Сквозь льды и столетия

Александр Надысев

Сквозь льды и столетия

От автора

Как вы думаете, что означает ЭОН-10? Не знаете? А расшифровывается это так: Экспедиция Особого Назначения №10. Оказывается ЭОН-10 одна из многих особых экспедиций, корабли которых доставляли по Северному морскому пути различные стратегические грузы в самые отдалённые уголки советской Арктики и обратно.

Из рассекреченных документов выяснилось, что вспомогательное судно из состава этой экспедиции тайно доставило ценный груз в порт Нордвик, передав сопровождение подводной лодки другому судну. Как там оказалась подлодка? И зачем её сопровождать? Одни загадки, но на этом тайны этой экспедиции не заканчивались. Самое удивительное в том, что под прикрытием ЭОН-10 скрывалась ещё одна тайная проводка. Интересно какая? Вы сильно удивитесь, потому что по Северному морскому пути был тайно проведён немецкий военный корабль, замаскированный под торговое судно, и это в предвоенный 1940-ой год! Приходиться вновь удивляться, каким это образом всё это могло произойти? С какой целью и почему советские ледоколы провели немецкий рейдер сквозь льды Арктики в Тихий океан? Вот об этих ледовых хитросплетениях в советской Арктике и пойдёт речь в исторической повести «Сквозь льды и столетия».

Книга начинает своё повествование с давних времён, и рассказывает о том, как европейские мореходы, несмотря на льды, мечтали найти Северо-Восточный проход в Азию и вернуться с индийскими пряностями. А так же о том, как мореплаватели открыли и пытались осваивать этот полярный путь, отдавая свои жизни во имя будущих свершений.

И главное, эта документальная повесть о знаменитом подводнике, который в составе ЭОН-10 впервые в истории совершил полярный поход по Северному морскому пути на подводной лодке. А так же повествует о его друзьях и детях, подхвативших эстафету отцов, погибших во время войны.

Я очень надеюсь, что эта книга научит молодое поколение помнить и чтить героев Великой отечественной войны, по-настоящему любить Родину и уметь её защищать!

С уважением к вам. А. Надысев.

Часть 1. Поиски морского прохода в Азию

Глава 1. Идея Герасимова

Панорама Москвы конца XVII века. Гравюра из альбома Н. Найдёнова. 1886 год

В самом начале апреля 1525 года в Москву прибыло важное посольство от Римского папы Климента VII во главе с послом Паоло Чентурионе. Оно прибыло с главной целью – вовлечь Москву в коалицию европейских государств для борьбы с Османской империей, которая блокировала проливы Средиземного моря и не пропускала торговые корабли в Индию и Китай.

Великий князь Василий III благосклонно принял посольство и, посоветовавшись с боярами, изъявил желание присоединиться к антимусульманской лиге европейских держав. Царь знал, что дьяк Дмитрий Герасимов, «толмач латинский» слыл книжником и был дипломатом при Посольском приказе. Он ловко участвовал в переговорах с иностранными посланниками и поэтому царь посылал его толмачом в составе многих посольств – в Пруссию, Швецию, Данию и Священную Римскую Империю. Царь велел призвать толмача, и завидев склонившегося Герасимова, грозно посмотрел на него.

– Как ты смел перетолмачить «Апостола» на церковнославянский язык? – пронзительно вперился он. – Молчишь?

– Государь, дозволь слово молвить, – с поклоном заговорил Герасимов.

– Ну, – сдвинул брови царь, – поведай.

– Государь, Максим Грек привёз полезные книги и мы с Игнатьевым сумели перевести не только «Апостола», но и произведения Иоанна Златоуста.

– Что скажите бояре?

– В опалу его вместе с Греком!

А другие замотали своими бородами:

– Кого тогда пошлём в Рим толмачить?

«Другого такого не найти» – подумал царь и повелел:

– Книги изъять, а толмачу Герасимову ехать гонцом с ответной грамотой к папе Римскому.

Уже 9 апреля 1725 года, спешно собравшись, русское посольство во главе с Дмитрием Герасимовым и папским послом Чентурионе покинуло Москву. Посольский неповоротливый караван, обременённый огромным обозом, постоянно застревал в грязи и медленно продвигался по ухабистым дорогам Европы. Чтобы скоротать время, папский посол Чентурионе иногда перебирался в колымагу Герасимова, где можно было поговорить не только о грязной дороге, но и кое-что выпытать.

Герасимов, глядя в оконце колымаги, посетовал:

– Путь в Ватикан неблизкий и идёт по прямому пути через литовские, польские земли, затем через Европу в Рим и поэтому …

– Через три месяца мы прибудем в Риме, – улыбаясь, прервал его Чентурионе.

Герасимов же, ухмыльнувшись, ответил:

– Хорошо, что папа Римский велел королю польскому Сигизмунду пропустить наше посольство через свои земли, а так бы пришлось ехать окружным путём через Ливонию, Балтийское море и далее через всю северную Европу, и это путешествие заняло бы полгода.

– Перечить папе, – хохотнул весёлый итальянец, – всё равно, что плевать против ветра – враз предаст анафеме.

– Да, уж! – вздохнул Герасимов.

Чентурионе, генуэзский купец, носился в авантюрной идеей организовать торговый путь в Индию через русские земли, и поэтому задал свой коварный вопрос:

– А можно ли проложить торговый путь через Русь в Китай и Индию?

– Сложно, потому что пробираться туда можно только водным путём.

Тогда итальянец хитро заулыбался:

– У нас времени предостаточно для обсуждения чего угодно. Например, говорят, что поморы далеко плавают в студёных морях. Это как? Там же холодно и медведи.

– Привычные они, – ушёл от ответа Герасимов,– там поморы ловят рыбу для пропитания.

А итальянец продолжал выпытывать:

– Через студёные моря можно попасть в Англию?

– Можно, только нужны крепкие корабли, – ответил Герасимов, а сам подумал: «Выпытывает …»

Так они долго надоедали друг другу, пока итальянец вновь не задал свой главный вопрос:

– И всё же, можно ли проложить торговый путь через Русь в Индию?

– Мне это неведомо, – зевая, ответил Герасимов, а сам подумал: «А что может быть. Только по тайге не пройдёшь, а реки надобно разведать».

– Видишь, скоро Рим, – услышал он итальянца. – Пожалуй, я пересяду в свою карету.

Так в июле 1525 года русское посольство прибыло в Рим. Посол Герасимов с почетом был принят и представлен папе, которого по обычаю почтил коленопреклонением и от своего и государева имени поднес в дар собольи меха. При этом папе был вручен портрет Василия III пока ещё неизвестный в Европе. Находясь в Риме, Герасимов присутствовал на папском богослужении, посетил сенат, с восхищением осмотрел святые храмы города, развалины римского величия и плачевные останки прежних сооружений. Герасимов был размещён в Ватиканском дворце среди членов курии. Он вместе с ними с удовольствием посещал достопримечательности Рима, в чём ему более всех помогал постичь величие вечного города Франческо Кьрикатти. Вот в нём Герасимов обрёл чудесного собеседника, с которым проводил беседы как официальные, так и личные. А Кьрикатти в свою очередь был счастлив, что судьба свела его с таким остроумным и очень просвещённым человеком, знающим всё о своей загадочной стране Русии. Он познакомил Герасимова с Новокомским епископом Паоло Джовио и они часто беседовали в уютном дворике папского дворца. Герасимов не терял даром время и перевёл на церковнославянский язык труд секретаря императора Священной Римской империи Карла V, в которой содержался отчёт о кругосветном путешествии Магеллана. Они вместе с Паоло Джовио часто обсуждали важные для обеих стран проблемы, во время которых Джовио записывал наиболее интересные моменты из жизни московитов. Он так пояснял своему собеседнику:

– Эти сведения войдут в мой трактат «Посольство Василия Ивановича, великого князя Московского к папе Клименту VII». А так же туда войдут сведения о великих достижениях Магеллана.

– Если Фернан Магеллан совершил путешествие вокруг света, – заговорил Герасимов, – то, я думаю, что можно и северными морями приплыть в Индию.

Джовио сразу оживился:

– Давай обсудим эту идею о прохождении кораблей в Индию через «северные моря», а так же о том, как русские осваивали их?

И Герасимов начал рассказывать:

– Были первые попытки в 1032 году. Тогда новгородцы под предводительством посадника Улеба отправились в поход в Карское море за «Железные ворота»1. Далее поморы на кочах регулярно ходили по северным морям, торгуя с местными племенами и изучая побережье. Им отлично были известны Грумант2, Матка3, Кильдин, Колгуев.

– Люботытно, – заметил Джовио. – Я знаю, что в 1493 году нюрнбергский врач Иероним Мюнцер в письме к португальскому королю Жуану II писал, что русские не только часто посещают Грумант, но и основали там большое поселение. В своих выкладках этот врач Мюнцер опирался на многовековой опыт новгородцев и поморов, которые ещё в XI столетии отправлялись в арктические воды, чтобы открывать новые торговые пути.

Герасимов тут же предложил:

– Вот! Надобно проложить путь через Студёные моря, чтобы избежать угрозы кораблей Османской империи, блокирующих средиземноморские проливы.

И в подтверждение своих слов он показал Джовио свой рисунок с изображением Русского севера, а тот схватил его и стал рассматривать.

– Гениально! Наши граверы твой рисунок живо переделают в карту, – воскликнул он. – Расскажи ещё о Русском севере и подробнее.

Герасимов задумался и стал говорить:

– Хорошо известно, что Двина, увлекая бесчисленные реки, несётся в стремительном течении к северу, и что там имеет такое огромное протяжение, что по весьма вероятному предположению, держась правого берега, оттуда можно добраться на кораблях до страны Китая, если в промежутке не встретится какая-нибудь земля.

Джовио слушал, слушал и со слов Герасимова стал сразу дорисовывать карту Руси, всё время переспрашивая.

– Эту карту передам картографу и издателю Батисте Аньезе, и он вырежет гравюру на дереве.

– Очень полезное дело, – заулыбался Герасимов, – а то Европа совсем не знает ничего о Руси.

Итальянец ловко перевёл разговор на другую тему:

– Не осталось ли у русских каких-нибудь сведений о готах?

– Имя готского царя Тотилы известное, – ответил Герасимов, – и мы с другими народами собирались в поход на готов, но смерть Тотилы всё поменяла.

Они ещё долго обсуждали вопросы иконописания на Руси и остановились на перемирии между русским царём Василием и польским королём.

Герасимов сразу заявил:

– Договор будет заключён, может даже в этом году.

– От чего же? – удивился Джовио.

– Потому что русский царь Василий согласился вступить в унию европейских держав против османов, а папа уже послал к королю польскому посольство, которое сразу замирит старинных врагов.

– Это хорошее известие, – заметил итальянец и увидел, как Герасимов достаёт и протягивает ему толстенный фолиант.

– Я привёз и дарствую Папе римскому сей трактат – «Писцовую карту Руси», собственноручно составленную по описаниям и опросам жителей Руси.

– Очень благодарен! – поклонился итальянец и стал листать. – Буду читать.

Джовио поблагодарил русского посла и на следующий день рассказал о том, с каким любопытством слушал папа о неведомой Руси.

Карта Руси, созданная итальянским картографом епископом Джакомо Гастальди, была напечатана Батисте Аньезе в октябре 1525 года в Венеции. В заголовке этой книги было указано имя Moscoviae tabula relatione Dimetrij legati descripta, русского посланника царя Василия Ивановича, великого государя Московского к папе Клименту VII». Эта книга мгновенно возбудила европейских мореплавателей и в частности англичан.

А 20 июля 1526 года Герасимов вместе с папским послом вернулся в Москву. Так что можно смело сказать, что Герасимов, известный в Италии как посол Деметрий Эразмий, сыграл важную роль в сообщении европейской науке сведений о России.

Глава 2. Ажиотаж купцов

Весть о возможном северном морском проходе в Китай, предложенную Дмитрием Герасимовым, так взбудоражила Европу, что купцы разных мастей бросились на поиски этого пути, чтобы не считать себя обделёнными в предстоящих грабежах Китая и Индии. А вдруг русский царь опередит их? И как вы думаете, кто посчитал себя особенно обиженными? Конечно, несчастные Англия и Голландия, отрезанные каравеллами Испании от лакомых земель Азии.

Среди английских купцов сразу нашёлся оборотистый Роберт Торн, который решил поискать путь в Китай на северо-востоке. В 1527 году он направил королю Англии Генриху VIII проект достижения Тихого океана северным путем. Король, рассмотрев проект Торна, призвал своих приближённых и велел кардиналу Томасу Уолси зачитать его.

– Что скажите? – нахмурился король.

– Ваше Величество, … – начал было советник короля Томас Мор и умолк.

– Молчите? – усмехнулся король и вдруг взорвался:

– Денег не дам, это явная авантюра. Надо же этот Торн придумал поиск сквозного Северного прохода через гипотетическое Открытое полярное море и далее через загадочный пролив Аниан с выходом в Тихий океан. Чушь, какая-та!

– Но, мой король, – осторожно заметил кардинал Уолси, – он утверждает, что Северный путь намного короче того, который преодолевают испанцы и португальцы, и должен быть освоен нами, англичанами. Хотя многие считают Северный путь непроходимым из-за льдов, Торн же отмечает, что лёд образуется только вблизи суши, а открытый океан остаётся чистым. К тому же он рекомендует идти в сторону Северного полюса, а затем к югу, к берегам «Тартарии»4, которые приведут суда к восточному Китаю. И главное, он к этому проекту приложил свою карту мира, составленную на основе карты географа Рейша и поэтому, на мой взгляд, будет успех.

– Сговорились? – сдвинул брови король.

– Дело это великое, и нам надо быть первыми, Ваше Величество! – вскричал Томас Мор.

– Согласен, нам надо опередить врагов! – вскричал король. – Готовьтесь!

И это «великое дело» закрутилось. Следуя советам Торна, английское правительство стало организовать экспедицию на север. И в 1527 году два корабля вышли из Гудзонова залива и направились к Северному полюсу, намереваясь пройти между Ньюфаундлендом и Гренландией. Но корабли попали во льды – одно судно погибло, второе, уткнувшись в льдины, вернулось обратно в Англию. Более король Генрих VIII не слушал бредни купцов и особенно учёных умников.

Глава 3. Открытие Руси

Английские негоцианты продолжали бредить по выгодной торговле с Азией и искать безопасные пути к ней. «Обездоленная» Англия проклинала могущество Испании, корабли которой преграждали ей выход к южным морям, омывающим лакомые берега Индии и Китая, откуда нескончаемым потоком могли течь пряности, золото и алмазы. И алчные англичане продолжали судорожно искать обходные пути к пряностям, но их пока ожидали одни неудачи.

Ещё в 1497 году на поиски северных путей в Азию английской короной был отправлен известный мореплаватель Джон Кабот. Его экспедиция побывала в водах Ньюфаундленда, потолкалась во льдах и в 1498 году и ни с чем вернулась на свой остров. Англичане приуныли, но сын Кабота, некий Себостьян, не сдавался и вскоре с шумом выдвинул свою идею о северном проходе. Народ возбудился и потребовал строить корабли. Это дошло до короля Генрих VII, и он позвал Себостьяна во дворец.

– Что у тебя?

– Я уверен, Ваше Величество, если пробиться сквозь льды, то можно попасть в Китай, – зачитывая свой проект, убеждал он короля. – Надобно только правильно выбрать время.

– Дело это затратное, – взвешивал король, а сам подумал: «Да пусть себе плывут, лишь бы народ успокоился».

И он решил:

– Что ж, Себостьян Кабот, можно попробовать…

Король повелел создать «Общество купцов искателей для открытия стран, земель, островов, государств и владений, неведомых и доселе морским путём не посещаемых» и первым сделал взнос 6 тысяч фунтов стерлингов. Это общество, утверждённое английским правительством, ставило своей целью открытие Северного морского пути в Китай и Индию. Общество негоциантов купило три корабля и вскоре они уже качались у причала прямо перед королевским дворцом. Преклонного возраста негоциант Кабот не смог выйти в море, да и его сынок только и мог выдвигать идеи, поэтому экспедицию возглавил адмирал Хью Уиллоби, а штурманом был назначен 32-х летний Ричард Ченслор. В этот путь они оба получили от короля Генриха VII по грамоте, обращённой к владыке неведомой Полярной империи, составленной на трёх языках, и с инструкцией Тайного королевского Совета, которая гласила: « …морякам не обижать жителей тех земель, которые встретиться на пути, чтить их обычаи и нравы…»

И только 20 мая 1553 года в Гринвиче под крики столпившегося народа и грохот пушек, три корабля отчалили от пристани и, подняв паруса, один за другим двинулись в неведомый поход. Весь королевский Совет смотрел из окон дворца, и только не было среди провожающих, короля Эдуарда VI, так мечтавшего о богатствах Индии. Он лежал при смерти в постели под бархатным пологом и просил священника побыстрее отслужить молебен, чтоб побыть одному. А его терзали мысли: «Чёрт побери, и ведь найдут северный путь, только жаль, что без меня… А я так и останусь без золота и бриллиантов!»

В августе корабли достигли северной части Норвегии, где-то у острова Сеймана. Как вдруг разразился сильнейший шторм, который так разбушевался, что разбросал в разные стороны корабли, и теперь каждый из них отдался своей судьбе.

Корабль «Эдуард Бонавентура» под командой штурмана Ченслора с экипажем 48-м человек в одиночестве пробирался сквозь льды и упорно продолжал своё плавание вдоль незнакомого побережья, и в конце августа 1553 года он вошёл в устье какой-то реки. Высадившись на берег, Ченслор выяснил, что его корабль вошёл в устье реки Северной Двины и бросил якорь у монастыря Святого Николая, близь Холмогор. Монах монастыря так записал: «Прииде корабль с моря, на устье Двины реки и обславься приехали в Холмогоры в малых судах от английского короля Эдуарда посол Рыцарт, а с ним гости».

В Холмогорах на удивление «гостям» русские поморы вели себя гостеприимно и радушно, но без разрешения своего государя Ивана Васильевича, торговать наотрез отказались. Поэтому по просьбе Ченслора воевода князь Микулинский послал гонца в Москву. Прошло немало времени, прежде чем Ченслор от воеводы узнал о прибытии гонца. Он тогда подумал: «Видно велика Полярная держава и царь её могуч».

А гонец прибыл с повеление царя: «… немедленно доставить англичан в Москву, а все дорожные расходы оплатить из казны».

Глава 4. Ченслор в Москве

Царь Иван Васильевич с нетерпением принял Ченслора в кремлёвском дворце. Он сидел на позолоченном троне с царской короной на голове, в длинной одежде, отделанной узорами из листового золота, и держал в правой руке золотой жезл с огромным хрусталём. Царь милостливо принял от Ченслора подарки и образцы привезённых товаров. Затем он терпеливо выслушал перевод послания короля Эдуарда: «…люди созданы Богом для общения друг с другом. Полезны сношения с людьми торговыми, которые странствуют по всей вселенной, переплывают моря, переходят пустыни, дабы доставлять в отдалённые страны предметы хорошие и полезные, которые по благости Божией находятся в их стране, дабы обратно вывозить оттуда то, что там полезно получить для пользы своей страны».

«Эти иноземцы знают свою выгоду, а мне нужны для войны в Ливонии воинские припасы, по более пороха и оружия. Вот с них я и получу сполна» – подумал царь, и в знак особой милости, пригласил англичанина Ченслора к царскому столу.

Царь Иван Васильевич, переодетый в роскошное одеяние, расшитое серебром, вошёл в Грановитую палату и, взобравшись на возвышение, сел на роскошный трон, который был в стороне от длинного парадного стола. Приглашённые к столу бояре и дворяне, человек 200, были одеты, как на подбор, в длинные белые одеяния и терпеливо выжидали. В середине трапезной Ченслор заметил красивый поставец с кубками вина и яствами, а сам длинный стол поразил своим обилием угощений. Званый обед начался с того, что царь посылал каждому присутствующему большой ломоть хлеба, а разносивший этот хлеб кравчий громко называл пожалованного и говорил: «…. Иван Васильевич, царь Всея Руси и Великий князь Московский, жалует тебя хлебом…». Слова эти каждый приглашённый выслушивал стоя и с поясными поклонами. А далее с такими же церемониями кравчий разносил кубки вина, затем блюда «с лебедями» огромными нарезанными кусками сочной птицы. И только после этого слуги, одетые в красные кафтаны, стали подавать остальные блюда и всё «на золоте». Это пиршество происходило так чинно и неторопливо, что Ченслор не сразу заметил, как на дворе уже был час ночи. Но как только царь ушёл в свои покои, так все стали расходиться по домам.

А утром прибыли бояре и огласили указ:

«…показать посланнику Москву и деревни, дабы доложить королю о предметах, которые полезно получить Англии».

Ченслор был потрясён увиденным … и он старался всё записывать и ничего не упустить. Теперь он ходил в подаренной царём шубе и радовался наступившей зиме. Он уже не боясь морозов, побывал в бане и ему очень понравился русский квас. Ченслор так расслабился, что почувствовал себя совсем русским, но царский оклик остановил эту идиллию, и бояре расхохотались:

– Весна на дворе, пора возвращаться в свою Англию.

Ночами английскому посланнику Ченслору не спалось, он ворочался и всё думал: «Какая же богатая Русь! Здесь всё есть, что нужно для Англии – зерно, строевой лес, пенька и прочее. Мой король будет доволен торговлей с Москвой, а я просто покорён Полярной державой – Русью».

Так в 1554 году Ченслор был отправлен в далёкую Англию с грамотой от царя Ивана Васильевича к королю Эдуарду VI. в которой было объявлено: «… английские суда и корабли могут приходить когда и как часто пожелают с благонадёжностию, что им не будет учинено зло…»

Вскоре Ченслор предстал перед новой королевой Англии Марией Тюдор. Она в своём просторном платье нелепо разместилась на троне покойного Эдуарда и с любопытством разглядывала прибывшего скитальца.

– Слушаю, – усмехнулась она. – Как там в дикой Руссии?

– Ваше Величество, Москву я нашёл более величественной, чем Лондон, – честно поведал Ченслор. – Правда, Москва не изящна и распланирована без всякого порядка, зато есть Кремль и его стены из кирпича. Эта страна изобилует малыми деревушками, которые полны народу, что удивительно смотреть на них. Земля вся хорошо засеяна хлебом, который жители везут в Москву в таком громадном количестве, что кажется удивительным.

Королева с любопытством слушала Ченслора, не прерывая, и вдруг услышала шёпот от придворных.

– А правда ли это? – хохотнул расфуфыренный барон. – Может это ложь?

Ченслор вскипел, и его лицо покрылось пятнами.

– А я верю, – вскричал какой-то вельможа. – А вы, барон, можете побывать там и всё увидеть своими глазами.

– Господа, это чистая правда, – проговорил Ченслор.

– Полно вам, господа, – успокоила их королева. – Продолжайте штурман.

Ченслор ещё долго рассказывал о Полярной державе и, наконец, закончил:

– Считаю, что с Русью нам торговать будет выгоднее, чем с далёкой Индией. Ведь мы получим дешёвый хлеб, пеньку, дёготь.

– Так может с Русью не надо торговать, – расхохотался барон, – а превратить её в свою колонию?

Ченслор даже опешил от такого и ответил:

– Русь обильна народом и сильна!

– Барон, прекратите, – вмешался всё тот же вельможа. – Мы и так воюем с Испанией, а с неведомой Русью нам нужно торговать.

– Довольно, – нахмурилась королева и повелела. – Себостьяну Каботу велю образовать Московскую компанию для торговли с Русью и другими северными странами и собрать деньги для следующей экспедиции. Вам, Ченслор за проведённую экспедицию даю титул «командора и великого штурмана флота» и велю готовиться во второе путешествие к русскому Ивану, уже в качестве королевского посла.

В мае 1555 года посол английской королевы Ченслор отправился во вторую экспедицию в полярную Русь. Царь Иван Васильевич принял делегацию англичан в Грановитой палате и на обеде торжественно подтвердил привилегии английских купцов, а весной 1556 года англичане отбыли на родину на четырёх богато нагруженных кораблях с русским посланником, дьяком Посольского приказа Осипом Григорьевичем Непеей. С ним отбыла свита из 16 человек и с десятком русских купцов.