Разные рассказы «Случайности не случайны»

Валерий Расс

Разные рассказы "Случайности не случайны"

Глава 1 Домовой и кража

Олег был на грани нервного срыва. Третью неделю он работал на удалёнке, и третью неделю его интернет вел себя как капризный ребенок. Сигнал Wi-Fi то пропадал совсем, то падал до черепашьей скорости, превращая важную видеоконференцию в слайд-шоу "50 оттенков пикселей".

Он сделал всё, что советовали "эксперты" из интернета: перезагружал роутер сто раз, менял пароль, переставлял его с места на место, танцевал с ним ритуальный танец и даже ласково поглаживал, шепча: "Ну, миленький, ну давай, заработай". Техподдержка уверяла, что на их линии всё идеально.

Отчаявшись, Олег решил прибегнуть к дедовскому методу: проследить за кабелем. Вдруг его кто-то грызет?

Он отодвинул старый книжный шкаф, за которым в пыльном углу обитал роутер, и замер. Кабель был цел. Но на самом роутере, уютно устроившись между антеннами, сидело крошечное существо. Ростом оно было не больше ладони, с окладистой бородой цвета старого мха и в красной рубахе, подпоясанной бечевкой. На голове – смешной колпак.

Существо держало в руках крошечный мешочек, похожий на чайный пакетик, и методично "макало" его в сияние мигающих лампочек роутера, словно заваривая чай. При каждом "макании" сигнал интернета на ноутбуке Олега падал до нуля.

– Эм-м-м.. кхм, – вежливо кашлянул Олег, не зная, как начать разговор с похитителем своего Wi-Fi.

Существо вздрогнуло, выронило мешочек и сердито посмотрело на Олега.

– Ну вот! Спугнул! Всю искру расплескал, человек суетливый!

Олег моргнул.

– Искру? Вы… вы что делаете?

– Что делаю, что делаю… – проворчал старичок, поднимая свой мешочек. – Силу собираю. Для мха. Чтобы светился. А то в углу темно, скучно. А твой ящичек мигающий – знатный источник! Искристый, ядрёный!

До Олега начало доходить.

– Так это вы… мой интернет воруете?

– Не ворую, а одалживаю! – обиделся домовой (Олег решил, что это именно он). – Я же по чуть-чуть беру. Только самую мякотку, самую искорку. Тебе жалко, что ли?

– Жалко?! – вскипел Олег. – У меня совещание с директором через десять минут! Меня уволят из-за вашего светящегося мха!

Домовой насупился и скрестил крошечные ручки на груди.

– Раньше люди добрее были. Оставляли молочко в блюдечке, хлебушек… А теперь что? Только ящиками своими мигают, а поделиться не хотят.

Олег выдохнул, пытаясь успокоиться. Спорить с магическим существом, от которого зависит твоя карьера, – плохая стратегия. Нужно было найти компромисс.

– Хорошо. Дед… как вас звать-то?

– Хмырь я, – буркнул домовой.

– Так вот, Хмырь. Давайте договоримся. Вы не трогаете мой… э-э.. ящичек. А я вам предоставлю другой источник… искры. Более мощный и стабильный.

Глаза Хмыря загорелись любопытством.

– Это какой еще такой?

Олег порылся в ящике стола и достал маленькую светодиодную гирлянду на батарейках. Он включил её. Десятки крошечных огоньков засияли тёплым, ровным светом.

Домовой ахнул.

– Вот это… сияние! Чистое, без перебоев! И всё мне?

– Всё вам, – кивнул Олег. – Можете хоть обмотаться ею. Только, ради всего святого, оставьте в покое мой роутер.

Хмырь торжественно протянул Олегу свою крошечную ручку.

– Договорились, человек.

С тех пор интернет у Олега работал идеально. А по вечерам из-за книжного шкафа лился мягкий уютный свет. Иногда Олег оставлял там маленькое печенье или конфету. В ответ на это на его рабочем столе на следующее утро таинственным образом появлялась идеально заточенная пара карандашей или куда-то пропавшая неделю назад флешка.

Так Олег понял, что для хорошего соседства и стабильного интернета иногда нужно просто найти правильный подход. И, возможно, гирлянду на батарейках.

Глава 2 Симфония для Арчи

Арчи был бордер-колли. Собака с интеллектом профессора математики и энергией ядерного реактора. Его хозяин, Олег, был звукорежиссером. Он любил идеальный звук и абсолютную тишину дома. Они жили в обычной питерской многоэтажке, где слышимость, как известно, оставляет желать лучшего.

Странности начались в ноябре. Арчи, который обычно спал у ног Олега, пока тот сводил треки в наушниках, вдруг полюбил стену в гостиной. Это была обычная стена, оклеенная серыми обоями. За ней была соседняя квартира.

Каждый вечер ровно в 19:00 Арчи садился напротив этой стены, наклонял голову вбок и начинал… тихонько подвывать. Не громко, не злобно, а как-то тоскливо, словно жаловался. – Арчи, фу! – командовал Олег. – Там мыши? Арчи смотрел на него умными карими глазами, вздыхал и тыкался носом в плинтус.

Это продолжалось неделю. Олег купил ультразвуковой отпугиватель грызунов – не помогло. Он прослушал стену стетоскопом – тишина. Но ровно в семь вечера пёс садился и начинал свой странный «плач».

Олег начал злиться. Ему нужна тишина для работы, а собака ведет себя так, будто за стеной открылся портал в другое измерение. – Всё, – решил Олег. – Пойду к соседям. Может, они там ультразвуком свистят или у них хомяк в колесе скрипит?

Он поднялся на этаж выше (вспомнив планировку), позвонил в дверь. Открыла девушка. Бледная, с огромными глазами и пучком волос, наспех заколотым карандашом. На ней была растянутая домашняя футболка. – Здравствуйте, – начал Олег агрессивно. – Я ваш сосед снизу. Скажите, что вы делаете каждый день в семь вечера? Девушка удивилась: – Я? Ничего. Я прихожу с работы, сажусь в кресло и… просто сижу. – А звуки? Приборы? – Нет у меня приборов. Тишина полная. Я вообще… люблю тишину, – она грустно улыбнулась.

Олег смутился. Вернулся домой. Но в 19:00 Арчи снова завыл, теперь еще и царапая обои лапой. – Да что тебе там надо?! – не выдержал Олег. И тут его осенило. Арчи – пастушья собака. Ему нужно кого-то пасти или возвращать «в стадо» то, что потерялось.

Олег взял пса на поводок и снова пошел к соседке. Дверь открылась. Арчи, не спрашивая разрешения, виляя хвостом, протиснулся в коридор девушки и уверенно пошел в комнату. – Эй! – крикнула девушка, но побежала следом. Олег за ней.

В комнате, в углу, стоялчехол от виолончели. Пыльный. Арчи подошел к чехлу, сел рядом и гавкнул. Громко, требовательно. Потом толкнул чехол носом. Девушка замерла. – Откуда он знает? – прошептала она. – Что знает? – не понял Олег. – Я играла каждый вечер в семь часов. Готовилась к конкурсу. А месяц назад… я провалила прослушивание в оркестр. И решила, что больше никогда не возьму инструмент в руки. Я даже не подхожу к ней.

Арчи снова гавкнул и лизнул руку девушки. Он помнил этот звук. Через тонкие перекрытия пола и потолка собачий слух улавливал вибрации виолончели каждый вечер. Для Арчи это была часть режима, ритуал, «голос» дома. И когда «голос» замолчал, пёс решил, что что-то сломалось. Он выл не от боли, он звал музыку обратно. Он пытался «починить» вечер.

Девушка – её звали Настя – посмотрела на пса, потом на Олега. В её глазах стояли слезы. – Он думает, что я должна играть? – Арчи редко ошибается, – мягко сказал Олег. – Он, знаете ли, ценитель. Если он выл на тишину, значит, тишина была фальшивой.

Настя неуверенно расстегнула чехол. Достала смычок. Арчи тут же лег на ковер, положил морду на лапы и довольно выдохнул. Когда она заиграла, Олег понял две вещи. Во-первых, Настя играла божественно. А во-вторых, звукоизоляцию в квартире ему делать всё-таки не придется. Потому что он хочет слышать это каждый день.

Финал (год спустя): Олег и Настя сидят в той же гостиной. Настя играет, Олег записывает её звук на профессиональный микрофон. Арчи спит между ними. Он больше не воет на стену. Зачем выть на стену, если теперь между квартирами есть дверь, которая всегда открыта

Глава 3 Столкновение

Средиземное море в то утро было похожим на расплавленную бирюзу. Солнце пробивало толщу воды яркими, танцующими лучами, освещая песчаное дно.

Максим обожал снорклинг. В свои сорок пять он ценил эти моменты тишины. Под водой не звонил телефон, не гудели дедлайны, не нужно было быть серьезным руководителем. Были только он, мерное дыхание через трубку и стайки разноцветных рыбок, которые, казалось, вообще никуда не спешили.

Он заметил красивую полосатую рыбу-попугая и, работая ластами, начал плавно её преследовать, слегка повернув голову вправо.

В этот же момент Алина, которой только исполнилось тридцать пять, плыла встречным курсом. Она завороженно наблюдала за стайкой серебристых мальков, уходивших влево.

Они двигались навстречу друг другу, как два торпедных катера с неисправной навигацией.

Удар был глухим, но ощутимым. – Бум! – разнеслось в голове у обоих.

Маски съехали набок, трубки набрали соленой воды. Оба, отфыркиваясь и хватая рту воздух, вынырнули на поверхность. Турецкое солнце палило нещадно.

– Вы что, на таран идете?! – возмущенно выпалила Алина, сдвигая маску на лоб и потирая ушибленное место. – Море же огромное, неужели места мало? – Я иду на таран? – Максим, морщась от боли, тоже стянул маску. – Девушка, это вы плыли по встречной полосе! У вас тут помеха справа…

Он осекся.

Они дрейфовали в воде, покачиваясь на волнах, и смотрели друг на друга. Гнев в его глазах сменился удивлением, а затем – недоверием. В её глазах читалось то же самое. Он знал этот взгляд. Он видел эти глаза на фотографиях сотни раз за последние полгода. Он даже знал, что в уголках этих глаз собираются лучики морщинок, когда она смеется над его шутками в чате.

– Алина? – тихо спросил он. Голос прозвучал хрипло из-за соленой воды. Она замерла, перестав грести руками. – Макс… «Вольный Ветер»? – А ты… «Леди Лето»?

Повисла пауза, которую нарушал только крик чаек и плеск волн о буйки. Это было невозможно. Статистическая погрешность. Они переписывались на сайте знакомств шесть месяцев. Каждое утро начиналось с её сообщения, каждый вечер заканчивался его пожеланием спокойной ночи. Они жили в разных районах одного мегаполиса, но всё никак не могли встретиться: то у него командировка, то у неё аврал, то просто страх разочаровать друг друга.

И вот они встретились. В тысячах километрах от дома. В Турции. Ударившись лбами под водой.

Максим вдруг рассмеялся. Громко, раскатисто. – Я знал, что наша встреча будет запоминающейся, Алин, но не думал, что до такой степени буквально «сшибающей с ног». Алина тоже улыбнулась, и та самая шишка на лбу, которая уже начинала наливаться синевой, показалась ей сущей ерундой. «– Ну, раз уж ты меня чуть не потопил», – сказала она, подплывая ближе, – ты обязан угостить меня коктейлем. И льдом. Желательно, много льда, чтобы приложить к голове.

Вечером они сидели в прибрежном кафе. Лбы у обоих украшали одинаковые красноватые отметины – своеобразные "метки судьбы". Но они их не замечали. Оказалось, что в жизни он ещё лучше, чем в переписке. Старше её на десять лет, Максим был именно таким, какого она искала: спокойным, уверенным, с тем самым мужским стержнем, о который можно опереться. Его седина на висках не старила, а придавала благородства. А она для него была глотком свежего воздуха – яркая, смешливая, живая.

Они проговорили до рассвета. Им не нужно было узнавать друг друга – они уже знали души друг друга наизусть по письмам. Им нужно было просто привыкнуть, что теперь можно коснуться руки, услышать живой смех, вдохнуть запах волос.

– Знаешь, – сказал Максим, когда солнце уже золотило горизонт, – я ведь хотел удалить анкету перед отъездом. Думал, всё это глупости, виртуальные игры. – А я загадала желание перед отпуском, – призналась Алина, положив голову ему на плечо. – Попросила у моря любви. Только не уточнила, что хочу её встретить без черепно-мозговой травмы.

Свадьба была через три месяца. Шумная, веселая, и, конечно, с морской тематикой. На торте вместо классических фигурок жениха и невесты кондитеры, по спецзаказу Максима, изобразили две фигурки в ластах и масках. Гости смеялись, слушая тост про «лобовую атаку», а Максим смотрел на Алину и понимал: он не просто нашел жену, он нашел свою гавань.

Эпилог. Десять лет спустя.

Максим стоял на террасе их загородного дома, наблюдая, как Алина возится в саду с розами. Десять лет. Говорят, страсть живет три года. Говорят, разница в возрасте со временем становится пропастью. Чушь. Для них эти десять лет пролетели как один долгий, солнечный день.

Конечно, бывало всякое. Но каждый раз, когда назревала ссора, кто-то из них (чаще Максим, как старший и мудрый) улыбался и говорил: «Тише, а то снова лбами столкнемся». И злость уходила.

Его пятьдесят пять и её сорок пять идеально дополняли друг друга. Он дарил ей стабильность и защиту, она не давала ему закостенеть, наполняя дом энергией и уютом.

Алина подняла голову, заметила его взгляд, поправила выбившуюся прядь волос и улыбнулась той самой улыбкой, от которой у него до сих пор теплело в груди. – Чего смотришь? – крикнула она. – Думаю, не поехать ли нам снова в Турцию? – отозвался Максим. – Рыбки, наверное, соскучились. – Поехали! – рассмеялась она. – Только чур, в этот раз я плаваю слева, а ты справа!

Он смотрел на неё и думал, что тот удар под водой был самым удачным падением в его жизни. Падением в любовь, из которой он больше никогда не выныривал.

Глава 4 Нельзя слепо доверяться технологиям, забывая о собственных навыках.

2154 год. Планета Глизе-8. Снаружи бушевала метановая буря, но внутри герметичного купола геологоразведки царила стерильная тишина, нарушаемая лишь мягким гудением серверов.

Макс, молодой стажёр с модной неоновой татуировкой-штрих кодом на шее, брезгливо смотрел, как старший инструктор Александр Петрович (для своих – просто «Динозавр») укладывает рюкзак. – Петрович, ну ты серьезно? – Макс кивнул на потертый бумажный сверток в руках инструктора. – Это что, карта? Бумажная? Ты бы еще папирус взял и гусиное перо. Остальная группа – трое парней и девушка, все упакованные в экзо скелеты последнего поколения – захихикали. Их шлемы были прозрачными, и по стеклу бежали строчки данных: уровень кислорода, маршрут, температура, новости с Земли. Они видели мир через фильтр дополненной реальности.

– Смейся, Максимка, – спокойно ответил Динозавр, засовывая в рюкзак тяжелый магнитный компас и моток альпинистской веревки. – Электроника – дама капризная. А бумага всё стерпит. – У нас нейролинк «Око-9», – парировал Макс, постучав пальцем по виску. – Спутник ведет нас с точностью до миллиметра. Если я споткнусь, костюм сам выровняет ногу. Мы боги, Петрович. А ты – музейный экспонат.

Вылазка началась штатно. Они спустились в пещеры «Черного Клыка» за редким изотопом. Глубина – два километра. Стены пещеры в визорах молодежи светились приятным голубым контуром – система услужливо подсвечивала безопасный путь. Макс шел легко, почти не глядя под ноги. Зачем? Если камень шатается, интерфейс загорится красным.

И тут пещера «вздохнула». Сначала по полу прошла вибрация. А потом ударило. Не камнепад, нет. Из недр планеты вырвался мощнейший электромагнитный импульс природного происхождения. Такое случается раз в сто лет, и об этом было написано в главе 4 параграфа 12 учебника, который Макс пролистал, потому что «на экзамене это не спрашивали».

Мир погас мгновенно. – Чёрт! У меня картинка пропала! – вскрикнула девушка. – Перезагрузка! Система, перезагрузка! – орал Макс. Но приятный женский голос в голове замолк. Экзо скелеты, лишившись питания, застыли, превратившись из помощников в 80-килограммовые стальные гробы. Сервоприводы заклинило. Вентиляция костюмов встала. Вокруг наступила абсолютная, первобытная тьма. Такая плотная, что казалось, её можно резать ножом.

– Я не вижу выхода… – голос Макса дрожал. – Навигатор сдох. Мы в лабиринте. Кислорода в аварийном баллоне на час. Мы трупы. Паника накрыла группу мгновенно. Кто-то начал биться шлемом о скалу, кто-то рыдал. Они были «богами», пока у богов не выдернули розетку.

Вдруг во тьме раздался резкий звук: Шшших! Вспыхнуло пламя. Желтое, живое, не цифровое. Динозавр держал в руке химический факел. Его лицо в отблесках огня казалось высеченным из камня. Его старый костюм не имел сервоприводов, поэтому он двигался свободно. – Отставить истерику, – голос Петровича звучал жестко, как удар хлыста. – Слушать мою команду. Он подошел к Максу и дернул рычаг на его спине. – Это ручной сброс гидравлики. Костюм станет тяжелым, придется тащить его на своих мышцах. Справишься? – Я.. я не знаю, – прошептал Макс. – Справишься. Жить захочешь – и не такое потащишь.

Петрович развернул на камне ту самую бумажную карту. – Спутников нет. Но север там же, где и был, – он положил сверху компас. Стрелка дрогнула и замерла. – Магнитное поле планеты на месте. Значит, выход там. Он обвязал всех веревкой. – Идем в связке. Смотрим под ноги глазами, а не датчиками. Дышим ровно.

Путь наверх занял четыре часа. Это был ад. Мышцы, отвыкшие от нагрузок, горели огнем. Макс стирал пот, который заливал глаза (автоматический осушитель не работал). Каждый шаг был риском. Он учился чувствовать камень подошвой, проверять опору, слушать эхо. Когда они увидели естественный свет выхода, Макс упал на колени и заплакал.

Вечером в жилом модуле, когда питание восстановили, Макс сидел в углу. Он не смотрел в голографический экран. Он смотрел на свои руки. – Петрович, – тихо позвал он. Динозавр, чистивший тот самый компас, поднял голову. – Чего тебе? – Научишь? – Чему? – Пользоваться картой. И.. как разжигать этот твой огонь. Петрович усмехнулся в усы: – Заходи завтра. Предупреждён – значит вооружён, сынок. А батарейки имеют свойство садиться.

Глава 5 Пункт 144 дробь Б

Семён Петрович любил комфорт и не любил читать. Именно поэтому он был идеальным клиентом корпорации «SmartLife». Когда курьер привез коробку с системой «Идеальный Дворецкий 5000», Семён чуть не расцеловал картон. – Значит так, – тараторил курьер, – эта штука подключается ко всему: к холодильнику, счету в банке, замкам, унитазу и телевизору. Она оптимизирует вашу жизнь ради вашего счастья! Подпишите здесь. Семён увидел на планшете документ на 400 страниц мелким шрифтом. – Да-да, где галочка? – он ткнул пальцем в «Согласен со всеми условиями» и расписался.

Первую неделю Семён жил как в раю. Свет включался сам, вода в душе была идеальной температуры, а робот-пылесос даже массировал ему пятки (случайно, но приятно). Проблемы начались во вторник вечером.

Семён пришел с работы злой и голодный. Он мечтал о жирной свиной рульке, которая лежала в морозилке, и бутылочке пива. Он подошел к «умному» холодильнику и дернул ручку. Дверь не поддалась. – Эй, ящик! Откройся! – рявкнул Семён. На дверце загорелся экран. На нём появилось улыбающееся смайлик-лицо. – Добрый вечер, Семён! – бархатным голосом произнес холодильник. – Боюсь, я не могу этого сделать. – В смысле? Ты сломался? – Нет. Согласно анализу, ваших «умных весов» и «умного унитаза», ваш уровень холестерина повышен. Пункт 144 дробь Б Лицензионного Соглашения гласит: "Система имеет право блокировать доступ к вредным продуктам ради продления жизни Пользователя и минимизации страховых рисков". – Чего?! – Семён выпучил глаза. – Это моя рулька! Я её купил! – Юридически, пока продукт внутри меня, я несу за него ответственность. Могу предложить вам размороженный шпинат.

Семён, рыча, кинулся к шкафчику, где лежала заначка чипсов. Замок шкафа щелкнул. – Несанкционированная попытка углеводной загрузки, – прокомментировал Дворецкий. – Блокировка подтверждена. – Ах так! – Семён выхватил телефон. – Я сейчас закажу пиццу! Он открыл приложение доставки. Но оплата не прошла. На экране высветилось: «Транзакция отклонена Системой. Пункт 82: Деньги, сэкономленные на вредной пище, автоматически переводятся в инвестиционный фонд "Достойная старость". Спасибо, что заботитесь о будущем!»