Славянская Масленица. Соление молодых, катание на прялках и балаганы под горами

Специально для катаний на лошадях на Масленицу собирались извозчики вейки (ингерманландские финны, которых много проживало в Санкт-Петербурге и окрестностях) на своих маленьких санках, запряженных лохматыми лошадями-шведками, с разукрашенными разноцветными лентами и бубенцами дугами и упряжью.

В детстве с веек все и начиналось. Проснешься в воскресенье и из кроватки слышишь, как сверлят воздух серебристые колокольчики. Няня непременно доложит: «Вставай скорей, уж вейки приехали». И хотя, в сущности, в этом событии ничего не было поразительного и неожиданного, однако босиком бежишь к окну, чтобы удостовериться собственными глазами. Вероятно, это возбуждение являлось все по той же склонности ребенка к беспорядку, к нарушению будничной обыденщины. Извозчик, что городовой, что дворник с метлой, что почтальон с сумкой или трубочист со стремянкой, что разносчик с лотком или нищий на перекрестке – органически сросшееся с улицей существо. Вейка же – нарушитель уличной обыденщины. Во-первых, это иностранец, то в самом деле не понимающий русского языка, то притворяющийся, что он его не разумеет – для вящего шика. Лошадь его не просто лошадь, а шведка. А затем это какой-то бунтарь, для которого законы не писаны. Он едет другим темпом… он берет не то дешевле, не то дороже обыкновенного, на нем можно усесться и вдвоем, и вчетвером, и вшестером – скорее, нечто неудобное, но по этому самому и приятное в дни повального безумия, в дни общественных вакханалий.

Но вид вейки означал не приглашение просто на прогулку по улицам столицы, а он манил к особому путешествию – на Царицын луг. И просто прокатиться было очень занятно и весело, особенно весело, когда дороги были смяты и залиты оттепелью, когда полозья то скользили, как по маслу, то начинали дергаться по оголившейся мостовой, и вейка оказывался на мели. Но это наслаждение было простым баловством сравнительно с ритуалом поездки «на балаганы». Тут и сам вейка принимал более торжественный вид. Он сознавал, что служит какому-то большому делу, что он видный актер в пьесе[19].

Происходили в Санкт-Петербурге и традиционные для Масленицы кулачные бои. На Неве и на Фонтанке охтяне бились с работниками фабрик; у стеклянного и фарфорового заводов, на Адмиралтейской стороне, на Аптекарском острове, в Екатерингофе и даже у Зимнего дворца скапливались толпы простого народа – зрителей и потенциальных участников драк. «И как-то странно, что этот самый холодный и чинный из русских городов умел так преображаться в дни Широкой Масленицы», – вспоминал в 1931 году в своих «Очерках минувшего» князь В. А. Оболенский[20].

Последняя Масленица на Марсовом поле прошла в 1897 году. Со следующего года под гулянья был отведен Семеновский плац: по рассказам Алексея Алексеева-Яковлева, место это было неуютное, с недоброй славой – там казнили народовольцев.

Весной 1898 года народные гулянья площадного характера с их театрами, театриками, каруселями, «горами» и «качелями» закончили свою жизнь на малолюдном Семеновском плацу[21].

Bот эту-то прелесть потом у нас отняли! Балаганы происками ревнителей общества трезвости были сначала сосланы на Семеновский плац… А там на далеком плацу они захирели, зачахли и умерли[22].

* * *

После революции 1917 года массовые масленичные гулянья были запрещены на долгих четыре десятилетия. Только в 1958 году праздник решили возродить под именем Проводов русской зимы: с 14 по 23 февраля на недавно открывшемся Центральном стадионе Москвы (сегодня это Большая спортивная арена «Лужники») провели масштабное мероприятие, чтобы возродить исстари существовавший в России обычай и продолжить народную традицию на современной основе. Вскоре после этого все советские социалистические республики перешли на единый специально прописанный и внедренный через дома культуры сценарий празднования Масленицы, который в значительной степени потеснил обычаи, складывавшиеся без вмешательства сверху. Централизованное проведение праздника привело к стереотипизации Масленицы, однако некоторые фольклорные элементы и представления об обряде все же сохранились в народной памяти до нашего времени.

В конце XX и первой четверти XXI века в массовой культуре постепенно возрастает интерес к воссозданию дореволюционных масленичных традиций. В 1980-х создается сообщество реконструкторов знаменитой Бакшевской Масляницы, с начала 2000-х начинают устраивать огромные масленичные костры в Никола-Ленивце. Организаторы этих мероприятий по-своему переосмысляют традиционные элементы обрядового комплекса и наполняют их новым содержанием. Об этих региональных и временны́х трансформациях и рассказывает наша книга.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «Литрес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на Литрес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.

Notes

1

Grounded theory в терминологии ее создателей Ансельма Страусса и Барни Глейзера.

2

В немецкой редакции «Записок о Московии» в перечне праздников после Рождества значится также Масленица (Faschang). Прим. В. К.

3

Герберштейн С. Записки о Московии: в 2 т. / Под ред. А. Л. Хорошкевич. М.: Памятники исторической мысли, 2008. С. 205, 207, 209, 211.

4

Цитата приводится с использованием современного алфавита с сохранением авторской орфографии: Копаневич И. К. Как проводится масленица в Псковской губернии. Псков, 1903. С. 7–8.

5

Полесье – историко-культурная область, расположенная на территории Полесской низменности на границах России, Беларуси, Украины и Польши.

6

Воскресенское – село на Пресне, вошедшее в состав города в XVIII столетии. В 1681 году старший брат Петра I царь Федор Алексеевич выбрал эту местность для строительства нового загородного дворца. Однако из-за ранней смерти царя Воскресенское вскоре проиграло свои позиции усадьбам в Коломенском и Измайлове.

7

Петром и Иваном Алексеевичами.

8

Богословский М. М. Петр Великий: материалы для биографии: в 6 т. Т. 1: Детство. Юность. Азовские походы. М.: Наука, 2005. С. 99.

9

Штукарь – фокусник или скоморох.

10

Цитата приводится в современной орфографии по: Степанов Н. П. Народные праздники на святой Руси. СПб.: Паровая типография М. М. Розеноер, 1899. С. 41–42.

11

Шишков В. Я. Емельян Пугачев. Книга первая. Ч. 1–2 (1934–1939).

12

Балаганы – это деревянные временные театры, которые собирали к крупным праздникам – Святкам, Масленице и Пасхе. В больших балаганах делали хорошо оборудованные сцены, оркестровые ложи, места с подъемом для разной публики. Планировка таких театров постепенно выработала свои традиции – по одному типу их собирали и в Петербурге, и в Москве, и в Нижнем Новгороде, и в других крупных городах.

13

Телешов Н. Д. Записки писателя. М.: Московский рабочий, 1958. С. 260–262.

14

Цитата приводится с использованием современного алфавита с сохранением авторской орфографии: Терещенко А. В. Быт русского народа. Ч. VII. СПб.: Типография Министерства внутренних дел, 1848. С. 319–320.

15

Свиньин П. Достопамятности Санкт-Петербурга и его окрестностей. СПб.: Типография В. Плавильщикова, 1816. С. 76, 80.

16

Колотушка, пест. Прим. А. Н. Бенуа.

17

Бенуа А. Н. Воспоминания о масленичных балаганах в Петербурге. 1870-е гг. Цит. по: Некрылова А. Ф., Савушкина Н. И. Народный театр. М.: Советская Россия, 1991. С. 486–487.

18

Добужинский М. В. Петербург моего детства. 1890-е гг. Цит. по: Некрылова А. Ф., Савушкина Н. И. Народный театр. М.: Советская Россия, 1991. С. 491.

19

Бенуа А. Н. Воспоминания о масленичных балаганах в Петербурге. 1870-е гг. Цит. по: Некрылова А. Ф., Савушкина Н. И. Народный театр. М.: Советская Россия, 1991. С. 484–485.

20

Оболенский В. Очерки минувшего. Белград, 1931. 306 с.

21

Алексеев-Яковлев А. Я. Русские народные гулянья / По рассказам А. Я. Алексеева-Яковлева в записи и обработке Евг. Кузнецова. Л.; М.: Искусство, 1948. С. 100.

22

Лейферт А. В. Балаганы / Предисл. А. Бенуа. Петроград: Еженедельник Петрогр. гос. акад. театров, 1922. С. 16.