Анти-Горбачев-6

– Конечно понимаем, Евгений Максимович, – честно сказал генерал Босов, – но приказы руководства надо выполнять. Надеюсь, никаких неудобств вам лично мы не причинили…

– Ну не совсем уж никаких, будем так говорить – умеренные неудобства имелись, – напутствовал генералов на дорожку Примаков.

А когда они остались одни, он немедленно снял трубку аппарата АТС-1 и сказал в нее:

– Соедините меня с Центральной клинической больницей.

Тейковская дивизия, Ивановская область

Почти ровно в полночь к воротам базы передвижных ракетных комплексов подъехал зеленый военный УАЗик, из которого выгрузился очень бодрый и очень решительный подполковник. Дежурный по базе отдал под козырек начальству и начал набирать на внутреннем телефоне руководство.

– Тщ майор, тут какой-то подпол прибыл… из Москвы… фамилия? Переверзев, из Генштаба, говорит… есть пропустить.

Дежурный открыл зеленые железные ворота, отчаянно заскрипевшие всеми петлями, и козырнул проехавшему мимо УАЗику. Штаб тут был совсем рядом, майор, дежуривший в эту ночь, уже ждал незваных гостей на крыльце.

– Здравия желаю, тщ подполковник, – он сделал вид, что отдал честь, – с чем пожаловали в такое время суток?

– Срочный приказ из Генерального штаба, – отрывисто бросил подпол, – пройдемте внутрь, я вас ознакомлю.

В штабной комнате было тепло и накурено, в углу стояла пирамида с оружием, в другом углу значилось знамя 54-й гвардейской дивизии. Подполковник открыл свою планшетку и вытащил запечатанный конверт с двумя внушительными печатями. На нем крупными буквами было написано «подлежит вскрытию после предъявления соответствующих полномочий согласно пункту 7.11 приказа Генштаба от 02.07.85».

– Полномочия вот они, – подпол выложил на стол бумажку, где черным по белому было указано, что он, Переверзев А.М., обладает соответствующими приказу полномочиями.

– Открываем, – Переверзев посмотрел на дежурного, ожидая каких-то возражений, не услышал их, тогда разорвал конверт и вытащил оттуда сиротливый лист.

– Читайте, товарищ майор, – протянул он лист дежурному.

Тот взял протянутое, очень осторожно, как раскаленную сковородку, читал долго и вдумчиво, не меньше минуты, потом ответил.

– Хорошо, вскрываем сейф с полетными заданиями, пройдемте… – и он открыл дверь и показал в противоположный конец длинного коридора.

Дневальный по подразделению стоял, как и было положено на посту охраны где-то посередине, он козырнул проходящим начальникам и вытянулся в струнку.

– Сержант, объявляй боевую тревогу, – бросил ему на ходу майор.

Через пару минут на свежем воздухе возле казармы выстроились первая и вторая рота, в обязанности которых входило техническое обеспечение оперативно-тактических комплексов Ока, а если точнее то ОТР-23, по классификации НАТО же это были СС-23 Спайдер.

– Выводите из ангаров две установки, – отрывисто просил подполковник для дежурного майора, – я поеду в головной машине, вы в замыкающей.

– Разрешите вопрос, товарищ подполковник, – осмелился майор, – куда мы поедем?

– На полигон, – ответил тот, – точка номер тринадцать, – и он достал из планшетки крупномасштабную карту части и прилегающих окрестностей.

Там крупным красным крестиком было обозначено место назначения.

– И что будет дальше? – продолжил свои вопросы дежурный.

– Будут учебные пуски, неужели не ясно? Внезапная проверка боевой готовности происходит – еще пояснения нужны?

– Нужны… – достаточно смело выпалил майор, – мне нужно подтверждение на пуски из штаба дивизии – я его не видел.

– Ты мои полномочия видел, майор? – перешел на ты Переверзев, причем с достаточно угрожающими интонациями, – ты что, под трибунал захотел за невыполнение приказа?

– Какие координаты введены в ракеты? – не унимался дежурный, – я должен получить эту информацию.

– Ну смотри, если так надо, – хищно усмехнулся подполковник, вынимая из планшетки второй конверт, уже распечатанный, – 62-43-20 северной широты и 40-17-40 восточной долготы. Полигон рядом с Вологдой… еще вопросы?

– Никак нет, – угрюмо ответил дежурный, – больше вопросов не имею, можно ехать.

И он громко отдал соответствующие команды, бойцы, отвечающие за матчасть , мигом исполнили приказ, и уже через три с половиной минуты первый и второй передвижные комплексы выбрались за ворота части и свернули налево с бетонки, туда вела песчаная грунтовка. Вокруг стояли вековые сосны и елки, эта часть Ивановской области представляла собой глухую тайгу без просветов. Движение продолжалось примерно с полчаса, тогда в тайге появился просвет, и тягачи выкатились на очищенную от деревьев площадку размером примерно сто на двести метров. В центре площадки стояла будка с красной звездой на двери, но там, естественно, ни одной живой души не значилось.

– Прибыли, товарищ подполковник, – по-прежнему угрюмым тоном сказал дежурный, подойдя к головной машине, ему все происходящее очень не нравилось, – вот точка номер тринадцать.

Переверзев мигом выпрыгнул из кабины, сделал пару приседаний и отдал громкое приказание:

– Боевая тревога, ракетная атака! Приготовиться к пуску!

А в кармане у дежурного майора в этот момент запиликала рация, он ее с собой прихватил, когда отправлялись из части.

– Слушаю, – нажал он на кнопку приема, – так… так… вас понял, товарищ генерал… будет исполнено, товарищ генерал!

Следом за этим он вытащил из кобуры штатный ПМ, щелкнул предохранителем и навел его на подполковника.

– Вы арестованы! – сказал он громким голосом.

– Не дури, майор, – четко и без малейших признаков душевного волнения ответил ему подполковник, – под суд пойдешь сегодня же.

– У меня приказ генерал-майора Ветрова, – все тем же угрюмым тоном сообщил он, – старшего по званию. Стрельбы отменить, тебя взять под стражу.

Переверзев прикинул возможные варианты развития событий и все они ему показались не очень хорошими, поэтому он выбрал меньшее из зол и поднял руки вверх.

– Старов, забери у него пистолет, а потом обыщи, – приказал он водителю своего тягача.

Тот немедленно повиновался, пистолет он передал дежурному, а потом вытащил из карманов подполковника все, что там имелось – пачку сигарет «Стюардесса», зажигалку, расческу и записную книжку очень потертого вида.

– Думаешь, я не проверил, какие ты координаты в ракеты ввел? – спросил дежурный.

– Ну и какие? – вяло отвечал подпол.

– Район города Москвы, вот какие – по Кремлю что ли стрелять собрался, идиот?

– По Центральной клинической больнице, – ответил он, – а чего ж мы сюда поехали, если ты все еще в части проверил?

– Хотел убедиться, действительно ты идиот или прикидываешься… тебя кто послал-то сюда?

Ни на этот, ни на последующие вопросы Переверзев больше не отвечал, полностью уйдя в несознанку. Тягачи с изделиями ОТР-23 вернулись на свои места в ангарах, а подполковника через час забрали понаехавшие из штаба дивизии особисты. У всех, причастных к происшествию, взяли страшную подписку о неразглашении.

Кто стучится в дверь ко мне?

Охранник возле палаты Романова был прав наполовину – гэбэшником был только один из подошедших людей, второй оказался председателем Совмина Воротниковым.

– Как они через внешнее кольцо охраны-то прошли? – задал сам себе такой риторический вопрос он, а вслух высказался несколько по-другому, – у меня приказ никого не впускать к товарищу Романову.

– Приказ от кого? – уточнил Воротников.

– От командира девятки, – хмуро уточнил охранник.

– Я отменяю этот приказ, как заместитель председателя КГБ, – сказал гэбешник, – он подчиняется мне, твой командир.

– Впусти их, – раздался слабый голос изнутри палаты, – надо поговорить…

На это уже ни одного из двух охранников не нашлось ни одного аргумента против, поэтому они посторонились, и эти двое смело зашли в палату интенсивной терапии.

– Рад видеть вас, Григорий Васильевич, – с порога объявил Воротников, – в добром здравии.

А заместитель начальника КГБ, это был тот самый Федорчук, вернувшийся к родным пенатам после пятилетней практики в милицейском ведомстве, сделал знак медсестре – она все поняла и испарилась.

– Ну не в таком уж и добром, – усмехнулся Романов, – две дырки в теле никого не делают краше. Но похоже, что на этот раз я выкарабкаюсь. Расскажите мне уже, Виталий Иванович, что это такое было – я совсем перестал понимать обстановку…

– Все очень просто, – Воротников со вздохом уселся на кривоногий стул, Федорчук остался стоять поодаль, – очередной заговор региональных элит это был. Во главе стоят… то есть стояли, ситуация взята под контроль… Алиев, Кунаев и Щербицкий.

– Опять они, – вяло поморщился Романов, то ли от слов премьера, то ли от боли в груди, – но этот раз будет для них последним – это я как главнокомандующий обещаю… а теперь давайте конкретику – кто, как, когда, сколько… да, и куда делась охрана из девятки вчера вечером? Это самое интересное…

– Начальник девятого главного управления КГБ, – доложил Федорчук, – был взят под стражу одним из первых, он и отдал приказ снять охрану с Кремля.

– Его первым надо уволить без выходного пособия, что это за начальник охраны, который себя охранить не сумел, – заметил Романов, – а теперь давайте про все остальное.

– Уши этого инцидента, как я уже сказал, – продолжил Воротников, – торчат из Алма-Аты, Баку и Киева. Немного поучаствовали Тбилиси с Кишиневом, но эти чисто номинально. А мотором, так сказать, и главным орудием у них оказались две подмосковные дивизии, Кантемировская и имени Дзержинского…

– Стоп, в Останкино же в меня стрелял какой-то Лебедь, он же совсем из других подразделений, из ВДВ…

– Командиры этих двух дивизий, Локтионов и Босов, на протяжении последнего месяца вели активные переговоры и с другими командирами, например с этим Лебедем тоже…

– Ясно… – потер ссадину на плече Романов, – а цели какие были у этих бунтовщиков?

– Цели обычные для дворцовых, уж извините за аналогию, переворотов – отодвинуть царствующего товарища в сторону и заменить его на более другого… Алиев с компанией пообещал этим генералам большие должности в Генштабе, вот они и повелись.

– Их уже арестовали, этих Локтионовых? – поинтересовался генсек.

– Локтионова да, Босов пока в бегах где-то… но это ненадолго.

– А что с региональными элитами происходит?

– Я тут принес черновой указ, – Воротников вытащил из папочки листик А4, – согласно которому всех региональных лидеров надо для начала посадить под домашний арест… вот, ознакомьтесь…

– Ага, – начал читать документ Романов, – у меня еще такой вопрос – а куда делись все руководители вчера вечером? Телефоны отключили, охрану сняли, ни до кого не достучаться было…

– Если вы на меня намекаете, Григорий Васильевич, – мягко ответил Воротников, – то у меня телефоны отключили точно так же, как и у вас… и пост поставили в подъезде, чтоб я никуда пешком не смог выйти.

– Черт знает что, – не сдержался генсек, – а Примаков куда смотрел? Это же его прямая подведомственность? – задал он этот вопрос Федорчуку.

– Виноваты, товарищ главнокомандующий, прохлопали мы этот переворот, – потупил глаза гэбэшник.

– Ладно, с вами мы отдельно разберемся, – ледяным тоном сообщил ему Романов, – а указ правильный, давайте ручку, я подпишу.

Он взял у Воротникова самую обычную шариковую ручку, поставил свою заковыристую подпись внизу документа и протянул его обратно.

– Теперь вот еще что… про тех, кто меня выручил в Останкино… это, если не ошибаюсь, были люди по фамилиям Макашов и Руцкой…

– Да, у нас уже есть полная информация про них, – влез с ремаркой Федорчук, – достойные военнослужащие.

– Вот-вот, я именно про это… – закончил свою мысль Романов, – я хочу поговорить с ними обоими, причем побыстрее. И еще один боец помог мне выбраться из метро, как уж его там… Селиванов, кажется, двух остальных не помню, как звали…

– Найдем, товарищ главнокомандующий, – пообещал Федорчук.

– Обязательно найдите, с Селивановым я тоже поговорил бы в ближайшее время. Ладно, на этом все, у меня силы на исходе, – признался генсек.

– Понимаем, Григорий Васильевич, – встал Воротников, – поправляйтесь, врачи в ЦКБ хорошие, быстро на ноги вас поставят…

Но в итоге Романов все же притормозил движение двух руководителей к выходу неожиданным вопросом.

– А что с этим… ядерным чемоданчиком?

– Система Казбек? – тут же развернулись они оба назад и почти одновременно переспросили.

– Ну да… Казбек, кажется… как пачка сигарет…

– Казбек сейчас находится у вашего помощника Михаила Державина, – четко доложил Федорчук, – к нему приставлено два человека охраны.

– Ну хорошо, идите… и Державина тоже ко мне пришлите, можно с чемоданом, можно без…

Спустя месяц

Жизнь в стране Советов потихоньку вошла в свои рамки, наверху произошли крупные перемены, беглого командира дивизии Дзержинского поймали и поместили в Лефортово. Рядом сидели и все остальные руководители заговора, а именно Локтионов, Алиев, Кунаев и Щербицкий. Лебедя поместили отдельно в Сухановку.

И вот с самого утра 10 июня 1989 года в утреннем выпуске новостей ЦТ взволнованная Анна Шатилова анонсировала вечернее выступление Генерального секретаря ЦК КПСС товарища Романова, в 21-00 оно должно было начаться. Весь остаток дня страна провела в ожиданиях и пересудах.

– А не самый плохой у нас генсек, – говорили одни, – бывали и похуже.

– Денег больше платить начали, – вторили им другие, – да и очереди в магазинах сами собой рассосались.

– Что-то он там вечером скажет, – думали третьи, – может, цены начнет снижать, как товарищ Сталин.

– Или в отставку возьмет и уйдет, как Хрущев, – высказывали совсем уже завиральные мысли четвертые.

Но про цены Романов ничего не собирался говорить, и в отставку явно не собирался, а сказал он примерно следующее, сразу после того, как желтая секундная стрелочка часов добралась до 12-й отметки и прозвучала музыка Свиридова на фоне заставки с летающей звездой рядом с земным шаром. Никакого диктора на экране не возникло, а просто показали сидящего с озабоченным лицом Романова, а внизу побежала бегущая строка «Вы смотрите выступление Генерального секретаря ЦК КПСС».

– Товарищи, – начал незамедлительно говорить он, смотря поочередно в камеру и на бумажки, разложенные перед ним на столе, – я обращаюсь к вам с внеочередным заявлением в связи с последними событиями, которые произошли в нашей стране. Постараюсь быть максимально кратким. Итак, первое – что произошло месяц назад? Произошел военный переворот, вернее его попытка. Группа заговорщиков организовалась и попыталась свергнуть законную советскую власть. В эту группу входили лидеры отдельных республик, а также несколько военнослужащих и работников органов госбезопасности. И они, надо признать, достаточно четко выполнили свой план и в первой половине ночи взяли под контроль все узловые точки управления страной. Однако, нашлись патриоты, которые сломили хребет этому незаконному перевороту, я могу назвать их поименно…

Романов прервал свое выступление, налил воду из графина, выпил, гулко глотая, тогда продолжил.

– Это командующий Уральским военным округом генерал-полковник Макашов, командир Центра боевого применения авиации в Липецке генерал-майор Руцкой, сотрудник 12-го отдела КГБ СССР майор Селиванов, а также сотрудники того же ведомства лейтенант Драпеко и сержант Арифуллин. Они остались верными воинской присяге и спасли страну и лично меня от незавидной участи. Страна не забудет их имена… но мы двигаемся далее – пункт второй, чего хотели заговорщики?

Романов переложил пару листочков на столе слева направо, откашлялся и озвучил желания заговорщиков.

– Согласно данным следствия, которое шло весь месяц, истекший с момента тех ночных событий, основными требованиями этих людей были следующие – затормозить, а в дальнейшем и полностью заморозить процесс реформ, который идет в нашей стране уже четыре года, это раз. Второе – усилить и углубить процессы национального размежевания в СССР, чтобы в итоге достигнуть развала на отдельные национальные образования. Ну и наконец, третье их желание – легализовать накопленные незаконными путями средства, которые скопились в значительных количествах в республиках… в первую очередь, в Азербайджане, Грузии и республиках Средней Азии.

Генсек сделал очередную паузу, подчеркнул что-то в листочке, лежавшем перед ним, потом продолжил.

– Сами посудите, товарищи – нужно ли стране то, что хотели сделать заговорщики? На мой взгляд, это путь в никуда, к развалу Союза на отдельные квартиры, к междоусобным войнам, к голоду, нищете и абсолютной деградации нашего государства на международной арене. Поэтому я, как глава СССР и главнокомандующий его войсками, принял решение начать коренные реформы всей нашей жизни, несравнимые с тем, что осуществлялось в последние годы. Итак, первая стадия реформы – конституционная… в течение месяца на суд широкой общественности будет предложена новая редакция Конституции СССР… главными и основными изменениями в ней станут отказ от руководящей роли КПСС, а также редакция статьи о свободном выходе союзных республик из СССР.

Свет в студии неожиданно начал мигать, Романов прервался, глядя куда-то в сторону, но все быстро наладилось, тогда он зачитал оставшиеся пункты.

– Вторая стадия, административная… на рассмотрение общества будут предложены новые границы республик, областей и национальных образований… при этом особо предлагается учредить новую союзную республику в границах юга и востока Украины, назвать ее можно будет… ну например Новороссией. То же самое предлагается сделать с северными областями Казахстана. На следующей стадии я бы предложил совсем упразднить институт союзных республик, но не будем пока забегать вперед. Ну и наконец, последнее по времени оглашения, но не по значимости – суд над главарями незаконного военного переворота будет открытым и предельно гласным, провести его предлагается в Колонном зале Дома союзов с прямой трансляцией по Центральному телевидению, начало послезавтра в десять часов утра. На этом у меня все, дорогие сограждане… будьте счастливы и здоровы.

На экране возникла панорама Кремля и надпись «Вы смотрели обращение к народу Генерального секретаря ЦК КПСС товарища Романова», спустя несколько секунд в кадре появилась диктор Анна Шатилова, которая продолжила самый обычный выпуск, с репортажами со строек пятилетки и с колхозных полей, где заканчивалась посевная.

– А что это у вас со светом было? – спросил Романов у режиссера программы Время, когда лампочка на камере погасла. – На третьей минуте моего выступления.

– Виноваты, Григорий Васильевич, – потупил глаза тот, – генератор из строя вышел, переключение на резервный заняло несколько секунд.

– Надо следить за вверенной вам матчастью, – покачал головой генсек, но не слишком грозно, его ждали другие заботы.

Он проследовал по коридорам Останкино в сопровождении охранников из девятого управления, уже немного других (состав охранного ведомства после майских событий основательно прочистили), и погрузился в полагающуюся ему по статусу Чайку, длинный лимузин представительского класса, собранный на Горьковском автозаводе. Он сел на заднее сиденье за водителем, самое безопасное по статистике аварий место для пассажира, охранники устроились рядом, машина тронулась от здания на улице академика Королева, 12 – адреса, хорошо известного любому гражданину Советского Союза.

– Куда едем, Григорий Васильевич? – спросил водитель, поворачивая к проспекту Мира недалеко от входа на ВДНХ, – домой на Косыгина?

– Нет, Веня, – ответил главный, – давай в Заречье – хочу отдохнуть от московской суеты.

– У матросов нет вопросов, – улыбнулся Веня, бывший морпех, – в Заречье, значит в Заречье. Как выступление-то прошло?

– Да все нормально, – механически ответил Романов, думая о чем-то своем, – свет только моргать начал где-то в середине… так и не понял, что это было.

– Могу по секрету рассказать про это, – это вдруг подал голос охранник, сидевший на переднем сиденье, – я случайно в курсе.

– Дожились, – горько усмехнулся генсек, – руководитель страны не в курсе, а его телохранитель все знает… ну рассказывай.

– Это были учения по гражданской обороне, товарищ Романов, – не полез тот за словом в карман, – имитация ядерного взрыва на юге Москвы и борьба с его последствиями…

– Совсем интересно, – вторично усмехнулся генсек, – почему-то я об этом последним узнаю… как хоть учения-то прошли, может тоже знаешь?

– Тоже знаю, – продолжил тот, – хотя и не полностью, итоги еще не подведены. Но в целом все удачно сложилось – все спецслужбы отработали на высоком уровне.

– Бред это, если честно, – признался Романов, – все эти учения по гражданской обороне… уж если к нам сюда прилетит мегатонная боеголовка с этого… с Минитмена или Трайдента… спасать тут уже некого будет и незачем. Зона сплошных разрушений будет в 3 километра в диаметре, зона сплошных пожаров 5-6 километров, а это собственно вся территория Москвы.

– Сейчас американцы мегатонные боеголовки не используют, товарищ Романов, – продолжил все тот же начитанный охранник Игорь, – максимум 300 килотонн.

– Ага, и в каждом Трайденте по 8 таких боеголовок – думаешь, они по разным целям полетят, все эти 8 штук? Так что Москве мало не покажется…

– А как же ПВО Москвы, Григорий Васильевич? – поинтересовался со своего места водитель Веня.

– А-135 что ли? – переспросил Романов, по-прежнему погруженный в какие-то свои думы, – ну есть такая, да… и во время учений в 82 году были даже учебные стрельбы в Сары-Шагане, но перехватили там только одну боеголовку из трех запущенных. Так что я бы не очень сильно надеялся на эту А-135. К тому же возле Питера, например, даже и такого ПВО нет.

– Приехали, Григорий Васильевич, – просигнализировал водитель, сворачивая с Рублевского шоссе на примыкающую трассу, – я вам больше не нужен?

– Нет, – рассеянно ответил Романов, – можешь отдыхать до завтра.

Чайка вкатилась в предусмотрительно распахнутые ворота, генсек выбрался со своего места на дорожку, вымощенную натуральным камнем, и побрел к входу… дача эта ему досталась в наследство от Леонида Ильича и была ничем не примечательным двухэтажным домиком в окружении сосен и кленов.

– Ужин готов, Григорий Васильевич, – таким словами встретил его на крыльце мажордом-распорядитель, пожилой мужчина с убеленными сединой висками.

– Отлично, Ираклий Всеволодович, – сделал Романов попытку улыбнуться, но не слишком удачную, – что там у нас на ужин?

– Все, как вы предпочитаете – картошка, запеченная с грибами, и салат из свежих овощей.

– Бутылку Столичной еще добавьте… и составьте мне компанию – в одиночестве принимать пищу тоскливо, знаете ли.

– С удовольствием, Григорий Васильевич… да, вам супруга звонила, два раза уже.

– Хорошо, я сейчас ей перезвоню, – и Романов свернул направо в комнатку связи, где рядком стоял с десяток телефонных аппаратов.

Он снял трубку самого обычного городского телефона и набрал номер своей городской квартиры.

– Привет, это я, – сказал он мгновенно поднявшей трубку жене, – что-то случилось?

– Случилось, – глухим надтреснутым голосом ответила ему Анна, – Наталья пропала… второй день на связь не выходит.

– Слушай, прекращай панику – два дня это еще ничего не значит. Знаешь, что наша доблестная милиция начинает искать потеряшек только спустя три дня?

– Мы с ней каждый день созваниваемся, в шесть вечера по Москве – все тем же потерянным голосом сказала жена, – а ни вчера, ни сегодня она не позвонила. Так что завтра уже третий день будет…

– Сама-то пыталась дозвониться?

– А как же, с десяток раз сегодня набирала – длинные гудки в трубке и все.

– Хорошо, я сейчас проясню обстановку… оставайся в зоне доступности.

Романов уселся в большое кожаное кресло и подтянул к себе аппарата с большим гербом СССР вместо дискового набора.

– Соедините меня с Воронцовым, – попросил он невидимую операторшу, спустя полминуты в трубке раздался голос министра иностранных дел.

– Слушаю вас внимательно, Григорий Васильевич.

– Юлий Михайлович, у меня к вам будет одна личная просьба… знаете, моя дочь Наталья живет в Черногории с этим… с американцем.

– Конечно, знаю – это не такой уж и секрет.

– Так вот, мы с ней уже два дня не можем связаться – нельзя ли напрячь наших посольских ребят, чтобы проверили, что там и как…

– Адрес на всякий случай скажете?

– Конечно, записывайте – Петровац, Ядранская площадь, 10. Квартиры нет, это частный дом.

– Хорошее место, – улыбнулся Воронцов, – был я там как-то раз – настоящий рай на земле… а насчет дочери не волнуйтесь, завтра к утру доложу ситуацию во всех деталях.