Кастильмо. Город сгоревшей магии

Сана Эванс

Кастильмо. Город сгоревшей магии

© Сана Эванс, 2025

© Оформление. ООО «Издательство „Эксмо“», 2026

Иллюстрация на обложке Натальи Сорокиной (jwitless art)

Карты М. Самариной

* * *

Всем, кто верит, что легенды

оживают в темных уголках чащи

От автора:

В сюжете упоминаются известные исторические личности. Все, кроме общеизвестных фактов, является художественным вымыслом и не претендует

на достоверность.

Город мрака

Пролог

Кастильмо, 1978 г.

Ночная площадь Сант-Лоран горела яркими огнями. Вокруг больших костров собрались жители Кастильмо, празднуя День света. В национальной одежде, размахивая флагами Испании, люди пили орчату[1] и танцевали сардану[2]. Отовсюду доносились музыка и ароматы свежеиспеченного чурроса[3]. Дети бегали вокруг костра, выкрикивая:

– С благословенным костром! С благословенным огнем!

Они не понимали значения слов, лишь наслаждались праздником. Для их предков в этот день случилось чудо. День, когда окончилась война между народом Кастильмо и ведьмами и последние были сожжены на кострах, праздновался каждый год.

Сквозь веселье к детям пробиралась обеспокоенная молодая женщина. Она расталкивала мужчин и танцовщиц фламенко, выискивая кого-то глазами. Пробежав рядом с огненными циркачами, она чуть не столкнулась с лошадью. Кто-то велел ей быть осторожнее, но она не обратила внимания. Ее взгляд зацепился за знакомых детей, бегающих вокруг дальнего костра.

– Долорес! Консуэло!

Женщина подбежала к ним и обеспокоенно схватила длинноволосую кудрявую девочку за плечи:

– Консуэло, где Кармен? Вы же совсем недавно были вместе! Где она?!

Огромные глаза Консуэло стали еще больше от испуга.

– Не… не знаю, сеньора… – начала заикаться она, – мы звали ее пробежать священные круги вокруг костра, но она не пришла…

– Она не пошла с нами, – подтвердила Долорес.

– Я видел, как она направилась в сторону леса! – Соседский мальчик Хуан в красной жилетке и с кушаком на талии показал пальцем в темную чащу леса. – Когда я спросил, куда Кармен идет, она сказала, что ее там ждут.

Женщина в ужасе отшатнулась. Она знала, что это означало. И знала, кто звал ее маленькую Кармен. Женщина тут же кинулась в сторону, куда указал Хуан. Она бежала с бешено колотящимся сердцем. Бежала, коря себя, что оставила девочку без присмотра на какие-то пятнадцать минут. От одной мысли, что она не успеет, ее бросало в дрожь.

Прорвавшись сквозь сухие ветки, женщина замерла, увидев впереди девочку в сером платье с длинными светлыми косичками, поверх которых красовался цветочный венок.

Кармен стояла спиной к матери и глядела куда-то вдаль.

– Кармен… – тихо позвала женщина, медленно двигаясь к дочери, – что ты здесь делаешь, доченька?

Девочка не реагировала.

Женщина подошла и коснулась плеча девочки.

– Милая… – произнесла она с дрожью в голосе, боясь увидеть лицо дочери, – пойдем на праздник…

– Праздник? – спросила Кармен, не оборачиваясь.

Женщина выдохнула, когда услышала голос девочки. Обычный, тихий, спокойный.

– Да, праздник. Там уже начались твои любимые танцы. Долорес и Хуан совершают священные круги вокруг костра…

– Вы каждый год празднуете день, когда жестоко сожгли тысячи женщин?

Кармен повернулась к матери, и ее глаза засветились желтым светом.

– Пришло время это исправить, – произнесла девочка чужим, взрослым голосом, и на ее лице заиграла кровожадная ухмылка.

Мать в ужасе попятилась, но Кармен толкнула ее, и та без сознания упала на землю. Девочка перешагнула через тело и направилась на площадь. В гущу праздника, который вскоре омрачится кровью.

Долорес и Хуан вприпрыжку подбежали к Кармен, когда та появилась из леса. Но девочка в тот же миг схватила Долорес за шею и подняла над головой. Долорес в панике забилась, отчаянно пытаясь вырваться из жесткой хватки, но девочка сжала пальцы на ее тонкой шее, и раздался треск ломающихся костей.

На детское личико Кармен брызнула кровь. Голова Долорес упала на землю, издав глухой стук, который эхом разлетелся по внезапно стихшей площади. Обезглавленное тело медленно рухнуло рядом с белокурой головой, на лице которой застыли бездонные глаза, полные ужаса.

Кармен взглянула на замершую толпу. На площади воцарилась тишина. Люди в ужасе застыли, взирая на маленькую хрупкую девочку с желтыми глазами.

– Жаль сообщать, – насмешливо произнесла Кармен, – но праздник завершен.

С этими словами она сильнее сжала в ладони маленький амулет и выпустила из рук ядовитую магию, которая, словно змеи, устремилась к жителям. Люди с криками ринулись с мест, но нити колдовства хватали их и резали на части, окропляя площадь невинной кровью.

День света превратился в день тьмы.

Глава 1

«Добро пожаловать в Кастильмо» – гласила табличка на окраине дороги. Изъеденная временем деревянная плашка покачивалась на ветру, а гибкий плющ обвил половину стершихся букв.

Сухие ветки жутко склонились над дорогой, словно кривые лапы паука. Бездонная серость этого места усиливалась туманом, окутавшим огромный лес, в центре которого и располагался Кастильмо. Километровые болота, скалистые горы с опасными пещерами, дикие непроходимые дебри огибали этот маленький городок, отдаляя его от цивилизации. Если взглянуть на Кастильмо с неба, горы окружают его так, что их верхушки похожи на крыши замка. Люди считают, что именно эта ассоциация послужила названием для города, ведь «castillo» означает «замок».

Кастильмо – городок с населением в 5343 человека, который находится между границей Испании и Португалии. Ему несколько веков. Славится он не самой лучезарной и спокойной историей. Кто-то до сих пор верит, что здесь жили настоящие ведьмы.

Как любитель истории, я попыталась изучить прошлое этого местечка, находящегося далеко от внешнего мира, но ничего дельного не нашлось. Лишь легенды, слухи, домыслы, но никак не исторические факты, в которые мой здравый разум разрешал бы поверить: ведьмы захватили Кастильмо и правили здесь много лет, прежде чем на них напали и сожгли.

Я вгляделась в мелькавшую за окном чащу. Поскольку наша машина ехала медленно, я успела разглядеть в грязи несколько пар следов, исчезающих среди деревьев. Самые мелкие принадлежали, судя по всему, кролику. За ним, вероятно, охотилась лиса, обглоданный труп которой лежал почти на обочине. Ты охотник до тех пор, пока не найдется тот, кто охотится лучше тебя.

– Мы уже почти на месте, – вырвала меня из раздумий мама. – Бабушка, наверное, уже приготовилась нас встречать, так что будь добра – убери это кислое выражение и сделай приветливое лицо, когда мы приедем.

Я попыталась настроиться на позитивный лад и найти хотя бы одну причину, почему должна радоваться, что сменила солнечный и оживленный Мадрид на мрачный и холодный Кастильмо. Свежий воздух и природа? Шанс познакомиться с историческим достоянием и написать доклад, который поможет мне на вступительном экзамене в университет?

Наша машина с грохотом переехала незаметную яму. Меня подкинуло так, что, казалось, все внутренности перемешались. Морщась, я взглянула на лобовое стекло, которое полностью заляпало грязью.

Ладно, Эстела, бабушкина фирменная паэлья[4] точно стоит того, чтобы немного потерпеть этот городок.

Я повертела в руках тонкую книжечку в черном переплете, которую мама дала мне перед отъездом, чтобы я познакомилась с местом, куда ехала. Эрнандес Гарсия, «Ведьмы Кастильмо» – гласило название. Закинув бесполезную книгу на заднее сиденье, я вновь повернулась к окну.

«Город ведьм» никогда не привлекал мое внимание. Как рационального человека, меня не интересовали страшилки и сказки. Безусловно, любая история уходит корнями в мифологию, но меня занимали лишь факты – цифры, даты, реальные люди, их подвиги.

Взгляд упал на телефон, и я раздраженно поджала губы, когда меня поприветствовал пустой экран.

– Он, наверное, на работе, – сказала мама, поняв мою реакцию, – уверена, когда представится момент, обязательно напишет.

– Вернее, ты хотела сказать: твой отец сейчас так занят своей новой пассией, что даже не удосужился попрощаться с единственной дочерью? Я думала, что он развелся с тобой, а не со мной.

– Я понимаю, ты переживаешь, и уверяю тебя, что для этого нет причин.

– Вежливая отмазка, которая переводится как: ему на тебя плевать.

– Ему не плевать на тебя.

– Не оправдывай его, мама. Просто признай, что люди, даже самые близкие, способны совершать ужасные поступки.

Мама невозмутимо вела машину, не отрывая сосредоточенного взгляда от дороги. Ее сдержанности и спокойствию мог бы позавидовать любой. Хотя она давно приняла тот факт, что ей не удастся сохранить семью, и произошедшее не стало для нее шоком. Когда полгода назад папа захотел пожить отдельно, все разрушилось окончательно. Я одна была тем самым наивным пассажиром, который отчаянно надеялся выжить и залатать борта тонущего корабля. Мне не хотелось верить, что отец променял меня на новую женщину. Мама твердила, что это не так, но его поведение говорило красноречивее любых слов.

После долгой паузы мама взглянула на меня:

– Пройдет время, и ты поймешь, что не нужно переживать из-за того, что не можешь изменить.

Не успела я ответить, как неожиданный удар в стекло заставил нас обеих закричать. Машину резко повело в сторону, прямо в дерево.

– Осторожнее!

Мама успела среагировать и вывернула руль, и мы вновь выехали на дорогу. Она с шумом вжала тормоза в пол. Машина остановилась.

– Ты в порядке?

Еле переводя дыхание, я кивнула. В ушах звенело, а сердце отчаянно пыталось выпрыгнуть из груди.

– Что это было?

Мы выскочили из машины и уставились на дорогу. Я замерла, увидев на земле черного ворона. Судя по неестественно вывернутой шее, он был уже мертв.

– И угораздило же тебя.

Морщась, мама подняла его за лапу и отнесла к обочине дороги.

От этого зрелища по телу пробежал странный холодок. Я обняла себя за талию и съежилась.

– Разве его не нужно похоронить?

– Здесь столько животных погибает, – мама отряхнула руки и села за руль, – что времени на всех не хватит.

Первые же минуты моего приезда в этот Богом забытый город начались с трупа. Отличное начало новой жизни, ничего не скажешь. Я вздрогнула, когда мама постучала по стеклу.

– Едем.

Охваченная странным ощущением, я села в машину, и оно не покидало меня до тех пор, пока я не оторвала взгляда от бедной птицы и мы не свернули на жилую улицу.

Чем дальше мы ехали, тем чаще нам встречались дома с современной облицовкой, закусочные, заправки и небольшие магазинчики. В центре города расположилась площадь Сант-Лоран с высоким старинным зданием из серого камня. Я сразу его узнала. Одна из главных достопримечательностей Кастильмо. Святилище, в котором, по легенде, люди молились, чтобы колдовство исчезло с их земель. С тех пор, как их мольбы были услышаны, это место считается святым. Но существовала еще одна легенда, связанная с этой площадью. В середине семидесятых годов двадцатого века в канун самого почитаемого праздника Кастильмо мертвая ведьма вселилась в маленькую девочку и устроила резню. Погибли несколько десятков людей, пока одержимую не остановили.

Мы проехали еще пару улиц, и мама припарковалась у невысокой каменной ограды. Двухэтажный дом из старинного серого кирпича был увит уже высохшим плющом. С мансарды второго этажа свисало множество черных горшочков, но цветов я там не заметила. Мелкий дождь иглами впивался в лицо, и я плотнее укуталась в куртку. Сейчас в Мадриде еще светло, и смело можно купаться в море, лежать на теплом песке, пока горячий ветер обдувает лицо. И я могла бы быть там, наслаждаться привычной жизнью, гулять с друзьями. Но, к сожалению, эти воспоминания придется оставить позади. Как и саму старую жизнь.

Не успела я закинуть рюкзак за плечо, как входная дверь резко отворилась, с грохотом встречаясь со стеной.

– Святые небеса! – раздалось с протяжным акцентом. – Почему так долго?

Я взглянула на женщину, которую видела лишь пару раз в жизни, но за восемь лет нашей разлуки она нисколько не изменилась. Бабушка Консуэло была одета в широкую длинную юбку и белую блузку. Ее темные кудри были собраны в объемный пучок, перевязанный черной лентой. Огромное количество украшений, которые она, как я помнила, практически не снимала, добавляли ее прищуренным глазам и сжатым губам дерзости. Впрочем, ее строгий взгляд и нравоучения почему-то никогда не раздражали. Мне всегда нравилась эта женщина с ее мятежной натурой, которая вечно любила командовать. И какие бы противоречивые чувства ни вызывала у меня поездка в Кастильмо, при виде бабушки на моем лице непроизвольно расплылась улыбка.

– Привет, ба! Как дела?

Кажется, она только сейчас заметила мое присутствие и, быстро спохватившись, побежала вниз по лестнице. На ее морщинистых руках мерцали тонкие золотые браслеты, издающие мелодичный перезвон при каждом движении, а длинные серьги с витыми узорами, похожими на кружево, покачивались в такт шагам, звеня тихо, словно эхо старинной серенады.

Бабушка два раза поцеловала меня в щеки и крепко сжала в объятиях. От нее веяло ароматом трав и хорошего парфюма.

– Как ты выросла, мой цветочек! – Она схватила меня за плечи и пристально оглядела с головы до ног.

Бабушка потрогала мои волосы.

– Только посмотрите на эти длинные кудри! Точь-в-точь как у твоей матери в молодости! Не то что сейчас! – нахмурилась она, бросая взгляд на приближавшуюся с чемоданом маму.

– Я тоже рада тебя видеть, ма, – обняла бабушку и чмокнула в щеки. – И с этим, – мама потрогала свое темное каре, – мне удобно ходить.

– Конечно удобно, – закатила глаза бабушка. – Красота всегда требует внимания и ухода. Переехала в столицу и совсем изменилась! Это твой отец, бестолочь, так на нее повлиял, – пригрозила она мне пальцем. – Не успела окончить школу, как дала себя одурманить этому негоднику и уехала с ним. Три месяца, представляешь, моя булочка? Всего лишь три месяца ему понадобилось, чтобы навешать твоей матери лапшу на уши, и та, ослепленная, словно пчела на мед, полетела за ним. Только я с самого начала знала, что никаким медом там и не пахнет, а скорее козлиным пометом.

Меня прорвало на смех. Тирады бабушки по поводу отца всегда меня забавляли. Она никогда не любила его и не считала нужным это от нас скрывать.

– Мама! – строго взглянула мама на бабушку.

– Я-то молчу, – приподняла она руки, – но посмотри, во что теперь превратилась твоя детская влюбленность! А за ней, между прочим, сам сын сеньора Мартинеса бегал! – Бабушка взглянула на меня так, словно ожидая, что я округлю глаза и удивленно ахну, услышав эту фамилию. Возможно, я бы так и сделала, если бы знала, кто это. – Чуть ли не серенады под окном пел! А она выбрала твоего отца. Вот увижу этого гада, собственноручно голову откручу!

– Может, не все еще потеряно? – Мама усмехнулась, упирая руки в боки и окидывая родную местность взглядом. – Кажется, ты говорила, что сын сеньора Мартинеса недавно овдовел.

– Все уже, теперь поздно.– Бабушка педантично поправила свою прическу.– У меня свидание с сеньором Мартинесом послезавтра, мы договорились поиграть в парчис[5]. А может, – подмигнула она мне, – не только в парчис.

– Боже, опять ты за свое! – Подхватив чемоданы, мама двинулась в дом.

– Женщине требуются внимание и забота, – пробурчала ей в спину бабушка.

– У тебя эти внимание и забота каждый месяц от разных мужчин! – прокричала мама, заходя внутрь.

– И что? Могу себе позволить! – Она повернулась ко мне: – Найди себе двоих или даже троих мальчиков, не будь дурочкой, как твоя мама, которая всю молодость угробила на одного неблагодарного индюка.

– Мама, чему ты ее там учишь? – раздалось недовольное из-за двери.

– Полезным вещам, – крикнула бабушка и вновь обратилась ко мне: – Этим мужчинам не стоит доверять. Либо они водят тебя за нос, либо ты их. Поэтому лучше начинать игру первой, моя сахарная тростиночка.

Я рассмеялась и обняла бабушку за плечи, и мы двинулись к дому.

– Давай тогда обсудим твой план по охмурению парней за самой лучшей паэльей на свете?

Возможно, новая жизнь будет не такой ужасной, как мне показалось на первый взгляд. Возможно.

Глава 2

Меня разбудило странное завывание. В окне стояла темнота, сквозь которую пробивался лишь свет полной луны, уныло висевшей на чернильном небе.

– Эстела…

Приглушенный голос доносился снизу. Сильный порыв ветра взлохматил волосы, и я испуганно вздрогнула.

– Наконец-то ты вернулась…– раздалось уже из-за спины.

Невидимые руки потянулись ко мне, облачая в жуткий холод, и кожа мгновенно покрылась мурашками. Я попыталась вырваться, но пальцы лишь сильнее сжались на шее. Воздуха не хватало, горло начало жечь.

– Ты вернулась…

Что-то громко врезалось в окно. Огромный ворон со свернутой шеей начал стучать клювом в стекло, пока оно не разбилось.

Истошно закричав, я вскочила с кровати и часто задышала. Рассвет уже пробивался в спальню, хотя настроения это не добавляло. Я стерла с шеи холодный пот и подошла к окну. Впереди расстилался темный хвойный лес, который жадно обнимал сырой туман. Кажется, навсегда придется забыть о легкой одежде. Здесь хотя бы летом бывает тепло?

Я взглянула на дисплей телефона, и меня вновь окутало разочарование. Чувство, которое в последнее время стало мне слишком родным Натягивая темные джинсы и свитер, я погрузилась в воспоминания недавних дней. Минута, когда мама в одном предложении выпалила две удручающие новости, будет самой ужасной в моей жизни: «Мы с твоим отцом приняли окончательное решение разойтись, а мы с тобой переезжаем к бабушке в Кастильмо». По словам мамы, переезд был лишь временный, пока не уладится вопрос с жильем. Многоквартирный дом, в котором мы жили, должны были скоро сносить, но мама не захотела жить во временно предоставленной государством квартире. Но что бы мама ни говорила бабушке, я-то знала, что она просто соскучилась по дому и месту, в котором родилась и выросла. Как бы трудно ей ни было в этом признаваться, она просто хотела сбежать от старой жизни. Любовь между родителями давно умерла. И то, как внезапно человек меняет свою жизнь, говорит о том, что он давно готов к этим переменам.

На лестнице меня встретил аромат румянящейся на сковороде тортильи[6], и рот сразу же наполнился слюной.

– Доброе утро, ба.

Несмотря на раннее утро, бабушка уже вовсю хлопотала на кухне. Ее наряд и свежий макияж выглядели так, словно она вообще не ложилась.

– Дорогая! Почему ты так рано встала?

Я вспомнила причину своего пробуждения, и настроение тут же испортилось.

– Да так, кошмары снились. – Я уткнулась боком в тяжелый дубовый стол и потянулась к винограду. – Сон как рукой сняло.

Бабушка положила лопатку и вытерла ладони о салфетку.

– Что тебе снилось?

Я пожала плечами, не желая вспоминать ужасный голос, пробирающий до костей.

– Уже и не помню, – отмахнулась я, опуская в рот виноградину.

Травы, развешанные повсюду, наполняли кухню неповторимой атмосферой, переплетая свои ароматы с запахами бабушкиной еды. Я подошла к окну, разглядывая высушенные растения и изучая их причудливые листья.

– Но кажется, – продолжила я, – это вся странная аура Кастильмо действует на меня так, – сказала я, проводя пальцами по связке сушеных растений.

– Ничего удивительного. – Ба вновь взялась за тортилью. – У этого городка не слишком хорошая репутация. Ты же знаешь, что Кастильмо когда-то был городом ведьм? Часто можно услышать от местных истории о том, как они встречают ночью призраков ведьм в лесу или находят ритуальные круги в заброшенных домах. Говорят, это души сожженных ведьм все никак не могут успокоиться и хотят вернуться домой.

Мой взгляд упал на старинную шкатулку с изящными узорами, стоявшую на подоконнике. Я осторожно взяла ее, открыла крышку и обнаружила внутри игральную колоду карт.

– Помнишь, как ты учила играть меня в бриск[7], когда приезжала в Мадрид? – спросила я, перетасовывая карты, и обернулась к бабушке, наслаждаясь теплом воспоминаний.

– Конечно помню, моя вишенка! – с улыбкой отозвалась ба. – Это моя любимая игра!

Она прикрыла крышкой тортилью и поправила мантон де Манила[8], расшитый яркими узорами, на своих плечах, и длинные кисти бахромы мягко скользнули по ее рукам.

– Как насчет того, чтобы вспомнить былые времена и сыграть партию? – лукаво улыбнулась она. Не дожидаясь ответа, ба села за стол, и отдав ей колоду, я села напротив. – Сеньора Консуэло, чтоб ты знала, славится лучшей игрой в округе! Не только в парчис, но и в бриск! Соседки донья Роза и донья Тереса уже проиграли мне все свои украшения!

– Что ж, – я хитро взглянула на нее, – вы сами напросились, сеньора Консуэло. Я неплохо научилась играть в карточные игры за эти годы, так что не обижайтесь, если проиграете!

– А ты правила игры-то помнишь, пироженка?

– Немного. Но! Это не помешает мне выиграть у тебя! Спорим на пятьдесят евро?

– На сто!

– Договорились!

Бабушка рассмеялась и начала тасовать колоду.

В испанской колоде насчитывалось обычно сорок или сорок восемь карт. Также существовала колода из пятидесяти карт с двумя джокерами.

Сейчас передо мной лежала колода из сорока восьми, потому что я заметила в ней восьмерки и девятки разных мастей, которые отсутствовали в колоде с сорока картами.

В испанской колоде было всего четыре масти: мечи, палица или посохи, кубки и монеты. Мечи – символ войны и силы, кубки – ассоциировались с духовностью и религией, монеты – с богатством и материальными ценностями, палица – олицетворяла трудолюбие и поддержку.

В каждой масти было по двенадцать карт: числовые – от туза до девятки, и три фигуры – Sota – валет или оруженосец, Caballo – конь или рыцарь, Rey – король.

Я вспомнила, что в бриске не было иерархии мастей – козырная масть всегда считалась выше любой другой, даже если у противника имелась более высокая карта. Например, если козырем становились кубки, то даже двойка кубков била семерку мечей. А вот карты в колоде из сорока восьми от старшей к младшей шли в таком порядке: тройка, двойка, туз, король, рыцарь, оруженосец, девятка, восьмерка, семерка, шестерка, пятерка, четверка. Самая высшая карта – тройка, за нее давали десять очков, и очки снижались по мере убывания фигур.

– Бриск – это не просто игра, а настоящее искусство, – сказала ба, уверенно перетасовывая карты.

Она разложила по три карты мне и себе, а остальные положила в центр стола рубашкой вверх, открыв верхнюю карту.

– Козырь у нас сегодня – палица, – сказала она, указывая на карту с изображением массивной деревянной палицы.

Значит, в этот раз она – главная. Козыри побеждали любую карту другой масти, даже самую сильную.

– Я хожу первой, – с легкой улыбкой произнесла ба, выкладывая на стол тройку мечей.

Тройка – мощная карта, почти такая же ценная, как туз, но у меня был козырь, и я решила рискнуть. Я выложила четыре палицы – карту низкой ценности, но, будучи козырем, побеждающую тройку.

– Забираю! – Я потянулась за картами, добавляя их в свою стопку выигрыша.

Бабушка одобрительно кивнула, как будто оценивая мой ход. Мы обе взяли по новой карте из колоды, чтобы вернуть число карт к трем.

Теперь я ходила первой. Среди моих карт были рыцарь монет, семерка кубков и туз мечей. Я выбрала туз – это была сильнейшая карта в моей руке.

Бабушка выложила шестерку кубков, не пытаясь перебить мой туз.

– Иногда лучше отдать слабую карту, чем рисковать, – сказала она, подмигнув.

Я выиграла и снова потянулась за новой картой из колоды.

На этом этапе бабушка начала менять тактику. Она ходила более осторожно, выкладывая карты средней силы, чтобы заставить меня раскрыть козыри.