Артефакт

Артём Смоляков

Артефакт

Пролог

Московский дождь был совсем другим. Он не смывал грязь с асфальта, а лишь размазывал её, создавая в городе ощущение уныния. Серое небо давило на крыши панельных многоэтажек, словно пытаясь вдавить их в землю. Такой же серой и спрессованной была жизнь Дениса.

Он обитал в тёмных закоулках каменного муравейника, словно призрак, снующий между полузаброшенными заводами, тёмными подворотнями и пыльными чердаками. Его мир был наполнен запахами пыли, остывшего металла и чужого страха.

Деньги утекали сквозь пальцы, словно тот самый московский дождь. Их едва хватало на дешёвый самогон, консервы и оплату угла в коммуналке, который он называл «берлогой». Будущее представлялось ему длинным и скучным коридором, ведущим в никуда. Ещё одна сделка, ещё один «заказ», ещё одна ночь в попытках забыться – этот цикл затягивал его, как трясина.

Но однажды в его берлоге появился Стоматолог – так его прозвали за кривую ухмылку и две золотые коронки. Он рассказывал о другом мире, где законы Москвы, да и вообще любые законы, теряют свою силу. О Зоне. О Чернобыле.

– Там, Денис, не щелкай клювом, – шипел он, прищурившись. – Там не за чужие крохи драться, а за настоящие артефакты. Вещи, которые меняют реальность. Которые правят миром. Одна такая находка – и ты король. Забудь про эти подвалы.

Стоматолог рассказывал истории, от которых по коже бежали мурашки. О вывернутом пространстве, о призраках прошлого, застывших в воздухе, о предметах, дарующих невероятную силу или сводящих с ума. И самое главное – о группе сталкеров, которая на днях уходит на «большую охоту». Место в группе есть. Шанс – тоже.

Денис смотрел в запотевшее окно, за которым медленно угасал ещё один московский день. Он видел в отражении своё измождённое лицо, глаза, в которых давно погас огонь. И в этот момент он понял, что больше не может дышать этим спёртым воздухом. Страх перед неизвестностью Зоны оказался слабее страха перед пожизненной серой безысходностью.

Он отвёл взгляд от окна и посмотрел на Стоматолога.

– Я с вами, – тихо, но твёрдо сказал он. – Говори, когда и во сколько.

Глава 1

Сходка была назначена на заброшенном заводе «Красный металлист», том самом, где пару лет назад Денис «улаживал» дело по одному спорному контракту. Это место было пропитано запахом ржавчины и старой безысходности, что делало его идеальным для таких, как они.

Денис следовал за Стоматологом по заросшим бурьяном цехам, ощущая на себе тяжелый взгляд выбитых окон. Он не любил эти сборища, предпочитая работать в одиночку или с одним-двумя проверенными людьми. Однако Зона – не московские задворки. Там одиночка – это уже мертвый сталкер.

Местом сбора стал подвальный этаж, куда вела покореженная взрывом дверь. В воздухе висела плотная завеса пыли, которую колыхал слабый ветер, гулявший по провалам в потолке. В центре помещения горела газовая горелка, отбрасывая на стены, испещренные граффити, пляшущие тени.

У огня уже сидело несколько человек. Денис быстрым, привычным взглядом оценил каждого из них.

Рядом с горелкой, словно отдавая дань уважения теплу, сидел мужчина лет пятидесяти с лицом, иссеченным шрамами, как старая карта. Борода – прозвище напрашивалось само собой. Он чистил автомат с такой же неторопливой основательностью, с какой монах перебирает чётки.

Чуть поодаль, прислонившись к ржавой колонне, стоял худощавый парень в очках с толстыми линзами. Он что-то бормотал себе под нос, листая потрёпанный блокнот. Шпенёк, мысленно определил Денис. Учёный или безумец. Часто это одно и то же.

На ящике из-под патронов сидел коренастый детина с бычьей шеей и коротко стриженым ёжиком волос. Он молча натирал маслом рукоятку большого охотничьего ножа. Его взгляд, пустой и тяжёлый, как свинец, скользнул по Денису и Стоматологу, не выразив ни интереса, ни приветствия. Молот. Опасный тип.

В дальнем углу, почти слившись с тенью, сидели двое. Мужчина и женщина. Он – высокий, жилистый, с неподвижным лицом и глазами-щелочками, которые, казалось, ничего не пропускали внутрь и ничего не выпускали наружу. Призрак. Она – Лиса, худенькая, с острым, умным лицом и быстрыми, запоминающими всё глазами. На её коленях лежал разобранный пистолет, и пальцы собирали его с ловкостью фокусника.

– А вот и наши москвичи, – хрипло произнёс Борода, не отрываясь от чистки ствола. – Дополнение к нашему хору.

Все взгляды, кроме пустого взгляда Молота, устремились на новоприбывших. Лиса оценивающе скользнула глазами по Денису, будто взвешивая его на предмет полезности и угрозы. Призрак лишь на мгновение перевёл на него свой безжизненный взгляд, а потом снова уставился в стену.

– Ну что ж, компания собралась весёлая, – усмехнулся Стоматолог, сверкая золотыми коронками. – Позвольте представить вам Дениса. Он свой парень, руки у него золотые.

– Надеюсь, не только руки, – тихо, но с уверенностью произнесла Лиса, аккуратно собирая последний компонент пистолета.

Дверь скрипнула, и в подвал вошёл последний, восьмой участник – мужчина в дорогой, но потрёпанной штормовке, с современным планшетом в руке. Его лицо не выражало особых эмоций, но глаза с деловым интересом пробегали по собравшимся. Денис сразу понял, что это Менеджер – тот, кто финансирует и забирает лот.

– Все в сборе, – констатировал Менеджер, окидывая их взглядом. – Итак, приступим к обсуждению. Завтра в пять утра мы выезжаем. Транспорт будет ждать нас на старой трассе, за мостом. Никаких личных автомобилей. Нас довезут до границы Зоны, а дальше мы пойдем пешком по старому маршруту «Крот».

Он развернул планшет.

– Наша цель – не просто прогуляться по окраинам. Мы направляемся вглубь, в сектор «Дельта». Согласно информации, в старом НИИ «Прогресс» находится артефакт, известный как «Сердце Мира». Наша задача – найти его и доставить мне. Остальные находки будут вашими, за вычетом моей доли.

– «Сердце Мира»? – фыркнул Шпенёк, не отрываясь от блокнота. – Звучит пафосно. И что же это за артефакт такой? Позволяет править миром?

– Он сделает нас богатыми, – холодно парировал Менеджер. – Остальное вас не должно волновать. Есть вопросы?

Вопросов не последовало. У каждого из присутствующих был свой счёт к жизни, и Зона казалась единственным местом, где можно было его оплатить.

Денис молча слушал, наблюдая за пляшущими тенями от горелки. Восемь человек – восемь чужих жизней, восемь потенциальных ножей за спиной. Он смотрел на их лица – уставшие, озлобленные, алчные, пустые – и понимал, что нельзя доверять никому. Даже Стоматологу с его золотыми коронками.

Они не были командой. Они были сборищем одиночек, которых на время свела вместе жажда наживы. И сейчас, стоя в этом пыльном подвале на пороге неизвестности, Денис чувствовал лишь одно – тяжёлый камень тревоги на душе и холодную сталь решимости внутри.

Завтра они отправятся в Чернобыль.

Тишина после вопроса Менеджера была густой и неловкой. Её нарушал лишь треск пламени да отдалённый скрежет металла где-то наверху, будто старый завод поскрипывал костями, негодуя на непрошеных гостей.

– Вопросы? – повторил Менеджер, и его голос прозвучал уже не так уверенно, как прежде, отдаваясь эхом в сыром подвале.

– Цена, – внезапно произнес Призрак из своего угла. Он не шевельнулся, лишь его глаза, наконец, сфокусировались на Менеджере. – За «Сердце». Конкретная цифра.

Менеджер назвал сумму, и она повисла в воздухе, осязаемая и тяжёлая, как слиток. Даже Молот на секунду перестал тереть нож. Лиса тихо свистнула. Эта сумма разом перечеркивала все их прежние риски, всё, за что они дрались в московских подворотнях. Она пахла не просто деньгами – она пахла другой жизнью.

Но вместе с цифрой в подвал вошло и нечто другое. Что-то липкое и холодное, что поползло по коже. Осознание. Чтобы заплатить столько, артефакт должен был стоить неизмеримо больше. А за такие вещи платят не только деньгами.

– И что, там просто так лежит эта штука? Ждёт, пока мы за ней зайдём? – хрипло спросил Борода, откладывая в сторону уже чистый автомат. В его голосе прозвучал опыт, познавший подвох. – В «Дельте», по последним сводкам, аномальная активность зашкаливает. Пространство плавает, как кисель. И мутанты… не те, что по окраинам.

Шпенёк вдруг забормотал, лихорадочно листая блокнот: «Согласно косвенным свидетельствам, сектор „Дельта“ является точкой гравитационно-пространственного разлома… Воздействие на биоформы непредсказуемо, часто фатально…»

– Заткни фонтан, ботан, – грубо оборвал его Молот, впервые подав голос. Он говорил глухо, будто из бочки. – Все знают, куда идём. Кто боится – остаётся тут жевать свои сопли.

Но в его собственных глазах, этих свинцовых шариках, Денис уловил не агрессию, а тупое, животное напряжение. Молот боялся. Боялся именно того, чего не понимал. И этот страх делал его ещё опаснее.

Стоматолог, пытаясь разрядить обстановку, хлопнул Дениса по плечу. «Видишь, какой куш? Глаза у всех горят!». Но его ухмылка была натянутой, а пальцы, поправлявшие воротник, слегка подрагивали.

Лиса поймала взгляд Дениса и едва заметно покачала головой. Её взгляд говорил: «Видишь этих людей? Это пороховая бочка. Одна искра». Призрак снова отключился, уставившись в пустоту, но его рука лежала на прикладе карабина, и большой палец нервно постукивал по пластмассе.

Менеджер, поняв, что больше информации не будет, кивнул. «Пять утра. Мост. Опоздавших не ждём». И, не прощаясь, вышел, оставив их наедине друг с другом и с внезапно сгустившейся тишиной.

Ожидание затягивалось. Борода снова взялся за оружие, но его движения стали более резкими. Шпенёк чертил в блокноте какие-то иероглифы, вздрагивая от каждого звука. Молот пристально смотрел на стену, будто пытаясь прожечь её взглядом. Лиса и Призрак обменялись парой фраз на языке, непонятном остальным, их лица были серьёзны.

Денис сел на холодную бетонную плиту, прислонившись спиной к стене. Он пытался думать о деньгах, о свободе, о том, чтобы навсегда забыть этот запах подвала. Но вместо этого перед глазами вставали другие картины: искажённые силуэты в радиоактивном тумане, тишина, от которой звенит в ушах, и чувство, будто за тобой постоянно наблюдает что-то древнее и равнодушное. Страх, который он загнал глубоко внутрь, начинал шевелиться, прогрызая путь наружу.

Он оглядел эту разношёрстную восьмёрку – будущих соратников, будущих предателей, будущих жертв. Их скупость, их злость, их безумие – всё это стало теперь его средой. И где-то там, Зона ждала. Не просто опасное место. А нечто живое. Голодное.

Один за другим, не говоря ни слова, сталкеры начали уходить, чтобы провести последнюю ночь перед краем. Страх в их душах становился сильнее, а Зона была уже совсем близко.

Глава 2

Утро встретило их не ярким светом, а густым молочным туманом. Он словно стелился по старой трассе, закручиваясь вокруг ржавых машин на обочине, создавая призрачные вихри. Денис стоял у бетонного парапета моста, кутаясь в армейскую парку. Холод пробирался до костей – не московский, сырой и назойливый, а какой-то иной, пронизывающий, словно сама земля здесь дышала холодом.

Один за другим из тумана возникали фигуры. Первым появился Призрак – его силуэт словно беззвучно проступил из белесой пелены, как снимок на проявочной бумаге. За ним – Лиса, двигавшаяся легко и бесшумно. Её глаза сразу же принялись сканировать местность, оценивая углы, укрытия и пути отхода. Борода пришёл с тяжёлым, набитым до отказа рюкзаком. Его шрамы в утренних сумерках казались ещё глубже. Шпенёк семенил рядом, нервно поправляя очки и что-то бубня в ладонь, сжатую в кулак. Молот вывалился из тумана, как бульдозер, его дыхание клубилось паром.

Последними подъехали на потрёпанном микроавтобусе Менеджер и Стоматолог. Без слов они открыли заднюю дверь. В салоне пахло бензином, пылью и чужим потом. Никто не разговаривал, пока они грузили снаряжение. Звяканье металла, приглушённые шаги, сдержанное сопение – всё это казалось неестественно громким в заворожённой тишине тумана.

Денис уселся у окна, положив рюкзак между ног. Лиса села через проход, откинув голову на сиденье и прикрыв глаза, но Денис чувствовал – она не спит. Стоматолог устроился сзади, пытаясь шутить с Молотом, но в ответ получал лишь нечленораздельное хрипение. Борода методично проверял магазины. Призрак смотрел в окно, но взгляд его был пустым, обращённым вовнутрь.

Мотор заглох, потом завёлся с надрывным рёвом, и микроавтобус тронулся, нырнув в стену тумана. За окном поплыл серый мир, лишённый ориентиров. Это было похоже на перемещение в лимбе.

Через час туман начал редеть, расползаясь клочками. Открылась унылая, плоская равнина, усеянная чахлыми соснами и скелетами ферм. Небо по-прежнему было свинцовым. Атмосфера в салоне накалялась с каждым километром. Шпенёк начал вслух цитировать отрывки из сталкерских отчётов о первых симптомах радиационного облучения и психосоматических эффектах Зоны. Его голос, тихий и монотонный, действовал на нервы сильнее крика.

– Заткните его кто-нибудь, ехать долго ещё… – глухо прорычал Молот, сжимая кулаки.

– Он не врёт, – не открывая глаз, произнесла Лиса. – Просто говорит то, о чём все думают.

Всё остальное время они ехали в полной тишине, нарушаемой только лишь шумом потока машин и мотора.

Спустя двенадцать часов микроавтобус резко затормозил, съехав на разбитую грунтовку. Менеджер обернулся к ним. Его лицо было бледным.

– Дальше – пешком. До поста «Ворон» два километра. Там нас ждёт проводник. Запоминайте дорогу. Обратно можете не найти.

Они выпали наружу. Воздух здесь был другим. Тихим. Слишком тихим. Далёкий птичий крик, шелест ветра в сухой траве – всё звучало приглушённо, будто через вату. И в этой тишине начали проявляться иные звуки. Лёгкий, едва уловимый звон в ушах. Собственное сердцебиение, отдававшееся в висках.

Проводник на посту «Ворон» – старый, сморщенный человек с глазами, похожими на мутное стекло. Он молча кивнул на их пропуска, даже не взглянув в лица.

– Маршрут «Крот»… – проскрипел он. – Тропа отмечена жёлтыми тряпками. Не сходить с неё. Не трогать то, что кажется странным. Не пить воду. Не слушать ветер, если он начнёт звать по имени. Дойдёте до брошенной геологоразведки – там ночёвка. Удачи. – Последнее слово он произнёс с такой ледяной бесстрастностью, что оно прозвучало как приговор.

И они пошли. Восемь фигур растянулись цепью по узкой, едва заметной тропе. Денис шёл в середине, стараясь держать в поле зрения спину Призрака впереди и чувствуя за собой неотступное присутствие Лисы. Стоматолог уже не шутил, его дыхание стало тяжёлым. Даже Молот шёл, опустив голову, как бык, чувствующий запах бойни.

Пейзаж менялся. Деревья становились более корявыми, неестественно изогнутыми. Попадались странные прогалины, где трава росла идеальными кругами. Воздух начал мерцать у горизонта, как над раскалённым асфальтом, только не было никакого солнца. Время потеряло чёткость. Шли они час или три – Денис не мог сказать.

Именно тогда он впервые почувствовал это. Лёгкое, едва заметное давление в затылке. Ощущение чужого, пристального взгляда в спину. Он обернулся. Сзади шла Лиса, за ней – Борода. Никто на него не смотрел. Но ощущение не исчезло. Оно стало фоновым шумом сознания, тихим, но неумолчным гулом тревоги.

Он попытался сосредоточиться на шаге, на ритме дыхания. Но из угла глаза ему померещилось движение – между деревьями, в серых сумерках, мелькнула бледная, размазанная тень, не совпадающая ни с чьим силуэтом. Он резко повернул голову – ничего. Только стволы да тишина, которая теперь казалась зловещей, выжидающей.

– Ты тоже увидел? – тихий голос Лисы прозвучал прямо у его уха. Она шла рядом, её лицо было напряжённым.

Денис лишь кивнул, не в силах вымолвить слово.

– Это Зона, – также тихо сказала она. – Она проверяет новых гостей. Приглядывается.

Впереди Призрак поднял руку, жестом приказывая остановиться. Они вышли на опушку. Впереди, в ложбине, стояло несколько полуразрушенных вагончиков геологоразведки. Их первая цель. Место для ночёвки.

Но никто не двинулся с места. Все замерли, вглядываясь в постройки. Что-то было не так. Окна вагончиков не просто были тёмными. Они были чернее ночи, провальными, будто поглощающими скучный свет дня. И над всем этим, над крышами, воздух слегка дрожал, как над огнём, которого не было видно.

Восемь человек стояли на краю, на пороге. Первый шаг был сделан. Теперь Зона ждала, когда они сделают следующий. А тишина вокруг стала плотной, липкой, словно сама реальность затаила дыхание, готовясь к их входу.

Они стояли на опушке, словно вкопанные. Вагончики внизу молчали неестественной, вязкой тишиной. Воздух над ними действительно мерцал – не волнами жары, а мелкими, дробными всполохами, будто горела пыль.

– И что, здесь ночевать? – первым нарушил молчание Стоматолог. Его голос прозвучал фальшиво-бодро, выдавая внутреннюю дрожь.

– Судя по карте, да, – тихо ответил Борода, не опуская автомат. – До темноты мы не сможем пройти дальше. Там начинается болотина, а по сводкам там «Блуждающие огни».

– А здесь что, по сводкам «Радужные сны»? – съязвила Лиса, но тут же замолчала, прислушиваясь.

Призрак, не говоря ни слова, начал спускаться по склону к лагерю. Его движения были отточенными, каждый шаг – проверка грунта. Остальные, после небольшой паузы, последовали за ним. Денис чувствовал, как с каждым шагом вниз давление в ушах нарастает. Становилось трудно дышать, будто воздух стал гуще.

Они вошли в круг вагончиков. Ветер, которого раньше не было, вдруг закружил у их ног ржавые банки и пожелтевшие бумаги, шелестя ими с сухим, насмешливым звуком.

– Разбиваемся на пары, – сказал Борода голосом, не терпящим возражений. – Осматриваем каждый вагончик. На предмет… всего.

Денису в пару достался Шпенёк. Тот всё ещё бормотал что-то под нос, но теперь это были не научные термины, а обрывки молитв или детских считалок. Они подошли к ближайшему вагончику. Дверь висела на одной петле. Внутри пахло плесенью, химической горечью и чем-то ещё – сладковатым и противным, как разлагающиеся ягоды.

Шпенёк включил фонарик. Луч выхватил из тьмы стол, заваленный истлевшими журналами и опрокинутый стул. На стене – огромное пятно ржавчины, напоминавшее абрис человека с раскинутыми руками. Денис наступил на что-то хрусткое. Это были очки. Стекла были целы, а дужки перержавевшие.

– Они… они их снимали перед… – зашептал Шпенёк, и фонарь в его руке задрожал, луч заплясал по стенам.

– Перед чем? Заткнись и смотри под ноги, – резко оборвал его Денис, но и сам почувствовал ледяную полосу мурашек по спине.

Из соседнего вагончика донёсся приглушённый, сдавленный крик, тут же оборвавшийся. Все насторожились, схватившись за оружие. Через секунду наружу вывалился бледный, как полотно, Стоматолог, за ним вышел Молот, на лице которого было нечто вроде смущения.

– Крыса, – хрипло выдохнул Стоматолог, потирая шею. – Прямо с потолка. Чёртова тварь.

– Не крыса, – без выражения сказал Молот, глядя куда-то мимо них. – Лапы… другие. И глаза светились.

Наступила тягостная пауза.

Лиса и Призрак объявили один вагончик относительно чистым – в нём было меньше хлама и отсутствовали «следы». Этим и решили ограничиться. Тащить снаряжение в другие вагончики не решился никто.

Внутри было тесно. Поставили одну газовую горелку для тепла и света. Её синее, неровное пламя отбрасывало на стены гигантские, пульсирующие тени. Готовили еду молча, каждый в своём углу. Шум консервных ножей казался кощунственно громким. Борода выставил у входа простейшую сигнализацию из пустых банок на леске.

Они ели быстро, почти не жуя. Суп из концентрата имел металлический привкус и отдавал пылью. Денис поймал себя на мысли, что его внимание приковано не к разговорам, а к звукам снаружи.

За пределами лагеря царила гнетущая тишина, но теперь в неё начали вплетаться новые звуки. Скрежет, словно по металлической крыше где-то далеко катят камешек. Шорох, напоминающий шаги по сухой траве, но эти шаги были беспорядочными и кружили вокруг лагеря.

– Ветер, – сказал Борода, больше для себя, заваривая чай.

– Ветра нет, – тихо парировала Лиса, укутавшись в спальник и не отрывая взгляда от закопчённого окна.

Призрак сидел, прислонившись к стене, и методично, раз за разом, чистил один и тот же уже чистый патрон. Его монотонные движения были гипнотичны и одновременно пугали.

– А что, если «оно» не артефакт? – внезапно, громко произнёс Шпенёк. Все вздрогнули. – Что если это… дверь? Или что-то, что само пользуется людьми как ключами? Данные об аномальных полях…

– Спать, – рыкнул Борода. – Кто не спит – стоит в дозоре. Первая смена – я и Молот. Два часа. Потом смена.

Но спать не получалось. Денис лежал в тесном углу, чувствуя холодный металл вагончика через спальник. Его глаза никак не могли привыкнуть к темноте, и в каждом пятне ржавчины на стене мерещились очертания лиц, зверей, чудовищ. Шепот Шпенька в соседнем углу сливался с навязчивым гулом в его голове.

Внезапно сигнализация у входа звякнула. Один раз. Сухо. Все, даже те, кто делал вид, что спит, замерли. Борода и Молот у входа напряглись, подняв оружие.

– Кто там? – громко спросил Борода.

В ответ – тишина. Потом – отчётливый, влажный шлепок по наружной стене вагончика, прямо над головой Дениса. Будто кто-то шлёпнул по металлу большой, мокрой тряпкой.

Денис невольно вжался в пол, его сердце колотилось где-то в горле.

– Это с крыши. Конденсат, – прошипел Молот, но в его голосе была неуверенность.

– Конденсат так не падает, – сквозь зубы выдавил Призрак, впервые за вечер нарушив молчание. Его фигура в темноте была едва видна.

Прошло десять минут мучительного ожидания. И вот снова. Но теперь звук был другим. Как будто что-то большое и мягкое медленно протащили по земле снаружи, вокруг вагончика. Шуршание, перемежающееся тихими, чавкающими звуками. Оно завершилось прямо у двери.

В луче фонаря Бороды, направленном в щель под дверью, на мгновение мелькнула тень. Не человеческая. Расплывчатая, с неестественно изогнутыми контурами. И запах. Сладковато-гнилостный, тот самый, что они уловили днём, но теперь в сто раз сильнее, проникающий сквозь щели.

Лиса тихо, почти беззвучно, срыгнула. Шпенёк зажмурился и прикрыл голову руками, его плечи мелко тряслись. Стоматолог сидел, широко раскрыв глаза, и его золотые коронки в синем свете горелки отливали тусклым, болезненным блеском.

Тень задержалась у двери. Казалось, она принюхивается. Потом звуки отползания стали медленно удаляться, растворяясь в ночи.

В вагончике на несколько минут воцарилась абсолютная, оглушительная тишина. Её прервал сдавленный, истерический шёпот Шпенька:

– Оно знает, что мы здесь. Оно просто… проверяло нашу реакцию.

Никто не стал его перебивать. Страх, острый и животный, сменился чем-то более глубоким и липким – осознанием полной беспомощности. Они были не охотниками, а гостями или добычей. И их укрытие казалось клеткой, стены которой пропускали внутрь весь ужас этого места.

Борода сменил остывший чай в кружке. Его руки больше не дрожали, но движения стали какими-то механическими, лишёнными жизни.

– Спать, – повторил он приказ, но это уже был не приказ, а жалкая попытка сохранить видимость контроля.

Денис закрыл глаза, но знал, что сна не будет. Он слушал. Слушал тяжёлое дыхание товарищей, скрип металла на ветру, которого не было, и эту новую, всепроникающую тишину, которая теперь была наполнена осознанием: они не одни. И то, что было снаружи, обладало любопытством. А где любопытство, рано или поздно появляется и голод.

Страх в их душах перестал быть просто эмоцией. Он стал атмосферой, воздухом, который они вдыхали. Он сгущался с каждым тиканьем секунд, становясь плотным и невыносимым, как свинцовый колпак. А Зона, тёмная и бесконечно живая, была уже не просто близко. Она была вокруг. Она была внутри. И она только начала с ними играть.

Глава 3

Утро наступило незаметно, словно кто-то просто прибавил контраст на экране, показывающем мир в его гниющем состоянии. Никто из группы не спал. Они сидели, сгорбившись, и прислушивались к звукам, которые постепенно наполняли тишину вокруг: капающей воде, скрипу металла, далёким щелчкам, которые казались зловещими.