Загадка Эдгара По

Арндаль, секретарь мистера Франта, клялся и божился, что ничего не знал об этих махинациях. Дэнси считал, что он избежал судебного преследования, поскольку сотрудничал с властями. Арндаль подтвердил, что положение банка серьезно пошатнулось, когда мистер Карсуолл изъял свой капитал. Кроме того, он засвидетельствовал, что банк предоставлял многочисленные ссуды под спекулятивные постройки, была придумана система скидок и Франту пришлось и далее идти на уступки, предоставлять более выгодные условия данным клиентам для того, чтобы защитить предыдущие вложения в должников. Вдобавок по-прежнему ходили слухи, что Франт – игрок и что он проиграл огромные суммы в карты и кости в игральных домах.

– Кто бы ни убил его, он оказал палачу услугу, – заметил Дэнси. – Если бы Франт остался жив, то сейчас его судили бы за подделку документов и отправили бы на виселицу.

В то время было много предположений и о том, участвовала ли миссис Франт в махинациях мужа. Некоторые считали ее виновной: ведь она жена одного из партнеров и племянница другого. Но не все соглашались с этим.

– Мужчины не обсуждают свои дела с женами, – доказывал свою точку зрения Дэнси. – Нет, она виновата лишь потому, что ее имя ассоциируется с именем мужа. Обществу нужен живой козел отпущения, если это возможно.

Но хуже всего то, что за миссис Франт никто не заступался. Мистер Карсуолл приютил ее в своем доме, но не высказывался ни по этому вопросу, ни по какому иному. Говорили, что миссис Франт страдает от лихорадки и у нее помутилось сознание из-за двойной трагедии: убийства мужа и разоблачения его преступлений.

Что же до Чарли, то он, спотыкаясь, бродил по школе словно во сне. Я удивился, что мистер Карсуолл не забрал его от нас. Мальчишки – непредсказуемые существа. Я ожидал, что одноклассники загрызут Чарли, заставят страдать за грехи отца. Но вместо этого большинство оставило его в покое. На самом деле когда они не игнорировали Чарли, то относились к нему с грубоватой добротой. Он казался больным, и ребята обращались с мальчиком так, словно он и впрямь был болен. Эдгар Аллан почти всегда находился рядом. Маленький американец проявлял заботу и чуткость, необычные для столь юного создания.

Однако чуткость не была присуща ни Квирду, ни Морлею. Как и простая порядочность. Как-то раз я увидел, что они дерутся с Алланом и Франтом в углу классной комнаты. Морлей и Квирд были настолько старше и тяжелее, что назвать это дракой язык не поворачивался, скорее уж это было избиение. На сей раз я вмешался. Я высек Морлея и Квирда на месте и велел им дождаться меня вечером, чтобы выпороть их еще раз.

– Вы уверены, что хотите это сделать, сэр? – тихо спросил Морлей, когда они с Квирдом явились ко мне в назначенный час.

– Я выпорю вас еще сильнее, если вы не сотрете эту наглую ухмылку с лица.

– Только вот учтите, сэр, что я с Квирдом случайно видел вас вечером.

– Правильно говорить «мы с Квирдом», при этом глагол ставится во множественном числе. «Мы с Квирдом видели».

– Ага, как вы курили под деревьями.

– Ну, пеняйте на себя, шпионы чертовы! – рявкнул я, кипя от ярости. – И почему, скажи на милость, вы не спали?

Морлей имел наглость пропустить мой вопрос мимо ушей.

– Мы много раз вас видели, сэр.

Я внимательно посмотрел на Морлея, и мой гнев пошел на убыль. Когда имеете дело с мальчишками, то время от времени полезно демонстрировать свою злость, но необузданные страсти достойны сожаления.

– Нагнитесь, – велел я.

Морлей не шелохнулся.

– Возможно, сэр, мой долг – сообщить мистеру Брэнсби. Мы обязаны внимать голосу совести. А ведь мистер Брэнсби терпеть не может…

– Можете докладывать мистеру Брэнсби все что угодно, – сказал я. – Но для начала наклонитесь, и я выпорю вас так, как никто не порол раньше.

Ухмылка сползла с круглого злого лица Морлея.

– Очень неразумно с вашей стороны, сэр, если можно так выразиться.

Морлей говорил неторопливо, но в конце перешел на визг, когда я ударил его тыльной стороной ладони по губам. Он попытался возразить, но я схватил его за горло, резко развернул и швырнул на табурет, служивший для наказаний. Он не шевелился. Я задрал фалды сюртука и выпорол Морлея. Теперь в моих действиях отсутствовала злость, я был холоден и собран. Нельзя позволять мальчишке разговаривать таким надменным тоном. Когда я закончил, Морлей с трудом мог двигаться, и Квирду практически пришлось тащить его.

Хотя Морлей вполне заслужил порку, я был потрясен происшедшим. Раньше я никогда не наказывал мальчиков с подобной жестокостью и не давал воли чувствам. Неужели убийство Генри Франта повлияло на меня самым неожиданным образом?

Но еще меньше я предполагал, что Морлей знал Дэнси лучше меня и его слова означали совершенно иное, нежели я думал.

Через девять дней после убийства, в субботу, 4 декабря, меня вызвали в кабинет мистера Брэнсби. Он был не один. За столом в кресле неловко развалился мистер Карсуолл, а его дочь скромно присела на краешек дивана перед камином.

Когда я вошел, Карсуолл взглянул на меня из-под косматых бровей, а потом посмотрел на карманные часы.

– Поторопитесь, – сказал он, – а не то мы не успеем вернуться в Лондон засветло.

Я в удивлении переводил взгляд с мистера Карсуолла на мистера Брэнсби и обратно.

– Вы будете сопровождать Чарли Франта в особняк мистера Карсуолла, – объяснил мистер Брэнсби. – Похороны его отца состоятся в понедельник.

24

– Я незаконнорожденная, – призналась мне мисс Карсуолл в понедельник, после похорон мистера Франта.

Я был настолько потрясен сим нарушением приличий, что даже не нашелся, что ответить. Я посмотрел на дверь, испугавшись, что она может быть открыта и слова мисс Карсуолл кто-то подслушал. Мы с мисс Карсуолл сидели одни в гостиной в доме ее отца на Маргарет-стрит. Чарли побежал наверх за книгой.

Взгляд карих глаз Флоры застыл на мне.

– Давайте называть вещи своими именами. Именно это я хотела сказать вам тогда, на Альбемарль-стрит, когда нас прервал Чарли.

– Это не имеет значения, – промямлил я, чувствуя, что нужно что-то сказать.

Она топнула ножкой:

– Если бы вы были незаконнорожденным, то поняли бы, как глупо прозвучали сейчас ваши слова.

– Прошу простить меня. Я неправильно выразился. Я не хотел сказать, что это не имеет значения для вас или вообще. Просто… просто это не имеет значения для меня.

– Вы знали, сэр, признайтесь. Кто-то рассказал вам.

Мисс Карсуолл несколько секунд мерила меня взглядом. У нее была светлая прозрачная кожа, как часто бывает у рыжеволосых, и когда мисс Карсуолл сердилась, то выглядела очаровательно.

– Папа предпочитает не афишировать обстоятельства моего рождения, – продолжила она после минутной паузы. – Что само по себе вызывает у меня некоторое чувство неловкости. Ведь это может привести к ситуациям… как бы получше выразиться… когда люди попытаются втереться ко мне в доверие обманным путем.

– Не беспокойтесь на мой счет, мисс Карсуолл, – сказал я.

Она изучала носки своих очаровательных туфелек.

– Насколько я понимаю, моя мать была дочерью уважаемого фермера. Я не знала ее, она умерла, когда мне не исполнилось и года.

– Мне очень жаль.

– Не стоит. В возрасте шести лет отец отправил меня в пансион при семинарии в Бате. Я доучилась там до пятнадцати, а после поселилась у своей кузины миссис Франт. Тогда папа и мистер Франт еще были дружны. Мистер Франт жил в Америке в связи с делами банка, поэтому мы остались втроем: миссис Франт, маленький Чарли и я. Я хотела бы…

– Чего вы хотели бы?

– Хотела бы остаться с ними навсегда. Но жена отца умерла, и ничто более не мешало мне жить в его доме. Они с мистером Франтом повздорили, и я вынуждена была покинуть особняк на площади Рассела. Так я очутилась здесь. – Теперь мисс Карсуолл говорила отрывисто, словно слова вылетали из некоего тайника в глубине ее души. – Наподобие компаньонки. Или экономки. Или дочери. Или… даже не знаю кого. Все вместе и ничто из этого в отдельности. Когда отец приглашает своих друзей, они не знают, кто я. Я и сама не понимаю, кто я. – Она замолчала и присела на небольшой диванчик у камина. Грудь ее взволнованно вздымалась и опускалась.

– Я польщен тем, что вы сделали меня поверенным вашей тайны.

Она вскинула голову:

– Я рада, что все закончилось. Похороны на меня тоску нагоняют. Никто не пришел. Никто, кроме того джентльмена из Америки. Вы бы и не подумали сейчас, что при жизни Генри Франта многие люди с гордостью именовали его своим другом.

– Джентльмен из Америки?

– Мистер Ноак. Кажется, он знал мистера Франта, а нас с папой с ним познакомил несколько недель назад мистер Раш, американский посланник.

– Да, мы с ним встречались. Я имею в виду мистера Ноака.

Она нахмурилась:

– Когда?

– Однажды он при мне заезжал в особняк на площади Рассела по прибытии из Америки. А позднее я видел его на Альбемарль-стрит – в тот вечер, когда скончался мистер Уэйвенху.

– Но почему он пришел на похороны? По всей видимости, они с мистером Франтом не были близки, а преступления мистера Франта даже старых друзей превратили в посторонних.

– Я не знаю. – Я посмотрел ей в лицо. – А почему вы не спросите его сами?

Она покачала головой:

– Мы едва знакомы. Да, нас представили друг другу, но мы даже словом не обмолвились. И вообще, с чего он станет тратить время на пустую болтовню с девушкой?

Я не ответил, поскольку ответ не был нужен, по крайней мере словесный. Вопрос повис в воздухе, и мисс Карсуолл залилась румянцем. Наши глаза встретились, и мы улыбнулись друг другу. Флора никогда не была красавицей, но, когда она улыбалась, у собеседника трепетало сердце.

– Бедная милая Софи, то есть миссис Франт, – внезапно сказала мисс Карсуолл, вероятно пожелав сменить тему. – Знаете, у нее ничего, совершенно ничего не осталось. Мистер Франт даже все ее драгоценности забрал. Кузина и так бо́льшую часть украшений отдала ему сама, но в тот последний день мистер Франт взломал туалетный столик и взял оставшиеся – те, что были ей особенно дороги, – она надеялась сохранить их.

– Украшения не нашли?

– Нет. Полагают, их забрал убийца. Но все же Софи не одинока, мистер Шилд… пока я рядом. Я люблю ее как старшую сестру. Мой дом будет ее домом, сколько того потребуют обстоятельства.

На лестнице раздались чьи-то быстрые шаги. Мисс Карсуолл метнула взгляд в мою сторону, словно оценивала эффект своего благочестивого отношения к кузине, а потом отвернулась к рабочему столику и при свете свечи начала продевать нитку в иголку.

В комнату влетел Чарли, но тут же перешел на размеренный шаг, каким пристало ходить мальчикам, только что похоронившим отца. Он носил строгий траур, но в моменты, когда оставался без присмотра, выражение лица изобличало его во лжи, в том, что он не испытывает горя, которое проявляет. Я считал, что Чарли глубоко потрясен убийством мистера Франта – а как иначе? – но мне не казалось, что он скорбит по отцу. Чарли сел у камина. Мисс Карсуолл взяла вышивание. А я открыл томик Боэция «Утешение философией».

Время от времени шелестели страницы либо двигалась рука с иголкой, но не думаю, что кто-то из нас сосредоточился на своем занятии. В тот день было очень зябко, и я все еще ощущал, что холод пробирает до костей. Мрачное событие повлияло на всех по-разному. Панихида проходила в церкви Святого Великомученика Георгия, неподалеку от площади Рассела, после чего тело Генри Франта было предано земле на кладбище к северу от лондонского Приюта. Где-то наверху лежала миссис Франт, за которой ухаживала миссис Керридж. Вдова настояла на том, чтобы пойти на похороны мужа, и это вызвало новый приступ лихорадки.

По просьбе миссис Франт Чарли забрали из школы до конца семестра, а меня наняли, чтобы я обучал его и обеспечивал ему мужскую компанию. Мисс Карсуолл проговорилась, что сначала мистер Карсуолл воспротивился этому плану, но с миссис Франт случился припадок, и врачи всерьез опасались за ее жизнь.

Мы сидели молча, притворяясь, что заняты делом, а сами тем временем погрузились в размышления и ждали, когда лакей принесет поднос с чаем. Но моя жажда так и осталась неутоленной: явившийся слуга велел мне зайти к мистеру Карсуоллу.

Я спустился. Особняк располагался к востоку от площади Кавендиша, он оказался меньше и скромнее, чем я ожидал увидеть, учитывая благосостояние мистера Карсуолла. Я нашел хозяина дома в кабинете этажом ниже. Он сидел в кресле перед огромным камином с сигарой в руке.

– Шилд, быстро закройте за собой дверь, ладно? Чертовски холодно. У меня от похорон всегда озноб по коже. Встаньте там, на свету, чтобы я вас видел. – Он смерил меня взглядом. – Чарли говорит, что вы бывший солдат. Один из героев битвы при Ватерлоо.

– Да, я определенно был там.

Он залился резким смехом, то открывая, то захлопывая рот, словно ловил муху.

– Никогда не понимал, зачем становиться в очередь за смертью, да еще и самому. Но допускаю, что для страны полезно, если кто-то из юнцов станет думать иначе. – Он взял стакан со столика, стоявшего рядом, и отхлебнул. – А еще говорят, что вы видели тело Генри Франта.

– Да, сэр.

– Прямо на месте преступления, да? На Веллингтон-террас? Плохая идея, если можно так выразиться. Окончить свои дни в темном мрачном погребе.

– У этого погреба не было крыши, он находился под открытым небом. Стены дома возвышались над землей всего на каких-то пару футов. Кроме того, я видел лишь место, где убили мистера Франта, а само тело к моему приходу перенесли. Оно лежало в сарае по соседству.

– Ох… – Карсуолл громко откашлялся. – Этого мне не говорили. Насколько я понял, тело было сильно обезображено.

– Верно.

– Насколько сильно? Давайте начистоту, друг мой. Нечего церемониться. Может, я и не солдат, но и не трус.

– В газетах написано, что его ударили молотком.

– В точку. Молоток нашли рядом с живой изгородью. Как я понял, на нем остались кровь и волосы. Как по-вашему, судя по повреждениям, мог ли быть использован подобный инструмент?

– Очень вероятно, сэр. Мистеру Франту размозжили голову. И он потерял один глаз.

– Но вы считаете, что это он?

– Я не мог утверждать с уверенностью. Волосы, рост, костюм, даже руки – все подтверждает этот вывод.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «Литрес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на Литрес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.

Notes

1

По традиции того времени, приветствуя равного, полагалось подавать два пальца; мистер Брэнсби не считает Шилда равным себе, потому подает один палец. – Здесь и далее примеч. перев.

2

Бедлам – изначально английский монастырь, впоследствии служил госпиталем, где нередко содержали и душевнобольных. В 1547 г. Бедлам был передан со всеми своими доходами Лондону в качестве психиатрической лечебницы.

3

По традиции, если посетитель паба выпивал кружку пива за счет короны и принимал от вербовщика шиллинг, это означало согласие с предложением о службе в армии.

4

«Я человек, и ничто человеческое мне не чуждо» (лат.).

5

Циркулярное расстройство, состояние человека, когда мания и депрессия сменяют друг друга; один из видов маниакально-депрессивных психозов.

6

Имеется в виду Пиренейский полуостров, где Англия и Португалия воевали против Наполеона в 1808–1814 гг.

7

Мастер – обращение к юноше, старшему сыну в семье.

8

Фай – плотная шелковая или шерстяная ткань с тонкими поперечными рубчиками.

9

Проститутка (фр.).

10

Так называемый (фр.).

11

В 1807 г. работорговля была основательно подорвана запретом, введенным в этом же году в Англии. От перевозки рабов отныне был отлучен самый большой флот в мире.

12

Имеется в виду англо-американская война 1812–1815 гг. (Вторая война за независимость), явившаяся результатом стремления Великобритании к подрыву экономики и торговли США в период Наполеоновских войн.

13

Бробдингнег – вымышленная страна великанов из романа Дж. Свифта «Путешествия Гулливера».

14

Кодициль – дополнение к завещанию.

15

В русской версии Псалтирь, 50: 8–10.

16

Маршалси – лондонская тюрьма для должников.

17

То есть государственные долговые обязательства, с постоянной выплатой процентов (без срока погашения).