – если представить, что все люди имеют одно общее происхождение, то … Все мы своего рода родственники. А вот если говорить конкретно о присутствующих тут гостях, то хотелось бы узнать чуть больше, чем их имена, – закончила я, начиная вспоминать есть ли где ещё у мужа дальние родственники, потому что ближними и самыми близкими были только мы.

Судя по цвету волос, родственные связи со мной тут точно отпадали.

Я улыбнулась своей самой доброжелательной улыбкой, располагающей к беседе, и взглянула сначала на паренька, а потом и на девушку, ожидая, что же они расскажут.

Фёдор посмотрел на меня, улыбаясь легкой обаятельной улыбкой, так похожей на улыбку моих сыновей и … моего мужа. Узнавание было стопроцентным. И мне стоило больших усилий «удержать лицо» и остаться такой же весёлой и добродушной мамой сидящих здесь двух рыжих балбесов и хозяйкой дома, чтобы ненароком не напугать или обидеть новых друзей моих сыновей. А там, кто знает, может они и родственниками окажутся. Надеюсь, дальними.

Маргарита же отвела взгляд, слегка опустив голову и старалась не смотреть на меня. Было такое ощущение, что она или стеснялась, или пыталась что-то скрыть. Всё это было странным. С чего бы вдруг? Очень и очень странно…

Глава 4

– Ну, «ladies the first» (сначала дамы), видимо, не в этот раз, – улыбаясь и демонстрируя знание на английском известной фразы истинного джентльмена, прервал молчание Фёдор.

– Меня зовут, Фёдор Петрович Майнич, – я постаралась беззвучно перевести дыхание, не Иванович, а Петрович. Ну вот, уже что-то.

– Мне семнадцать лет и живу я с бабушкой и дедушкой почти в центре, в паре остановок от вуза. Поэтому, кстати, и решил туда поступать. А что, от дома близко. Зачем далеко ходить?

– А родители? – не утерпела я, мысленно подмечая, что в нашем областном центре у мужа точно нет никаких родственников с такой фамилией.

– Мама вышла замуж и уехала в Ирландию к своему мужу, когда мне было чуть больше пяти лет. Я остался с бабушкой и дедушкой, её родителями, с которыми и живу по сей день. А кто отец – без понятия. Меня это как-то и не интересовало. Мне дедуля за папу, а бабуля за маму. Привык уже. Мама приезжает редко, звонит почти каждую неделю. Так, для галочки, чтобы знать, что мы живы-здоровы.

– А как их зовут? – Тимка задал вопрос, который у меня вертелся на языке. Опередил меня буквально на секунду.

– Пётр Мареич Майнич и Стефания Владленовна Майнич, – с гордостью ответил Фёдор.

– Понятно, – тихо произнесла я, хотя мне ничего не было понятно. Абсолютно ничего.

Я людей, с такими именами, даже в нашем окружении не знала. А вот отчество у Фёдора скорее всего было по деду, а не по отцу и в графе отец, видимо, у него прочерк. Одно понятно, что с отцом он никогда не виделся и не видится, а это значит… Если, конечно, он не врёт, то… Да, что угодно это может значить! Только мне все эти знания и значения ничего кроме ещё больших вопросов не принесли.

– А ты на кого похож, на маму или на отца? – почему-то вдруг спросила я, оставив свои размышления на потом.

– Отца я никогда не видел, поэтому – без понятия, а на маму… Ну, есть немного. Её, кстати, Марина зовут.

Он замолчал, давая возможность обдумать и проанализировать услышанную информацию, которая говорила лишь об одном – он больше похож на отца чем на мать. А вот про отца говорит, что не знает. Может какой летчик-перелётчик? Ага, из дальних родственников моего мужа… Или нет. Нет! Никаких или!

Всё это было лишь домыслами и предположениями, но, видимо, все пришли к подобному или такому же выводу, что и я. Они, конечно, еще дурачатся как дети, но уже достаточно взрослые и знают, что и откуда берётся, чтобы додумать и понять очевидные вещи.

– А когда ты родился? – опять опередил мой вопрос младшенький.

– Первого июня! – улыбнулся Фёдор. – Прямо в праздник!

Наступила «минута молчания», во время которой каждый думал о чём-то своём.

– Ну, а ты, Рита? – прервала я затянувшуюся паузу, оставляя мои подсчёты на потом.

– А я – Маргарита Владимировна Иванова, – не поднимая глаз и склонив голову, слегка покраснев, робко произнесла девушка.

– Мне тоже семнадцать лет, и я живу одна. Не в центре, как Фёдор, но и не на окраине.

– Одна? А где же твои родители? Как же так? – спросила я обеспокоенно. – Всё-таки жить одной в семнадцать лет, разве так можно?

– Ну, не совсем одна. У меня есть опекун… Мамин дальний родственник. Да и бабушка соседка помогает, если что нужно. Мамы нет уже чуть больше года… А чтобы не попасть в детдом, меня взяли под опеку, но я живу одна, уже привыкла. А в этот вуз пошла… Мама болела…. Вот я и решила, что раз не смогла помочь маме, то возможно смогу помочь другим. А отец… Мама говорила, что он был хорошим человеком.

Опять повисла напряженная пауза.

– Ну, теперь-то ты точно не одна, – опять нарушил напряженную тишину мой младший балагур.

Он, хитро прищурившись, посмотрел сначала на брата, а потом на Фёдора и с усмешкой добавил:

– Будешь на подмоге у нашего скромняжки, а Фёд тебе в этом поможет, по-братски.

Сашка склонил голову, пряча выступивший румянец на щеках и, если бы не пышные кудри, то можно было бы лицезреть его красные уши.

Я попыталась отвесить легкий подзатыльник одному болтуну, вставляющему свои «пять копеек» по делу и без, но он с легкостью ушел от моей руки.

– А что? Я-то больше не смогу. Из соседнего вуза не набегаешься, а тут вот вам, как на заказ – рядышком – и сестрица Риточка, и братец Феденька, – он широко улыбнулся и поиграл бровями, слегка качая головой.

– Тимка! – погрозила я ему пальцем.

– Мам, дай ему выговориться, – наконец-то прервал свое молчание старшенький, справившись со стеснением.

– Ты же знаешь, что пока его словесный пан…, эмм…, пардоньте мне мой хранцуский, не за столом будет сказано. Эээм, а вот! Умная мысля! Так вот, пока не закончится поток его очень «вумных мыслей», то он не успокоится.

Все дружно рассмеялись, полностью разрывая возникшее, как мне показалось, напряжение.

Глава 5

Так, с шутками-прибаутками, мы ещё немного посидели, и молодежь отправилась погулять. А я, оставшись одна, прибирая со стола и занимаясь своими делами, всё прокручивала в голове то, что узнала.

Как рассказал Фёдор, его дед с бабкой когда-то были заслуженными партработниками и приехали сюда из Астрахани по распределению, да так тут и остались.

У Ваньки не было родственников в тех краях. Значит… Да, ничего это не значит!

Мама Риты была местной, её родители, которые уже давно ушли в мир иной, жили в далёкой деревне на юге нашей области. Если там ещё и остались какие родственники, то она о них не знала, потому что мама не поддерживала с ними никаких отношений. Кто был её опекуном, оставалось загадкой. Она не рассказывала, а мне было не удобно спрашивать. Хотя нет, не так уж и неудобно, а, скорее страшно. Я боялась услышать её ответ. Не знаю почему, но… боялась. Просто мне нужно время. Потом. Я всё равно всё узнаю потом.

Вся эта информация была не очень радужной, потому что мой Иван был местным и все его дальние родственники, которым уже было за семьдесят, это тётка его матери и какой-то троюродный дядька. Жили они не в нашем городе, а в соседнем областном центре. Так что самыми ближними и близкими были только мы – семья. Про остальных, если они и были, я не знала. Да и Ванька никогда о них не упоминал. Отсюда выходило, что… Очень нехорошая вещь получалась. Да ну, не! Не могли же они быть его детьми?

Я не очень хорошо знала его родню, но, может, всё-таки какие-то дальние? Но новые друзья моих близнецов так на них похожи! Не мог же он так со мной… Надо у него спросить, как придёт домой с работы. И пусть только попробует не ответить! Не отвертится! Не в этот раз!

Мы познакомились с Ванькой в далёких девяностых, когда мне было двенадцать, а ему пятнадцать.

Мы, а это моя бабушка – мамина мама, мама, папа и я жили в этой деревне, которая сейчас уже стала пригородом.

Как всё же разросся наш город за последние годы!

Мой отец был детдомовским, поэтому у меня и была только бабушка – мамина мама. Мой дедушка – мамин папа, умер ещё до моего рождения.

Отец работал на заводе и там была какая-то авария, в которой он и погиб. Нам с мамой, чтобы замять это дело, дали небольшую двушка на окраине города, куда мы и переехали из деревни. Так мама смогла найти работу в городе, а я стала ходить в городскую школу.

Район, где мы стали жить, был неспокойным, хотя, в девяностые так было почти везде. И как-то раз, в ноябре, возвращаясь поздно домой из школы, на меня напали какие-то отморозки. Страшно представить, что могло бы произойти, но в это время к себе домой возвращался Ванька, он-то меня и спас.

Он жил в соседнем доме с родителями, поэтому и шёл домой по этой же дороге. С тех пор мы и стали вместе ходить и в школу, и из школы.

Ванькины родители когда-то преподавали в каком-то институте нашего областного центра. С развалом союза многое поменялось и их «ушли» с тёплых институтских мест, ну а потом они больше не смогли найти ни тёплых местечек, ни хорошую работу и стали попивать. Хорошую квартиру в центе, где они жили, променяли на маленькую полуторку на окраине, в соседнем с нашим доме. Так мы и стали с Ванькой почти соседями.