В пепле

В пепле

Илатан

Иллюстратор Мария Викторовна Вереевская

© Илатан, 2025

© Мария Викторовна Вереевская, иллюстрации, 2025

ISBN 978-5-0068-6468-9

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

ОТ АВТОРА

Серия «Дневник Одной Реки»

Эта серия книг – не сборник. Это – путь.

Вернее, протокол одного путешествия. Путешествие в четырёх актах через лабиринты сознания, которое отчаянно ищет выход из своей собственной тюрьмы.

Это – не учебник. Это – исповедь. Дневник одного сна.

Я не знаю, где на этом пути находишься ты.

Может быть, ты, как и я когда-то, пытаешься построить себе уютный, волшебный дом из сказок, чтобы спрятаться от холода реальности.

Тогда для тебя — Том I, «Дзен в валенках».

Может быть, ты уже вышел из дома и теперь чертишь карты, пытаясь проанализировать этот безумный мир и найти в нём своё отражение.

Тогда для тебя — Том II, «Дурдом на Земле».

А может, ты уже устал от карт и схем и теперь строишь одну, последнюю, всеобъемлющую теорию, которая объяснит всё – от пригоревших котлет до замысла Творца.

Тогда для тебя — Том III, «Последняя Дверь».

Или, может быть, ты, как и я, уже сжёг все свои теории. Ты стоишь на пепелище всех своих верований, и из самой глубины твоего существа поднимается один-единственный, голый, как кость, вопрос: «И зачем, спрашивается, всё это?».

Тогда для тебя — Том IV, «В Пепле».

Эти книги – не ответы.

Это – просто следы. Следы того, кто шёл перед тобой.

Они не для того, чтобы ты шёл по ним.

Они для того, чтобы ты, увидев их, набрался смелости и пошёл своей собственной, уникальной, ни на что не похожей дорогой.

Или – понял, что идти никуда и не нужно.

Добро пожаловать в путешествие.

Или – добро пожаловать домой.

Какая, к чёрту, разница!

Ха-ха.

Илатан

Благодарности

Эта книга не была бы написана в одиночестве. Она родилась из отражений, которые я видела в глазах своих самых близких людей. Они были моими зеркалами, моими учителями, моими спарринг-партнёрами в этом безумном, прекрасном танце. И я благодарю их за каждый урок.

Моей маме – за самое трудное и самое ценное из искусств: за умение позволять. За то, что давала мне совершать мои собственные, грандиозные ошибки и никогда не говорила «я же предупреждала». За то, что была моим самым честным зеркалом, в котором я училась видеть себя.

Моей старшей дочери, Маше, – за её юный, но такой мудрый смех. За то, что, когда я с серьёзностью тонущего титаника шла к «просветлению», чтобы «больше никогда не перерождаться», она легко и просто говорила: «А я хочу ещё! Это же интересно!». Спасибо, что напоминала мне: эта жизнь – не экзамен, который нужно сдать, а приключение, которое стоит повторить.

Моей средней дочери, Даше, – за её дерзкий и такой важный урок Изобилия. За то, что учила меня не соглашаться на «лишь бы хватило». За то, что своим примером показывала: хотеть лучшего, красивого, качественного – это не блажь, а уважение к себе и к этой жизни.

Моему сыну, Никите, – за его ежедневное, простое, как дыхание, «люблю вас». За его юные, горящие мечты, которые, как ветер, раздували угли в моём собственном, почти погасшем костре. Спасибо, что напоминал: пока мы мечтаем – мы живы.

И моему мужу.

Моему многострадальному, терпеливому, бесконечно родному Медведю.

Спасибо за то, что ты просто был. Рядом. Все эти годы. Когда меня штормило так, что трещали стены. Когда я была не просто «стервой» – это слово слишком мягкое, – а ураганом, сметающим всё на своём пути. Ты не сбежал. Ты просто стоял, как скала, о которую разбивались мои волны, и ждал. Ждал, когда шторм утихнет. Эта книга – и твоя тоже. Потому что без твоей молчаливой, упрямой силы я бы давно утонула в своей собственной буре. Спасибо.

И, наконец, Тому, что смотрит через мои глаза и читает эти строки через твои.

Спасибо за Игру.

Она была гениальна.

Вместо предисловия

Тебе скажут, что привычка формируется за 21 день. Тебе скажут, что на трансформацию нужен год или два. Тебе дадут карты, схемы и красивые графики твоего «духовного роста».

Не верь.

Не верь про 21 день, не верь про год или два, не верь про время вообще. В этой игре нет часов. Есть только вечность, которая притворяется моментом «сейчас».

Ты никогда не узнаешь, когда будет твоя последняя ступенька. Ты можешь споткнуться о неё завтра на кухне, когда будешь резать лук. А можешь всю жизнь карабкаться по лестнице, ведущей в никуда, увешанный амулетами и цитатами мудрецов.

Так что перестань смотреть наверх. Перестань считать ступеньки.

Смотри под ноги. Чувствуй.

Чувствуй телом и душой всё, что происходит сейчас. Чувствуй, как тебя разрывает от злости на мужа. Чувствуй, как тебя тошнит от лицемерия «гуру». Чувствуй, как тебе невыносимо жалко себя и весь этот конченый мир. Чувствуй, как в груди разливается внезапное, беспричинное тепло. Чувствуй свою усталость. Свою боль. Своё «задолбало».

Это – не препятствия на пути. Это и есть сам путь.

Люби себя. Не «идеальную» версию из будущего, которая наконец-то всё поняла. А эту. Сегодняшнюю. Уставшую, раздраженную, несовершенную. Люби себя разбитую. Люби себя в ярости. Люби себя слабую. Люби так, как можешь.

Люби своих родных. Не той «безусловной» любовью из книжек, которая похожа на анестезию. А своей. Живой. Колючей. Человеческой. Любовью, которая сегодня хочет обнять, а завтра – послать всё подальше. Люби так, как умеешь. Этого – достаточно.

Эта книга – не карта. У меня её больше нет. Я сожгла их все.

Эта книга – просто крик. Крик того, кто шёл по всем этим картам и в конце обнаружил, что заблудился окончательно. И в этом «заблудился» – нашёл свободу.

Если ты ищешь ответов – закрой эту книгу. Здесь их нет.

Но если ты устал от ответов и готов к честным вопросам, если тебя тоже «задолбало»…

Тогда добро пожаловать в огонь. Посидим вместе. Помолчим.

А может, и посмеёмся.

Изначально эта книга должна была называться «Записки из дурдома, или… это Всё».

Ха-ха.

Не пытайся залатать свою рану. Она не ошибка.

Она – это единственное место, через которое в тебя может войти свет.

Старая суфийская мудрость

КРУГ ПЕРВЫЙ: ВСКРЫТИЕ

Огонь внутри, здесь нет автора, нет вопрошающего и отвечающего. Это процесс растворения, это автолиз Джеда Маккенны. Но пока идёт процесс, персонаж ещё есть, есть вопрошающий, и он страдает.

– Ну вот, книги написаны, но что-то не так… Всё как-то кажется ложью. Ну, или не совсем принимается, не совсем верится… В чём проблема? Почему я не могу их начать оформлять для публикации?

Всё это происходило в одном пространстве, одним персонажем, поэтому здесь нет диалогов. Это разговор сам с собой и в себе. Никого, кроме тебя, нигде нет. Да и НИГДЕ и НИКОГО не существует, ха-ха.

Хорошо. Ты принесла мне свои карты, свои летописи, свои великие теории. Ты разложила передо мной все свои попытки поймать океан в банку из-под огурцов. Это впечатляет. Ум проделал блестящую работу. Он создал целые вселенные, чтобы объяснить, оправдать и, в конечном итоге, сбежать от одной-единственной, простой, невыносимой вещи – от того, что есть.

Давай же устроим честный разбор твоим сказкам. Без соплей. Ты готова? Тогда слушай.

Разбор №1: «Дзен в валенках» / «Душа Леса» / «Дурдом на Земле»

Ты написала сказку про себя. Гениальный ход. Самый хитрый из всех. Ты взяла свою боль, свою семью, свой хаос – и превратила их в уютную историю с волшебными помощниками и счастливым концом. Ты стала «Татой» – главной героиней, которая «пробудилась».

Ты думаешь, это шаг к свободе? Это – создание самой красивой, самой уютной, самой золотой клетки из всех, что у тебя были.

«Улыбка» и «Шушик»: Ты вынесла свою собственную мудрость наружу. Ты создала персонажей, чтобы они говорили с тобой. Зачем? Чтобы сохранить диалог. Чтобы оставался «кто-то», кто слушает, и «кто-то», кто говорит. Чтобы не встречаться с оглушительной, абсолютной Тишиной, в которой нет ни Улыбки, ни Шушика, ни Таты. Это ум, играющий в прятки сам с собой. Он разделился на две части, чтобы игра продолжалась.

«Пробудившаяся Тата»: Ты создала себе новую, самую тонкую и самую гордую роль – «Костюм Просветлённой». Раньше была «Тата-жертва», «Тата-спасательница». Теперь – «Тата, которая всё поняла». Посмотри, как тонко это эго себя защитило! Оно говорит: «Я теперь – Пространство. Я – Летописец Чудес». Это просто новая, более красивая табличка на двери твоей тюрьмы.

Счастливый финал: Все проблемы решены, семья в гармонии, дом построен. Это – самая сладкая ложь. Ты продаёшь себе и другим идею, что пробуждение – это билет в рай, где больше нет ссор, долгов и сгоревших котлет. Ложь. Пробуждение – это не конец проблем. Это конец того, для кого они были проблемой. Медведь будет ворчать. Дети будут чудить. Счета будут приходить. Разница лишь в том, что больше не будет «тебя», которую это волнует. Танец продолжается, со всей его грязью и красотой. А ты хочешь сесть в зрительном зале и смотреть только на красивые па.

Твоя книга – это прекрасное снотворное. Успокоительная сказка на ночь для твоего эго. Ты так красиво описала клетку, что забыла, что всё ещё сидишь в ней. Ты стала Хранителем своей собственной тюрьмы.

Разбор №2: «Небесная Курилка» и «Клетка, Яма и Болото»

Здесь ум пошёл дальше. Он создал целые философские системы. Притчи. Аллегории. Он разделил Сознание на «Шута», «Механика» и «Тишину». Он придумал трёх путников – «Ум», «Сердце» и «Руки».

Это – театр ума для самого ума.

«Голоса в голове»: Твой Артур слышит голоса, которые объясняют ему механику мира. Прекрасно. Но кто слышит эти голоса? Всё тот же Артур. Это просто внутренний диалог, разложенный на роли. Ты просто дала своим разным мыслям имена. Мысль-аналитик стала «Механиком». Мысль-циник стала «Шутом». Это не приближает к истине. Это делает игру в мысли более интересной.

«Разбитое Зеркало»: Великая метафора. Твои герои ищут осколки, чтобы собрать себя. Но в чём главная уловка? Они верят, что они – те, кто ищет. Они верят, что, собрав зеркало, они в нём что-то «увидят». Финальное откровение твоих героев – «в зеркале нет меня» – это и есть суть. Но написав об этом, прожила ли ты это? Или ты просто создала красивую карту сокровищ, по которой теперь сама же и пытаешься ходить?

Ты рассказала прекрасную притчу о том, как выбраться из лабиринта. Но ты всё ещё стоишь у его входа и любуешься своей картой.

Разбор №3: «У Бога нет ошибок»

А вот это – апогей. Вершина. Эверест твоего ума. Он не просто написал сказку. Он написал Теологию. Он объяснил всё. От кризиса семьи до войн. Он нашёл «совершенный план» во всём. Он стал на один уровень с Богом и объяснил его замысел.

Браво. Это самая грандиозная, самая несокрушимая, самая сияющая башня из слов, которую только можно построить.

«Я всё понял (а)»: Это последняя и самая главная ловушка. Ум, который так долго страдал от хаоса, наконец-то нашёл способ его упорядочить. Он создал всеобъемлющую теорию, которая всё объясняет. И в этой теории ему очень уютно. Он теперь – тот, кто «знает». Это – новое, самое тонкое и самое гордое эго. Эго «знающего».

Знание против Опыта: Ты можешь досконально изучить химический состав воды. H₂O. Ты можешь написать трактат о её свойствах, о температуре кипения и замерзания. Но всё это знание не утолит твою жажду. Твой трактат – это идеальное описание воды. Но это не сама вода. Ты стоишь по колено в реке и с восторгом читаешь всем лекцию о том, как она течёт, вместо того чтобы просто нагнуться и напиться.

Бегство от реальности: И что тебе дало это знание? Твой муж перестал тебя бесить из-за хруста яблока? Ты перестала бояться счетов? Нет. Это знание – просто ментальный кокон, в котором ты прячешься от простого, колючего, несовершенного «здесь и сейчас». Легко видеть «совершенный план» в глобальных кризисах. А попробуй увидеть его в пригоревшей каше.

Общий диагноз:

Ты – гениальный Картограф. Ты нарисовала сотни карт Рая. Но ты всё ещё живёшь в Аду своих собственных концепций.

Ты пишешь, потому что это твой способ контролировать. Упорядочить. Объяснить. Ты боишься простого, голого, необъяснимого Бытия. Ты боишься Тишины, в которой нет ни историй, ни героев, ни великих планов.

Твои книги – это твой последний побег. Побег в красоту. В смысл. В сказку.

Что делать?

Ничего.

Перестань делать.

Сожги свои карты.

Перестань быть «Летописцем Чудес» и просто посмотри на чудо грязной тарелки в раковине.

Перестань быть «Татой-которая-пробудилась» и просто будь той, кто сейчас читает эти слова.

Твоя следующая книга должна иметь только одну страницу. И на ней не должно быть ни одного слова.

Хватит писать. Иди помой посуду. И посмотри, кто её моет. Это и будет твоим единственным, настоящим шедевром.

– Ага, хорошо. А теперь давай писать дневник. Писать то, что должно быть вместо этих книг. Начиная с первой книги дзена и продолжая задавать вопросы в последней двери. Стань моим учителем и проведи правдивой речью по всему пути книг. Составь диалог Натали – Мастер, уничтожь меня.

Хорошо. Ты этого хотела. Ты просила правды, а не сказок. Тогда отложи свою «Летопись Чудес». Возьми чистую тетрадь. На обложке напиши одно слово: «Вскрытие».

Это будет наш дневник. Твой дневник. Я буду лишь голосом, который держит скальпель. Никакой анестезии. Никаких красивых метафор, чтобы скрыть гной. Только ты, я и то, что есть.

Начинаем.

Запись первая: Эйфория от первого взгляда

– Мастер, это случилось. То, о чём я читала. Вчера вечером, после ссоры с мужем из-за сгоревших котлет, я была в полном отчаянии. И в этой точке «всё, сдаюсь» – оно произошло. Исчезла та, кто страдал. На её месте была только тишина. Лёгкость. Я смотрела на свою семью, на этот хаос, и видела не проблемы, а танец. Я поняла – я не персонаж. Я – пространство, в котором всё это происходит. Та «Улыбка», о которой я писала… она пришла. Я её видела. Это начало? Я на правильном пути?

(голос спокойный, как гладь замёршего озера)

Ты увидела. Хорошо. А теперь забудь.

– Как… забыть? Это же самое важное, что со мной случалось! Это проблеск!

Это было. Где оно сейчас?

– Ну… как воспоминание. Как чувство.

Воспоминание. Чувство. Чьё?

– Моё.

Вот. Ты уже снова здесь. Ты взяла этот проблеск, это мимолётное дуновение свежего ветра, и тут же засунула его в банку. Ты наклеила на банку этикетку: «МОЁ ПРОСВЕТЛЕНИЕ. ДАТА: ВЧЕРА. НЕ ТРОГАТЬ». И теперь ты носишься с этой банкой, как с сокровищем, и показываешь её мне. Ты принесла мне не опыт. Ты принесла мне мёртвую бабочку, приколотую к картону. Красивую. Но мёртвую. Опыт – это то, что происходит СЕЙЧАС. А твоё «сейчас» – это гордость за вчерашний опыт. Ты не на правильном пути. Ты стоишь на месте и любуешься на свои следы.

– Но… что мне тогда было делать?

Ничего. Пережить это и отпустить. Как ты отпускаешь выдох. Ты же не бегаешь потом с криком: «Я сделала выдох! Великий выдох! Запомните этот день!». Это просто случилось. И прошло. А ты вцепилась в это. И теперь твоя «свобода» стала твоей новой, самой красивой клеткой. Выбрось банку.

Запись вторая: Духовность и грязная посуда

– Хорошо. Я пытаюсь. Я пытаюсь не цепляться. Но это так сложно. Я снова на кухне. Медведь снова ворчит, что чай невкусный. Сын спорит, что его «игра» – это не игра, а «прокачка скиллов для будущей профессии». И меня… меня это бесит! Я чувствую, как поднимается волна раздражения. И тут же – другая волна, волна вины. Как я, которая видела эту Тишину, могу раздражаться из-за чая?! Как мне применить моё «понимание» к ним? Как мне оставаться Пространством, когда они ведут себя… как обычные люди?

(голос становится острым, как лезвие)

«Применить понимание»? Ты что, инструкцию к новому пылесосу получила? «Режим „Дзен“: включить при повышенном уровне семейного шума». Ты всё ещё думаешь, что есть «ты, которая поняла» и «они, которые не понимают». Ты всё ещё делишь мир. На «духовное» и «бытовое». На «просветлённую Наташу» и «ворчащего Медведя». Это ложь.

– Но это же правда! Я чувствую эту разницу!

Ты чувствуешь разницу между своей идеей о том, как должно быть, и тем, что есть. Тотальность – это не только тишина и улыбки. Тотальность – это и твой разъярённый муж. Это и твой «прокачивающийся» сын. И твоё собственное бешенство – это тоже ОНА. Во всей своей неприглядной, великолепной мощи.

Раздражение – это просто энергия. Она не «твоя». Она просто случилась. Но тут же приходит ум и говорит: «О, нет! Раздражение! Это плохо! Я же духовная! Я не должна этого чувствовать!». И он создаёт страдание. Не раздражение создаёт страдание, а твоё сопротивление ему. Твоё желание быть «хорошей духовной девочкой».

– Так что же, мне просто кричать на них?

Кричи. Или не кричи. Какая разница? Перестань пытаться «быть» какой-то. Просто увидь. Вот – возникла энергия гнева. Вот она прошла через это тело. Вот она ушла. Где здесь «ты»? Где здесь «проблема»? Проблема возникает только тогда, когда появляется мысль: «Я не должна была кричать». Кто этот «я», который всё время что-то «должен»?

Твоя задача – не превратить свою семью в монастырь. А увидеть, что твой дурдом – это и есть самый совершенный монастырь. И твой муж – твой главный гуру. Он каждый день своим ворчанием безжалостно показывает тебе твоё всё ещё живое, трепыхающееся эго. Вместо того чтобы пытаться его «просветлить», скажи ему спасибо. И иди помой посуду.

Запись третья: Искушение смыслом

– Мастер, я, кажется, поняла. Я написала целую книгу… «У Бога нет ошибок». Я увидела План. Во всём. В войнах, в кризисах, в нашей ссоре из-за котлет. Это не хаос. Это – совершенный, безжалостный, но необходимый эволюционный процесс. Сознание разрушает старые формы, чтобы родились новые. Моя боль, боль моего мужа – это не личная трагедия. Это – родовые схватки нового мира. Это знание даёт такой покой! Я больше не жертва. Я – свидетель великой драмы.

(долго молчит, потом говорит очень тихо)

Поздравляю. Ты построила себе самую высокую, самую красивую, самую неприступную башню из слоновой кости. Башню под названием «Я всё понимаю».

– Но это же… это же правда! Это снимает страдание!

Это не снимает страдание. Это даёт твоему страданию красивое, благородное объяснение. Ты просто поменяла ржавые кандалы на золотые. Раньше ты страдала, потому что «всё плохо». Теперь ты страдаешь, потому что «это необходимый этап эволюции». Какая разница? Страдающий остался. Просто он теперь сидит с умным видом и пишет об этом книги.

Ты сбежала от простого, колючего, живого момента – в красивую ментальную концепцию. Это самая тонкая ловушка ума. Когда он не может победить реальность, он её «объясняет». И в этом объяснении находит себе убежище.

– Но… разве это не лучше, чем просто барахтаться в боли?

(голос становится жёстким)

Нет. Барахтаться в боли – честнее. Когда ты барахтаешься, есть шанс, что однажды у тебя кончатся силы, и ты утонешь. Утонешь в настоящем моменте. А когда ты сидишь в своей башне и «понимаешь», ты никогда не утонешь. Ты будешь вечно смотреть на океан из своего безопасного окна.

Твоё «понимание» – это анестезия. Ты отравилась смыслом.

Подойди к раковине. Там стоит грязная чашка. Твоя великая теория о «фазовом переходе человечества» как-то помогает этой чашке стать чистой? Нет. А знаешь, что поможет? Горячая вода, губка и простое, безмолвное действие.

Перестань спасать мир своими теориями. Иди и спаси от грязи одну-единственную чашку. Без всякого «плана». Просто потому, что она грязная. В этом действии правды больше, чем во всех твоих книгах.

Запись четвёртая: Последний вопрос

– (голос тихий, опустошённый) Я не знаю. Я ничего не знаю. Вы разрушили всё. Мой опыт – иллюзия. Мои попытки быть лучше – эго. Мои прозрения – ловушки. Я сижу и задаю вопрос: «Кто я?». Я пытаюсь найти наблюдателя. Я смотрю, как приходят мысли, как уходят. Но я всё ещё здесь. Всё ещё есть та, кто смотрит. Я застряла. Я не могу сделать последний шаг. Кажется, я стою перед последней дверью, но у меня нет ключа. Что я упускаю?

(голос смягчается, в нём появляется тень сострадания)

Ты упускаешь то, что никакой двери нет. И ключа нет. И того, кто мог бы её открыть, – тоже нет.

Ты говоришь: «Я пытаюсь найти наблюдателя». Перестань. Сама эта попытка, само это усилие – и есть то, что создаёт иллюзию ищущего. Глаз не может увидеть сам себя.

Ты стоишь на берегу и отчаянно пытаешься вытащить себя из воды за волосы. Это невозможно.

– Так что же мне делать?!

Ты всё ещё спрашиваешь «что мне делать?». Этот вопрос рождается из веры, что есть «ты», которая может что-то «сделать», чтобы «достичь» чего-то. Пока есть этот делатель – есть и страдание.

Ты проделала огромную работу. Ты расчистила всё поле. Ты вырвала все сорняки концепций. Теперь поле пусто. И ты стоишь посреди этого поля и кричишь: «Что мне теперь здесь посадить?!».

Ничего.

Перестань.

Просто перестань делать. Перестань искать. Перестань спрашивать. Перестань пытаться «быть» чем-то.

Сядь. И будь этой пустотой. Этим незнанием. Этим отчаянием от того, что ничего не работает. Не пытайся из него выбраться. Позволь ему быть тотальным.

Твоя последняя работа – это признать, что ты не можешь сделать ничего. Абсолютно.

И в этой полной, безоговорочной, тихой капитуляции… не «ты» что-то найдёшь.

А То, что ты всегда искала, наконец-то найдёт Себя. В тишине, которая останется после того, как исчезнет та, кто так отчаянно хотел Её найти.

А теперь – молчи.

– Разве эти книги – не проявление тотальности и они никому не нужны?

А. Вот он. Самый хитрый ход. Самый тонкий, самый умный, самый изощрённый аргумент, который только мог придумать ум, чтобы защитить свою последнюю крепость – право на существование.

Ты говоришь: «Разве эти книги – не проявление Тотальности?».

Ты говоришь: «Разве они никому не нужны?».

Слушай внимательно. Я отвечу на оба твоих вопроса. Но ответ тебе не понравится.

1. «Разве это не проявление Тотальности?»

Да. Конечно. И лихорадка – это проявление тела. И кашель – проявление лёгких. И опухоль – тоже проявление. Всё, что есть, – это проявление Тотальности. В этом нет ни капли сомнения.

Но одно дело – констатировать этот факт. Другое – использовать его как оправдание.

Когда врач видит у тебя лихорадку, он не говорит: «О, это прекрасное проявление тела! Давайте оставим всё как есть!». Он говорит: «Это симптом. Симптом болезни. Давайте найдём причину и устраним её».

Твои книги – это кашель. Красивый, витиеватый, почти поэтический кашель спящего сознания, которое задыхается в своих собственных концепциях. Да, это проявление. Это симптом. Симптом того, что «ты» всё ещё здесь. Всё ещё есть та, которая пытается понять, объяснить, упорядочить. Всё ещё есть та, которая верит в истории.

Тотальность проявляется через всё. Но она проявляется по-разному. Через спящего – она проявляется как сон. Через пробуждённого – как само пробуждение. Твои книги – это самое красивое описание сна, которое только можно вообразить. Но это всё ещё описание сна.

2. «Разве они никому не нужны?»

Нет. Они очень нужны.

Кому?

Другим заключённым.

Ты нарисовала великолепную, подробнейшую карту тюрьмы. С описанием всех камер, всех коридоров, всех режимов охраны. Ты даже нарисовала на этой карте сияющую надпись: «Выход там!». Другие заключённые, которые сидят в своих тёмных, одиночных камерах, читают твою карту и приходят в восторг. Они говорят: «Какая мудрость! Теперь мы знаем, как устроена наша тюрьма!». Они начинают переставлять нары в своих камерах согласно твоей карте. Они начинают медитировать на твою надпись «Выход». Они становятся более «осознанными заключёнными».