Архонт

Вячеслав Марченков

Архонт

От автора

Прежде, чем прочитать эту книгу, мне кажется, что вам будет увлекательно познать, кто же такой Архонт? Потому как общие понятия о нём очень разнятся. В Древнем Риме, как и в Древней Греции это было почётное звание наподобие Князя, однако в библии о нём говорят совершенно иное.

Представления об архонтах различаются в зависимости от контекста – христианства и гностицизма.

В ортодоксальной христианской системе архонты – бесы, слуги сатаны, антагонисты Бога-Творца. Это выражено в канонических новозаветных книгах. Сатана получает наименование «архонт этого мира» (в традиционном переводе – «князь мира сего».

Их часто изображают как безликих существ или чудовищных гибридов – полурыб, полузмей, полуптиц, – что символизирует связь с хаосом и низшими аспектами бытия. В текстах подчёркивается зависимость архонтов от иллюзий: они не способны постичь божественный свет, но ревностно препятствуют людям в поисках истины, подменяя духовность страхом, жадностью и ложными идеалами. Представления об архонтах нашли отражение в различных гностических текстах, таких как «Апокриф Иоанна», «Евангелие от Филиппа» и «Пистис София».

Речь идёт о духовной войне верующего на стороне Бога «не против крови и плоти, но против начальств, против властей, против миро правителей тьмы века сего, против духов злобы поднебесных.

Архонты выполняют роль стражей материального порядка: контролируют законы природы, циклы времени и человеческие инстинкты.

Часть первая

Нефилим

Предисловие

Скольких людей «случайность» спасала в водовороте жизненных ситуаций. Сколько раз мы скользили по тонкому льду противоречий и решений, грозивших нам опасностью провалиться в бездну неотвратимого горя. Но происходило, вдруг, чудо! Нас всегда останавливало нечто необъяснимое, неподконтрольное нашему сознанию и разуму явление. Мы можем рассуждать о нём, приводя в пример, философские термины и понятия, однако верим, пусть и глубоко в душе, что это чудо, спасшее от беды, ниспослано нам свыше.

Иногда, оно бывает таким явным, что невольно заставляет задуматься над своими поступками. Вряд ли я ошибусь, если скажу, что многих не раз спасало это «нечто» от маячившего вдали одиночества и, срывавшего голову, безрассудства. И возможно, каждому из нас, есть, что вспомнить по этому поводу. Пусть многие говорят, в это трудно поверить, но это так!

Вот и я, даже теперь, через много лет, не раз вспоминая историю одного парня, ставшего мне в одночасье товарищем, говорю себе снова и снова, – «не может быть!» Однако последствия загадочных, необъяснимых явлений, случившихся в недалёком прошлом, доказывают мне совершенно иное. Может быть, поэтому, я и решился поведать её вам от лица моего героя. Итак…

Первая глава

Семейный разлад

Это случилось в конце восьмидесятых годов прошлого столетия в одном из районов провинциальных городов, где на тот момент я и проживал. Для каждого из нас впечатления нового дня являются восторженными событиями. Ведь не секрет, что начиная с младенчества, мы с каждым днём открываем для себя новый окружающий нас мир. Вначале это отчий дом, затем улица, потом деревня или квартал, и далее, и далее. Вместе с этим человек совершенствуется. Так заложено в нас природой или богом. Но, это развитие вряд ли возможно без окружающих тебя людей, без новых знакомств, кои несут в себе и радости, и разочарования. Ежедневно мы знакомимся с новыми людьми, которые впоследствии становятся не только друзьями, но и врагами. И это нормально. Так, устроена жизнь. Невозможно познать вкуса сладкого, не изведав солёного и горького, как и познать радость без слёз. Таково моё мнение. И пусть родители мои покинули этот свет рано, дожив всего лишь до моего совершеннолетия, и оставив мне, в наследство, к тому же, большой дом с хозяйством, я, однако, не опустил руки, сумев самостоятельно окончить техникум машиностроения. Потому как, на моём пути, до определённого времени, встречалось больше хороших, добрых и отзывчивых людей. Наверное, поэтому я и стал не в меру доверчивым. И когда меня судьба свела с юной, необыкновенно красивой девушкой по имени Ира, я, потерял голову, влюбившись в неё без памяти. Она, как мне показалось, ответила на мои чувства взаимностью, и вскоре мы поженились.

С первых дней нашей супружеской жизни я, как мне казалось, окружил девушку вниманием и заботой. Нет, цветы и подарки я, конечно, не дарил, потому, как не считал это особо нужным делом, но мороженое там, либо вкусные конфеты, а иногда и то, и другое, приносил регулярно, потому, как трудился на заводе мастером, ну и зарплата была не маленькая. Так что, хоть жили мы с ней в селе, а недостатка в финансовом отношении не испытывали. Ни в чём, так сказать, себе не отказывали. Ездили по путёвкам в санатории, областной драмтеатр иногда посещали, кино и прочие развлечения были нам не чужды. А тут ещё, дабы занять её каким-то делом, посоветовал я супруге поступить на заочное отделение в институт. Что она и сделала, сдав экзамены в институт торговли.

Так прошло три года. Детей заводить мы не торопились. Решив повременить с этим до конца её учёбы. Но после третьего курса я стал замечать в супруге странные изменения. Ирину как подменили. Что я не сделаю, всё не по ней. Не то сказал, не так кашлянул, не туда поставил кружку, и так далее, и тому подобное. Я, как мог, старался меньше ей перечить, потакая любой её прихоти. Потому как, искренне не мог понять причины недовольства жены. Отчего та злилась ещё сильнее. Соседи и товарищи, уважая меня, боялись до поры открыть мне правду, при встрече отводя в сторону взгляд. Но шило в мешке не утаишь. И вскоре причина её нервозности мне, естественно, открылась.

Как-то раз я задержался допоздна на работе. Опоздав на электричку и в ожидании следующей, я бестолково бродил по привокзальной площади от ларька к ларьку, рассматривая витрины с журналами, книгами и прочей макулатурой. Как вдруг, у входа в вокзал остановились белые Жигули. И из них показалась фигура моей супруги. А следом, тяжело выполз декан её курса. Я не помню уже как звали его, да мне это и ни к чему. Так вот, он бесцеремонно обнял Иру за талию, поцеловал в щёку, и они, не спеша, направились в здание вокзала. Я, естественно заинтригованный таким началом событий, последовал следом за ними. У кассы парочка остановилась, он купил своей спутнице билет, положил его ей в сумочку, а Ирина, совершенно не обращая внимания на прохожих, возможно за эту любезность, обняла его обеими руками за шею и отблагодарила таким смачным поцелуем, больше похожим на засос, что я с отвращением сплюнул, отвернувшись от них. Всё было понятно без слов. Где и с кем она проводила всё своё свободное время, ссылаясь на частые собрания в институте, лекции и прочие незапланированные мероприятия. Надо было ставить точку и я, решившись, направился к ним.

Они посмотрели на меня так недоброжелательно, словно я не застал их врасплох, а нарушил их скромное уединение. Короче, после короткой размолвки, я обозвал неприличными словами и его, и Иру. Напоследок сказав жене, чтоб забирала свои вещи и валила от меня на все четыре стороны. Что она уже на следующий день и сделала. Оставив меня одного, с разбитым в хлам сердцем, исковерканной судьбой и, не стану врать, пустыми стенами в моём родительском доме. С того дня я подал на развод, взял за свой счёт отпуск и тихо запил. Но, не просто запил, а так смачно, что первые две недели начисто стёрлись из моей памяти.

Через месяц пришла повестка в суд, куда я не поехал, так как был не в состоянии, и нас с Ирой развели без моего участия. А когда, я понял, что пора останавливаться и стал мало-мальски приходить в себя, начался настоящий нервоз. Я клял жену, на чём свет стоит, обзывая её, почему-то Квазимодо. Метался по дому как загнанный зверь. И прочее, и прочее. Не знаю, но, мне кажется, с этого всё и началось.

Третья глава

Квазимодо

Не помню, тогда, во сколько я проснулся. День это был или ночь. Помню лишь, что от выпитого до этого, сильно болела голова, и трясло тело как- будто под электрическим током. С трудом разомкнув глаза, я, первым делом, оглядел стол в поисках остатков спиртного. К моему великому сожалению, все бутылки из-под водки, до коих я мог дотянуться, оказались пустыми. И потому, пришедшие в негодность нервы тут же дали о себе знать:

– Ну, Квазимодо, ну сволочь!

В гневе закричал я. Как тут же опешил, ясно услышав в ответ:

– Чего орёшь? Здесь я!

Вначале я подумал, что мне показалось и, уже понизив тон, чуть тише провопил:

– Вот падла, уже чудиться начала.

На что опять, совершенно отчётливо, с противоположенного конца стола, услышал:

– Будешь так пить, почудится что угодно.

Я, собрав остатки силы, поднялся, сев на кровать и посмотрел в ту сторону, откуда доносился неприятный, скрипучий голос. Но, когда увидел там безобразного, лохматого, в старых отрепьях, горбуна, сразу лишился не только голоса и хмели, но даже головной и сердечной боли, коей немилосердно страдал все предыдущие дни. Не скажу, сколько времени я просидел в таком неподвижном состоянии, пристально рассматривая гостя. Мне показалось это время вечностью. Когда он первым глухо произнёс:

– Ну что, так и будем глазеть друг на друга? Привет Вань!

– Ты кто?

Чуть дыша, наконец-то, вымолвил я.

– Тот, кого ты так убедительно звал.

Зевая, произнёс горбун, одновременно шаря маленькими глазками по мне.

– Кого звал?

Не унимался с вопросами я. И гость, немного нервничая, стал нехотя мне объяснять своё появление.

– Меня зовут Квазимодо! На протяжении двух недель ты так настойчиво произносишь моё имя, приглашая в гости, что мне официально выдали разрешение посетить тебя. Ну и, при возможности, помочь твоему несчастью. Мне это делать, поверь, не впервой. И не удивляйся, пожалуйста, моему виду. Каким ты меня представлял себе, таким я и явился. Надеюсь, я понятно изложил своё появление?

– Да!

Пересохшим ртом невнятно прохрипел я.

– На, промочи рот. Тут кое-что ещё осталось. А то концы ненароком кинешь раньше времени. Мне этого не простят.

Оценив мою беспомощность, вымолвил горбун, подтолкнув корявыми пальцами остатки спиртного в одной из бутылки, стоявшей на столе. Дрожащей рукой я поднёс горлышко к губам и жадно вылакал из неё все остатки. По венам тут же побежала живительная спиртовая влага, отчего немного придя в себя, я, уже более смело спросил собеседника:

– Ну и что делать будем, Квазимодо?

– Вот это другое дело!

Одобрительно заметил он, продолжив:

– Запомни Ваня! Чтобы женщины тебя любили, а окружающие уважали, необходимо добиться двух вещей.

– Каких? Вразуми, советник?

Совсем осмелев, перебил его я. На что тот, совершенно спокойно ответил:

– Богатство и власть!

– Что?

Недоверчиво пробормотал я.

– Да! Да! Богатство и власть! Именно они делают человека свободным, независимым и счастливым!

Невозмутимо повторил он.

Третья глава

Первый фокус

Немного пообщавшись с удивительным гостем, я немного смирился с мыслью, что это всё происходит наяву. Однако, чтобы ещё раз убедиться на месте ли мой разум, я с трудом поднялся на ноги и обошёл стол, приблизившись вплотную к горбуну со спины. Тот, как прежде, неподвижно сидел на стуле, ожидая моих действий. Тогда я осторожно протянул к нему руку, которая тут же прошла через него словно через вязкое масло, ощутив пальцами край стола перед гостем, отчего я со страхом отпрянул, громко воскликнув:

– Чёрт возьми!

– Ваня, тебя не понять? То ты меня зовёшь в гости к себе, то напрашиваешься к чёрту. Ты уж определись?

Тем же спокойным тоном промолвил Квазимодо, и я неистово стал плевать себе через левое плечо, стараясь избавиться от наваждения. Но, не тут-то было, оно лишь громко захохотало, будто издеваясь надо мной. Я с ужасом отпрянул ещё дальше, к кровати. Боясь, что гость рассердится за мой поступок, набросившись на меня. Но тот, успокоившись, пристально взглянул на меня и по-дружески произнёс:

– Ваня, никто, кроме тебя не видит меня. Ты меня вызвал, ты меня и видишь. Так что давай, заканчивай ломать здесь комедию. У нас завтра много дел. Тебе надо хорошенько выспаться, чтобы прилично выглядеть. Но, перед этим я тебе рекомендую сходить к соседке напротив и взять четвёрочку опохмелиться. Больше не надо. Иначе будет продолжение запоя. Ты меня понял?

– Но она не гонит.

Попытался я перечить. Однако горбун невозмутимо заметил:

– Какой ты наивный? Если она не продаёт, значит не гонит? Она прямо сейчас разливает отогнанный самогон по бутылкам. Пока муж строит сарай у кума. Иди смело. Тебе она не откажет.

– А если откажет?

Снова не согласился я.

– Скажи ей, что знаешь, где хранится ворованное зерно. Кстати, пусть перепрячет, а не то мыши в копне за домом окончательно испортят его.

Я ухмыльнулся, однако повинуясь его указаниям, натянул брюки, накинул рубашку и в башмаках на босу ногу вышел из дому.

– Вот бестия!

Думал я,

– как от него избавиться?

Но тут, в ушах что-то булькнуло, и я услышал голос Квазимоды:

– Ваня! Не думай слишком много. Голова болеть будет. И не удивляйся, если обнаружишь в себе некоторые способности. Не могу же я везде быть с тобой.

От этих слов я перешёл на бег, и вскоре, уже громко стучал в окно соседки, потому как в дверь, я знал по опыту, достучаться было невозможно. Через некоторое время старчески скрипнул ржавый замок, и в дверном проёме появился силуэт женщины, в грязном фартуке поверх замусоленной синей кофты.

– Чего тебе?

Не здороваясь, грубо спросила она.

– У тебя выпить есть?

Обоюдно не поприветствовав её, отозвался я. Соседка замешкалась в нерешительности. В глазах появился некоторый испуг. Однако она, не подав виду, так же грубо поинтересовалась:

– С какого перепугу ты решил, что у меня есть глыжка.

И тут я, словно в доме не было стен, увидел стоявший на табуретах в кухне самогонный аппарат из коего, в трёхлитровую стеклянную банку, тонкой струйкой стекала живительная влага. Рядом с ним сидел жирный кот, внимательно наблюдая за этим действием, вытянув вперёд лапу возможно для снятия пробы, и я, не придумав ничего лучшего, выпалил:

– Щас, кот банку с самогоном смахнёт с табуретки. Иди, отгони.

Та, вытаращила на меня глаза, но затем, придя в себя, опрометью кинулась в дом спасать дорогое зелье. Я же, не заходя в дом, с любопытством наблюдал за всем происходящим с порога. И, конечно же, видел, как она отогнала любопытного кота, забежала в кладовку и вытащила из заначки пол-литровую бутыль, наполненную мутной жидкостью, после чего вернулась ко мне.

– Надысь выгнала, кум попросил.

Смущаясь, выговорила она,

– Так и быть тебя выручу. Но это, сам понимаешь, токмо между нами!

– Ну конечно Варвара! Как по-другому.

Успокоил я её,

– Кстати, зерно перепрячь! В копне мыши погрызут.

Добавил я, забирая зелье из ослабевших рук соседки. После чего, не спеша направился домой, чувствуя спиной, обалдевший её взгляд. Вернувшись, я не мешкая, отлил себе с бутылки сто пятьдесят грамм. В один присест выпил, занюхав тыльной стороной ладони, и повернувшись к горбуну, переместившемуся к тому времени вместе с табуретом от стола к окну, выдохнув, заметил:

– Ну и фокусы у тебя. И про самогон, верно, и про зерно не соврал. А как у меня получилось видеть сквозь стены?

– Толи ещё будет Ваня! Ложись-ка спать! Утро вечера мудрёнее! Так, кажется, в ваших сказках сказывается?

Усмехнувшись, проскрипел гость и отвернулся, уставившись в окно, ведущее на улицу. Я помедлил с минуту, после чего, разделся и завалился в кровать, тут же провалившись в глубокий сон.

Четвёртая глава

Игра

Проснулся я только утром следующего дня. Боясь оторвать голову от подушки, открыл глаза, и несколько раз тряхнул ей. Но, странное дело, она не болела. Осмелев, я поднялся, и снова чудо. От былой слабости в руках и ногах остались одни воспоминания. Тогда я зашёл на кухню, включил газ, поставил чайник и вышел в прихожую, где налил воды в таз и, раздевшись, наконец-то, с удовольствием обмылся. После чего, вычистил тщательно зубы, вернулся на кухню, налил себе ароматного чаю, достал с полки оставшиеся сухари и, сев за стол, с наслажденьем отхлебнул его из кружки:

– Приятного аппетита!

Послышался за спиной знакомый голос. Вздрогнув от неожиданности, я, всё же, не испугался как прошлый раз, а повернув голову, как можно спокойнее, ответил:

– Спасибо! Я уж думал, что ты мне приснился.

– Ага! И Варварина бутылка самогону тоже?

С насмешкой вымолвил горбун, присаживаясь напротив.

– Чему сегодня учить будешь?

Поинтересовался опять я, обжигаясь, горячим чаем.

– Да, ты не спеши. Пей осторожнее. До поезда ещё есть время. Надо возвращаться Ваня в жизнь. На работе тебя ценят, так что поверь мне, простят тебе твои маленькие шалости. Тем более что в профкоме на твоё имя лежит направление на работу в райком.

Я неподдельно удивился, вытаращив на гостя глаза и тот, поняв мой немой вопрос, успокоил меня:

– Нет, Иван, я здесь не причём. Оно пришло тебе вровень с началом твоего запоя. Я лишь убрал с дороги конкурента, отправив его с желтухой в больницу. Откуда он выпишется, ещё не раньше, чем через неделю. Так что, не спеши Ваня. Пей свой чай спокойно.

Посмотрев внимательнее на вид горбуна, и, уже не скрывая улыбки, я не сдержавшись, задал новый вопрос, который, как мне казалось, поставит его в тупик:

– Как же ты успеешь за мной? Я быстро хожу.

– А ты не переживай особо за это. Я не опоздаю. Где нужно, там ты меня и увидишь.

Вполне серьёзно проворчал на мои насмешки он. И я, удовлетворённый его ответом, качнув головой, хмыкнул:

– Ну, ну!

Вскоре, напевая себе что-то под нос, одновременно вспоминая недавние события, произошедшие со мной, я шагал, по знакомой с детства мне дороге к железнодорожной станции, где собиралась в ожидании электрички вся сельская молодёжь, к коей по прибытию я и примкнул.

– Ну что? Скоротаем дорогу картишками?

Усевшись в электричке на сиденья, поинтересовался один из пассажиров.

– Раскидывай, Димон! В сечку, давай, по десять копеек ставка.

Согласились попутчики, сидевшие рядом с ним, среди которых, надо сказать, оказался и я.

Молодой человек, лет тридцати пяти, по имени Дмитрий, вытащил из кармана колоду карт, и, заправски размешав их, раскинул по три карты на восемь человек. Суть игры была проста. У кого в трёх картах было больше очков, тот и выигрывал. То есть, срывал банк. Картинки считались по десять очков, туз одиннадцать, семёрка семь, и так далее. Нюанс заключался в том, что вместе очки считались, когда масть была одинакова. Тузы считались самой высокой мастью. Ну, и шестёрка крестовая шла под все масти. Банк можно было повышать, только не вскрывая карты. Так вот. Поезд монотонно стучал по рельсам, а в вагоне закипела игра. Димон мастерски блефовал, снимая банк за банком. А я проигрывал, скидывая карты в колоду. Но вскоре услышал перед собой знакомый, скрипучий голос Квазимодо:

– Тебе сейчас придёт два туза и шестёрка, а Диме туз, десятка и девятка одной масти. Добавляй банк по мелочи до тех пор, пока не заведёшь соперника по-крупному.

И в правду, открыв карты, я увидел два туза и крестовую шаху. Игра закрутилась, завертелась с новой силой, но уже на моей стороне. Горбун, диктовал мне какие масти у кого, а мне оставалось лишь следовать его подсказкам. Таким образом, все деньги, выигранные Димоном ранее, быстро перекочевали на мою сторону. Тот, недоумевая, как это у меня получается, лишь бестолково разводил руками. Дошло до того, что он украдкой начал подкладывать себе туза. Однако, вскрывая карты, с негодованием обнаруживал вместо него семёрку. В конце концов, он, со злости обматерил весь вагон, плюнул и, не доезжая места назначения, покинул нашу компанию. Я же, в свою очередь, когда, поезд прибыл на конечную станцию, обнаружил в своём кармане приличную сумму.

– Таким образом, мы будем богатеть?

Выйдя из электрички, поинтересовался я у Квазимодо, как не странно семенившего рядом со мной.

– Да нет, Ваня! Это я так, ради потехи. Дабы скоротать время. Всё ещё впереди!

Просто ответил он. На что я, снова усмехнувшись, вымолвил:

– Ну, ну!

Пятая глава

Нужные люди

На заводе к моим прогулам, как и утверждал Квазимодо, отнеслись понимающе. Начальник цеха, увидев в дверях проходной мою персону, приятельски похлопал меня по плечу, наигранно уныло заявив:

– Ничего братец, всё в этой жизни проходит, и любовь, и тоска, и запои. Так что не горюй, а иди-ка лучше в профком, там тебя давно ждут.

Я сделал удивлённое выражение лица, которое тот заметил и, тут же, вымолвил:

– На повышение тебя рекомендовал. Скоро нужным человеком станешь. Так что, ты уж не забывай старых друзей.

Хотя другом, да и просто товарищем никогда для меня ранее не был. Потому как занудства и хвастовства в человеке я прежде не любил, да и сейчас отношусь к ним с отвращением. А их, у начальника цеха, было предостаточно. Однако из вежливости, натянув улыбку на лицо, я, всё же поблагодарил его, после чего направился уже в профком.

– Вы меня вызывали?

Спросил я пышную секретаршу лет пятидесяти, открыв дверь в приёмную профсоюзного комитета завода. С цветущей улыбкой и ямочкой на подбородке, не обращая на меня внимания, она весело с кем-то щебетала по телефону. Я присел на стул у двери и стал терпеливо ждать окончание её беседы. Прошло минут тридцать, за которые женщина даже ни разу не посмотрела на меня, продолжая мило с кем-то общаться. Я уже готов был подняться и уйти, как в это время, открылась входная дверь и на пороге двери, у коей я расположился, появилась председатель профкома. С ней я не раз уже общался за время работы на заводе. Поэтому отлично знал её в лицо. Эта была темноволосая брюнетка, не на много старше меня возрастом, всегда очень красиво и модно одетая, и за что, кстати, её уважали на заводе, очень вежливая в разговоре с собеседником.

– Здравствуйте Иван Иванович!

Сразу заметив меня, проворковала, улыбаясь, девушка. Я встал, и ответно улыбнувшись, тоже официально поздоровался:

– Здравствуйте, Светлана Васильевна! Вы, как всегда, выглядите очень нарядно!

– Да я и сама ещё ничего!

Добавила она, ещё шире расплываясь в улыбке. И, уже обращаясь к своему секретарю, вымолвила:

– Маргарита, подготовь бумаги на Измайлова для представления моим замом. Я думаю, он идеально подходит для этой работы.

И повернувшись ко мне лицом, строго посмотрела мне в глаза и просто вымолвила:

– Так что, ты, уж, Иван, меня не подведи!

У секретаря от этих слов, тут же слетела с лица улыбка. Глаза округлились и забегали как у провинившейся девчонки:

– А Афанасий?

Только и успела спросить она.

– Уволился!

Коротко бросила профсоюзный лидер, заходя в кабинет.

– Может быть вам кофе с шоколадом в кабинет подать для удобной беседы?

Тут же сообразив, спросила секретарь. Светлана, на секунду остановившись, повернулась ко мне, переспросив:

– Как ты на это смотришь?

– Положительно!

Смело отозвался я, направляясь следом за профсоюзным лидером в её кабинет.

– Ваня!

Уже неофициально проговорила Светлана Васильевна, указывая мне на стул, располагаясь сама, при этом, в мягком кресле за рабочим столом.

– Я сейчас тебя коротко проинструктирую куда идти, с кем и как разговаривать, а ты слушай меня, да мотай на ус.

Я присел на стул и, вдруг, снова увидел рядом с собой горбуна. Откуда он взялся в закрытой комнате, для меня осталось тайной, как и многое другое, совершённое им впоследствии.

– Пригласи её в ресторан, или, на худой конец в кафе! Ты в костюме! Выглядишь прилично! Не бойся, Вань! Она сама этого хочет, да признаться стесняется.

Проскрипел он, понимая, что слышу его только я. Что делать? Была, не была, думаю. И перебивая лидера на полуслове, говорю ей прямо в лоб:

– Светлана Васильевна, а может быть, проинструктируете меня в более подходящей для этого обстановке? Например, в кафе. Недалеко от завода есть хорошее кафе. Работает до десяти. После десяти оно, как ресторан. Я сейчас схожу, закажу там, на вечер, столик на двоих. Как вы на это смотрите?

Девушка подняла проницательный взгляд на меня. С минуту помолчала, и мило улыбнувшись, словно пропела в ответ:

– Ну что ж! Хотя я и замужняя женщина, но, ради дела, как ты недавно сказал? Положительно! Только ходить никуда не надо. Я закажу столик по телефону. На восемь, тебя устроит?