Денетория. Вторжение аргондцев

Сказать эти слова орку было непросто, а по тому гробовому молчанию, которым его сородичи сопровождали эту речь, было понятно, что они не шибко-то и рады прибытию своих заклятых врагов.

В воздухе повисла неприятная тишина. Первым её прервал Меагорн. Выйдя из строя, он уверенным шагом подошёл к говорившему орку и, протянув ему свою руку, произнёс:

– Король Килан, желает оставить в прошлом все наши разногласия, и хотя наши с вами пути изрядно обагрены как красной, так и чёрной кровью, он не желает вам зла. Мы, правда, пришли вам помочь.

Орк с повязкой кивнул и крепко пожал протянутую ему руку.

– В таком случае, – громко, дабы его слышали все, проговорил он, – наш дом, теперь и ваш дом. И чтобы ни случилось, я Гараздульб обещаю, что, не задумываясь, отдам за любого из вас свою жизнь.

Напряжение спало, толпа начала потихоньку разбредаться и войско Денетории наконец вошло в город. Гараздульб лично занялся его размещением, выделив денеторцам под лагерь большую городскую площадь. После того как все формальности, такие как поставка провианта и воды в лагерь, были улажены, Меагорн и все четверо его генералов были приглашены Гараздульбом на совет в его огромный шатёр, окружённый крупным отрядом телохранителей.

Когда вшестером они вошли внутрь, Гараздульб, до этого очень напряжённый, наконец, смог расслабиться.

– Видите ли, – сев на застланный шкурами пол, негромко проговорил он, – послание, которое я вам отправил, сыграло со мной неприятную шутку. Я ожидал, что мои сородичи с пониманием отнесутся к тому, что я позвал вас на помощь, ведь даже самый глупый огр, должен понимать, что ту войну, которую мы сейчас ведём с захватчиками, сами выиграть мы не сможем. Однако, узнав об этом, они едва не подняли бунт, я с трудом смог их успокоить и вернуть под свою власть, но я боюсь, что вашему войску находиться в городе небезопасно.

– Что же в таком случае нам делать? – внимательно выслушав орка, тревожно спросил Меагорн.

– Продержаться в лагере день и не ввязываться в конфликты с настроенными агрессивно орками, – видя, что это предложение заставило генералов возмущённо возроптать, Гараздульб поспешил добавить: – Поверьте, я искренне вам благодарен, и я уверен, что многие орки и огры понимают всю необходимость вашего здесь присутствия, но, увы, в столице собрано так много племён, что я боюсь некоторые из них не станут меня слушать, и будут поступать в угоду своих мелочных и глупых целей.

– Ты сказал продержаться всего один день, что же будет дальше?

Вопрос Саревана казалось, застал орка врасплох, однако он быстро овладел собой и ответил:

– Дальше к столице подойдут враги, и времени на бунты не будет.

– Пожалуй, – легонько приподняв подол своей мантии, Меагорн присел на пол рядом с Гараздульбом, – было бы неплохо, если бы ты всё же рассказал, с кем нам придётся иметь дело.

– Да, это было бы очень кстати, – добавил Кельм.

– Что ж, – неспешно начал орк, – признаться честно, я не знаю кто они такие. Они напали на нас внезапно, тогда, когда мы меньше всего ожидали нападения. За одну ночь их огромный флот уничтожил все наши основные западные форты, а после они высадились на берег, и начали сметать всё на своём пути. Они шли к столице так стремительно, что моих воинов накрыла паника, многие из них в страхе бросали свои клинки и бежали прочь. Вы только вдумайтесь, орки и даже огры испугавшись, бежали прочь! Остановить продвижение захватчиков, которые, насколько я понял, называют себя аргондцами, мы смогли только когда выпустили на них великанов. Эти огромные неповоротливые создания смогли внести сумятицу в их ряды, а затем мы в контратаке, положив примерно четверть всей своей армии, смогли-таки отбросить их назад. С тех пор они закрепились на уже захваченной территории и к активным боевым действиям не переходили. Вчера же, спустя почти два месяца затишья ко мне прибыл один из разведчиков и доложил, что враги организованным строем спешно покинули свой лагерь и выступили в сторону столицы.

– Каковы у нас шансы? – спросил Меагорн вскоре после того как орк замолчал.

– За эти два месяца, – ответил Гараздульб, – мои воины насколько смогли, создали на западной стороне города укрепления. Если мы удержим их, то возможно враги отступятся и покинут остров, но, впрочем, последнее маловероятно. В открытую же битву, с ними лучше не вступать, они в пух и прах разбили два мои крупных отряда в Выжженной земле, и это при том, что силы наши в тех битвах были примерно равны.

– В таком случае, – уперев руки в колени, Меагорн встал, – нам нужно осмотреть эти укрепления, быть может, мы успеем их как-нибудь улучшить.

– Конечно, только я прошу, на всякий случай возьмите с собой отряд моих воинов, дабы упредить все возможные… ну вы понимаете.

Под охраной двадцати орков Меагорн, Сареван, Кельм, Бомас и Манодар несколько часов осматривали укрепления и, в конце концов, пришли к выводу, что сами едва смогли бы сделать их лучше. Это признание всем им, и в особенности Саревану, далось очень нелегко.

В трудах и заботах день пролетел очень быстро. В течение его, денеторцы насколько могли, укрепили свой лагерь и на всякий случай окружили его небольшим частоколом. Впрочем, все меры предосторожности оказались напрасны, ночь прошла спокойно. Утро же возвестило о том, что грозный враг был уже близко. Понятно это стало потому, что, в нескольких десятках миль от города небеса заволокло чёрным дымом, а в застоявшемся горячем воздухе почувствовался ясно различимый запах гари. На своём пути к столице аргондцы предавали все без исключения, брошенные жителями острова постройки и палатки, огню.

Не теряя времени зря, Меагорн и Гараздульб заняли со своими воинами западные укрепления и приготовились к бою. Ждать им врагов, впрочем, пришлось аж до самого вечера. За это время воины успели заметно заскучать, и кое-где даже вспыхнули небольшие потасовки людей с орками, однако эти стычки удалось быстро прекратить, не дав им перерасти в нечто большее.

Когда же на гребне ближайшего холма появился авангард аргондцев, людям и оркам стало уже не до ссор. Презрев былые обиды, они стали плечом к плечу и приготовились держать укрепления до последней капли крови.

Всего оборонительных линий, было сделано четыре. Меагорн и Гараздульб командовали первой, Сареван – второй, Кельм – третьей, а Бомас и Манодар – четвёртой, самой укреплённой из всех. Люди и орки в них были поделены в соотношении один к трём. В резерв же на случай, если дела пойдут слишком плохо, были помещены два крупных отряда рыцарей, отряд огров и все имеющиеся в столице великаны.

Аргондцы, уже спустившиеся с холма, казалось, никак не могли решиться на штурм. Солдат, стоявший рядом с Меагорном усмехнувшись, сказал, что враги испугались их укреплений и никак не могут решить, как к ним подступиться, сам же маг, впрочем, мыслей воина не разделял. Враги явно что-то готовили. Но что?

Поднявшись на большой валун, Меагорн, приложив руку ко лбу, попытался рассмотреть, что именно делают враги. Когда же он всё понял, что-либо изменить было уже поздно. Единственное что он успел сделать, это приказать всем немедленно лечь на землю и не поднимать головы. Затем несколько десятков огромных огненных шаров покинули едва видимые за гребнем холма катапульты и устремились на позиции союзников. Вмиг укрепления окутались огнём. Вслед за шарами аргондские лучники выпустили в небо град стрел, и укрепления окрасились алой и чёрной кровью.

Позиции союзников охватила паника – самое страшное, что может случиться в бою. Воины отказывались слушаться генералов и, покидая свои позиции, пытались сбежать в город. Однако огонь и стрелы не дали уйти никому.

Оглушённый и раненый стрелой в плечо, Меагорн, с трудом поднялся и оглядел первую линию обороны. Враг ещё даже не перешёл в атаку, а она уже была практически уничтожена. Огонь распространялся стремительно, и покуда он не уничтожил всё живое, маг решил действовать. Не страшась летящих в него стрел, он выпрямился, с силой сжав зубы, вырвал из плеча кусок стрелы и, закатив глаза, принялся читать заклинание. В мгновение руки его заискрились синим светом, и из них во все стороны начала хлестать вода. Поначалу слабый её напор с каждым произнесённым словом древнего заклинания становился всё сильней и сильней и, в конце концов, огонь был остановлен. Меагорн же, обессиленный свалился в яму и потерял сознание.

Узрев деяние своего командира, люди успокоились, и сердца их вновь наполнила храбрость. Командование над ними принял Сареван, самый старший из всех генералов. Выйдя вперёд, он поднял с земли обожжённое по краям знамя Денетории и, вскинув его вверх, бросился на врага. Всё войско Денетории немедленно последовало за своим командиром, и даже орки, которые было совсем поникли духом, не смогли остаться на позициях и, ведомые израненным Гараздульбом, бросились вслед за людьми.

Такого шага от уже, казалось бы, побеждённого и деморализованного противника аргондцы не ожидали. Наспех собранный их строй не сумел устоять против яростной атаки союзников. Аргондцы были отброшены назад и вынужденно отступили обратно за холм.

Первый бой закончился победой людей и орков.

***

– Ну как он? – Сареван наклонился к Меагорну и внимательно посмотрел на его безмятежное спокойное лицо. Глаза мага были закрыты.

– Слава богам худшего не произошло, – ответил Кельм, – лекарь говорит, что он потратил очень много сил, но здоровью его ничего не угрожает, к вечеру он уже будет в полном порядке.

– Вероятно, вечером нам понадобится его помощь, аргондцы явно что-то замышляют за холмом.

– Наводят свои катапульты? – вмешался в разговор, вошедший в палатку Гараздульб.

Бросив на орка быстрый взгляд, Сареван отметил, что он сильно хромает на правую ногу. Ещё он отметил, что рад видеть командующего орочьим войском живым. Последний раз он видел его в полном окружении аргондцев и думал, что песня его спета, однако орк сумел одолеть своих противников.

– Вроде бы нет, – наконец ответил он, – скорее всего они поняли, что пытаться сжечь нас огнём, дело заранее обречённое на поражение. Пока у нас есть Меагорн…

– Но нужно понимать, – откликнулся Кельм, – что его силы не безграничны и…

– Я прекрасно помню твоё предложение, – в резкой форме оборвал его Сареван, – и по-прежнему мой ответ – нет, мы не станем испытывать судьбу и нападать на аргондцев сейчас!

– Но почему? Мы могли бы застать их врасплох, едва ли они будут ожидать, что мы атакуем сейчас средь бела дня.

– Во-первых, – зажал большой палец правой руки Сареван, – мы слишком плохо знаем своих противников, чтобы составлять гипотезы на тему того, чего они ожидать будут, а чего не будут. Во-вторых – к большому пальцу присоединился указательный, – я и с места больше не сдвинусь, покуда не очухается Меагорн, и в-третьих, – согнулся средний палец, – наши воины устали, им нужен отдых. За каких-то несколько часов боя мы понесли очень большие потери, да и укрепления нуждаются в починке, до того, как наш главнокомандующий справился с огнём, пламя успело уничтожить добрую треть наших оборонительных позиций.

Закончив перечисление, Сареван сжал оставшиеся два пальца в кулак и, скользнув по Кельму взглядом в котором читалось – «я исчерпывающе ответил на твой вопрос и больше его слышать не желаю», вышел из палатки.

Кельм был немало удивлён. Он знал Саревана уже очень много лет, и всё это время рассудительность не была отличительной чертой его характера. Сареван предпочитал в большей степени сначала атаковать, а потом уже думать. Во время гражданской войны это часто играло с ним злую шутку, и он регулярно проигрывал сражения командирам мятежников. Но и даже потом, при Килане генерал не особо любил изменять своим устоям. Но сейчас… Сареван, откровенно говоря, не был похож на самого себя. Кельму даже на мгновение показалось, что причиной этому является страх генерала перед неведомым доселе врагом, однако он быстро отбросил эту мысль, сочтя её очень глупой.

***

Как и предсказывал лекарь, к вечеру Меагорн был уже в полном порядке, и перенял у Саревана (к вящему его облегчению) командование над войском. Сделал он это как раз вовремя – за холмом вновь началось движение, и, заняв оборонительные позиции (на этот раз из четырёх их осталось три, первая пострадала настолько, что восстановить её за столь короткое время не представлялось возможным), воины приготовились к новому бою.

Теперь они были готовы ко всему. На случай если бы враг вновь решил окатить их позиции огнём, возле каждого заграждения стояло по нескольку вёдер с водой, а если противник надумает начать бой стрелами, все солдаты имели при себе наспех сплетённые квадратные щиты.

Аргондцы, впрочем, на этот раз решили не пускать вход ни то ни другое оружие. Вместо этого они в полном молчании спустились с холма и, не останавливаясь и не перестраиваясь, пошли прямо на своих врагов.

Поскольку солнце ещё не успело спрятаться за горизонт, было достаточно светло для того, чтобы Меагорн, наконец, сумел разглядеть тех, кто им противостоит. Наблюдение это, заставило его немало задуматься над тем, удастся ли его воинам и оркам Гараздульба остановить такую силу. Всё дело было в том, что практически все, за очень небольшим исключением, аргондцы были очень высокого роста, как прикинул маг, в среднем он был не меньше двух метров. Вдобавок к этому они были с ног до самой шеи закованы в железную броню. Лишь головы свои они оставляли неприкрытыми, как бы насмехаясь над тем, что их враги не смогут до них дотянуться. Меагорна это разозлило, он решил, что враг должен поплатиться за свою опрометчивую гордыню и тихим шёпотом передал дальше по строю, чтобы все старались направлять свои удары в голову врага. Приказ этот быстро облетел всё войско, и даже орки, ставшие уважать Меагорна, после того, как прошлым вечером он остановил пожирающий всё на своём пути огонь, решили прислушаться к его словам.