Ворон среди волков

Анита Рейн

Ворон среди волков

Глава 1. Обычный вечер.

Уродливые мультяшные глазки нагло пялились на учеников и учителей. Рисованные Деды Морозы, Снегурочки и снеговики со зверушками улыбались им всем, приклеенные скотчем к стенам коридоров и кабинетов. Им всем они улыбались, всех радовали, напоминая о предстоящем празднике. Им всем. Но не брюнету. Над ним они казалось, насмехались. Над ним. Над его судьбой. Над всеми его страданиями. В воображении других эти рисовашки смеются. Радостно открыто и громко, так добродушно, что на душе становится тепло и спокойно. Но не в голове брюнета. Для него это было злорадное хихиканье. Противное до тошноты.

Никому не нравится мрачное пятно на фоне общей радости, но никто не посмеет и словом об этом обмолвиться. Никто не хочет иметь с ним дел. Чудовище есть чудовище. Для них он – дикарь. Злобный, нелюдимый, странный.

Он и сам прекрасно понимает, что ему бы стоило уйти, однако лучше уж недовольные рожи, косые взгляды и грёбаные снегурочки, чем лишняя минута, проведённая дома.

Сидя на подоконнике, он пустым, казалось даже, мёртвым взглядом сверлит округу за окном. Все уже давно смирились, привыкли и молчат об этом.

Зоя Павловна, низенькая женщина средних лет, что-то очень энергично объясняла классу. Вроде бы это касалось контрольной. Какой-то идиот умудрился неверно решить простое квадратное уравнение, и теперь весь класс заново его разбирает. А брюнет? Зоя Павловна, мягко говоря, недолюбливала его, однако профессионализм был для неё выше личных чувств, а потому она, несколько раз перепроверив его работу в поисках ошибок, всё же поставила ему пять.

Трель звонка прервала нудный для школоты монолог учительницы. Этот звонок последний в этой четверти, в этом году. Но никого это не смущает и ровно так же как и в любой другой день, школьники повскакивали со своих мест и радостно ликуя и вереща, покинули класс.

От неожиданности парень вздрогнул. Впрочем, уже спустя мгновение, спрыгнув с подоконника, он не спеша побрёл к выходу. Коридор. Лестница. Гардероб. И теперь уже совсем неприветливая улица. И дело тут даже не в холоде, не в нежелании возвращаться домой. Нет, дело в отсутствии счастливой рыжей морды, что придавала жизни хоть какой-то смысл. В нехватке такого простого счастья от осознания того, что у тебя кто-то есть, что кто-то тебя ждёт, любит и принимает таким, какой есть.

Всего пара улиц и вот он уже на месте. Старое, стоящее в некотором отдалении от остальных, и всё же приличное на вид здание привлекало внимание на фоне однотипных одноэтажных строений. Сугроб словно одеяло окутал двор и шапочкой лёг на крыши дома и гаража, единственное место, где он был редким гостем это тропинки. Вот и сейчас они сияют своей чистотой, словно приглашая.

Тепло и относительный порядок. Единственное чем радуют внутренности жилья. О комфорте и уюте там и речи нет.

Отец из командировки вернётся уже завтра вечером, а значит сейчас лучшим вариантом будет попробовать выспаться.

Брюнет лениво поднялся на второй этаж, зашёл в тёмную маленькую спальню больше похожую на нору, чем на полноценную комнату подростка и упал на кровать, даже не потрудившись переодеться или хотя бы укрыться одеялом.

Сон всё никак не шёл… Время тянется бесконечно долго… 18:47…18:48…18:49… часы на стене всё тикают и тикают без конца, ветер за окном так и гудит…

Неожиданный стук в дверь прервал тишину. Маленький мальчик, неизвестно когда появившийся в комнате, взволнованно смотрит и как будто жалеет.

– "Пошёл прочь!"– выходит тихо и хрипло, но яростно.

– "…"– мальчишка, словно издеваясь, лишь пристальнее вглядывается и, сминая футболку в своих кулачках, делает неуверенный шаг вперёд. – "Тебе грустно?…"

– "Я СКАЗАЛ – ПРОВАЛИВАЙ!!!"– до боли в горле и хриплого кашля.

Ещё шаг: ``Тебе грустно?``. Челюсти сводит. По венам течёт что-то противное и липкое, и вместе с тем холодное и колючее.

– "Нет. Уйди."

– "Тебе грустно?"

– "Уйди."

– "Тебе грустно?"– мальчик стоит напротив. Он почти плачет.

– "…"– до хруста сжатые кулаки, глаза, выражающие лишь холодную ярость и прерывистое дыхание.

– "Тебе грустно?"

– "Прекрати…"

Мальчик коротко всхлипывает: "Тебе грустно? Тебе грустно? Тебе грустно? Тебе грустно? Тебе грустно? Тебе грустно? Тебе грустно? Тебе грустно? Тебе грустно? Тебе грустно? Тебе грустно? Тебе грустно? Тебе грустно? Тебе грустно? Тебе грустно? Тебе грустно? Тебе грустно? Тебе грустно? Тебе грустно? Тебе грустно? Тебе грустно? Тебе грустно? Тебе грустно? Тебе грустно? Тебе грустно? Тебе грустно? Тебе грустно? Тебе грустно? Тебе грустно? Тебе грустно? Тебе грустно? Тебе грустно? Тебе грустно? Тебе грустно? Тебе грустно? Тебе грустно? Тебе грустно? Тебе грустно? Тебе грустно? Тебе грустно? Тебе грустно?…"

Парень беспомощно закрыл уши руками, но голос словно транслировался внутри черепа. Мальчишка подошёл вплотную и посмотрел так жалобно, что стало противно. Слёзы ручьём текли по бледному личику и с громким стуком капали на деревянные половицы. Сейчас, на таком расстоянии было видно, что тело у мальчика кожа да кости. Одежда на нём висит как на вешалке. Парень не желал на него смотреть. Не желал слушать. Но ничего поделать с этим не мог.

– "Мне грустно…"– пожаловался малец. Но не так как это делают обычные дети. Это даже не жалоба, он словно признался в страшном преступлении. Никакой надежды на поддержку, лишь вина.

– "ОТВАЛИ!!!"– парень не выдержал. Схватил мальчика за ворот и толкнул с такой силой, что он практически летел до противоположной стены.

18:50. Часы всё так же противно тикают. Ветер гудит за окном. На улице темно. Никакого мальчика. Никаких голосов. Но злобный оскал всё ещё держится на бледном лице, а тяжёлое хриплое дыхание лишь добавляет жути…

Брюнет всё сидел и дышал, пытаясь успокоиться…

Примечание автора: Вопросы… Слишком много вопросов! Мне нужны ответы.

Глава 2. Побег.

Боль. Жуткая нестерпимая боль по всему телу была приветствием утра нового года. Голова гудела и разрывалась. Зрение всё никак не хотело восстановиться и сфокусироваться. Руки и ноги не слушаются. Привычное, но такое противное чувство в области ниже поясницы. А в нос бьёт резкий запах крови. Это нормально… Час – другой и будет полегче… Сознание мутнеет, глаза закрываются.

Повторное пробуждение не принесло никакого облегчения, ведь тело всё так же не слушалось, но теперь не совсем из-за боли…

Комната целиком залита кровью…Пол, стены, мебель, даже потолок…

Рядом лежит человек, но понять кто это по лицу не получается – лица просто нет. На его месте кровавое месиво, из правой глазницы торчит осколок стекла, а в шею вонзена бутылочная розочка. Если посмотреть ниже то мало кого не стошнит. На стуле за столом, откинувшись назад и закинув руки за спинку, обмяк отец. Всего в пол метре от него на животе лежит другой, из спины меж лопаток у него торчит лезвие ножа. В дальнем углу в луже мочи, лицом в собственной от чего-то кровавой блевоте валяется четвёртый. Ни один из них не дышит…

Секунда. Этого времени хватило, чтобы осознать реальность и сопоставить изрезанные ладони с минимум один трупом. Брюнет задрожал. Ухватился рукой за волосы и потянул, но голова упрямо отказывается опускаться. Он попытался встать, но ноги отказываются нормально слушаться и, подкосившись, уронили своего хозяина. Удар вызвал острую боль в месте, которое и до того настрадалось. Парень больше не решился рисковать и пополз на четвереньках. Медленно, неуклюже, но усердно.

Тёплая вода стремительно смывает всё, что только может. Но вместе с тем и доставляет дискомфорт. Многочисленные синяки и раны ноют от любого даже лёгкого касания. Он не встаёт. Лишь сидит под струёй воды из душа в ванне.

– "Тебе грустно?"– послышалось сзади.

– "Нет…"– брюнет не обернулся. У него нет на это ни сил, ни желания.

Удивительно, но детский голос замолчал. А парень так и сидит под струёй воды, пока к нему не закрадывается определённая мысль: ``надо валить``. Он с трудом поднялся. На трясущихся ногах вдоль стен добрался до своей комнаты и сел на кровать. В голове крутились такие вопросы как: ``Куда бежать?`` , ``Что делать с телами?`` , ``Что делать потом?`` и им подобные. Брюнет отмёл все мысли, обсох и, насколько мог, шустро оделся. Запер за собой дверь и пошёл. Без определённого направления, без каких либо представлений о том есть ли поблизости другие поселения. Он шёл. Шёл. Шёл. Уже прошло несколько часов, стемнело, но он продолжал идти в неизвестность по дороге через лес.

Холод всё больше пробирал. Усталость накатывала волнами. Надежда неизвестно на что таяла. А страх неизвестности всё рос.

Вдали замерцал свет фар. Парень замер, не зная просить ли помощи или нет. Ему ничего не пришлось делать. Машина остановилась сама и из неё вылез человек: ``Эй, ты, что здесь делаешь?``. Парень напрягся, захотел убежать, скрыться в лесу. Но то ли поскользнувшись, то ли споткнувшись, упал. А попытавшись встать, лишь вскрикнул и рухнул обратно.

Человек подошёл и посветил фонариком прямо в лицо: ``Ох ты ж!…`` – непроизвольно вырвалось у него.

– "Пацан, тебе, может, помощь нужна? Я могу подкинуть до дома или до больни…"– человек не успел договорить. Его прервало громкое "НЕТ! Н-Не надо больницы!"

Оба замерли. Один в недоумении смотрящий на побитого парня. А второй в страхе размышляющий, что же делать.

Брюнет вновь попытался встать, но помутившийся от боли рассудок охладил его пыл. Человек потянулся к нему, он что-то говорил, а брюнет лишь невнятно твердил: "Не в больницу…не надо…"

Примечания автора: Офиге-е-е-еть… Мокруха. Сколько там за четверых дают? А? Не четыре? Какая разница! Всё равно всё на него повесят, если узнают.

Глава 3. Странный но