К своему мужчине. Жизнь «после»

Катя ошеломлена:

– Значит, права была гадалка!

– Какая гадалка?

– Я к ней пошла. Она сказала, что на меня «навели».

…Смотрит в сторону.

– Я с лета его не видела… В тот вечер шла с корпоратива, бокал вина выпила, а он у подъезда…

Было похоже на попытку оправдаться, но она этого не хотела. Признается:

– Тянуло к нему весь вечер, сильно…

– На тебя он нацелился с первой встречи. Своей страсти у тебя не было, а я какие-то чувства увидел, идиот!..

– Ищешь мне оправдание – себя не обманывай. А чувства… Человеческих не было.

Помолчали…

Олега охватывает чувство возможности счастья, вот обнять ее сейчас…

– Вернись ко мне, Катя.

– Нет. Я вся изгваздана, меня тошнит от себя, это чувство из меня не изгнать.

– Не надо себя так…

Она закрывает лицо ладонями. Пауза… Убирает руки:

– Я клялась, что руку себе отсеку, но не прикоснусь к нему, говорила, что люблю тебя…

Обычно избегающая пошлостей Катя продолжила намеренно безжалостно и цинично, потому что не хотела оставлять у него никаких иллюзий:

– А уже через неделю раздвинула перед ним ноги!

– Катя!

Его лицо исказила гримаса страдания.

– Вижу, представил. Понял, что нас ждет!?

Олег делает протестующее движение, но она с ненавистью договаривает:

– Зрелая, битая жизнью – и не смогла сдержаться?! Ха! Банально понеслась утолять похоть, тьфу! И из-за нее я оказалась способна предать?!! Тебя, себя, свою любовь?!

Она горько усмехнулась.

– Из памяти не сотрешь. Когда ты отстранился, я тебя обвинила в трусости, но ты оказался прав: от такой бежать надо! Были какие-то флюиды, не были – не важно, этому нет оправдания. Поэтому – нет!

– Я был с женщиной. Она сказала, что я все время в мыслях с другой.

– Пытаешься упасть до моего уровня, добрый ты мой! Не получится.

Она пересела в свою машину. Разъехались.

Подстава

285. Долгих объезжает рестораны и солидные кафе. Опрашивает персонал, просматривает записи с камер.

Везде одно и то же:

– Мальцев и Влад у нас? При мне ни разу.

В «Урарту» бармен сообщил:

– Больше года назад Мальцев с Владом и Филином были. И Пичугин с ними был. А Мальцев раньше бывал часто, но последний раз при мне был осенью, с Серовой.

286. В сауну Долгих поехал с утра. В холле портрет Влада в траурной рамке, цветы. Подошел пожилой сотрудник, кивнул на портрет:

– У нас закрыто.

Он представился, начал осторожно.

– У вас бывали известные люди Озёрска?

– Из чиновников нет, берегли репутацию, видите ли. Солидные заходили.

– При вас в последнее время у Круглова напряги с кем-нибудь были?

– Да кто осмелился бы!

– Бывший мэр Мальцев, например?

– Он здесь не бывал, у Шахтина в усадьбе парился. Про напряг между ними слышал, но сам не видел…

287. Долгих у автосервиса. У входа курят два молодых слесаря.

– Я веду дело о гибели вашего хозяина. Не слышали, кто мог ее желать?

Они переглянулись.

– Не знаем ничего о его делах, мы люди маленькие…

– Парни, я убийство расследую, не советую скрывать что-либо, чревато это для Вас.

Другой парень истерично бросает окурок.

– Чё к нам-то пристали, лучше у старших спросите! Саныч, Клим! Тут полиция к нам!

Долгих учуял: что-то здесь знают! Выходят двое. Обращается к пожилому, идет ва-банк:

– Расскажете здесь, что было между Кругловым и Мальцевым, или вызвать вас повесткой?

Саныч переглянулся со вторым, взглянул исподлобья:

– Чего теперь скрывать-то. Увез его Мальцев, затащил в машину и увез.

Долгих включает мобильник на запись:

– Что значит затащил, он был вооружен? Поподробнее, пожалуйста.

Его отодвигает второй.

– Я расскажу, я его телохранитель… был. Он Влада подозвал, тот подошел. Мальцев приемом его заломил в секунду.

– А Вы что же?

– Я за оружие схватился, а он предупредил, что шею ему свернет, он же бывший спецназ. …Да и задел бы я Влада…

– Продолжайте.

– Влад приказал не вмешиваться, и Мальцев втолкнул его в машину. Обещал вернуть и минут через двадцать высадил у ворот. Все.

– Что сказал Круглов?

Вступил Саныч.

– Приказал рот на замке держать, старые, мол, дела, сам разберется. Я с самого начала с ним, помню – он сел, когда его Мальцев-то и повязал.

– А причина сейчас? Может, женщина?

Телохранитель качает головой:

– Я бы знал, я же еще и его водитель, всегда при нем и о всех его бабах знаю. Женщина у Мальцева Серова, она ему как жена. Я ни разу Влада с ней не видел…

«Х-мм. Стала бы она афишировать, как же! Ей другое было нужно…»

288. Долгих минуту сосредотачивался и начал игру. Набрал номер:

– Олег Семенович? Добрый день.

– Добрый.

– Я по поводу покушения на Круглова.

– Я подробно рассказал в полиции про тот вечер.

– Я просто хочу уточнить, Олег Семенович. Вы не договаривались с Кругловым о встрече на дороге?

– С чего это? Я вообще с ним довольно давно не общался. Почему у Вас возник этот вопрос?

– Ну подумайте сами: поздним вечером на всей дороге всего две машины и пересекаются они аккурат в месте подрыва. Не странно ли?

– Пожалуй, странновато. Но случилось именно так… Какие еще будут вопросы?

– Никаких, Олег Семенович, извините…

289. Олегу в офис позвонила Алена:

– Па, я тебя в этом году ещё не видела.

– Прости, моя ласточка, заработался, да и в Городе не бываю.

– Я хочу с тобой поговорить.

– О чем?

– А вот встретимся и узнаешь. Или не хочешь?

– Завтра днём после уроков годится?

– Можно и раньше, подумаешь, пропущу. У тебя же перерыв есть.

– Давай в час…

…Они в кафе. Алена, как обычно при серьезном разговоре, смотрит в упор:

– Почему вы разошлись?

Олег медлит.

– По моей непростительной вине. Я от неё отстранился…

Алена ждёт.

– Мне показалось, что ее против ее желания влечёт к одному мужчине. Я не смог с этим мириться и настоял подождать, пока это пройдёт.

– А она?

– Она умоляла меня не отталкивать её, обвинила меня в трусости, нежелании бороться за наше счастье…

Алена думает.

– Значит, она ушла к нему.

Олег ищет формулировку:

– …Нет, она одна.

– Но… ты же любишь ее, встреться и верни.

– Жизнь покажет. Я сегодня больше ничего сказать не могу, ласточка.

Алена хмурится, молчит.

– Как у тебя с Сашей?

– Ничего не понимаем и грустим.

– Плохо. Если для ваших отношений это важно, то знайте: чужими мы с Катей не станем, как бы жизнь ни сложилась.

290. Мать и сын сидят друг перед другом на кухне.

– Мам, вы уже не сойдётесь?

– В ближайшее время нет.

– Почему вы поссорились?

– Мы не ссорились.

Саша молча ждёт объяснений.

– Сынок, я бы не хотела объяснять.

Сын смотрит с обидой:

– Думаешь, не пойму?

– Получилось так, что он засомневался в моем отношении к нему, подумал, что меня влечёт к другому.

– А это не так?

Катя ищет ответ…

– Я ненавижу этого человека, но иногда к нему влекло.

У Саши напрягается лицо.

– Нет, нет, мы не… общались, но встречались по делам, ничего такого… Олегу было тяжело это знать, он ведь очень меня любит. Он сказал, что надо разойтись, пока жизнь не подскажет выход. И отстранился. Я пыталась убедить его жить вместе, невзирая ни на что, обвинила в трусости, нежелании бороться…

– Ты ведь любишь его, мам?

– В том то все и дело…

Саша встаёт, обнимает мать:

– Я поговорю с ним.

– Ах ты мой защитник! Ни в коем случае. Даже если он захочет вернуть меня, я откажусь. Наотрез.

– Мама, ты недоговариваешь…

– Значит, мне это необходимо. И хватит о нас с Олегом, сынок, пожалуйста! Как у тебя с Алёной?

– Невесело. Она сегодня должна была встретиться с отцом.

– Наши отношения могут разбить вашу… дружбу?

– Я боюсь.

– Если позволите это, значит она того не стоила. А с Олегом чужими мы не станем никогда.

291. Долгих звонит Мальцеву.

– Вы не могли бы зайти ко мне, Олег Семенович? В удобное для Вас время.

Олег поморщился: дел полно, но беспокойства не ощутил.

– А в чем дело-то?

– Извините, но из-за Вашей забывчивости я просто вынужден Вас побеспокоить.

– Вы о чем?

– Не по телефону…

– Шесть вечера устроит?

– Жду Вас у себя.

…Олег у Долгих.

– Оказалось, Олег Семенович, что Вы звонили Круглову накануне роковой встречи. Всего полминуты разговора, но вполне, хе-хе, достаточно, чтобы договориться о встрече.

Олег вспомнил про «жучок» в кабинете.

– А, и правда, он попросил перезвонить… деловой разговор

– И на какую тему, если не секрет?

– Не секрет: о соблюдении графика работ его фирмой. Всего пара слов, поэтому и вылетело из головы. А вот к чему такой интерес ко мне?

– Меня интересуют все контакты погибшего, работа такая. У вас ведь были чисто деловые отношения, ну, не совсем законные дела, например? Или личное что-нибудь?

– Ничего личного или незаконного с криминальным авторитетом у меня быть не могло! И давайте уже побеседуем после предъявления какого-нибудь обвинения, под протокол.

– Что Вы, что Вы, Олег Семенович! Просто постарайтесь, пожалуйста, в будущем не противоречить в ответах.

– Учту, Юрий Тимофеевич.

– Тогда до свидания.

Олег встревожился:

«Явно недобрый интерес. С чего бы?»

14 февраля

292. Вошла Лилия с удивленным лицом.

– Вам повестка в полицию, Олег Семенович.

Он вспомнил предыдущую встречу.

«Пора разобраться!».

В назначенное время он сидит перед Долгих.

– Что на этот раз? Может, мне с адвокатом прийти?

– Типун Вам на язык, Олег Семенович! Возникли новые моменты, которые Вы могли бы прояснить. Вы почему-то не прислушались к моему совету и в очередной раз, э…э, скрыли информацию, по забывчивости, конечно.

– А конкретно?

– В прошлый раз Вы сказали, что никаких причин личного

характера, осложняющих Ваши отношения с Кругловым, нет. Но в 1999г именно Вы задержали его с наркотой, и он оказался на зоне.

– Я выполнял свою работу и, как говорится, «ничего личного». У него, правда, неприязнь возникнуть могла.

– И будучи мэром, ничто не омрачало ваши отношения?

Олег насторожился:

«На откаты намекает?»

– Не для протокола: мы сохраняли паритет. Он помог придавить наркоторговлю, сами знаете, а мы, возможно, временами смотрели сквозь пальцы на некоторые его делишки… И опять ничего личного.

Тон Долгих резко изменился:

– Однако несмотря на это, Вы в сентябре силой увезли его с собой из автосервиса, унизив в глазах его сотрудников. Будете утверждать, что опять «ничего личного»? Что произошло? Только, пожалуйста, изложите правду.

Олег похолодел. Он явно недооценил приветливого офицера. Тот определенно искал личный мотив и копал основательно. И целью явно была репутация Кати.

– Я понял, ищете личный мотив, чтобы обвинить в покушении на Круглова! Не получится, я ни при чем, и в дальнейшем без адвоката общаться отказываюсь. Могу идти?

– Ну конечно, Вы же не задержаны, но это не исключено. Олег Семенович, район не покидайте.

…Олег в офисе со стаканом коньяка.

– Его мишень – Катя как мэр! Не знаю о его дальнейших шагах, но про свои знаю четко: ее это не должно коснуться!

«Надо бы обговорить с ней, но… согласится ли она встретиться…»

Судя по последнему расставанию, вряд ли…

293. Дорога в сторону Завода. Усиленный наряд ДПС проводит

досмотр проезжающих машин. В числе других останавливают Олега. Один садится в салон, задает Олегу стандартные вопросы. Другой, это Уткин, стучит по стеклу, Олег приоткрывает. Уткин заискивающе улыбается:

– Кнопочку багажника нажмите пожалуйста, обязан взглянуть.

Олег открывает. Уткин ловко забрасывает туда футляр пульта взрывного устройства и сверху пакет с курткой. Олег обращается к ДПС-нику.

– Что случилось-то?

– Пропажа боеприпаса с армейского склада.

Выходит, козыряет:

– Проезжайте, Олег Семенович.

294. Утром в кабинет Олега входят Долгих, Уткин и понятые: Лилия и вахтер. Долгих достает из папки лист:

– Вот ордер на обыск, здесь, в квартире и на даче.

В кабинете управились быстро, забрали зарегистрированный пистолет, спустились к машине. Долгих забрал ключи, открыл багажник…

– Гражданин Мальцев, Вы арестованы по подозрению в покушении на Круглова Владислава Ивановича, приведшего к его гибели.

На него надевают наручники, отбирают телефон, увозят.

Долгих у вахтера.

– Когда Мальцев вечером 3-го покинул Завод?

– Около половины восьмого.

– А они с Бегичем показали, что после 21.30.

– Так вернулся он в полдевятого! Смотрите сами,..

Развертывает к нему монитор.

– У нас электронный контроль. Олег Семенович его и организовал.

Долгих снимает страницу с таймингом проходов через турникет на телефон…

Вахтер позвонил Кате сразу после их ухода, рассказал. Она не раздумывала ни секунды, схватила пальто и выбежала.

295. Олега сопровождают в КПЗ. Там двое за столом: пожилой, весь в наколках, и молодой, с перевязанной головой. Олег здоровается, ложится на одну из свободных нар и прикрывает глаза. Молодой наклоняется над ним:

– Невежливый какой, даже не спросил, какую шконку занять…

Щемит Олегу нос, получает удар в переносицу и отлетает к столу. Пожилой с ухмылкой наблюдает. Молодой приходит в себя, встает, орет в истерике:

– Завалю!

Пожилой устало остужает:

– Охолонись… Глазам не верю, Олег Семеныч.

Олег усмехается и снова прикрывает веки…

296. Катя врывается в кабинет Долгих:

– Что происходит!?

– Мальцев арестован по подозрению в покушении на Круглова.

– Я хочу с ним поговорить.

– По закону разрешено только родственникам, а Вы… Но учитывая мое уважение к Вам, я нарушу правило, но один раз.

Катю отводят в допросную. Это обычная комната с решеткой на окне, с камерой и столом. Приводят Олега и выходят.

– Олег!

Она бросается к нему. Он в наручниках.

– Как они могут, ты же пытался его спасти?! Вот и делай добро…

– Идет игра, Катя. Я думаю, ищут подходы к тебе. Будут искать компромат…

Его лицо искажается мукой… Он справляется и смотрит ей в глаза, тревожно, буквально буравит взглядом с намеком:

…и не важно, что его нет и не могло быть, ты поняла, родная…

Катя медленно кивает, отвечая взглядом:

– Конечно, откуда ему быть…

Опускает повлажневшие глаза.

– А адвокат может понадобиться, лучше не местный.…

Катя закивала, непроизвольно протянула руки к его рукам и сразу отдернула. В глазах слезы. Он улыбнулся:

– Ну, все, все, разберутся и отпустят.

Входит Долгих

– Вам пора, Екатерина Матвеевна.

297. Допросная.

– Итак. Я готов выслушать Ваши объяснения по поводу покушения.

– Я ни при чем. Футляр в машине, куртка – грубая подстава. Без адвоката разговора не будет.

– Хорошо, пригласите или предоставим от государства. Да Вы прекрасно понимаете, сами служили в полиции: без улик и наличия у Вас мотива и возможности мы бы не стали действовать. Все это у нас есть, и будет предоставлено следователю и адвокату.

Олег смотрит в сторону.

– Уведите!

298. Сокамерники делают вид, что увлечены беседой. Олег ложится на нары. Шепчет.

«Умный мужик, понимает, что обвинение шито белыми нитками, и все же идет на риск должностного преступления. Уверен, что до суда дело не дойдет? А так как цель точно Катя, значит есть убойный компромат! Но по откатам ее не привлечь, они замкнуты на мне. Остается аморалка… Наверняка у Долгих есть улики, например, записи с камер… и не факт, что не подробные!»

Он скрипнул зубами, перевел дыхание.

«Тогда я им зачем? Предъявили бы ей…»

…Он не успел додумать:

– Мальцев, на выход!

299. Кабинет Долгих.

– Снимите наручники и оставьте нас. Садитесь, Олег Семенович.

Он демонстративно участлив.

– Я ведь предостерегал Вас от сокрытия фактов, это негативно сказывается на доверии к Вашим словам.

– Что Вы имеете в виду?

Долгих пододвигает планшет.

– Это я скачал с Вашего телефона…

Видео:

«Лес, Влад сидит, прислонившись к стволу. Голос Олега:

– Не так. Надо сказать, не попадаться на глаза. Повтори связно и добавь в конце: «Или я, Влад, сукой буду».

Влад дергается. Олег снова бьет в пах.

– Я могу прям тут тебе яйца напрочь отдавить. Ну!

Владу нестерпимо больно. Задыхаясь:

– Ну… не попадусь ей на глаза… не заговорю…

Олег замахивается.

…или я… сукой буду.

– Запомни: это ты среди своих шавок авторитет, а так ты клоп вонючий, и пристрелить мне тебя, как два пальца обоссать.

– А с рук тебе сойдет?

– Тебе уже без разницы будет…»

Долгих выключает запись.

– А говорили, ничего личного, а тут прямая угроза… Продолжаете настаивать на адвокате, который ознакомится с другими материалами о Серовой в пользу наличия у Вас мотива? Ведь речь о ней?

Олег промолчал.

«Кусочками выкладывает, у него явно есть еще и пожестче…»

Долгих продолжил:

– Вы спецназовец, Олег Семенович, прошли горячие точки, могли припрятать взрывное устройство, умеете им пользоваться. Вот и возможность устроить покушение. А улики… Утаивание фактов, странное совпадение времени и места подрыва с вашим местонахождением, пульт в багажнике Вашей машины. Камеры с таймингом у ресторана зафиксировали момент закладки мины человеком в Вашей куртке…

– Куртка не моя и я не был в этот день у ресторана.

– Да, лица не разглядеть, но Вы ведь были в городе в это время, не так ли? Кто-либо подтвердит, что не у места закладки?

– И я, такой опытный, стер отпечатки пальцев на футляре, но почему-то его не выкинул. Потом поехал на место покушения, прихватив с собой свидетеля, зачем-то вернулся к месту взрыва, повез раненого в больницу, чтобы он, оклемавшись, указал на меня?

– А что, очень умный ход для снятия подозрений.

Они некоторое время с усмешкой всматриваются друг в друга.

– Послушай, подполковник, мы оба знаем, что отправка меня на нары не главная цель в твоих планах. Может, не надо кота за хвост, что от меня надо?

Долгих посерьезнел:

– Уговори ее стать шелковой или… уйти в отставку. Лучше первое.

– Почему не предложишь ей напрямую?

– После твоего ареста уже могу: угрозу обнародования аморалки на суде, чем бы он ни завершился, не сравнить с сомнительной утечкой в сеть. Ты ведь знаешь, о какой аморалке речь.

Олег ответил после паузы:

– Знаю. Я согласен на все, лишь бы избежать утечки компромата, но какие гарантии?

– Мое слово офицера… Договорюсь с ней о свидании, жди.

300. Катя звонит Долгих.

– Мне надо с Вами переговорить.

– Как раз к Вам собирался.

– Жду.

Долгих входит в кабинет.

– Здравствуйте, Екатерина Матвеевна.

– Присаживайтесь. Юрий Тимофеевич, я требую отпустить Олега Семеновича, он невиновен и Вы об этом знаете.

– Вину определит суд, но в наших интересах, чтобы до него не дошло.

– В наших? Нет, в Ваших интересах! Я консультировалась. Будет адвокат из Москвы, а ФГ намерена ходатайствовать о подключении следователя из аппарата СК РФ. Ваше обвинение рассыплется в пух и прах.

Долгих реагирует совершенно спокойно.

– Очень может быть, но при этом на суде всплывут некоторые подробности. Вы готовы к их огласке?

– Я готова на все ради освобождения Олега Семеновича.

– Даже выставить на всеобщее обозрение это?

Долгих кладет перед ней планшет, включает запись. Это повтор съемки ФСБ, но с другого ракурса. Катя не размышляет ни секунды:

– Да, даже этот грязный шантаж!

Долгих вскидывается:

– Не грязнее того, о чем запись!

Катя осекается, одергивает себя.

– К делу. С чем Вы шли сюда?

– Олег Семенович согласен на все, лишь бы не запятнать Ваше… м-м… реноме…,

Криво усмехается:

…а Вы идете на риск потерять все ради его свободы. Вам надо обсудить с ним мои предложения и выбрать из них. Иначе – суд. Завтра в три Вам удобно?

Долгих уходит. Катя прислушивается к себе:

«Я не шокирована: просто стыдно, что о моем похотливом срыве известно человеку из моего окружения, даже врагу… И скольким еще!»

301. Катя в допросной. Долгих сам вводит Олега, без наручников.

– Камеру я отключу, придется поверить мне на слово. Да и обсуждение ваше не представляет интереса, важен результат. Не забывайте: послезавтра сдаю дело в СК. Начинайте, время свидания не ограничено.

Выходит.

– Как ты?

– Нормально. Не знаешь, как Алена?

– Саша сказал, переживает. Уверена в твоей правоте.

– Правоте?

– Она ему так и сказала: «Если папа что-то и сделал, то он был прав»

Олег улыбнулся.

– Ласточка моя…

– Не представляешь, как я, сорокалетняя, повидавшая тетка, уважаю эту девочку.

– Ты не тетка, ты…

– Все, Олег, все… Что он предлагает?

– Цена моей свободы – твоя отставка.

– Всего-то!? Мог сам мне вчера сказать, сегодня уже подала бы заявление!

– А не боишься, что обманут?

– Ты ему не доверяешь?

– Ему почему-то доверяю, но он явно не главный.

– Но выбора-то нет?

– Почему, суд может оправдать.

– А если все же посадят!? Как с ними воевать…

Переходит на шепот:

…Вчера я блефанула, ФГ, мол, готова привлечь Москву…

– А не боишься огласки разного всего?

– И ты мог подумать, что я из-за боязни не стану за тебя бороться!

– Нет, конечно. Теперь главное: Катя, он предложил вариант остаться, без видимых потерь.

– Какой?

– Стать «шелковой», как он выразился.

– Примерно понимаю, но не представляю конкретно. Проекты, откаты, подряды?

– Боюсь, не только. На дела их «епархии» придется смотреть сквозь пальцы.

– Значит, или отставка, или работа в условиях зависимой конфронтации.

– Я категорически против суда и любого другого исхода с утечкой компромата на тебя.