Взвесь. Первый авторский изборник

Взвесь

Первый авторский изборник

Дмитрий Карташев

© Дмитрий Карташев, 2025

ISBN 978-5-0068-6249-4

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

ПРЕДЕЛЫ

ADAGIO – ANDANTE MOSSO

Зима не спешаперевалилась через грядузимнего солнцестояния.Стоят тихие дни.Солнечно. Бесснежно.Холодно, но почти ничтоне напоминаето январе.Ночью на улице голоса.Звонко проникаютв пределы замкнутой жизни.Люди без лиц и судьбыобступают, надвигаются,завоёвывают пространство внутри,где и так людно,шумно и нет покоя.

ЗИМНИЙ ПЕЙЗАЖ

скелеты деревьев торчат из водыживого обрубкипосреди мёртвых болотвокруг хмарь и тишинамокрый снеггрязными островкамигнездится тая здесь и тамухабистая дорога ведёт в никудаобледенелые ямы краснеют от ольхисерое небо стекает в черноту леса

«Громада города со стражем-башней…»

Громада города со стражем-башнейна подступах к нему.За ней прибоем каменнымдома, дома, рядами —зеркальные глазницы окон,подвижными огнями —артерий улицы, мерцанье.Залива гладь. Закат.Окрашенные солнцем облака.Природа. Беспредельность дали.Гармония и плавность линийвдоль берега залива,за городом, от суеты вдали.Мир, в нём человек – живые.Движенье в мире постоянных изменений.Покоя полоса, песок, волн перешёптывание,отраженья плывущих в небе облаков.На лошади галопом вдоль линии прибояи в мягком свете заходящего светила.

«Тишь. Нет ветра за окном…»

Тишь. Нет ветра за окном.Так непривычно здесь увидеть,как не шевелятся деревьевбез листьев ветви, как покоем дышатзалива берег, гладь морская,нагроможденье льдин и пятна снега,дома в туманной дымке слева,а справа – слиянье небасвинцово-серого и серой же воды,и Петергоф напротив,расплющенный пуховым одеяломбессолнечного купола небес,подпёртый снизу – водами заливабез отраженья, без движенья:в январской яме без просвета.

МОЗАИКА ОКТЯБРЯ

Ни дуновенья, ни волненья,застывший воздух раннего утра,тишайший полумрак,жёлто-багряные вкрапленьяв зелёном перламутрепо ту сторону стекла.А в солнечном экстазесиянье белых тел берёз,слепит, рябит в глазахот яркости, разнообразия оттенковзелёно-жёлтого убранствадерев высоких меж домов.Остекленевший воздух октября.Взгляд сверху на бегув застывший мракраздавленного воробья:смерть – лишь фрагментв мозаике живого бытия.

ПОСТУПЬ ХАРОЛЬДА БАДДА

мягкие звуки рояляХарольда Баддастекают сверху внизперепархивая по кочкамбеспокойного сознанияхолодное золото закатаприговорило к исчезновеньюэтот тихий майский деньгроздья цветущей черёмухи —отрада для глазно не утишат болизамерев в безветрии вечерав череде прочих грустных вечеровалеет солнца зраквот-вот закроетсятяжёлым веком земливсё так же здесь звучиткрадучись осторожноХарольд Баддвовне – по разным наблюденьям —гибридный многоликий ад

ВИДЕОЗВОНОК ДРУГА ИЗ ЯПОНИИ, когда там шесть утра, а у нас полночь

Полу Девагати

братская могила последних самураевбольшое кладбище на склонах гордорожки вьются, по которым пробегаютстарцы одинокие по вечерамвокруг сакура не в цветуи ворон на могильном камнесредь зелени мелькает Фукуокафрагментами бетона и осколками стеклаа дальше – океан

БЛИЖЕ НЕБО

сосновый свежий воздухлесные тропы, тишинапьянящий тёплый воздухгладь воды и небоплывут над намидождевые облакасосна склонилась над водоюи наклоняет ближе небовдали шум мираи отзвуки войныметалла скрежет, лязги дрязги меж роднымиродник здесь ласково журчитвода бежит к водеа у большой воды в тишилишь даль и много света

В ПЕТРОВСКОМ

В Петровском за усадьбой Ганнибала,средь липовых аллей, к которым Пушкиндушою прилеплялся и здешние красоты воспевал,к которым, уж не знаю как, дышал арап,усталым сердцем в августовском зное,без края мира своего, искомым до сих пор,любуюсь краем мира, пусть чужим,но обретённым на мгновенье, где поневоле-вольновспоминал об Африке Абрам.В Петровском за усадьбой Ганнибала.

ИНДИЯ

Полунищенкой,                 полуверная,полуродина —                 ухмыляется,полусветочем,                 полусферами,поворотами —                 повторяется.Повторяемость —                 уникальная,полуграмотность —                 здесь прощается,под поверьями —                 спит, не кается,ложью сладостной —                 надпрощания.

КАМЕНЬ

ПОД ВЛИЯНИЕМ БОНФУА

Печали звёздное небо,извечное мерцанье.Человек – тяжёлый камень,осевший на днореки воспоминаний,чьи воды протекают мимо…Иль лист, дрожащийна ветру тревог и сожалений,что, изменяя вычурность листа,проносит мимолётные снежинки —мгновенья, блики, хрупкость бытия.

ГРАНИ ПОЭТА

поэт спит и мир замер в ожиданиипоэт проснулся и мир раскрываетсяиграет красками и звучит голосамибольшому поэту мир подвластен всегдадаже во сне, даже на краю жизниво время свидания со смертьюбольшой поэт идёт тайными тропамибольшой поэт бредёт, спотыкаясьно мир не успевает за нимтонкий поэт чувствует и мир отдаёт себячуткий поэт смотрит и мир раздеваетсядо основ, до самой своей сути

«Туман. Лёгкие звуки воды…»

Туман. Лёгкие звуки воды.Запах палой листвы.В тишине шаги человеканарушают гармонию звучания.Озеро под охраной дерев,многогласное безмолвие леса.Миг, другой, наконецзаконченный пейзаж без человека.

«Лодочник, сидящий в лодке…»

Лодочник, сидящий в лодкеи управляющий веслом,в движении своёмк известной тебе целистановишься единым тыс веслом и лодкой, с ветром,когда потоком вдохновлённый,ты крыльями мечтыведомый вдаль,молчишь и улыбаешься.

АВАНГАРД

Борьба с пределами,с конечной правдой жизнипо мановению руки,благодаряразмытым формам,что ясный взор насквозь —нет, не увидел,не прозрел,впитал, так жадно прожил,как проживают жизнь:нелепо, угловато, странно,раздробленно, лоскутно,совершенно.

НЕТ СМЕРТНОЙ ТЕНИ

Ярославу Смирнову

Мы смерть в себе храним, лелеем,никто не должен тайну её знать.Вирус безволья проникает еле-еле,его повергнет веры нашей рать.Мы не умрём, ведь смерть – понятье наносное,не может умереть всё то, что в вечности живёт,но клетка тела – в рабстве холода и зноя —развалится однажды, дух её переживёт.Не разрушай мосты, разрушенного не проси,жди, поливай росточек убеждений,дух вертится вокруг бессмертия оси,ты на свету, и нет, нет смертной тени.

ПОСЛЕДНИЕ ВРАТА В ВАРАНАСИ И ПУРИ

Станиславу Аистову

Тени, тени, безликие тени усопших —их мириады – касаются ласково нас.Мы – все живые – под тяжестью ноши,пригляду не рады прищуренных глаз.Здесь наши роды не меняют погоды,мы осторожно вступили в божественный сад,в нём незаметно проходят минуты и годы,но посмотри: мы вошли в Маникарника-гхат.Я вспоминаю костры… Дымовая завеса,лодки на Ганге, воздушные змеи, урокжизни кипучей, лишённой в миг веса,истлевающей в пламени, закончился срок.Тени толпятся, влечёт их к воротам,им-то как будто легко, по живущим – удар:сомненья и страх, не знаем мы, что тамза последней чертой. Мы вошли в Сварга-двар…

«В кругу одних и тех же мыслей…»

В кругу одних и тех же мыслей,поступков, отступаний, отступлений,возврата нет, но в то же времяты вновь как будто в той же точке,исходной точке, и то исход, и точка.Невозвращенье, истинный возвратвозможен лишь ко всепрощенью,вполне последовательные превращенья.

СУЩЕСТВА

мы существачто существуютпо существув несуществующем краюпод пристальным присмотромвсеведущего и вездесущегонедосягаемого Существа

«Глаз видит глаз…»

Глаз видит глаз,и в душу вглядываетсядуша другая.Но заблуждениюдругое заблуждениене распознать никак.

МЫСЛЬ И ВЕРА

Человек, мыслящий дерзновенно, но без веры в божественный порядок, обречён на блуждание в пустоте – в лучшем случае, и на интеллектуальный и духовный крах – в худшем. Лишь стремление к познанию, исключающее абстрактное умствование, мира и себя как неотъемлемой части этого мира, окрылённое такой верой, наполнит жизнь человеческую смыслом, а итог дней его – радостью, пониманием и благодарностью.

ПУТЬ ЛЮБВИ

1. НА ЗЕМЛЕ

Земля. Небо. Человек. Прорастает корнями в землю, бродит по ней и в ней находит свой последний приют. Иногда в дороге человек поднимает глаза к небесам.

Здесь, на земле, разбивает он свои цветники. Здесь, на земле, он борется с сорняками. Здесь ищет воду, что дарует жизнь. Здесь он засоряет всё вокруг. Здесь живёт в грязи и мечтает о лучшей доле.

Здесь он падает и здесь поднимается, опираясь на землю. Здесь заглядывает в себя и здесь находит любовь, наконец по-настоящему замечая других. Здесь человек действительно одинок, и здесь он обретает семью.

2. К НЕБЕСАМ

Земля. Плоды труда. Мгновения понимания и признания. Благодарность. Глаза напротив, дающие любовь, ожидающие любви. Сила настоящего момента. Простые вещи. Сложные решения.

Здесь, на земле, человек начинает путь исцеления, заглядывая в своё сердце. В сердце раскрываются врата, за которыми тянется извилистая тропа проб и ошибок. Это путь любви, восходящий путь к небесам, что отражаются в глазах напротив.

ОСВЕЩЁН

«Срываясь вниз, люблю я наблюдать…»

Срываясь вниз, люблю я наблюдатьза тем уродцем, что корчится внизу.Взмывая ввысь, я удивляюсьтому счастливцу, что парит вверху.

ДВА ЯЗЫКА ПЛАМЕНИ

фитилёк чадит в стаканена стекле послушным двойникомяростно мелькает отражение огня —чуть бледнее, чем создательдуновение колеблет пламялепесток огня дрожит, сияетотраженье ему вторитдвигаясь неистово, подвижнопритягивает взор их странный танецведь оба языка не могут слитьсяв нелепой страсти избегаетодин другого, уклоняяськак души моей две половинки

ПРИСУТСТВИЕ/ОТСУТСТВИЕ

присутствие в момент отсутствияотсутствие – среди растянутых тирегде обращаются к тебе, а ты отсутствуешьприсутствуя во внутренней растянутости «рэ»

ЧУЖОЙ ГОРОД

вот когда ты понимаешьчто сменилось поколениетвоё, пришло другоечто прошла эпохачто время твоё ушлогород стал чужимни одного знакомого лица