Танец смерти: Тайны побережья

Вероника Абаринова

Танец смерти: Тайны побережья

Глава 1

Решимость нередко приходит внезапно, сметая выстроенные планы и приводя к непредсказуемым последствиям. Одного мгновения достаточно, чтоб изменить настоящее и создать иную реальность.

Опустошённая, Елизавета вышла из такси. Обжигающий летний ветер коснулся её лица. Сердце женщины учащённо билось, когда она медленно поднималась по отполированным ступеням элитной многоэтажки.

Она вновь и вновь мысленно возвращалась к недавним событиям, которые оживали в её памяти яркими, обжигающими вспышками боли, сжигающими душу всепоглощающим огнём: улыбающийся Олег, чья любовь обернулась коварным обманом; мимолётное прикосновение чужих губ, расколовшие хрупкое доверие вдребезги. Острая боль пронзившая сердце, сокрушая мечты о тихом семейном счастье.

Однако, вместе с болью возникло новое чувство – твёрдая решимость, рождённая отчаянием. Внутри Елизаветы что-то надломилось. Хрупкие преграды, возведённые ею вокруг собственных чувств, обратились в пыль. Неожиданное осознание истины всколыхнуло разум, пробуждая тревожащий вопрос: «Почему моя судьба должна подчиняться воле других? Неужели моим мечтам отказано в праве на воплощение?»

Прошедшие годы слепого следования чужим ожиданиям теперь представлялись ей пустой тратой сил и неуместной покорностью.

Елизавету вновь захлестнули воспоминания о том мгновении, когда час назад она покинула уютное кафе, спеша сквозь городской шум навстречу страстному желанию изменить свою судьбу, обрести новый смысл жизни.

Когда её взгляд задержался на ярком рекламном щите туристического агенства, сердце Елизаветы учащённо забилось, а в душе появилось отчаянное желание сбежать подальше от внезапно обрушившихся невзгод.

– Нужен билет… неважно куда, – глухо произнесла она. – Завтра… Первым утренним рейсом…

Мир разом закружился головокружительным вихрем, увлекающим её рассудок в бесконечную круговерть. Едва успев перевести дыхание, Елизавета крепко сжала в ладони драгоценный билет, открывающий её путь туда, где никто не знал о её страданиях и горьких разочарованиях. Никаких сомнений не было, наоборот впереди её ожидало нечто большее: свобода от груза прошлой боли и фальши. Оставленное позади теперь казалось столь ничтожным, словно лёгкий утренний туман, растаявший под сильными дуновениями ветра.

Ещё одно мгновение – и вот она уже замерла перед дверью родительского дома, охваченная секундным сомнением, ясно сознавая неизбежность предстоящего непростого разговора.

Ей предстояло столкнуться с упреками, слезами и непонимание родных, пытающихся удержать её от рискованного выбора и навязать ей свою волю. Но она больше не могла существовать в мире, где её чувства приносятся в жертву чьим-то ожиданиям. Елизавета собиралась открыто вступить в борьбу с судьбой, твердо решив отстаивать своё право на свободу и счастье.

Онаоткрыла дверь и переступила порог родного дома. Пространство вокруг сразу наполнилось привычными звуками семейного быта: отец смотрел телевизор, мать спешно готовит ужин, в воздухе чувствовался душистый аромат свежеиспечённого хлеба. Внешне всё выглядело неизменным, однако Елизавета отчётливо ощущала: начиная с сегодняшнего вечера, этот дом уже никогда не станет прежним.

Стоило ей войти в прихожую, как её встретил строгий голос матери:

– Ах, Лизонька, отчего ты вернулась раньше обыкновенного? – с кухни бодро, чеканной поступью настоящего командира, привыкшего держать семейный корабль под неустанным контролем вышла Маргарита Ивановна. – Что-то случилрсь, дочь?

– Всё в порядке, мама, – осторожно отозвалась Елизавета, тщательно маскируя дрожь в голосе, ибо малейшее проявление неуверенности неизменно насторожит материнское чутьё. – Нас сегодня отпустили пораньше.

Маргарита Ивановна одобрительно улыбнулась, рассматривая дочь взглядом кошки, наблюдающей за действиями несмышленного котёнка:

– О, чудесное совпадение, Лизонька! – провозгласила она, расправляя складки юбки. – У меня как раз отличные новости: этим летом мы едем на легендарную дачу Петровых. Можешь представить, какие открываются для нашей семьи перспективы!

Елизавета глубоко вдохнула, надеясь, что мама не почувствует её внутреннегонапряжения.

– Мамочка, я рада за вас, но я не смогу составить вам компанию, – произнесла Лиза ровным голосом, несмотря на бушующее внутри беспокойство. – У меня иные планы на это лето.

Маргарита Ивановна на мгновение замерла, изящные брови её взлетели вверх, выдавая искреннее изумление:

– Какие же, позволь полюбопытствовать? – её голос звучал ровно, но в глазах читалось недовольство.

Елизавета, чувствуя, как изнутри поднимается волна тревоги, смогла удержать дрожь в пальцах и твёрдым голосом объявила:

– Я планирую совершить поездку… в Тунис.

Эти простые слова прозвучали, словно взрыв миниатюрной гранаты. Маргарита Ивановна ахнула, на её лице отразилась целая палитра эмоций: изумление, шок и явный скептицизм.

– Прости, дорогая, я правильно услышала… «Тунис»? – сдавленно переспросила Маргарита Ивановна, заметно бледнея. – Откуда, скажи на милость, появилась эта фантастическая идея в твоей прекрасной голове?

– А почему бы и нет? – искренне возразила Елизавета, принимая вызов в глазах матери. – Я устала сидеть на одном месте, и мечтаю увидеть мир.

Маргарита Ивановна едва заметно моргнула, стараясь овладеть собой:

– Боже правый, что же ты будешь там делать?

– Отдыхать, мамочка, – резко отрезала Елизавета, добавив в голос твердости.

Тут в разговор решил вмешаться Анатолий Берг, мужчина крепкого телосложения, чьё присутствие всегда создавало особый настрой.

– Ох, маленькие дети, ни за что на свете не ходите в Африку гулять! В Африку гулять! – весело напел он с лёгкой улыбкой, явно наслаждаясь собственной шуткой.

– Анатолий, хватит дурачиться, – укоризненно одёрнула его жена, не отрывая взгляда от дочери. – Видишь, мы заняты серьёзным разговором.

Мужчина склонил голову, пряча улыбку. Маргарита Ивановна обратившись к Лизе, строго приказала:

– Завтра же верни билеты, слышишь меня?

– Увы, это невозможно, мамочка, – спокойно ответила Елизавета, уверенно выдерживая взгляд матери. – Билеты уже оплачены и возврату не подлежат. Можешь проверить сами.

Лизавынула билеты из сумки, продемонстрировав их матери, чья рука заметно дрогнула, схватив документ.

– Тунис… – с трудом выдохнула Маргарита Ивановна, словно произнося имя древнего чудища. – Что за нелепая прихоть?

Елизавета, дав маме время переварить новость, прошла в гостиную и медленно опустилась на диван, рассеянно скользя взглядом по знакомым предметам. Отец, Анатолий Владимирович, сел рядом, наблюдая за дочерью внимательным, оценивающим взглядом.

– Мамочка, я устала соответствовать твоим ожиданиям совершенства, – откровенно начала Елизавета, стараясь сохранять ровный голос, несмотря на учащённое сердцебиение. – Я хочу жить жизнью, выбранной мной самостоятельно, а не исполнять чужие мечты.

Комната погрузилась в тишину, нарушаемую лишь равномерным тиканьем старинных часов. Маргарита Ивановна словно окаменела, лицо её приобрело оттенок холодного фарфора.

– Но что скажут твои друзья, коллеги? – потерянно спросила она, пытаясь вернуть утраченный контроль. – И что скажет Олег?

Елизавета слабо улыбнулась, уголки губ дрогнули в лёгкой иронической усмешке:

– Я уверена, что он прекрасно справится и без моей постоянной заботы.

Голос её зазвучал отчётливо, в нём впервые прорезались самостоятельные нотки, сформированные вопреки многолетнему контролю окружающих. В её памяти отобразились образы последних месяцев: отчуждение Олега, редкие встречи, внезапные исчезновения. Долгое время она запрещала себе даже допускать мысль о возможной его неверности, исполняя роль примерной невесты исключительно ради одобрения матери.

Безразличие возлюбленного стало нормой: сообщения в телефоне оставались безответными, совместные вечера превращались в сухие церемонии. Его постоянные отговорки по поводу занятости сменились циничными замечаниями, одно из которых оставило глубокий след в её душе. Однажды он небрежно заметил, что ей следовало бы похудеть и уделять больше внимания внешности. Эти слова врезались в её сознание острой болью, но она прятала страдания глубоко внутри, боясь единственный мостик к счастью, к желаемому образу счастливой семьи.

– Почему ты так говоришь? – прервала её размышления Маргарита Ивановна. – Он же собирался приехать к нам на выходные.

– Боюсь, изменившиеся обстоятельства помешали Олегу посетить нас, мама, – ответила Елизавета, приложив усилия, чтобы казаться убедительной.

Голос её звучал ровно, хотя раны в сердце кровоточили недавая забыть о случившемся.

В этот момент в комнату стремительно вошла Владислава Васильевна, дама с аристократическими манерами и острым даром проникновения в суть человеческих чувств.

– О, кажется, у нас разыгрывается настоящая драма! – прокомментировала она, улавливая напряжение атмосферы.

– Ваша любимая внучка собирается отправиться в Тунис – раздражённо пояснила Маргарита Ивановна, надеясь заручиться поддержкой авторитарной свекрови.

– Восхитительная идея! – мгновенно отозвалась бабушка, глаза её загорелись интересом. – Настало время для нашей красавицы взглянуть на огромный мир. Древний Карфаген, лазурные берега Средиземного моря – великолепная перспектива для расширения кругозора!

Маргарита Ивановна буквально ощерилась от раздражения:

– Мама, как вы можете поощрять такое легкомысленное поведение? Елизавета уже двадцать четыре, а она до сих пор не замужем!

– Дорогая, возраст – понятие условное, – наставительно заметила Владислава Васильевна. – Я в юности успела много путешествовала, увидела половину мира и ничуть не пожалела. Зачем форсировать события? У каждого своя дорога.

– Но… Олег… – использовала последний аргумент Маргарита Ивановна, стремясь удержать нити контроля.

– Марго, я давно говорила тебе, что молодой человек с такими манерами едва ли сделает нашу Лизу счастливой, – мягко пресекла её попытку бабушка.

Маргарита Ивановна замерла, потеряв уверенность:

– Но… у него прекрасная родословная…

– Благородное происхождение не гарантирует благородство души, – сухо заметила бабушка. – Наша девочка заслуживает лучшей доли.

– Вероятно, нашей дочери действительно пойдет на пользу сменить обстановку, – осторожно поддержал мать Анатолий Берг.

– Вы оба объединились против меня? – язвительно парировала Маргарита Ивановна, отмечая союз близких родственников.

– Ничего подобного, – возразила бабушка, нежно приобнимая внучку за плечи. – Лиза выросла, она имеет полное право выбирать свою судьбу. Преступно отказываться от шансов, которые даёт жизнь.

Елизавета ощутила тёплую волну благодарности, пробегающую между ней и родными.

– Хорошо, – примирительно вздохнула Маргарита Ивановна, формально уступая первенство. – Только обещай писать и звонить нам регулярно.

– Обязательно, мамочка, – заверила её Елизавета, чувствуя облегчение от освобождения от постоянного надзора.

– И не забудь вернуться своевременно к свадьбе Петровых, – добавила Маргарита Ивановна, цепляясь за остатки власти.

– Я постараюсь, – дипломатично отозвалась Елизавета, понимая, что прежняя жизнь безвозвратно уходит в прошлое.

Когда мама удалилась на кухню, сетуя о ребячестве дочери, бабушка бережно сжала руку любимой внучки.

– Оставайся верна своему курсу, дорогая, – ободряюще произнесла она, улыбаясь. – Самое важное – хранить верность собственному выбору.

– Спасибо, бабушка, – тихо ответила Елизавета, искренне тронутая вниманием.

Рядом стоял отец, слегка кивая головой в знак согласия:

– Иди отдыхать, малышка. Завтра тебя ждёт насыщенный день. И помни, мы всегда будем рады твоему возвращению.

– Спокойной ночи, папа, бабушка, спасибо вам, – сердечно попрощалась она, радуясь полученной поддержке.

Поздно вечером, сидя в своей спальне, Елизавета ощущала свободу и лёгкость, предчувствуя предстоящие перемены и приключения. Перед ней расстилалась широкая дорога неизвестности, но она с нетерпением ждала наступления рассвета, символизирующего начало новой страницы её жизни, которую она напишет собственноручно.

Глава 2

Следующим утром Елизавета лежала в кровати, наслаждаясь короткими мгновениями забвения. Мягкая нега ещё удерживала её тело в плену приятных сновидений, обволакивала блаженством, но разум настойчиво шептал, что пора просыпаться.

Сквозь полуприкрытые шторы за окном лишь угрюмо серела полоска рассвета, обещая скорое наступление дня, словно художник осторожно накладывал первую краску на полотно пейзажа.

– Просыпайся, соня, – мягко позвала Маргарита Ивановна, осторожно вошедшая в спальню дочери. Голос её звучал бодро, но с едва заметной ноткой усталости от раннего подъёма.

Елизавета сбросила с себя одеяло, освобождаясь от чар уютной постели, в которой ещё минуту назад пребывала в полной гармонии и счастье.

– Уже поднимаюсь, мамочка, – тихо отозвалась она, стараясь скрыть очередной широкий зевок.

Маргарита Ивановна, женщина, чьи безупречный макияж, безукоризненная причёска и строгий взгляд способны были пронзить до глубины души даже самую стойкую личность, бережно поставила чемодан возле кровати и методично принялась проверять содержимое, словно инструктор на экзамене по выживанию:

– Два платья, купальник, нижнее бельё, аптечка первой помощи, солнцезащитный крем и флакон духов. Единственным сомнением остаётся рацион питания…

Елизавета не смогла сдержать улыбку, прерывая поток слов решительным жестом руки:

– Успокойтесь, мамуль, я же не на Северный полюс еду. Поверьте, я сумею позаботиться о себе.

Маргарита Ивановна печально вздохнула, глаза её наполнялись смесью материнской тревоги и бесконечной любви:

– Я просто боюсь, что с тобой случится что-то плохое. Ты – единственная ценность, которая у меня есть.

– Мамочка, я обязательно буду звонить и писать вам каждый день, – заверила Елизавета, одарив мать тёплой улыбкой, наполненной искренней любовью и глубоким уважением.

– Хорошо, но будь осторожна, – серьезно добавила Маргарита Ивановна, нежно проводя пальцами по волосам дочери. – Тебе уже не шестнадцать лет, пора задуматься о будущем. Быть может, отдых подарит тебе знакомство с достойным молодым человеком?

Елизавета сдержала улыбку, прекрасно понимая мотивы матери:

– Мамочка, давай поговоим об этом после моего возвращения.

Маргарита Ивановна с усилием подавила разочарование, слегка склонив голову в знак несогласия, но не стала развивать тему, признав бесполезность дальнейшего спора.

– Тогда поторопись, дорогая, не заставляй отца ждать, – строго сказала она. – Город пробуждается рано, и утренние пробки могут испортить начало твоего путешествия.

– Через пол часа буду готова, – коротко пообещала Елизавета, поспешно направляясь к гардеробу, ощущая волнение и радость от скорого исполнения ее желания.

Онавыбрала простое голубое платье, гармонирующее с цветом её глаз, дополненное изящной шляпкой, заботливо подобранной мамой. Проходя мимо зеркала, Лиза увидела отражение юной особы, готовой смело вступить в мир больших достижений и открытий.

В гостиной её дожидался отец – Анатолий Берг, статный мужчина с открытым взглядом, полным мудрости прожитых лет. Со сосредоточенностью художника он любовно обрабатывал деревянный кораблик, выполненный из редких сортов древесины. Каждое движение его рук было точным и мастерским, словно ювелир, вложивший душу в создание шедевра.

В детстве отец читал ей сказки о великих морских экспедициях, восторгаясь прославленными капитанами и умелымикорабельными мастерами, создававшими легендарные парусники того времени. А еще именно тогда Елизавета впервые услышала историю о графе Монте-Кристо и алых парусах. Мечты о далеких землях, прекрасных рыцарях и волшебных замках наполняли её сердце. Именно тогда зародилась её спервая детская мечта – стать географом исследователем, изучать тайны древних земель и трудно доступных мест. Но мама, считала её идеи не пригодными для будущей карьеры.

Из-за её давления Елизавета поступила в престижный художественный институт, выбрав компромисс, поддержанный советом бабушки. Но её душа тянулась к иному. Поэтому, будучи студенткой, она устроилась помощником реставратора в музей. Восстанавливая древние карты, она наконец-то почувствовала настоящую страсть к исследованию прошлого, находя глубокое удовлетворение в воссоздании утраченных следов человеческой цивилизации.

Однако каждодневная рутина, бюрократия и столкновения с коллегами истощили её энтузиазм, заставив покинуть должность.

Закончив учёбу, Елизавета, благодаря поддержке отца, устроилась специалистом в международную студию реставрации, посвятив себя профессиональной работе с ценными историческими объектами. Но, она все равно чувствовала, что ей чего то не хватает и это не её истинное призвание.

Наблюдая за умелыми движениями отцовских рук, создающих очередной уникальный шедевр, Елизавета осознала, что покидая родной дом, оставляет позади страхи и обязательства, открывая двери для новых возможностей и свершений.

– Папочка, отвезёшь меня в аэропорт? – спросила она, зачарованно следя как деревянный корабль, принимает свои очертания из-под талантливых рук её отца.

Мужчина поднял взгляд, приветливо улыбаясь дочери:

– Конечно, моя дорогая. Я всегда поддержу тебя в любых начинаниях.

Автомобиль медленно двигался по тихим улицам, покрытым серебристым туманом, пока Елизавета провожала взглядом просыпающийся город. С каждым километром отдаляясь от старой жизни, чувствуя и радость свободы, и лёгкую грусть, осознавая, что её побег от родительского давления и прошлых ошибок открывает дорогу к созданию новой жизни, её собственной истории.

Благодаря предусмотрительности Маргариты Ивановны, они приехали в аэропорт намного раньше расписания.

Всю дорогу Елизавета боролась с широкополой шляпой, заботливо вручённой матерью, которой никак не находилось удобного места. Припарковав машину у терминала, они едва не забыли злосчастную шляпку на заднем сиденье автомобиля.

Прощание с отцом сопровождалось смешеными эмоциями: страх перед неизвестностью переплетался с волнением от предстоящей свободы. Анатолий Берг, обычно сдержанный и немногословный, выглядел немного взволнованным, его глаза выдавали беспокойство, которое он старался скрыть.

– Сообщи мне, как только окажешься на месте, – попросил он, стараясь говорить привычным спокойным тоном.

– Обязательно, папочка, – тихо пообещала Елизавета, согретая теплом отцовской заботы.

– Не принимай близко к сердцу вчерашние разногласия с матерью, – продолжил отец, одаривая её ободряющей улыбкой. – Она желает тебе только добра.

– Я понимаю, – тихо ответила Елизавета, глядя ему прямо в глаза. – Просто я хочу попробовать жить по-своему.

Отец тяжело вздохнул, словно осознавая, что дочь переступает границу детского послушания.

– Почему именно Тунис, Лизочка? Есть ли причина, о которой ты умолчала? – спросил он, пытаясь разгадать её мотивы.

– Папа, я…, позже расскажу, – ответила она, понимая, что её объяснения могут его растроить. – Я просто хочу отдохнуть и подумать.

Отец кивнул, признавая её право на независимость.

– Дом всегда будет открыт для тебя, – произнёс он с глубокой сердечной теплотой.

Слёзы выступили на глазах Елизаветы, и, надев шляпу, она двинулась к стойкерегистрации. Отец, незаметно перекрестил дочь благословляющим жестом. Он смотрел ей вслед, ощущая смесь гордости и тревоги.

– К чёрту, – тихо сказала она.

Проходя мимо ярких витрин магазинов, Елизавета вдруг осознала, что забыла дома любимые наушники.

Купив замену, она пошла дальше, как вдруг порывистый ветер, игриво подхватив край головного убора, сбросил её элегантную шляпку на пол. Наклоняясь, чтобы поймать её, девушка ощутила внезапный приступ головокружения. Мир вокруг неё качнулся, цвета и звуки перемешались в хаотичном танце. Почувствовав внезапную слабость, Елизавета инстинктивно ухватилась за ближайшую стойку, но силы покинули её быстрее, чем она успела среагировать. Спустя мгновение она рухнула на пол, потеряв сознание посреди толпы пассажиров.

Но в тот миг, когда каменный пол стремительно приближался к ней, Елизавета внезапно поняла, насколько сильно она хочет жить. Испытать счастье, свободу, любовь, испытать полноту бытия. Холодная рука страха стиснула её сердце, сковала волю. Казалось, будто смерть уже протягивает к ней свою бледную руку, не давая дышать. Внутренне моля о спасении, Елизавета возвала к судьбе:

«Я не хочу умирать! Я хочу жить! Жить свободно, чувствовать, мыслить, действовать, радоваться, страдать, любить…»

Окружающий мир растворился в абсолютной тьме, оставив лишь пустоту и тишину. Последний раз, перед тем как провалиться в ничто, ей почудилось, что в отражении ближайшего стекла она увидела лицо любимого отца – сильного, немного испуганного.

Пространство замедлилось, звуки исчезли, зрение затуманилось. Она погрузилась в бездонную темноту, словно укутана бархатным саваном. Исчезла боль, исчезли страхи, осталось лишь ощущение чистой энергии, веющей дыханием Вечности.

В этой бескрайней тишине Елизавета задумалась, насколько наивными и иллюзорными были её мечты о свободе. Побег в Тунис, был лишь способом сбежать от самой себя, игнорировать проблемы с Олегом, избегать болезненных тем и требований матери. Она обманывала саму себя, считая, что подобная авантюра сделает её независимой и сильной. Вместо открытого разговора с любимыми людьми, она избрала простое решение – бросить всё и уехать. Вспомнилось, как мать изо всех сил старалась защищать её, иногда чрезмерно, иногда неправильно, но всегда искренне, всегда с заботой.

Постепенно погружаясь в глубины собственного сознания, Елизавета поняла главную истину: побег был не шагом к независимости, а попыткой убежать от реальности, отказавшись брать ответственность за свою жизнь. Надежда и отчаяние столкнулись в её сердце, и она пообещала себе, что если судьба даст ей второй шанс, она не упустит его, перестанет убегать от трудностей и научится решать свои проблемы честно и достойно.

Внезапно что-то изменилось. Издалека, словно слабое эхо, прозвучал едва различимый звук. Её физическое тело снова наполнилось жизнью. В ужасе и надежде Елизавета открыла глаза, постепенно узнавая окружающую обстановку.

В этот момент она поняла, что её жизнь продолжается, что судьба предоставила ей ценный шанс всё исправить. Принять свои страхи, противостоять проблемам, научиться отвечать за свои поступки. Она решила воспользоваться этим шансом, начав новую главу своей истории – истории, написанной собственными усилиями, с верой в собственные силы.

Глава 3

Открыв глаза, Елизавета сначала не могла определить, где находится. Окружающий мир представлялся загадочной мозаикой неясных образов, но постепенно контуры вещей приобрели четкость и форму. Взгляд девушки задержался на стенах помещения, покрытых странными символами, мерцающими мягким светом, создающим атмосферу волшебства и таинственности. Рядом находился необычный механизм, напоминающий старинный медицинский аппарат, а на металлических стеллажах располагались предметы, о назначение которых Елизавета могла только догадывать.

Сердце её защемило от волнения.

«Что это за место?» – подумала Елизавета, пытаясь рассмотреть обстановку вызывающую у неё тревожное чувство дискомфорта

Внезапно за её спиной послышались шаги. Елизавета повернула голову и увидела высокую фигуру в белом медицинском халате, выступившую из полумрака дверного проема. Незнакомка обладала кукольной красотой, идеальным симметричным лицом и спокойным взглядом, излучающим доверие.

– Госпожа, вы пришли в себя? – участливо спросила она, внимательно осматривая её. – С вами всё в порядке?

Елизавета почувствовала себя уязвимой и испуганной, но, набравшись смелости, спросила:

– Где я? Я ничего не помню.

Медсестра улыбнулась, как опытный педагог, разъясняющий ученице сложную концепцию:

– Госпожа, прошу вас, не делайте резких движений. Организму требуется восстановление. Вы провели целых три дня без сознания!

– Три дня? – прошептала Елизавета, напрягая память и пытаясь приподняться. Она не могла понять, почему её называют госпожой и где родители, которые непременно должны были находиться рядом.

– Тише, тише, не двигайтесь, – попросила медсестра, чьи глаза вдруг стали ярко-жёлтыми с маленькими угольными крапинками. – Доктор категорически запретил физическую активность.

Перед взором Елизаветы замелькали черные пятна, а голова вновь отозвалась острой пульсирующей болью.