Убийство в библиотеке

Колин Кэмбридж

Убийство в библиотеке

Одно могу сказать: если в вашем доме суждено совершиться убийству, попытайтесь хотя бы получить от этого удовольствие.

Агата Кристи. Труп в библиотеке

Colleen Cambridge

MURDER AT MALLOWAN HALL

Copyright © Colleen Gleason, 2021

Издательство выражает благодарность литературному агентству Andrew Nurnberg Literary Agency за содействие в приобретении прав

© А. Р. Галль, перевод, 2025

© Издание на русском языке. ООО «Издательство АЗБУКА», 2025

Издательство Иностранка®

Примечание автора

Агата Кристи, ее муж Макс Маллоуэн и их песик Питер – реально существовавшие исторические персонажи, однако сам Маллоэун-холл, его расположение и обитатели выдуманы автором, равно как и преступления, описанные в этой книге.

Глава 1

Филлида Брайт повидала немало трупов на полях Великой войны, поэтому, наткнувшись на распростертое на полу библиотеки тело, не взвизгнула и не упала в обморок.

Неожиданная находка вызвала у нее лишь сдержанный вздох удивления, сменившийся приливом беспокойства, быстро переросшим в раздражение. «У меня и без того забот хватает!» – промелькнуло в голове Филлиды, но опыт работы медсестрой на передовой взял верх над сиюминутной слабостью, и она опустилась на колени, чтобы удостовериться, действительно ли лежащий на полу человек мертв.

Очень даже мертв, весь в крови, да еще в шею авторучка воткнута. И вокруг все забрызгано кровью. Какая неприятность! Теперь, чтобы вывести пятна на ковре, потребуется не меньше двух часов, и это не считая просушки… И как убрать брызги крови с книг и обоев, уму непостижимо!

И все же Филлида закрыла глаза и произнесла беззвучную молитву за упокой души бедняги, добавив от себя благодарность Господу, что обнаружила мистера Уоринга именно она, а не Джинни, горничная со слабыми нервами и пронзительным голосом, обычно убиравшая библиотеку по утрам. Ее визг точно стал бы утренней «вишенкой на торте».

Филлида поднялась с колен, соображая, как раздать задания слугам так, чтобы не подпустить их к библиотеке, тем самым лишив пищи для сплетен. Связка ключей на ее поясе мелодично звякнула, когда она направилась к стоявшему на столе телефону.

Ожидая, пока оператор соединит ее с полицейским участком, Филлида включила настольную лампу и поправила резной поднос из красного дерева, на котором раньше лежала злосчастная ручка, теперь торчащая из сонной артерии мертвеца. Затем подвинула на место маленькую вазу с цветами и зелеными ветками (оборвав единственный поникший лист и сунув его в карман платья) и неодобрительно цокнула языком, заметив тусклую полосу на краю блестящей поверхности стола. Канцелярские ножницы и стопка чистых листов бумаги казались нетронутыми, как и маленькое агатовое пресс-папье.

Наконец ее соединили, но на первый взгляд простая задача – сообщить полиции о серьезном преступлении – внезапно приобрела весьма утомительную форму.

– Да, констебль, это и правда настоящий труп, – повторила Филлида в третий раз, и не потому, что из-за помех на линии слышимость была плохой. – Меня зовут миссис Брайт. Я экономка миссис Маллоуэн из Маллоуэн-холла.

– Маллоуэн-холл? Что ли, дом той дамы, что книжки пишет?

Филлида скрипнула зубами.

– Да, констебль.

– И что, у великой миссис Кристи прямо в библиотеке валяется труп?

– Именно это я и говорю, констебль. И я жду, что вы прибудете сюда как можно быстрее. В настоящее время мистер и миссис Маллоуэн принимают гостей. – Правда, Филлида не была уверена, что ее последнюю фразу расслышали из-за взрыва хохота на другом конце провода.

– Ох, ну и дела, умереть не встать, – произнес, наконец, констебль, справившись с очередным приступом смеха. – Подумать только, труп в библиотеке… у самой Агаты…

– Констебль Гринстикс! – заявила Филлида ледяным тоном. – В этой трагедии нет ничего смешного. В доме совершено убийство, и я прошу вас немедленно приступить к расследованию.

После многих усилий, удостоверившись, что констебль полностью осознал серьезность ситуации, Филлида повесила трубку, понимая, что связавшая их телефонная барышня в этот момент наверняка спешно набирает номера своих знакомых, чтобы оповестить их о последней «горячей» новости.

Ее взгляд снова упал на тело бедного мистера Уоринга – ей казалось, что звали его именно так. Правда, до конца Филлида не была в этом уверена, ведь приезда этого джентльмена вчера вечером никто не ждал, и его наверняка не занесли в список гостей. С нежданными гостями всегда куча проблем!

Может, накрыть беднягу простыней? Нет, лучше не нарушать картину преступления. Филлида тщательно оглядела мертвеца. Мистер Уоринг был молод, не старше тридцати, со светло-каштановыми волосами и такими же усами. Одет весьма стильно: брюки хорошего качества, хотя и явно купленные в универсальном магазине, а не пошитые на заказ, пиджак из тонкой шерсти прекрасного кроя, который был в моде всего пару лет назад. Филлида придирчиво осмотрела и его – чистый – и с удовлетворением отметила совершенно неизношенные полы. По мнению Филлиды, обвисшие, неопрятные полы верхней одежды являлись убедительным признаком отсутствия внимания к своему внешнему виду, что, конечно, не могло не проявляться и в других сферах жизни.

Филлида взглянула на часы: ровно семь утра. Миссис Агата проснется часа через два и, скорее всего, сразу пройдет в кабинет, чтобы часик-другой поработать, а уж потом выйдет к мужу и гостям. Кстати, не забыть вызвать часовщика на следующей неделе, после отъезда гостей: пора смазать часы! Это на две недели раньше, чем обычно, но с недавнего времени напольные «дедушкины» часы в нижнем холле у главной лестницы стали издавать при бое неприятный скрежет.

Но прежде всего необходимо сообщить о происшедшем дворецкому, мистеру Добблу. От этой мысли Филлиде страшно захотелось выпить чашечку очень крепко заваренного чая: общение с дворецким Маллоуэнов требовало изрядной силы духа, а в столь ранний час подбодрить себя глотком виски не представлялось возможным.

Не желая оставлять библиотеку без присмотра, Филлида все-таки позвонила мистеру Добблу по телефону, не удержавшись от иронической усмешки – ведь обычно это ей приходилось бегать к нему, а не вызывать его звонком.

Не то чтобы она не любила немного размяться: несмотря на строгие моральные устои и трезвый ум, Филлида отличалась легким характером, прагматичным подходом к жизни и сангвиническим темпераментом. Конечно, управление целым штатом прислуги (не говоря уже о распределении бюджета) требовало твердости характера, но ее можно было частенько застать играющей по вечерам с горничными в вист. Она с удовольствием помогала девушкам наряжаться на свидания и однажды дала несколько полезных советов служанке, связавшейся с бывшим шофером (который оказался неподходящим кандидатом в мужья из-за своих цепких глаз и шаловливых рук). А кухарка не раз наблюдала, как их строгая домоправительница таяла как масло при виде пушистых котят.

Кстати, двое из упомянутых котят впоследствии переселились в корзинку у книжных полок в гостиной Филлиды, пополнив ее коллекцию детективных романов и книг почти на все темы на свете, и быстро выросли во взрослых кошек с гладкой блестящей шерстью, демонстративно презиравших свою детскую кроватку. Сырок и Горбушка исправно гоняли мышей, путавших хозяйскую кладовую с собственными закромами, и громко урчали, лежа на коленях (то один, то другая, в зависимости от кошачьего настроения), – а кто лучше лежащего на коленях котика подарит человеку чувство спокойствия и умиротворения? Филлида особенно ценила эти редкие минуты после общения с мистером Добблом.

Филлида не была прислугой в привычном смысле этого слова и не проделала обычный для служанки путь от младшей горничной, годной лишь на то, чтобы перестилать постели, или от судомойки и кухарки, лишь через много лет поднявшись в домашней иерархии до уборки гостиных и залов. Этот факт ставил ее особняком, отделяя от остальных членов домашнего хозяйства Маллоуэн-холла, ведь она пошла в услужение лишь несколько лет назад, когда завершилась война, а с ней и ее карьера медсестры.

Причины, по которым Филлида решила стать экономкой, были вескими и не касались никого, кроме нее самой. Отчасти поэтому она не смогла подружиться с мистером Добблом. Дворецкий с подозрением относился к «выскочке», занявшей престижную должность, не имея, насколько ему было известно, многолетнего опыта мытья полов. К тому же сравнительная молодость Филлиды (хотя опыта ей было не занимать) давала ему основание полагать, что ей еще рано играть такую важную роль в домашнем хозяйстве богатого дворянского имения. Но, несмотря на все ухищрения Доббла, Филлида так и не соизволила поделиться с ним подробностями своего происхождения, семейного положения или возраста, даже под существенным давлением.

Однако Филлида была уверена, что истинная причина нелюбви к ней мистера Доббла скрывалась в другом: молодая женщина полностью соответствовала своей фамилии, ведь «Брайт» означает «яркий». И не только особенностями характера, но и цветом волос, поскольку волосы ее горели, как солнце в ясный день.

Когда они впервые встретились, дворецкий смерил ее взглядом с головы до пят и процедил сквозь зубы: «Этот огонь на голове следует прикрыть!»

Филлида с трудом удержалась, чтобы не посоветовать ему отстать от ее волос и обратить внимание на собственную трость, очевидно застрявшую у него в заднице, и с тех пор прилагала усилия, чтобы в присутствии мистера Доббла ее волосы выглядели гладкими и аккуратно причесанными, но ни капельки не прикрытыми. К счастью, экономке не полагалось по этикету носить чепчик, так что ее головка всегда сияла, как сигнальный фонарь.

Она раздвинула занавеси, чтобы позволить солнечным лучам проникнуть в полумрак библиотеки, и в эту минуту дверь отворилась. Мистер Доббл вошел неслышно, как и полагается образцовому слуге. На вид ему было примерно лет пятьдесят (он тоже не спешил открыть ей свой настоящий возраст), лицо гладко выбритое, голова лысая как колено (из-за чего слуги за глаза величали его Лысым Черепом), с глубоким шрамом над левым ухом. Дворецкий вообще производил впечатление тонкого и длинного насекомого: у него были длинные уши, пальцы, торс, даже седые брови свешивались на глаза – вот только ноги подвели и по сравнению с торсом выглядели слишком короткими. Роста он был среднего, но в основном не за счет ног, а за счет длины тела. Завершали картину темные глаза и такая бледная и гладкая кожа, что Филлида подозревала, что Доббл регулярно пользуется дорогим кремом от морщин.

Как и полагается дворецкому, одевался Доббл почти так же щегольски, как и его хозяева. Однако, поскольку ни один хозяин не захочет, чтоб его спутали с дворецким, в костюме Доббла всегда тактично присутствовала деталь, выдававшая его статус: вышедший из моды галстук, плохо скроенный сюртук или брюки устаревшего фасона. Такие мелкие ляпы в одежде ясно давали понять высокородным гостям, что перед ними слуга. Впрочем, это правило работало и в другую сторону, ведь все помнят случай, когда однажды в поезде чужая горничная приняла лорда Халдейна за его дворецкого.

Мистер Доббл сделал три шага вперед, собрал лицо в надменную гримасу и, остановив осуждающий взор на Филлиде, уже открыл рот, чтобы сделать ей выговор самым резким тоном.

Но тут его взгляд упал на мистера Уоринга, и он отшатнулся со сдавленным криком, заглушившим придирчивое замечание, слетевшее с его языка.

– Как видите, мистер Доббл, у нас возникла непредвиденная ситуация.

– Я немедленно позвоню констеблю, – быстро оправился от шока дворецкий, но Филлида внутренне порадовалась, что зрелище произвело на него гораздо более сильное впечатление, чем на нее саму.

Подавив удовлетворенную улыбку, она спокойно ответила:

– Я уже поговорила с констеблем Гринстиксом. Надеюсь, он скоро прибудет вместе с доктором, поэтому у нас крайне мало времени, чтобы предупредить остальных слуг, а также мистера Макса и миссис Агату. – Она терпеливо подождала, когда дворецкий примет бразды правления на себя.

– Я сам извещу мистера Макса, – выдавил он, наконец, – и, конечно, его камердинера. А вы займитесь оповещением своих подчиненных, миссис Брайт. Надеюсь, вам удастся не допустить слишком громкого визга. У нас все-таки гости, сами понимаете.

Филлида одарила его ледяной улыбкой.

– Постараюсь, чтобы визг горничных не превысил уровня глухого рева.

Дворецкий на секунду замер возле тела.

– Господь Всемогущий! Вы это видели? У него из шеи торчит авторучка!

– Вы правы. – Филлида придвинулась поближе. – Ужасно, правда?

– Это же репортер, не так ли? Он приехал, чтобы взять интервью у миссис Агаты. Мистер Уоринг.

– Мне тоже так кажется. – Хотя Филлида сама не встречала гостей у входа, как это делал дворецкий, она не преминула постоять у двери столовой во время ужина, чтобы увидеть их лица. Экономке необходимо грамотно распределять слуг, обеспечивавших уборку комнат и комфортный отдых гостей.

По мнению Филлиды, если в этом ужасном преступлении и была хорошая сторона, то состояла она лишь в том, что мистер и миссис Маллоуэн не были знакомы с убитым. Однако кто-то из гостей явно хорошо его знал.

Мистер Доббл издал глубокомысленный звук.

– Полагаю, пятна на ковре можно оттереть карболкой.

– Только сначала замочить в соленой воде.

– Но что делать с обоями?

– Развести молоко в кипятке. Затем заполировать лавандовым воском.

– Я велю Стэнли и Фредди убрать ковер после того, как тело… э-э… в общем, как можно скорее.

– Благодарю вас, мистер Доббл, – сухо ответила Филлида. «И от лица Джинни тоже», – подумала она, ведь старший камердинер Стэнли пользовался особой популярностью среди женской части домашней прислуги.

Оба снова посмотрели на труп, не решаясь двинуться с места.

Гостиная писательницы, создавшей столько популярных детективных романов, частенько становилась местом обсуждения сцен убийств, включая самые извращенные и хитроумные способы совершения преступлений. Особенно хорошо миссис Агате удавалось описывать отравления и колотые раны (конечно, без излишней натуралистичности), но иногда неплохо получались и удушения. Но чтобы эта комната стала местом реального преступления… увидеть распростертый на ковре труп, да еще с пишущим инструментом, торчащим из сонной артерии…

Пятна крови на ковре указывали на то, что смерть мистера Уоринга не была мгновенной и что бедняга сумел проползти несколько шагов, истекая кровью и пытаясь позвать на помощь. Филлида поежилась, представив себе последние мгновения жизни этого человека. Скорее всего, преступление было совершено поздно ночью, иначе кто-нибудь непременно услышал бы шум.

– Кто способен на такое злодеяние? – сухая манера мистера Доббла немного поколебалась, и в голосе впервые зазвучали нотки искренней жалости.

– Не представляю, – ответила Филлида тоже более мягко. – Но это мог быть только кто-то из присутствующих в доме.

Дыхание дворецкого участилось, и он тихо произнес слово, которое Филлида не слыхала со времен перевязки раненых в траншеях под обстрелом врага. В душе она горячо согласилась с таким определением ситуации.

Мысли о карболке, выведении пятен, равно как о смазывании часов и управлении персоналом на мгновение выветрились из ее головы, и на их место пришло леденящее душу осознание: в тихом, мирном Маллоуэн-холле и сейчас скрывается жестокий убийца.

Глава 2

Затерянный среди округлых холмов и пышных зеленых лесов Девоншира, Маллоуэн-холл был по общим меркам довольно скромным особняком: пятнадцать гостевых спален, рабочие кабинеты хозяина и хозяйки плюс набор гостиных, столовых, общих комнат и залов разнообразного назначения. Дом был построен в начале века и оснащен современным оборудованием: водопроводом, теплыми туалетами, а также электрическим освещением на кухне, в гостиных и во всех спальнях. Филлида никогда бы не приняла предложение работать в доме без горячей воды и электричества, даже ради миссис Агаты, ведь чистка газовых и керосиновых ламп, оставлявших жирные полосы сажи на стенах и потолке, – не та задача, на которую она хотела бы тратить свое время и силы своих подчиненных.

Построенный из темно-красного кирпича четырехэтажный особняк с подвалом и мансардой представлял собой внушительное зрелище: семь каминных труб украшали крышу, двадцать окон выходили в сторону парадного фасада, а расположенная посередине массивная дверь открывалась в двусветный холл, украшенный высоким полукруглым окном. Изогнутая подъездная аллея, не доходя до дома, раздваивалась, и одна дорожка вела дальше, к современному гаражу для автомобилей. Дорожка была обсажена кустами самшита, подстриженными в причудливой форме, рядом с которыми небольшие клумбы радовали глаз ярко-красными бегониями и упругими розовыми герберами.

Изящные террасы вокруг дома и гаража поражали обилием разноцветных, благоухающих цветов, за ними был разбит яблоневый сад, за которым, в свою очередь, высился густой лес, пронизанный дорожками, пригодными для верховой езды. Границы поместья обозначала невысокая каменная стена, повторявшая мягкие изгибы окрестных холмов и даже пересекавшая небольшой ручей в северной части.

В тридцати минутах езды от Маллоуэн-холла по узкой, извилистой дороге находилась деревня Листли, главной достопримечательностью которой был местный паб под названием «Кричащая сорока», знаменитый темным пивом с ореховым привкусом и вспыльчивым нравом его хозяйки. В Листли находилась единственная на всю округу почта, а также аптека, приемная врача, церковь, чайная лавка, бакалея и другие торговые заведения, вроде мясной и сапожной лавок и магазина тканей.

Не прошло и четверти часа с тех пор, как Филлида повесила телефонную трубку, а под окном уже хрипло гудел клаксон констебля Гринстикса. Автомобиль подлетел к подъезду, взметая из-под колес гравий, и резко затормозил у самой двери, оставив на дорожке две глубокие борозды. Филлида прекрасно знала манеру езды констебля, поэтому совсем не удивилась, увидев, что кузов автомобиля весь покрыт вмятинами и царапинами, а на боковом крыле рядом с пассажирской дверцей ясно видна свежая вмятина.

За машиной констебля, урча мотором, следовал еще один автомобиль, правда, более плавно и осторожно. К этому моменту слуги уже узнали о произошедшей трагедии. Филлида особенно строго проинструктировала горничных Джинни и Мэри, отвечавших за уборку гостиных, и послала их разбираться с гостями. Девушкам было поручено придумывать всевозможные уловки, чтобы не допустить гостей в библиотеку, и под разными предлогами посылать их в музыкальную комнату, располагавшуюся в другом крыле здания. Краем глаза Филлида заметила судомойку Бениту, второй раз за день белившую ступени за углом дома, несмотря на то что в это время она должна была помогать на кухне. Садовник и лакеи тоже придумывали различные уловки, чтобы лишний раз пройтись мимо крыльца.

А вот приезжие камердинеры и горничная, сопровождавшие своих господ в Маллоуэн-холл, которые, конечно, тоже были в курсе новостей, не могли найти уважительных причин, чтобы выйти на улицу, и сейчас умирали от любопытства, сидя за завтраком в столовой под лестницей. Правда, Филлида не сомневалась, что сплетни достигнут их ушей очень скоро.

Доббл, как и обещал, сообщил о страшной находке мистеру Максу, а тот немедленно оповестил об этом жену. Супруги решили рассказать обо всем гостям сами, после того как те проснутся после вчерашнего утомительного путешествия. Мистер Макс пригласил констебля и других служителей закона в свой кабинет, а Филлида решила, что чуть позже сама отнесет миссис Агате утренний чай.

Мистер Доббл, провожавший в библиотеку констебля Гринстикса и доктора с медицинским саквояжем в руке, по пути бросил на Филлиду испепеляющий взгляд, однако та выдержала его, не дрогнув и не сдвинувшись с места ни на дюйм. В конце концов, полиция должна поговорить и с ней, ведь именно она обнаружила злосчастный труп! К тому же ей нужно знать, что происходит в доме, чтобы оперативно управлять целым штатом слуг.

К счастью, констебль сумел обуздать свое смешливое настроение и приветствовал Филлиду с приличествующим ситуации скорбным видом. Этот напыщенный коротышка с огромными темными усами, несмотря на все его старания, ничем не походил на Эркюля Пуаро.

Филлида считала себя большой специалисткой по романам с участием знаменитого детектива и отчасти потому и оставалась до сих пор не замужем, что пока не встретила никого, кто соответствовал бы высоким стандартам, заданным великолепным бельгийцем. Ну и пусть Пуаро был лишь плодом воображения ее хозяйки: Филлида искренне восхищалась этим проницательным джентльменом с его гениальными серыми клеточками и разделяла его страсть к порядку и методичности.

Правда, внешне констебль Гринстикс вполне соответствовал характеристикам детектива, вышедшего из-под пера миссис Агаты, – по крайней мере, ростом, чувством собственного достоинства и пышными усами, – но он скорее напоминал ей инспектора Джеппа, чем месье Пуаро. Во-первых, усы констебля требовали стрижки и укладки, а во-вторых, пальто плохо сидело на его плотной фигуре, при ходьбе неловко хлопая полами по коленям. В руке констебль держал потрепанный блокнот, а за ухом у него красовался карандаш. И все же он возглавлял полицейское управление деревни Листли и явно обладал достаточным опытом.

– Я тут звякнул в Скотленд-Ярд, инспектор уже выехал, ждите, говорят… сейчас мне, как это… нужно осмотреть место преступления и записать информацию. А доктор пусть пока осмотрит тело.

Доктор Бхатт, смуглый черноволосый мужчина лет сорока, мог похвастаться ухоженным видом: его усы, хоть и не напомаженные, были причесаны волосок к волоску и выглядели шикарно, равно как и прическа – каждый волосок лежал на своем месте, не смея выбиться из общего строя. Мистер Пуаро непременно одобрил бы такое внимание к собственной внешности. Доктор мог бы считаться красавцем, если бы не выдающийся вперед нос с горбинкой, придававший его лицу хищное выражение.

– Миссис Брайт. Мистер Доббл. Мне жаль приветствовать вас при таких печальных обстоятельствах, – доктор говорил на правильном английском языке, хотя его экзотическое происхождение иногда прорывалось гортанным акцентом. Его манера держаться, простая и в то же время собранно-практичная, позволяла предположить, что даже самые сложные жизненные ситуации он встречает трезво и с завидной стойкостью.

Все четверо вошли в библиотеку; тишину нарушало лишь тихое позвякивание ключей на поясе Филлиды. Доктор сразу же опустился на колени у тела мистера Уоринга.

Филлида невольно подалась вперед, придерживая ключи, чтобы не звенели. Она прочитала массу детективных романов, а работая медсестрой на передовой, повидала столько ужасных ран и смертей, что уродство смерти не пугало, а, скорее, влекло ее, возбуждало любопытство.

Доктор Бхатт не возражал против того, что Филлида стоит за его плечом. Несколькими короткими точными движениями он пощупал пульс и встал, с пониманием взглянув на нее.

– Убит одним ударом в сонную артерию. Истек кровью, скорее всего, спасти его не удалось бы. Приблизительное время смерти – между полуночью и тремя часами ночи. Я не вижу необходимости производить вскрытие, поскольку причина смерти ясна, и я уверен в своих выводах.

– Прямо ручкой и прикончили, – покачав головой, пробормотал констебль и записал еще несколько слов в свой блокнот, – ну и дела… премерзкий способ отправиться к праотцам, я вам доложу. – Он взглянул на Филлиду и Доббла. – Когда инспектор приедет, нужно будет допросить всех домашних. Сколько людей проживает в доме?

– Семнадцать слуг, нет, восемнадцать (если считать нового шофера, он только вчера приехал), включая садовника, разнорабочего, миссис Брайт и меня, – сказал дворецкий, а Филлида про себя вздохнула. Конечно, следовало ожидать, что полиция будет допрашивать горничных, кухарок и повариху, но как прикажете теперь управляться с готовкой и уборкой помещений?

– Мистер и миссис Маллоуэн принимают сейчас гостей, – продолжал дворецкий, – в количестве восьми человек. Мистер Уоринг был девятым. С гостями приехали три лакея и одна горничная. Они сейчас ожидают допроса в столовой для слуг.

– Уоринга тоже в гости позвали? – недоверчиво спросил констебль Гринстикс.

– В каком-то смысле да, – ответил мистер Доббл. – Он приехал, чтобы взять интервью у миссис Агаты Маллоуэн. Как вы знаете, она – автор множества популярных детективов.

Доктор Бхатт замер на месте, его глаза расширились, и он на секунду утратил свое железное самообладание.