План Б: влюбиться во врага

Стаси и Элен Твенти

План Б: влюбиться во врага

Глава 1. Операция «Ы» (или Ы-ы-ы, за что мне это)

– Мама, скажи мне, что это шутка. Скажи, что связь прерывается, что я попала в параллельную вселенную, где плохие новости – это валюта.

Я стояла посреди своей комнаты, сжимая телефон так сильно, что костяшки пальцев побелели. Вокруг царил хаос из свитеров, термобелья и попыток утрамбовать жизнь на две недели в один чемодан.

– Лианочка, ну почему ты так реагируешь? – голос мамы в трубке звучал до неприличия радостно. – Марта так обрадовалась, когда я ей позвонила! Они с Ларсом улетают в Италию, и дом будет пустовать. А Эрик как раз вернулся из Бергена. Он согласился вас встретить и приютить. Это же чудесно! Друзья детства снова вместе!

– Друзья? – я фыркнула так громко, что кот, спавший на куче шарфов, недовольно дернул ухом. – Мам, в последний раз, когда мы виделись, он насыпал мне в капюшон горсть дождевых червей. А до этого подложил лягушку в рюкзак. Живую!

– Ой, ну вам же было по двенадцать лет! – отмахнулась мама. – Мальчики так выражают симпатию.

– Мальчики так выражают диагноз, – отрезала я, швыряя пару шерстяных носков в чемодан. – Эрик Халверсен – это ходячее стихийное бедствие с манией величия. Я планировала снять милый домик, пить глинтвейн и наслаждаться тишиной, а не участвовать в сиквеле фильма «Трудный ребенок».

– Все уже решено, милая. Не будь букой. Эрик обещал быть паинькой. И вообще, ты же организатор мероприятий, ты умеешь находить подход к сложным клиентам. Считай это тимбилдингом.

Я нажала отбой и упала лицом в гору одежды. Тимбилдинг. Ага. С человеком, который придумал мне прозвище «Лиана-Обезьяна» и три года подряд портил мне дни рождения. Эрик Халверсен. В памяти всплыл образ тощего блондина с вечно разбитыми коленками, кривой ухмылкой и глазами, в которых плескалось желание сотворить какую-нибудь гадость. Мы не общались с седьмого класса, когда его семья окончательно вернулась в Осло. И я, честно говоря, надеялась, что наша следующая встреча произойдет никогда.

– Ну, Халверсен, – прошептала я в потолок. – Если ты думаешь, что я все еще та девочка с косичками, которую можно дергать, тебя ждет сюрприз.

*****

– Боже, какой воздух! – Лена вдохнула морозный воздух Осло так глубоко, что закашлялась. – Чувствуете? Пахнет викингами и деньгами!

Мы стояли в зоне прилета аэропорта Гардермуэн. Лена, моя лучшая подруга, прыгала от восторга, пока ее парень Артем, единственный человек в мире, способный выносить ее энергию 24/7, флегматично проверял, не потерялся ли багаж.

Чуть поодаль стояла София. Она, как всегда, выглядела так, словно только что сошла с подиума, а не провела три часа в эконом-классе. Идеальная укладка, бежевое пальто, ни одного лишнего движения.

– Надеюсь, твой друг детства приехал на чем-то приличном, – протянула она, глядя в экран телефона. – Не хотелось бы тащить мои чемоданы на оленях.

– Эрик мне не друг, – процедила я, поправляя лямку рюкзака. Я чувствовала себя готовой к битве. Спина прямая, взгляд холодный. Я больше не жертва его розыгрышей. Я Лиана Лебедева, лучшая студентка курса и без пяти минут дипломированный специалист, и я не позволю какому-то норвежскому троллю испортить мне отпуск. – И если он опоздал, мы берем такси.

– Да ладно тебе, Ли, – Артем кивнул в сторону выхода. – Вон, кажется, встречающие. Ищи табличку с нашими именами.

Я прищурилась, сканируя толпу. Так, где он? Ищу сутулого парня с дурацкой стрижкой. Наверняка он все такой же нескладный…

– Лебедева!

Голос был низким, с легкой хрипотцой и едва уловимым акцентом. Он раскатился над толпой, заставив меня вздрогнуть. Этот голос не мог принадлежать Эрику. Эрик пищал, когда злился.

Я повернула голову. И замерла. Весь воздух в легких внезапно закончился, как будто меня ударили под дых.

Прямо у ограждения, лениво скрестив руки на груди, стоял… нет, это не мог быть он. Этот незнакомый парень был незаконно огромным. Метра под два, широченные плечи, обтянутые темно-синим пальто. Светлые волосы, которые раньше торчали как солома, теперь лежали в стильном беспорядке. На лице – трехдневная щетина, очерчивающая волевой подбородок. Единственное, что осталось прежним – это глаза. Синие, наглые, смеющиеся глаза, которые сейчас смотрели прямо на меня.

– Закрой рот, муха залетит, – сказал он, ухмыляясь.

Я с трудом заставила челюсть вернуться на место. Ярость, горячая и спасительная, затопила меня, вытесняя предательское «ого». Я шагнула к нему, чеканя шаг каблуками ботинок по глянцевому полу.

– Халверсен, – холодно произнесла я, останавливаясь в метре от него. – Я смотрю, ты все-таки пережил пубертат. Удивительно. Я ставила на то, что тебя съедят собственные прыщи.

Его ухмылка стала шире. Он медленно окинул меня взглядом – с головы до ног, задерживаясь на моих губах чуть дольше, чем позволяли приличия. Внутри меня что-то екнуло, но я списала это на смену часовых поясов.

– А ты, я смотрю, сменила косички на шпильки, – парировал он, наконец, поднимая взгляд к моим глазам. – Пытаешься казаться выше, Лебедева? Не помогает. Ты все еще мне по плечо.

– Это чтобы удобнее было пинать тебя по коленям, если начнешь выделываться, – мило улыбнулась я.

– О, старая добрая Лиана, – он рассмеялся, и этот звук – глубокий, бархатный – прошелся вибрацией по моему позвоночнику. – Добро пожаловать в ад. То есть, в Норвегию.

Он перевел взгляд на моих друзей, и маска наглого придурка мгновенно сменилась на выражение радушного хозяина. – Всем привет. Я Эрик. Рад вас видеть.

– Привет! – Лена тут же расплылась в улыбке, пихая меня локтем в бок. – Ого, Лиана не говорила, что ты… такой.

– Какой? – невинно уточнил он.

– Огромный! – ляпнула Лена.

София, до этого молчавшая, сделала шаг вперед. Она поправила волосы тем самым жестом, который означал: «Цель захвачена».

– София, – мурлыкнула она, протягивая ему руку в тонкой перчатке. – Очень приятно познакомиться, Эрик. У тебя потрясающее пальто. Prada?

Эрик пожал ее руку, чуть задержав в своей.

– Нет, это местный бренд. Но спасибо. Давайте грузиться? Машина на парковке.

Он легко, одной левой, подхватил мой чемодан, который я сама еле отрывала от земли.

– Эй, я сама могу! – возмутилась я, хватаясь за ручку.

– Успокойся, Лебедева, – он наклонился ко мне, так близко, что я почувствовала запах его парфюма – мороз, хвоя и что-то древесное. – Не надо геройствовать. Побереги силы. Они тебе понадобятся, чтобы выжить со мной под одной крышей.

Он подмигнул и, насвистывая, покатил чемодан к выходу. Я смотрела на его широкую спину и чувствовала, как внутри закипает гремучая смесь из раздражения и чего-то еще, чему я отказывалась давать название.

– Он горячий, – шепнула мне на ухо София, проходя мимо. – Если ты не претендуешь, я забираю.

– Забирай хоть целиком, – фыркнула я, поправляя шарф, который вдруг стал меня душить. Хотя я знала, что София в любом случае поступит по-своему. Ей всегда было плевать на чувства других людей, а на мои – в особенности. Мы с Леной терпели ее только потому, что она была сестрой Артема. – Только потом не жалуйся.

Но, глядя, как Эрик открывает багажник своего черного внедорожника, я с ужасом поняла: эта поездка будет катастрофой. Моей личной катастрофой с голубыми глазами.

Глава 2. Умный дом и глупые игры

Дорога от аэропорта до дома Халверсенов занимала около сорока минут, но мне казалось, что мы едем вечность. И все благодаря радио «Эрик FM».

– …и вот, представляете, ей десять лет, она решает, что станет великой укротительницей тигров, – вещал Эрик, иногда поглядывая в зеркало заднего вида. Его глаза смеялись. – И что делает Лебедева? Она берет соседского рыжего кота, который весил больше, чем она сама, и пытается заставить его прыгнуть через обруч.

Лена и Артем хохотали на заднем сиденье. София, сидящая впереди (она успела занять место пассажира с ловкостью ниндзя), заливалась звонким, идеально отрепетированным смехом, время от времени касаясь плеча Эрика.

– И что случилось потом? – спросила она, преданно заглядывая ему в профиль.

– Кот оказался пацифистом, но с когтями, – усмехнулся Эрик. – Он загнал Лиану на яблоню. Она просидела там три часа, пока мой папа не снял ее с лестницей. Она ревела так, что распугала всех ворон в округе.

– Я не ревела! – не выдержала я, скрестив руки на груди. – У меня была аллергия на пыльцу!

– В декабре? – уточнил Эрик. – Лебедева, ты такая забавная, когда пытаешься оправдаться.

– А ты такой забавный, когда пытаешься казаться остроумным, – огрызнулась я. – Может, расскажешь, как ты украл у мамы помаду, чтобы нарисовать себе боевую раскраску индейца, и потом неделю ходил с розовым лицом, потому что она была водостойкая?

В салоне повисла тишина. Эрик поперхнулся воздухом, но быстро восстановил самообладание.

– Это был тактический камуфляж, – невозмутимо парировал он, сворачивая с трассы. – И вообще, розовый – цвет уверенных в себе мужчин.

– Конечно, – мурлыкнула София. – Тебе наверняка идет румянец.

Меня чуть не укачало. И не от серпантина.

Дом Халверсенов выплыл из темноты, как космический корабль, приземлившийся в зимнем лесу. Я помнила их старый дом под Москвой – уютный, деревянный, с скрипучими полами. Но то, что я увидела сейчас, заставило меня на секунду забыть о сарказме. Это было огромное строение из темного дерева и стекла. Панорамные окна от пола до потолка отражали заснеженные ели. Крыша была плоской, с какой-то футуристичной подсветкой.

– Добро пожаловать в Берлогу, – Эрик заглушил мотор. – Или, как называет его папа, «Памятник технологическому прогрессу и моей кредитке».

Мы вышли из машины. Морозный воздух тут же ущипнул за щеки. Эрик подошел к массивной входной двери. Ключей он не достал. Вместо этого он просто посмотрел в камеру над дверью. Зеленый огонек мигнул, и замок щелкнул.

– Распознавание лиц? – присвистнул Артем. – Серьезно?

– Родители помешаны на безопасности и гаджетах, – пожал плечами Эрик, пропуская нас внутрь. – Дом полностью автоматизирован. Голосовое управление, климат-контроль, умный свет. Иногда мне кажется, что он умнее меня.

– Это несложно, – буркнула я себе под нос, втаскивая чемодан в прихожую.

Внутри было тепло и пахло деревом. Свет загорался сам, мягко следуя за нами по коридору. Интерьер был в стиле «скандинавский минимализм»: много пространства, натуральные материалы, камин посередине огромной гостиной и ни одной лишней детали.

– Вау, – выдохнула Лена, крутясь вокруг своей оси. – Я хочу здесь жить. Эрик, усынови меня!

– Боюсь, Артем будет против, – рассмеялся он. – Располагайтесь. Кухня там, гостиная здесь. Wi-Fi ловит везде, пароль – «VikingPower», без пробелов.

– Скромно, – заметила я, снимая пальто.

– Реалистично, – подмигнул он. – Сейчас покажу вам комнаты.

Пока ребята восхищались видом из окон, София не теряла времени даром. Она «случайно» оказалась рядом с Эриком у кухонного острова, где он наливал всем воду.

– Эрик, ты просто чудо, – ее голос стал на октаву ниже, таким бархатным и тягучим. – Встретил, привез, у тебя такой потрясающий дом. Я думала, норвежские парни суровые и молчаливые, а ты такой… гостеприимный.

Она провела пальчиком по краю каменной столешницы, глядя на него из-под опущенных ресниц. Эрик улыбнулся своей дежурной улыбкой «для фанаток», которую я уже начала ненавидеть. – Стараюсь соответствовать.

Я подошла к ним, решив, что мне срочно нужна вода, а лучше – ведро льда на голову.

– Халверсен, где я сплю? – спросила я прямо. – Надеюсь, не в подвале? Или в будке для собаки?

Эрик повернулся ко мне, опираясь бедрами о столешницу.

– Я выделил тебе гостевую на втором этаже. Там лучшая звукоизоляция. Чтобы никто не слышал, как ты скрипишь зубами во сне, обдумывая план мести.

– Я не скриплю зубами!

– Ой, да ладно вам, – вмешалась София, вставая между нами. Она положила руку на предплечье Эрика, словно помечая территорию.

– Лиана, не будь букой. Эрик же шутит. Вы такие забавные! Прямо как брат и сестра. Или нет… – она задумчиво наклонила голову. – Знаешь, Эрик, Лиана для тебя, наверное, как тот самый «свой пацан», с которым можно попить пива и обсудить девчонок, да? Это так мило, когда между парнем и девушкой нет никакого напряжения, просто чистая дружба. Без всяких… сложностей.

Удар был нанесен мастерски. С хирургической точностью. «Свой пацан». «Никакого напряжения». Я увидела, как уголок губ Эрика дрогнул. Он посмотрел на меня – и в его взгляде на секунду промелькнуло что-то непонятное. То ли веселье, то ли вызов.

– Ну, пиво в двенадцать лет мы не пили, – протянул он. – Но в целом ты права, Соф. Лиана – свой человек. Боевая подруга. С ней можно не церемониться.

– Вот видишь! – просияла София. – Лианочка, ты просто находка. Идеальная «подружка невесты».

Я сжала стакан с водой так, что стекло, казалось, хрустнуло. Боевая подруга. Свой человек. Не церемониться. Отлично. Просто великолепно. Я заставила себя улыбнуться – широко и фальшиво.

– Конечно. Я вообще мировая. А теперь, если вы меня извините, «боевая подруга» пойдет смоет с себя дорожную пыль. Иначе я кого-нибудь укушу.

– Второй этаж, первая дверь направо! – крикнул мне вслед Эрик. – И не пугай зеркало!

Я взлетела по лестнице, чувствуя спиной их взгляды. София что-то тихо сказала, и Эрик рассмеялся. Зайдя в комнату, я захлопнула дверь и прислонилась к ней спиной. Комната была шикарной. Огромная кровать, окно во всю стену, пушистый ковер. Но меня это не радовало. Я подошла к зеркалу. Из отражения на меня смотрела уставшая девушка с растрепанными русыми волосами и злым блеском в карих глазах.

– Свой пацан, значит? – прошептала я своему отражению. – Ну, держись, Халверсен. Я тебе покажу. Ты у меня еще попляшешь.

Внизу снова раздался взрыв смеха. Кажется, София перешла в активное наступление. Я стянула джинсы и рухнула на кровать, накрываясь одеялом с головой.

Завтра. Я разберусь с этим завтра. А сегодня я просто хочу спать и надеяться, что этот умный дом ночью решит катапультировать Эрика в открытый космос.

Глава 3. Завтрак с видом на грех

Утро началось не с кофе, а с запаха корицы и женского смеха, от которого хотелось спрятаться под подушку. Я открыла глаза, надеясь, что вчерашний день мне приснился. Но нет. Я все еще была в логове врага, а потолок был слишком дизайнерским для моей московской квартиры.

Натянув джинсы и самую объемную толстовку с надписью «Не подходи, я кусаюсь», я поплелась вниз. Организм требовал кофеина, чтобы запустить режим «сарказм и оборона».

Картина, открывшаяся мне на кухне, могла бы украсить обложку журнала «Как вывести бывшего из себя». Или будущего. Или просто любого мужчину, если вы – София.

Эрик стоял у плиты. И, черт возьми, это было запрещенное оружие. На нем были серые спортивные штаны, идеально сидевшие на бедрах, и обтягивающая черная футболка, которая не оставляла простора для воображения – его бицепсы напрягались каждый раз, когда он переворачивал блинчик на сковороде. А еще на нем был фартук. Дурацкий, в клетку, который делал его нелепо домашним и от этого еще более раздражающе привлекательным.

София сидела на высоком барном стуле, болтая ногами в шелковом халатике, который открывал ровно столько, чтобы все оставалось в рамках приличия, но вызывало интерес. Она потягивала апельсиновый сок и смотрела на Эрика так, словно он был последним айфоном на распродаже.

– Доброе утро, страна! – громко объявил Эрик, не оборачиваясь. – Лебедева, судя по шарканью, ты восстала из мертвых?

– Я еще в процессе, – буркнула я, проходя к кофемашине. – Не кричи, у меня аллергия на жизнерадостность до десяти утра.

– Эрик готовит божественные блинчики, – проворковала София. – Ты обязана попробовать. Он сказал, что это секретный семейный рецепт.

– Секретный ингредиент – это цианид? – уточнила я, нажимая кнопку «двойной эспрессо». – Если да, то мне два.

Эрик обернулся, держа в руках тарелку с горой золотистых блинчиков. Он прислонился бедром к столешнице, скрестив руки на груди. Взгляд его синих глаз скользнул по моей растрепанной фигуре, задержался на надписи на толстовке, и губы растянулись в той самой ухмылке.

– Что такое, Лиана? – его голос стал ниже, с вкрадчивыми нотками. – Ты выглядишь напряженной. Неужели… ревнуешь?

Он кивнул в сторону Софии, которая тут же картинно поправила белоснежный локон. Я замерла с чашкой в руке. Ах, вот какую игру мы ведем. «Смотри, какой я альфа-самец, все меня хотят». Я сделала глоток кофе, глядя ему прямо в глаза.

– Ревную? – переспросила я с деланным удивлением. – Халверсен, у тебя мания величия прогрессирует. Я просто переживаю за Софию.

– За меня? – удивилась София.

– Конечно, – я мило улыбнулась ей. – Просто будь осторожнее, милая. Сейчас он выглядит как герой-любовник, но ты бы слышала, как он храпит. Это похоже на трактор, который пытаются завестись в минус сорок. Стены дрожат. Так что, если планируешь ночевать рядом, запасайся берушами. Промышленными.

Улыбка сползла с лица Софии. Она бросила быстрый, оценивающий взгляд на Эрика. Эрик поперхнулся воздухом. Его уши предательски покраснели.

– Я не храплю! – возмутился он. – Это наглая ложь!

– Расскажи это той белке, которая упала с дерева от ужаса, когда мы ночевали в палатках в седьмом классе, – парировала я, откусывая блинчик. Черт, он был вкусным. Просто таял во рту. Но я, конечно, ни за что бы в этом не призналась. – М-м-м, суховато. Соды переложил.

Я подмигнула ему и, забрав тарелку, гордо удалилась в сторону столовой, оставляя его оправдываться перед Софией насчет децибелов своего сна. Один-ноль в пользу Лебедевой.

Днем мы отправились в центр Осло. Рождественская ярмарка «Jul i Vinterland» на улице Карла Юхана была похожа на ожившую сказку. Деревянные домики, украшенные еловыми ветками, миллионы гирлянд, запах глега и жареного миндаля. Даже холод здесь казался каким-то праздничным.

Лена и Артем умчались кататься на колесе обозрения. София увлеклась выбором идеального ракурса для селфи на фоне катка, а я осталась стоять у ограждения, наблюдая, как дети в смешных шлемах учатся стоять на коньках. Мороз щипал щеки, и я спрятала нос в шарф, пытаясь сохранить тепло.

– Держи.

Рядом возник Эрик. В своем темно-синем пальто он выглядел так, будто только что сошел с обложки журнала GQ, раздел «Зима в Скандинавии». В руках он держал два картонных стаканчика.

– Что это? – подозрительно спросила я. – Если там мышьяк, то я уже позавтракала.

– Это какао, параноик, – он протянул мне стаканчик. – С двойной порцией маршмеллоу.

Я замерла, принимая горячий напиток. Двойная порция маршмеллоу. Я любила такое в детстве. Когда мы бегали на каток в Парке Горького, я всегда ныла, чтобы мне насыпали побольше этих белых зефирок, пока они не начинали вываливаться из кружки. Эрик тогда смеялся и называл меня «сахарной наркоманкой».

– Ты… помнишь? – вопрос вырвался сам собой. Голос прозвучал тише, чем я планировала.

Эрик пожал плечами, делая глоток из своего стакана. Он смотрел куда-то вдаль, на огни катка.

– У меня хорошая память на бесполезные факты, Лебедева. Я помню, что ты любишь какао с зефирками, что ты боишься клоунов и что у тебя дергается левый глаз, когда ты врешь.

Я почувствовала, как внутри разливается предательское тепло. И это было не от какао. Он помнил. Спустя столько лет, спустя все наши ссоры и молчание, он помнил такую мелочь. Я посмотрела на него снизу вверх. Снежинки оседали на его ресницах, на воротнике пальто. В этот момент он казался не вредным Халверсеном, а тем самым мальчиком, который когда-то отдал мне свои варежки, потому что я потеряла свои.

– Спасибо, – тихо сказала я.

Он повернулся ко мне. В его глазах мелькнуло что-то мягкое.

– Не привыкай, – усмехнулся он, разрушая магию момента. – Я просто не хотел, чтобы ты превратилась в ледяную скульптуру и испортила нам ландшафт. Туристам это не понравится.

– Ах ты ж… – я толкнула его плечом, расплескав немного какао. – А я-то думала, у тебя появилось сердце. Ошибочка вышла.

– Сердце – это лишний орган, Лебедева. Мешает думать, – он подмигнул и, ловко увернувшись от моего следующего тычка, отскочил в сторону. – Догоняй, черепаха!

– Эрик! Лиана! – к нам подбежала запыхавшаяся, но счастливая Лена. Щеки у нее горели, шапка съехала набок. Артем плелся следом, неся огромный леденец. – Мы тут подумали! Хватит мерзнуть и пить безалкогольное. Сегодня вечером мы идем в клуб!

– В клуб? – переспросила я.

– Да! «The Villa»! Говорят, там лучшая музыка в городе, – Лена схватила меня за руку. – И никаких возражений, Ли. Ты взяла то зеленое платье, я видела! Пришло время показать Норвегии, какие мы красивые.

Я посмотрела на Эрика. Он стоял, сунув руки в карманы, и смотрел на меня с вызовом.

– Ну что, Лебедева? – спросил он. – Слабо или тряхнешь стариной? Только осторожнее, не сломай бедро на танцполе.

– Мечтай, Халверсен, – я хищно улыбнулась. – Я буду танцевать на твоих похоронах. И, пожалуй, начну репетицию сегодня вечером.

Глава 4. Изумруд и липкая катастрофа

– Ты уверена, что это законно? – я смотрела на свое отражение в зеркале и чувствовала, как к щекам приливает жар.

– Это не просто законно, это необходимо, – безапелляционно заявила Лена, застегивая молнию у меня на спине. – Ты слишком долго прятала свою фигуру за оверсайзом, Ли. Пора напомнить Халверсену, что «свой пацан» анатомически отличается от него в очень выгодных местах.

На мне было шикарное платье. Изумрудный шелк, струящийся по телу. Тонкие бретельки, открытая спина и разрез на бедре, который при ходьбе обещал показать чуть больше, чем полагается приличной девушке, но ровно столько, сколько нужно роковой. Я купила его полгода назад в приступе безумства после тяжелого экзамена, но так ни разу и не надела. Оно казалось мне слишком… громким. Слишком «посмотри на меня». Но сегодня я хотела, чтобы на меня смотрели. Особенно один конкретный наглец.

– Ты выглядишь как богиня возмездия, – вынесла вердикт Лена, подавая мне туфли на шпильке. – Идем. Мальчики уже внизу. Вызывают такси.

Я спускалась по лестнице, стараясь не думать о том, что могу сломать шею на этих каблуках. Сердце колотилось где-то в горле. В просторной гостиной горел приглушенный свет. Артем что-то активно печатал в смартфоне. София, в серебристом мини, которое больше напоминало диско-шар, поправляла макияж у зеркала в прихожей. Эрик стоял у камина, спиной к лестнице. На нем была черная рубашка, в тон ей пиджак и темные брюки. Просто, но убийственно стильно.

– Ребята, мы готовы! – звонко объявила Лена.

Эрик обернулся. В одной руке он держал стакан с водой, другой поправлял часы. Он поднял глаза. И замер. Я остановилась на последней ступеньке. В гостиной повисла тишина, в которой можно было услышать, как тикают те самые часы на его запястье.

Взгляд Эрика изменился мгновенно. Скучающее выражение лица исчезло. Его глаза потемнели, зрачки расширились, поглощая синеву. Он медленно, почти ощутимо проскользил взглядом от моих туфель вверх – по разрезу на бедре, по талии, задержался на декольте и, наконец, встретился с моими глазами. В этом взгляде не было ничего от «друга детства». Там был голод. Чистый, неразбавленный мужской интерес, от которого у меня перехватило дыхание. Я увидела, как дернулся его кадык, когда он сглотнул.

– Ого, – присвистнул Артем. – Лиана, ты… вау.

Эрик моргнул, словно выходя из транса. Он поставил стакан на каминную полку – чуть резче, чем следовало. Маска сарказма вернулась на место, но я видела: она треснула.

– Неплохо, Лебедева, – протянул он, подходя ближе. Его голос звучал хрипло. – Для библиотекарши в отпуске – очень даже ничего. Решила ограбить костюмерную «Мулен Руж»?

Я улыбнулась, чувствуя прилив пьянящей власти. Он мог говорить что угодно, но его глаза выдавали его с головой. Эрик не мог отвести от меня взгляд.

– Стараюсь соответствовать твоему уровню пафоса, Халверсен, – я шагнула к нему, намеренно сокращая дистанцию, и поправила несуществующую складку на его рубашке. – А ты попробуй не пускать слюни. Пол паркетный, скользко будет.

Его ноздри раздулись. Он наклонился к моему уху, и я почувствовала жар его тела.

– Осторожнее, Лиана. В таком платье опасно играть с огнем. Можно обжечься.

– Я люблю погорячее, – шепнула я в ответ и, развернувшись на каблуках, направилась к выходу, чувствуя, как его взгляд буквально прожигает мою обнаженную спину.

«The Villa» вибрировала от басов. Воздух здесь был плотным, горячим, пропитанным дорогим парфюмом, алкоголем и энергией сотен тел. Мы заняли столик в VIP-зоне, но сидеть никто не собирался. После пары коктейлей скованность ушла окончательно.