Таинственный луч

Виктор Калгин

Таинственный луч

Все права защищены.

Никакая часть этой книги не может быть воспроизведена в любой форме без письменного разрешения автора.

Эта книга является художественным произведением.

Все персонажи и события вымышлены. Совпадения с реальными людьми и событиями являются случайностью.

Слова благодарности

Эта история стала возможной благодаря людям, которые не давали мне свернуть в сторону и напоминали, что любое дело важно довести до конца. Спасибо всем, кто поддерживал меня, кто делился мнением, кто ждал новую главу и не уставал задавать вопросы. Ваш интерес стал тем самым лучом, который не позволил книге погаснуть.

И отдельная благодарность тем, кто впервые взял эту книгу в руки и тем, кто продолжает идти со мной от истории к истории. Каждый читатель делает мир рассказа живым. Ваше внимание, ваши эмоции, ваши мысли после прочтения – это то, ради чего стоит садиться за текст снова и снова. Спасибо, что открыли для этой истории место в своей жизни.

Об авторе

Виктор Калгин – казахстанский политик и писатель. Имея опыт работы бухгалтером и долгий путь в сфере политики, он всегда находил место для творчества и стремился к тому, чтобы рассказывать истории, которые остаются с читателем надолго.

Идея романа «Таинственный луч» появилась после необычного сна, в котором с небес опускался ослепительный луч. Вокруг него образовывалась странная зона воздействия, и каждое приближение к ней по прямой заканчивалось потерей контроля – шаги путались, сознание выключалось, тело будто не подчинялось. Лишь двигаясь окольными, кривыми путями, удавалось приблизиться к центру. Этот сон оставил настолько яркое впечатление, что утром Виктор записал его почти дословно, не желая потерять ни одной детали.

Со временем заметки превратились в отправную точку сюжета. А когда он вернулся к ним вновь, образ простого ночного видения стал основой целого мира и истории, которая постепенно обрела форму и завершённость. Так родился этот роман – из сна, который не захотел быть забытым.

Пролог. «Молчание орбиты»

Это был обычный рабочий день на МКС. МКС вращалась над ночной стороной Земли, глядя вниз на мягкое сияние городов, как на россыпь спящих огней. На Земле шёл май, время выпускных и поздних школьных занятий, но из космоса всё это казалось далёким и нереальным. Внутри станции царила привычная тишина – такая, которую не услышишь на Земле. Только редкие звуки: короткий сигнал бортового таймера, щелчок клапана, едва уловимый шум вентиляции. Всё шло по распорядку.

– «Ну что, как там твоя Джен?» – спросила Рэйчел, скользнув взглядом по монитору. – «Всё ещё ждёт своего героя?»

– «Ещё бы», – усмехнулся Эндрю Хардинг, подтягивая ремень на кресле. – «Герой-астронавт, покоритель орбиты, защитник Земли и мастер заваривая кофе в невесомости. Ну, ты понимаешь».

Рэйчел фыркнула.

– «Ты бы хоть раз не хвастался перед камерой. Думаешь, Джен не замечает, что ты флиртуешь со всем Центром управления?»

– «Пусть замечает», – с улыбкой ответил Эндрю, глядя в объектив, словно туда, где-то за сотни километров, действительно была Джен. – «Никаких метеоритов, никаких пришельцев, только я и великолепный вид на Восточное побережье. Если увидишь по ТВ – не ревнуй, ладно?»

Рэйчел рассмеялась и покачала головой.

Командир экипажа, старший астронавт Адамсон, лениво повернулся от панели навигации.

– «Вы двое болтайте, но держите канал связи чистым. Через двадцать минут проверка телеметрии. И, Эндрю, кофе – не повод нарушать радиопротокол».

Эндрю усмехнулся, но кивнул. На станции царила та самая рутина, к которой привыкаешь быстрее, чем к звёздам. Всё расписано до секунды. Каждый вдох, каждый отчёт.

И именно поэтому никто не обратил внимания, что экран связи с ЦУПом вдруг мигнул – не отключился, просто мигнул, как будто кто-то моргнул со стороны Земли.

– «Адамсон, у меня глюк на основном канале», – сказала Рэйчел, быстро проверяя индикаторы. – «Связь с ЦУПом не прерывалась, но передача пакетов идёт с задержкой».

– «Проверяю резервный канал», – откликнулся командир. – «Навигация… стабильна. Сенсоры – в норме. Что у нас с электропитанием?»

Пауза.

– «Главная шина работает, но…» – Рэйчел нахмурилась. – «Показания не совпадают. Уровень заряда падает, хотя панели на солнце».

Адамсон подошёл ближе.

– «Диагностика системы?»

– «В норме. Все процессы – зелёные».

– «Значит, глюк у нас в отображении. Ладно, не первый раз. Перезапусти модуль телеметрии».

Она кивнула, но пальцы на панели дрогнули.

– «Он не отвечает».

– «Как не отвечает?»

– «Не принимает команды».

На мгновение тишина снова заполнила отсек, но теперь в ней было что-то иное. Не космическая тишина, не уютная. В ней чувствовался холод – как будто станция перестала быть просто домом.

Эндрю заметил, как плавно изменилось освещение – незначительно, почти незаметно.

– «Эй, ребята… у нас что, диммеры сломались? Свет стал холоднее».

– «Ничего не трогай», – коротко бросил Адамсон. – «Рэйчел, что с ориентацией станции?»

– «Стабильна… секундочку. Нет. Система коррекции не отвечает. Мы… дрейфуем?»

На мониторе перед ними медленно сдвинулось изображение Земли.

Орбита изменилась. Без команд, без маневров.

– «МКС, приём. Мы видим отклонение орбиты. Подтвердите курс», – послышался голос из наушников. Это был ЦУП, спокойный, как всегда, голос дежурного оператора.

– «Подтверждаю, Хьюстон. Система не реагирует на команды. Мы теряем управление», – ответил Адамсон, стараясь держать голос ровным.

– «Принято. Подключаем резервные каналы. Не паникуйте, у нас есть контроль».

Но контроля уже не было.

В следующую секунду разом погасли все индикаторы. Только гул жизнеобеспечения остался – тихий, как дыхание под водой.

Рэйчел попыталась что-то сказать, но слова не вышли. Её глаза на секунду расширились, словно она увидела нечто в иллюминаторе.

– «Что это…?»

Эндрю повернулся к окну.

И увидел.

На темном фоне космоса, чуть выше горизонта Земли, вспыхнуло мягкое, серебристое сияние. Оно не шло от солнца, не от отражения. Это был тонкий поток света – прозрачный, как лунный луч, но плотный, будто живая нить.

Он проходил сквозь антенну станции и уходил куда-то вниз, к планете.

– «ЦУП, вы это видите?» – голос Адамсона дрогнул впервые.

Ответа не было. Только треск статики.

Через минуту Рэйчел медленно опустилась в кресло. Глаза её закрылись.

– «Рэйчел?» – Эндрю схватил её за руку.

Никакой реакции.

– «Командир!»

Адамсон обернулся, но не успел ничего сказать – его тело обмякло, и он повис в воздухе, медленно вращаясь в невесомости.

Один за другим все на станции просто… уснули. Без боли, без борьбы. Будто кто-то выключил сознание.

Эндрю остался последним. Он пытался удержаться, тряся головой, но веки тяжелели.

Последнее, что он увидел перед тем, как провалиться в темноту, – Земля, сверкающая внизу, и тонкий луч света, уходящий к ней, как серебряная стрелка в бесконечность.

ХЬЮСТОН, ЦЕНТР УПРАВЛЕНИЯ ПОЛЁТАМИ.

– «Связь потеряна. Повторяю, МКС не отвечает на запросы».

– «Как, по всем каналам?»

– «Да. Все модули отключены. Радиомолчание полное».

Операторы переглядывались. Мониторы показывали стабильную траекторию, но вдруг линии орбиты начали плавно меняться.

– «Она корректирует высоту!»

– «По какой программе?»

– «Ни по одной. Двигатели не активны!»

В центре управления поднялся гул голосов. Кто-то кричал, кто-то требовал логов телеметрии.

На большом экране траектория станции сместилась – с орбиты в 400 километров на ровную дугу в 35 786 километров. Геостационарная.

– «Это невозможно», – прошептал один из инженеров. – «У неё нет для этого мощности».

В комнату вошёл директор ЦУПа.

– «Доклад».

– «Мы потеряли контроль. Станция движется сама. Все системы отключены. Но жизнеобеспечение… остаётся активным».

– «Активным?»

– «Да. Как будто кто-то управляет вручную. Но не с Земли».

Директор помолчал, потом тихо произнёс:

– «Свяжитесь с Белым домом».

На главном мониторе появилась визуализация: маленькая точка МКС и от неё – тонкий, почти невидимый луч, направленный к поверхности Земли.

– «Что это?»

– «Неизвестно. Это не радиосигнал. Не плазма. Не лазер. Мы не можем определить спектр».

Один из операторов перевёл изображение в инфракрасный диапазон.

Луч сиял ровно, спокойно, словно дыхание чего-то живого.

За стеклом центра сгущались сумерки. Люди в зале не отрывали глаз от экрана.

А где-то там, на орбите, среди безмолвных звёзд, станция МКС стояла неподвижно – как холодный глаз, устремлённый вниз.

И в тот момент весь мир впервые увидел этот свет – мягкий, белый, почти невидимый луч, бьющий с орбиты к Земле.

Он не ослеплял, не разрушал, не оставлял следов.

Он просто был.

И никто ещё не знал, что именно с него начнётся история, которую человечество будет вспоминать как день, когда космос заговорил с Землёй.

Глава 1. «Шум сирены»

Сон был глубоким и тяжелым. После ночной смены Майк обычно вырубался без сновидений, словно выключенный рубильник.

Комната наполнялась серым дневным светом – тусклым, как будто и сам день не был уверен, стоит ли начинаться. За окном лениво гудел город: редкие машины, шум листвы, далёкий лай собаки. Всё текло размеренно, пока не раздался звук, который Майк знал слишком хорошо.

Вой сирены прорезал воздух.

Он вздрогнул, рывком сел на кровати. Несколько секунд сидел неподвижно, слушая.

Сирена пожарной машины уходила вдаль, эхом отражаясь от домов. Потом смолкла. Но внутреннее напряжение осталось, словно где-то внутри включили невидимую тревогу.

Он потёр лицо ладонями, пытаясь снова лечь, но не смог. После таких звуков сон уже не возвращался.

– Ну вот, – пробормотал он себе под нос, глядя в потолок. – Ещё даже кофе не пил, а уже на нервах.

Он медленно поднялся, накинул футболку, прошёл на кухню. Дом был старый, но уютный – всё в нём дышало привычкой. Потёртая столешница, висящая на стене кружка с надписью «Fire Dept», стул с треснувшей спинкой, которому он каждый раз обещал «потом починить».

Пока чайник шумел, он открыл окно. С улицы потянуло запахом тёплого асфальта и свежескошенной травы. Где-то вдали завыл второй раз сиренный сигнал – теперь тише, будто за квартал.

«Похоже, опять вызов в промышленную зону», – подумал он. В последнее время там часто случались мелкие возгорания: старые склады, мусор, иногда подожжённые подростками. Ничего особенного.

Телевизор стоял в углу, напротив стола. Он включил его машинально, просто чтобы не было слишком тихо.

На экране шла утренняя новостная программа – ведущая с ровным голосом читала сводку происшествий. Майк налил кофе, достал из холодильника пару яиц, поставил сковороду.

Пока масло шипело, за его спиной раздались слова, которые заставили его обернуться.

– «…власти призывают жителей не приближаться к району средней школы „Линкольн“. По предварительным данным, на территории школы произошёл инцидент неизвестного характера. На месте работают полиция и экстренные службы…»

Камера показала съёмку с дрона: здание школы, окружённое машинами полиции, пожарными, каретами скорой. Вокруг – десятки людей, лежащих прямо на земле.

Майк прищурился. Казалось, все они спят.

– «…все пострадавшие живы, но не подают признаков сознания. Причины массовой потери сознания неизвестны. Радиус оцепления увеличен до пяти кварталов…»

Он медленно поставил кружку на стол.

«Массовая потеря сознания?..» – повторил он мысленно.

Сюжеты о химических утечках или утечках газа он видел сотни раз, но на этих кадрах не было паники, огня, дыма. Просто… спящие люди.

– «По данным источников, на подступах к школе отмечаются случаи дезориентации. Люди теряют ориентацию в пространстве, жалуются на головокружение и засыпают в считанные секунды…»

Майк выключил плиту.

Внезапно кухня показалась ему слишком тесной, слишком тихой.

Он подошёл ближе к экрану. Камера сменила ракурс: на переднем плане – оцепление, полицейские в масках, а за ними – группа учёных в белых костюмах, склонившихся над приборами. Ведущая продолжала:

– «NASA и Центр управления полётами пока не дают официальных комментариев, однако известно, что сбой связи с МКС произошёл в тот же промежуток времени…»

Майк почувствовал, как по спине пробежал холодок.

Он не был учёным, не следил за космосом, но связь между станцией и школой звучала слишком странно, чтобы быть совпадением.

Он опустился на стул, сделал глоток уже остывшего кофе.

Снаружи опять послышался вой сирены – теперь ближе.

Он выглянул в окно: по улице проехала одна из пожарных машин, из его же части. Красная, знакомая до последней царапины.

Он понял – часть на вызове.

Но почему его не вызвали?

Быстро оделся, набросил куртку, надел ботинки.

По дороге к машине достал телефон – ни одного вызова, ни сообщения. Диспетчер молчал.

Он сел за руль и завёл мотор. Радио шипело помехами – новостной канал перебивался фрагментами той же тревожной сводки.

– «…власти не исключают возможность неустановленного излучения… работы спасателей осложнены тем, что все, кто приближается к зданию школы, также теряют сознание…»

Майк переключил частоту – но и там звучало то же самое, только голос другой, более взволнованный.

– «…на подступах к школе наблюдается непонятное магнитное поле… учёные затрудняются дать объяснение…»

Он выехал на главную улицу и поехал к своей пожарной части. Пожарная часть встретила его тишиной.

Во дворе – пусто. Гараж распахнут настежь, внутри тихо гудели лампы.

Майк шагнул внутрь.

– «Эй! Кто-нибудь здесь?»

Из диспетчерской кабинки вышел диспетчер, в руках у него был блокнот и рация.

– «Майк? Ты чего тут? Разве не дома после смены?»

– «Так и был. Где все?»

Диспетчер помедлил.

– «Все выехали. К школе. Говорят, там творится какая-то чертовщина».

– «Я видел новости. Но почему никого не оставили?».

– «Связь и так наперекосяк. Радио шипит, телефоны глушит. Я тут дежурю, если кто вернётся».

Майк молча кивнул.

Его взгляд упал на стоящий в углу красный пикап – служебный автомобиль пожарного инспектора.

– «Пикап на ходу?»

– «Да вроде. Зачем тебе?»

Майк не ответил. Уже шел в раздевалку.

Через несколько минут он вернулся в форме – боевая куртка, каска под мышкой.

Диспетчер только покачал головой.

– «Ты куда, Майк? Тебя же никто не вызывал».

– «Знаю. Но если все там – кто-то должен хотя бы узнать, что происходит».

Он сел в пикап, завёл двигатель и выехал со двора, оставив за собой облачко пыли и запах масла.

Город жил своей странной жизнью. Люди стояли группами на улицах, обсуждая новости.

Когда Майк свернул на шоссе, ведущие к северным кварталам, где находилась школа, небо над горизонтом словно изменилось.

Сначала он подумал, что это солнечный отблеск – лёгкая дымка.

Но потом увидел – откуда-то сверху, из самого неба, к школе тянулся тонкий, еле заметный луч света. Не ослепительный, не яркий – скорее прозрачный, серебристо-белый, будто солнечный луч, пробившийся через воду.

Он моргнул, но луч не исчез.

Шёл ровно вниз, прямо на школу.

– «Что за…» – выдохнул он, замедляя скорость.

Никакого шума, никакого движения в воздухе. Только этот тихий, невозможный свет.

Майк свернул за угол, и луч скрылся за крышами домов.

Впереди уже виднелись ограждения – полицейские ленты, мигалки машин, люди в форме. Он припарковал пикап, вышел и направился к оцеплению.

Полицейские, ленты растянутые по периметру оцепления, спецмашины. Люди стояли у ограждения, снимали на телефоны. В воздухе висело гулкое чувство тревоги, как будто сам город затаил дыхание.

Он видел, как его коллеги стоят у своих пожарных машин, тоже не зная, что делать. Диспетчерская связь трещала помехами.

– «Что происходит?» – спросил он у напарника, которого встретил у заградительной ленты.

– «Не знаем. Говорят, внутри школы все вырубились. И те, кто пытался подойти, тоже.».

– «Газ?»

– «Нет. Проверяли. Воздух чистый. Просто засыпают».

Майк посмотрел в сторону школы.

Далеко, за несколькими кварталами, между домами виднелась крыша здания.

Солнечный свет падал на окна, отражаясь мёртвой, безжизненной тишиной.

Ни дыма, ни движения. Только тревожная неподвижность.

Он стоял, чувствуя, как внутри всё сжимается.

Было в этом что-то неестественное – как будто сама жизнь там, в радиусе школы, остановилась.

Сирены смолкли.

Город затаил дыхание.

И где-то глубоко внутри Майк понял: то, что происходит, не просто очередная чрезвычайная ситуация.

Что-то невидимое уже вошло в этот мир – и теперь оно ждёт.

Глава 2. «Зона сна»

Жаркое солнце стояло над городом. Воздух дрожал над асфальтом, мигалки полицейских машин светились в этой зыбкой жаре, будто миражи.

Майк стоял у заградительной ленты вместе с другими пожарными. На лицах – одинаковое выражение усталости и непонимания. Никто не понимал, что именно происходит за оцеплением.

Секунда тянулась за секундой. Ни звука. Ни малейшего движения изнутри.

Даже птицы не пролетали над районом школы.

Перед самой линией оцепления, на лужайке у одного из домов, стояла большая армейская палатка цвета выгоревшей хаки. Вокруг неё – генераторы, ящики с оборудованием, переносные антенны. Сквозь полурасстёгнутый вход виднелись люди в белых костюмах и военной форме, с ноутбуками и приборами. Именно туда, в эту импровизированную штабную зону, стекалась вся информация о происходящем.