Его задача была проста. Я – нет

Она взялась за ручку двери, коротко выдохнула и вошла.

И замерла.

У её стола, чуть наклонившись вперёд, стоял Со У Джин, а на мониторе – список кандидатов на свидание, который он внимательно изучал.

Он услышал её шаги, повернулся.

– Доброе утро, директор Чхве, – сказал он спокойно, но в его глазах уже вспыхнуло понимание, что она не в настроении. – Я как раз просматривал…

– Мой личный список? – её голос был ледяным.

– Ваш отец передал его через секретариат. Сказал, что это важно, – У Джин говорил нейтрально, но взгляд был слишком прямым. – И я решил…

– Решили? – она шагнула ближе. – Решили что, Со У Джин? Что можете вмешиваться в мою личную жизнь?

Он выпрямился.

– Я решил, что вы заслуживаете лучшего, чем эти… персонажи.

Она моргнула. Она не ожидала.

Вообще.

– Прошу прощения? – тихо.

Но он не остановился:

– Я просмотрел всех пятерых. У двоих – репутация ловеласов. Третий – на содержании у родителей. Четвёртый – слишком амбициозен, чтобы быть рядом с женщиной сильнее себя. Пятый… просто вам не подойдёт.

– С чего вы взяли, что знаете, что мне подойдёт? – шепнул её голос, срываясь.

Она подошла ещё ближе, почти вплотную.

Её пальцы дрожали – от гнева, от утренних обид, от его дерзости.

– Потому что я вас наблюдаю каждый день, – сказал он тихо.

Тихо – но так, что воздух в комнате стал гуще.

Он сделал шаг к ней.

Затем второй.

И пока она пыталась найти слова, он оказался настолько близко, что ей пришлось отступить – ровно на шаг.

Только один.

Но этого хватило, чтобы её бедра коснулись края стола.

Он остановился перед ней.

Дыхание его было спокойным.

Её – совсем нет.

– Эти мужчины не знают, кто вы, – продолжил он мягко, но твердо. – Они знают лишь статус. Деньги. Фамилию. А вас – нет.

Со Ра чувствовала, как по коже пробегает тепло. Гнев и что-то другое смешивались.

– А вы знаете? – она подняла взгляд на него, дерзко, защищаясь.

У Джин смотрел на неё так, будто уже давно решил для себя ответ.

Он положил руки на край стола, по обе стороны от неё, тем самым прижав её к столу, но не касаясь.

Слишком близко.

Слишком.

– Я знаю достаточно, – прошептал он. – Чтобы сказать: они вам не подходят.

Сердце Со Ра ударилось о рёбра так, как будто пыталось вырваться.

– Отойдите, – сказала она, но голос предательски дрожал.

– Если вы действительно этого хотите, – тихо ответил он, не двигаясь. – Скажите чётко.

Она открыла рот – и поняла, что не может.

Не может сказать это так, как должна.

Потому что он слишком близко.

Потому что в его глазах – что-то, чего она никогда не видела от мужчин, которых ей подсовывали годами.

Настоящее. Опасное. Острые чувства, которые она не могла назвать.

Он наклонился чуть ближе – на сантиметр.

– Я не позволю никому выбирать за вас, – сказал он почти на выдохе. – Потому что никто из них даже не понимает, какая вы.

Губы её дрогнули.

И вот в этот момент – она поняла, что потеряла контроль.

Над собой.

Над ситуацией.

Над ним.

– У Джин… – её голос сорвался. – Я ваш начальник.

– Да, – он не отодвинулся даже на миллиметр. – Но сейчас вы говорите не как начальник.

Он был прав, и она ненавидела это.

– Уберите руки, – выдавила она наконец.

Он отступил. Медленно.

Но взгляд остался таким же невыносимо близким.

– Это было… непрофессионально, – сказала она, стараясь звучать твердо.

– Возможно, – согласился он. – Но честно.

Она не нашла, что ответить.

Она развернулась к столу, делая вид, что приводит бумаги в порядок. На самом деле – ей нужно было спрятать дрожащие руки, успокоить дыхание и вернуть хоть какое-то чувство контроля.

Но его присутствие за спиной…

Слишком ощутимое, слишком плотное.

Будто воздух стал другим.

– Впредь, – сказала она, стараясь, чтобы голос звучал ровно, – вы не будете просматривать подобные списки. Это моя личная жизнь, и она не входит в ваши обязанности.

– Понял, директор Чхве, – ответил он спокойно.

Слишком спокойно.

Она резко подняла голову – его взгляд был уже обычным, профессиональным, почти холодным. Как будто ничего не было.

Как будто несколько секунд назад он не держал её между собой и столом, не заставлял сердце колотиться в горле.

Это разозлило ещё сильнее.

– И… – она чуть замялась, подбирая слова. – Тон. Которым вы обращались ко мне. Был… недопустим.

– Согласен, – кивнул он.

Никаких оправданий.

Никаких попыток объясниться.

Никакого раскаяния.

Только это спокойное «согласен», которое означало: он сказал всё, что хотел, и не собирается брать слова назад.

Она отвернулась, чтобы не показывать раздражения.

– Тогда мы закончили, – сказала она сухо. – Можете идти.

И он действительно развернулся – сразу.

Без единой попытки задержаться, без взглядов через плечо.

Именно это почему-то укололо сильнее всего.

Когда дверь закрылась, Со Ра опустилась в кресло и закрыла глаза.

Несколько секунд – только чтобы восстановить дыхание.

Что это было?

Почему он позволил себе такое?

Почему она позволила ему?

Она ненавидела, что не знала ответа.

Рабочий день тянулся монотонно.

Каждый документ, каждый звонок отбрасывал её мысли обратно к утру.

К тому, как он стоял над ней.

К тому, как легко читал её эмоции.

К тому, как спокойно говорил то, что никто не осмеливался говорить ей в лицо.

Он младше.

Он ниже по должности.

Он не имеет права так вести себя.

Но если всё это правда – почему его слова задели её больше, чем мнение собственного брата?

Почему его дерзость до сих пор ощущалась на коже, как след от лёгкого, но невозможного прикосновения?

Ближе к концу дня она поймала себя на том, что проверяет время:

Когда он вернётся? Придёт ли с документами? Зайдёт ли уточнить что-то?

И сразу же устремила это раздражённым:

Что за глупости. Он просто помощник. Всего лишь помощник.

Но ощущение не проходило.

Он вернулся в кабинет только вечером, с папкой отчётов. Постучал, вошёл – и вёл себя так, будто утреннего напряжения не существовало.

– Вот документы, директор Чхве.

Она взяла папку. Их пальцы не коснулись.

И всё же ей будто стало жарко.

– Спасибо, – сухо.

– Если нужно, я могу подготовить аналитику к завтрашнему собранию.

– Да, сделайте, – она кивнула, заставляя себя смотреть прямо, будто он не тронул её внутренний мир. – И пришлите мне черновой вариант до девяти.

– Принято, – короткое, профессиональное. Никаких эмоций.

Он уже почти вышел, когда она неожиданно сказала:

– Со У Джин.

Он остановился и повернулся.

– Да?

Она не знала, что хочет сказать.

«Не делайте так больше».

«Не смотрите на меня так».

«Не подходите так близко».

Или… «почему вы были так уверены?»

Но она выбрала безопасное:

– Больше… не нужно комментировать мою личную жизнь.

Он наклонил голову чуть-чуть – уважительно, но с собственным оттенком уверенности.

– Хорошо. Но если когда-нибудь вам понадобится честное мнение… я здесь.

И вышел.

Когда дверь закрылась, Со Ра уткнулась ладонями в лицо.

Он должен быть просто помощником.

Но впервые в жизни она чувствовала, что кто-то видит её настоящую – не дочь семьи Чхве, не директора, не идеальную наследницу.

А женщину.

Живую.

Нервную.

Одинокую.

И это пугало её сильнее, чем должно.

ГЛАВА 4

Вечер тянулся тяжелее обычного.

Со Ра закрыла дверь квартиры и, не разуваясь, прошла прямо на кухню. Даже эхо шагов раздражало. День оказался слишком долгим, слишком наполненным разговорами, от которых хотелось только одного – тишины.

Она открыла холодильник, достала бутылку вина, почти не глядя на этикетку, и плеснула в бокал больше, чем обычно себе позволяла.

Глоток – и тепло растекается по груди. Но вместе с ним поднимается бессилие, от которого она бежит годами.

Сегодня ты справилась.

Сегодня ты не поддалась брату, отцу, инвесторам, слухам, сотрудникам…

Даже себе не дала слабину. Почти.

Но вино было честнее.

Она прошла в гостиную, положила ноутбук на стол, открыла документы – и поняла, что текст перед глазами двоится. Не от алкоголя. От усталости.

От бессонницы, которая стала нормой.

Она сжала переносицу.

Завтра – большой отчёт.

Его нужно не просто прочитать – проверить, свести показатели, сверить цифры, подготовить комментарии.

И она не может.

Нужно позвать У Джина.

Формально – логично. Практично. Оправдано.

Неформально – плохо. Очень плохо.

Она знала, что это будет неправильным решением.

После их утренней ссоры – тем более.

После того, как он подошёл слишком близко – особенно.

Но она всё равно потянулась к телефону.

Пару секунд – и вызов пошёл.

– Да? – его голос был ровным, рабочим.

– Мне нужен отчёт к завтрашнему утру, – сказала она, делая вид, что это обычный разговор. – Я хочу сверить цифры и корректировки. Приезжайте ко мне.

– К вам домой? – уточнил он.

Она сжала бокал.

– Да. Это срочно.

Пауза длилась меньше секунды, но она её почувствовала.

– Буду через сорок минут, директор Чхве.

Директор Чхве.

После утренней сцены он не использовал её имя. И это почему-то кольнуло.

Она отключила звонок, отошла к окну и посмотрела на город – яркий, шумный, живущий. Ей хотелось бы чувствовать себя частью его, а не наблюдателем за стеклом.

Слишком много мыслей.

Слишком много напряжения.

Она сделала ещё один глоток вина.

Когда раздался звонок в дверь, она уже успела переодеться – в удобные домашние брюки кремового цвета и шелковую рубашку. Комфортная, но всё равно элегантная – она не умела иначе.

Открыв дверь, она увидела его.

Со У Джин стоял идеально собранный, в тёмном костюме, с папкой документов под мышкой. Как будто он явился не в дом начальницы, а на официальную встречу.

В прихожей было тихо, и она вдруг ясно услышала собственное сердцебиение.

– Проходите, – сказала она, отступая в сторону.

Он вошёл, аккуратно снял ботинки – естественно, будто всегда знал правила её дома.

И только тогда поднял взгляд.

Не оценивающий.

Но внимательный.

Слишком внимательный.

– Вы устали, – сказал он спокойно, словно констатировал погоду.

– Это не относится к делу, – коротко ответила она. – Нам нужно закончить работу.

Она прошла в гостиную. Он последовал за ней.

Она жестом указала на стол с документами.

– Вот данные за квартал. Посмотрите вот эту часть – здесь что-то не сходится.

Он подошёл ближе.

Слишком близко, как ей показалось.

– Вы пили? – спросил он негромко.

Она напряглась.

– Это неважно.

– Это важно, если вы собираетесь анализировать финансовые отчёты.

Она резко повернулась к нему.

– Я сказала, что это неважно.

Он посмотрел ей прямо в глаза – спокойно, твёрдо, без вызова.

Но это только усилило её раздражение.

– Сядьте, директор Чхве. Я сам разберу цифры.

Она чуть приподняла подбородок.

– Вы слишком часто переходите границы.

– Я выполняю свою работу, – спокойно ответил он. – И вижу, когда вам плохо.

Эти слова прозвучали тише, но сильнее всего, что он говорил раньше.

Со Ра на секунду замерла.

Он видел.

Он понимал.

Она этого не выносила.

– Просто займитесь документами, – сказала она, отвернувшись. – Мне не нужны ваши комментарии.

Она сделала шаг к столу, но почувствовала, как его рука остановила её – лёгкое, но твёрдое касание пальцев на её запястье.

Она замерла.

Он тоже.

– Вы дрожите, – тихо сказал он.

Не обвиняя. Не давя.

Просто наблюдая.

И от этого её дыхание сбилось сильнее.

Её сердце дернулось – коротко, резко, как будто кто-то ударил по внутренней струне.

Она медленно выдернула руку из его пальцев, но не сразу. Секунду – всего одну – она позволила себе это касание.

И этого было достаточно, чтобы воздух вокруг будто сгустился.

– Я не дрожу, – сказала она ровно, хотя сама слышала слабую вибрацию в собственном голосе. – Просто устала.

Он не спорил.

Только посмотрел на неё так, будто видел больше, чем ей хотелось бы показать.

Она отвернулась первой.

– Принесите отчёт. Нам нужно работать.

Он ничего не ответил и подошёл к столу. Разложил документы. Открыл ноутбук.

Его движения были чёткими, аккуратными, почти слишком спокойными – как будто он удерживал в себе что-то, что не имело отношения к работе.

Она стояла рядом, пытаясь сосредоточиться на цифрах, но взгляд всё время цеплялся за его руки.

Сильные. Уверенные.

Не такие, какими обычно обладают офисные сотрудники.

И когда он слегка наклонился к ней, показывая строку в таблице, она почувствовала аромат его одеколона – свежий, спокойный, мужской. Тонкий, но цепляющий.

Ей стало жарко.

– Здесь ошибка в расчёте, – сказал он, указывая на строчку. – Кто-то неправильно свёл показатели по дивизиону.

– Я вижу, – сказала она, хотя на самом деле не видела ничего – только его близость.

Он немного повернул голову к ней.

– Нет, вы не видите.

Их лица оказались слишком близко.

Опасно близко.

Она сделала шаг назад – но пятка задела ножку стула, и она потеряла равновесие. Едва заметно, но достаточно.

Он поймал её мгновенно – ладони легли на её талию уверенно, но удивительно мягко. Как будто он делал это не в первый раз.

Её дыхание сбилось.

Её пальцы сжались в воздухе.

Она чувствовала каждый миллиметр его рук, каждый вдох.

Он удерживал её, пока она не выровняла опору. Но не отпустил сразу.

Их взгляды встретились.

Никакой дерзости.

Никакого вызова.

Только тихая, спокойная уверенность.

– Осторожнее, – сказал он тихо.

Она пыталась отстраниться, но он всё ещё держал её – не удерживая, но не отпуская. Будто спрашивал: точно хочешь отойти?

Она не знала ответа.

И это пугало.

– Отпустите, – выдохнула она.

Он послушался – но медленно. Будто пальцы задержались на секунду дольше, чем нужно.

Она отступила на шаг, чтобы вернуть дистанцию, но вместо облегчения почувствовала, как внутри всё сжимается.

– Давайте работать, – сказала она, стараясь держать голос твёрдым.

Он кивнул.

Но напряжение между ними стало почти осязаемым.

Они работали рядом.

Она пыталась сосредоточиться на цифрах, но каждая секунда давалась с трудом.

Он же – напротив – был собранным, как будто в его мире не происходило ничего необычного.

Но когда она случайно коснулась его руки – всего лишь скользнула пальцами по его коже, тянувшись за документом – он замер.

Не полностью.

Едва заметно.

Но она почувствовала это.

Она отдёрнула руку, будто обожглась.

Он посмотрел на неё.

Долго.

Слишком долго.

Её дыхание сбилось.

– Со… У Джин, – сказала она, но сама не знала, что собиралась сказать.

Он убрал ноутбук в сторону, медленно, подчёркнуто спокойно.

И чуть наклонился к ней – не приближаясь впритык, но ровно настолько, чтобы она ощутила его дыхание у своей щеки.

– Со Ра, – сказал он неожиданно мягко. – Если вам плохо, скажите. Я не уйду, пока вы нуждаетесь в помощи.

Это добило её.

Не слова.

Интонация.

Тон – спокойный, уверенный, как будто он говорил очевидную вещь.

Она закрыла глаза на секунду.

Ошибка.

Потому что в тот момент, когда она их открыла, он был всё так же близко.

И вдруг она захотела почувствовать его губы на своих.

Не потому, что она одинока.

Не потому, что ей тяжело.

А потому что он смотрел на неё так, словно видел настоящую её.

– Это… – начала она.

Но не закончила.

Потому что он слегка поднял руку и убрал выбившуюся прядь с её лица.

Движение было медленным, мягким.

Она замерла.

И это стало поворотной точкой.

Поцелуй начался так, как будто они оба сделали шаг одновременно.

Он не тянулся к ней резко – наоборот, медленно, будто давая ей шанс отступить.

Она не отстранилась.

И в следующее мгновение их губы соприкоснулись – тихо, мягко, но с той внутренней силой, которую невозможно было игнорировать.

Первый поцелуй был осторожным.

Второй – глубже.

Третий – уже слишком долгим, чтобы это можно было назвать ошибкой.

Её руки оказались на его груди – и она чувствовала, как быстро бьётся его сердце. Не меньше её.

Он притянул её ближе – уверенно, но нежно, как будто боялся нарушить хрупкую линию, которая всегда стояла между ними.

Но линия треснула.

И исчезла.

Когда они переместились на диван, она не помнила, кто сделал шаг первым.

Её дыхание сбивалось.

Его ладони были горячими на её талии.

Она слышала только себя и его – и ничего больше.

Их поцелуи стали слишком глубокими, чтобы оставаться в рамках «ошибки».

ГЛАВА 5

Тишина в её гостиной была почти оглушающей.

Со Ра лежала на мягком диване, дыхание сбивалось.

Тёплый свет настольной лампы делал её кожу почти золотой.

Рубашка чуть разошлась на груди, когда она откинулась назад, а тёмные волосы рассыпались по подушке.

У Джин стоял над ней, опираясь рукой о спинку дивана, стараясь хоть как-то удержать границы, которых уже не существовало.

Его лицо было слишком близко.

И её взгляд – не начальницы, не женщины, прячущей эмоции,

а женщины, которая впервые за долгое время позволила себе чувствовать.

– Со Ра… – он произнёс её имя, будто пробовал его на вкус.

– Не надо… – прошептала она.

Но голос её был неуверенным, слабым.

Это было «не надо», которое значит «не останавливайся».

Он медленно опустился ближе, их лбы почти соприкоснулись.

– Скажите мне, – его голос стал низким, мягким, опасно теплым. – Вы действительно хотите, чтобы я остановился?

Она подняла руку и коснулась его подбородка – осторожно, почти мимолётно.

Но этого хватило, чтобы всё в нём дрогнуло.

– Я… устала быть сильной, – её голос был едва слышен.

Он провёл пальцами по её щеке – нежно, как будто боялся спугнуть.

– Тогда позвольте мне быть рядом, – прошептал он.

И она потянулась – не головой, не телом,

а губами.

Это был не резкий первый поцелуй.

Это было прикосновение дыхания к дыханию, когда оба ждут,

когда оба тянутся,

и когда уже невозможно отступить.

И он поцеловал её.

Сначала осторожно, будто проверяя, не передумала ли она.

Но через секунду – глубже, теплее, увереннее.

Со Ра ответила так, будто годы одиночества сгорели в одно мгновение.

Она притянула его за ворот рубашки, и он упал рядом,

но не полностью – удержал себя рукой, чтобы не придавить её.

Диван заскрипел.

Он замер на долю секунды и посмотрел ей в глаза – словно спрашивая последнее разрешение.

И она дала его.

Выдохом.

Прикосновением пальцев к его шее.

Теплом своей ладони, скользнувшей под его рубашку.

Он сглотнул, и что-то в его взгляде потемнело – желание, от которого стало жарко.

Его ладонь легла ей на талию – твердой, уверенной линией.

Он притянул её ближе, так что их тела соприкоснулись почти полностью.

Со Ра тихо вдохнула – коротко, резко.

Она чувствовала его тепло, силу, дыхание.

Её пальцы дрожали, когда расстёгивали верхнюю пуговицу его рубашки.

Он наклонился ниже, прижимаясь губами к её шее – медленно, сдержанно, но так, что по её телу прошла дрожь.

Она выгнулась навстречу – движение, которого она никогда бы не позволила себе в другом состоянии.

– Если вы скажете «стоп», я… – начал он.

– Не говори, – выдохнула она ему в ухо.

– Просто… будь здесь.

Это сломало его последние сдерживающие нити.

Он снова поцеловал её – глубоко, с настойчивой нежностью,

пальцы скользнули по её талии вверх, по изгибу спины, к плечам.

Она была женщиной, которая позволяла себе быть желанной.

И когда его ладони легли ей на бёдра, медленно, осторожно,

она тихо произнесла его имя:

– Джин…

Его дыхание сорвалось.

Он замер, уткнувшись лбом ей в ключицу.

Он хотел её – сильно, отчаянно.

Но ещё сильнее он хотел не причинить ей ни доли боли, ни моральной, ни иной.

Он провёл ладонью по её бедру – медленно, почти почтительно.

Со Ра подняла его голову руками, заставив посмотреть ей в глаза.

– Не будь таким осторожным, – прошептала она. – Я не сломаюсь.

Он выдохнул – тяжело, прерывисто.

И поцеловал её так, что у неё закружилась голова.

Он прижал её к дивану,

а она обвила его бёдрами, притягивая ближе,

и в этот момент между ними уже не было границ – только жар, дыхание и пропадающее расстояние.

Её руки скользнули под его рубашку, чувствуя его мышцы, тёплую кожу.

Он прижался к её животу грудью,

его губы скользнули вниз, по линии её шеи,

и она запрокинула голову назад.

Он осторожно расстегнул пуговицы её блузки…

И всё остальное исчезло.

Остались только они двое.

Её дыхание смешивалось с его дыханием.

Её пальцы – горячие, цепкие – сжимали его плечи, будто пытались удержать реальность, которая таяла вокруг.

У Джин целовал её медленно и одновременно отчаянно,

как будто каждое прикосновение было для него запретным удовольствием,

к которому он всё же тянулся, несмотря на последствия.

Он был одновременно нежным и уверенным,

и это сводило её с ума сильнее всего.

Она не хотела думать.

Не хотела анализировать.

Не хотела быть председателем, управлять, принимать решения.

Только ощущать.

Её пальцы сами стянули с него рубашку – она упала на пол.

Он замер на секунду, будто давая ей время – ещё одно, последнее.

Она провела ладонью по линии его груди.

Медленно.

Внимательно.

От чего он чуть выдохнул, низко, глубоко в горле.

Этого было достаточно.

Он притянул её ближе, и мир сузился до горячего дыхания и движений, которые нельзя было остановить.

Сора выгнулась навстречу каждому его прикосновению,

его ладони уверенно и бережно скользили вдоль её тела,

словно изучали её, запоминали.

– Со Ра… – его голос дрожал. – Ты…

Она закрыла ему рот поцелуем.

– Молчи, – прошептала она между прикосновениями. – Пожалуйста…

Он не стал говорить.

Он стал чувствовать.

Он притянул её глубже, и она вцепилась в него сильнее,

их телам стало тесно, жарко, и граница между ними исчезла,

как будто их дыхание смешалось окончательно.

Когда её блузка упала на пол,

когда его руки легли на её талию без ткани между ними,

когда она его позвала по имени уже не шёпотом,

он понял – он не сможет забыть эту ночь.

Даже если жизнь потребует.

И он двигался дальше – медленнее, глубже, ближе,

касаясь, покрывая её поцелуями,

и она растворялась под ним,

позволяя себе быть слабой,

позволяя себе быть желанной.

Она тянулась к нему,

обвивая его бёдрами,

приглашая ближе,

и он ответил,

и в эту минуту их дыхание стало одним.

Она дрожала от его прикосновений,

он – от её голоса,

и когда она выдохнула его имя так, как будто доверяла,

он едва удержался, чтобы не потерять контроль.

И в конце она притянула его к себе,

как будто боялась, что он исчезнет,

и он позволил ей прижать себя,

позволил ей чувствовать всю силу момента.

Когда всё закончилось,

он не отстранился.

Он просто держал её,

проводя рукой по её спине,

и она впервые за долгие годы не хотела уходить из этого тепла.

Её голова лежала у него на груди.

Он дышал ровнее, чем должен был после всего,

потому что старался держать себя в руках – не сжать слишком сильно, не спугнуть.

Она погладила его ключицу – неосознанно.

Он закрыл глаза.

Если бы время остановилось – он бы не возражал.

УТРО

Свет пробивался сквозь шторы, мягкий, золотой.

Со Ра проснулась первой.

Тёплая ткань пледа была сброшена набок, она лежала на диване, его рука всё ещё обнимала её за талию, удерживая так, будто он защищал её даже во сне.

Он выглядел спокойным.