Правда, что в воде не тонет

Правда, что в воде не тонет

Татьяна Кулакова

© Татьяна Кулакова, 2025

ISBN 978-5-0068-6531-0

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Глава 1

Город Плесск раскинулся недалеко от тихой деревни Маковка, в которой выросла Алена. Здесь, среди высоких зданий и мерцания неоновых вывесок, суета жителей наполняла улицы жизнью.

Прошло всего два месяца с тех пор, как девушка приехала сюда, чтобы работать. После деревни городская жизнь была даже немного непонятной. Особенно для нее, чьи чувства обострены настолько, что позволяют увидеть то, что большинство горожан предпочло бы игнорировать.

Алена стояла на остановке, ожидая автобус, около раскаленной лавочки, от которой даже рядом чувствовался жар. Уже несколько дней стояла такая жара, что плавился асфальт. «Сейчас бы в деревню, к речке», – мечтательно подумала девушка. Но до выходных было еще три дня, поэтому нечего и мечтать пока. И на работе, как назло, застой – ни интересных происшествий, ни сенсаций. Хотя, какие сенсации могут быть в небольшом провинциальном городке, где все известные личности, как на ладони, каждый день? Когда Алена выбирала будущую профессию, то надеялась, что она будет не просто полезной, но и интересной. Поэтому выбор остановила на профессии журналиста. Думала ли она тогда, что не сможет найти работу мечты? Нет. А для такой работы ей придется уехать в какой-нибудь мегаполис, но уезжать так далеко от бабушки и любимой деревни она не хочет.

Автобус, наконец-то, подошел, дохнул на девушку горячим жаром и пылью. Внутри были открыты все люки и форточки, но от жары это не спасало.

Здание редакции местной газеты выглядело грязным и непрезентабельным снаружи. Изнутри, конечно, старательная Ирина Васильевна, вахтер и техничка по совместительству, озеленила все, следила за чистотой, но старый линолеум и беленые стены выдавали более чем скромное финансирование. В коридоре никого не было, но из ближайшего кабинета слышались голоса, что-то оживленно обсуждающие. Алена осторожно постучала и вошла. В кабинете был верстальщик и главный редактор.

– О, Милочкина, проходи! – воскликнул главный редактор. – Ты-то нам, милочка, и нужна! – и сам, первым оценив свою шутку, рассмеялся.

– Что-то случилось? – спросила с надеждой Алена.

– Конечно, случилось! В мире каждый день что-то случается. Мы с Александром Николаевичем вот обсуждали предстоящий завтра отчетный концерт около дома культуры нашего городского хора «Дубравушка». И поедешь туда впитывать, так сказать, русские народные мотивы и описывать их выступление в ярких красках ты.

– Разве это вы сейчас так живо обсуждали? – спросила с сомнением Алена.

– А что же еще? Ну, не хочешь про хор писать, могу отправить тебя брать интервью у местного мецената-фермера, у которого родилась сотая, так сказать юбилейная, корова. Надо поздравить с прибавлением, расспросить…, – начал перечислять главред.

– Нет, лучше уж тогда про хор, – перебила его Алена.

– Милочкина! – деланно строго посмотрел на нее главный редактор. – Ну, что за молодежь пошла! – повернулся он к верстальщику, – Разве раньше мы такое себе позволяли? Скажут: «Езжай на поле, интервью бери у передовиков по уборке урожая!» – едешь. А там ливни три дня хлестали, так на эти поля даже трактор не рискнул везти меня. Как дошел живым, до сих пор удивляюсь, сапоги потерял по дороге. А эти передовики понабились в комбайны, сидят, водку жрут. Какое интервью, когда из них никто лыком не вяжет?

– Во сколько выступление? – спросила девушка, боясь, что придется выслушать воспоминания о журналистских подвигах Игоря Евгеньевича, а у нее совсем не осталось сил стоять на ногах в такую жару.

– В 12 часов около ДК, – ответил главред.

Алена прошла в кабинет, где ей отвели место. Кроме нее здесь сидела еще какая-то Галина Степановна, которая тоже была журналистом. Но за два месяца они так и не встретились. Потому что сначала Галина Степановна была на больничном, а потом ушла в отпуск.

В интернете мало что было о местном хоре и его руководителе, поэтому, изучив эти скудные сведения, пришлось оставшееся до окончания рабочего дня время сидеть в кабинете. За стенкой слышался громкий разговор главного с верстальщиком, но снова попадаться на глаза шефу Алена не хотела.

В такие минуты домой, в деревню, хотелось еще больше, но даже позвонить любимой бабушке она не могла раньше условленного времени, потому что связь «ловит» в деревне не везде, и в семь вечера, чтобы ответить на звонок внучки, ее бабушка выходит к дороге. Так делают все жители Маковки.

Едва дождавшись пяти часов дня, Алена побежала на остановку. По дороге Игорь Евгеньевич крикнул ей, чтобы она не забыла про завтрашнее мероприятие.

«Как же забыть про такую сенсацию?» – подумала Алена с горечью. Стоило ли ей уезжать из деревни, чтобы сидеть здесь и изнывать от рутины? Эта мысль не первый раз возникала в ее голове. Но она и в этот раз, немного подумав, уверенно отвечала себе: «Стоило». Так сложились обстоятельства. В ее ситуации это был единственный выход.

На двери подъезда, где она снимала квартиру, красовалась свежая приклеенная реклама: «Хочешь найти себя? Мы поможем раскрыть потенциал каждого, научиться прислушиваться к себе. Открой в себе новую себя!» и изображена улыбающаяся, счастливая девушка. Алена посмотрела на плакат и ухмыльнулась. Она точно знала, что чем меньше знаешь, тем спокойней живешь. Если бы у нее был выбор, то Алена сейчас сидела в деревне, жила спокойно. Ну уж нет, она и так слишком много знает. Из-за этого часто мучают кошмары, и нет друзей.

Только войдя в квартиру, Алена вспомнила, что забыла зайти в магазин, чтобы купить что-нибудь на ужин. Она заглянула в холодильник – сегодня на ужин будет яичница с…, а нет, просто яичница.

Закончив нехитрую трапезу, Алена села посмотреть немного телевизор. В деревне показывали только три канала, а в городе можно было бесконечно переключать – так их было много. Но не новости, не фильмы и даже не ток-шоу смотрела она на экране, а на ведущих, корреспондентов, проводящих прямые трансляции, отмечала для себя манеру поведения, разговора, на месте некоторых даже представляла себя. И все у них было остро, интересно, сенсационно, опасно! Вот бы и ей хоть раз представилась такая возможность – рассказать о настоящем происшествии! А еще лучше – провести собственное журналистское расследование. Но в Плесске это невозможно даже представить, максимум: «юбилейная» корова фермера-мецената упала в овраг, и теперь не может оттуда выбраться. Местные власти вместе с МЧС уже принимают участие в спасательной операции» – что-то типа такого. Алена представила себя в роли корреспондента с места событий и усмехнулась.

Время подошло к семи, и девушка набрала номер бабушки.

– Привет, бабуля! – как можно беззаботней сказала Алена. Бабушка с неохотой отпускала ее в город, до последнего пытаясь отговорить и остановить. Поэтому теперь девушка пыталась не показать, что сильно скучает.

– Привет, внучка! – отозвалась бабушка Алены. – Как ты там в своем мегаполисе? Ешь нормально?

– Ой, бабуля, какой же здесь мегаполис? – отмахнулась Алена. – Чуть больше нашей деревни. Только название одно – город! Нормально питаюсь, не переживай. Как ты там? Как здоровье?

– Да что с моим здоровьем сделается? – в тон внучке ответила бабушка. – На работе-то у тебя как? Дел, наверное, невпроворот, бегаешь, как собака. Я же вон по телевизору вижу, как эти бедные журналисты то тут, то там.

– Так это, бабушка, на телевидении. А я же в газете работаю, нас так не гоняют. Завтра на задание отправляют к местному дому культуры. Сказали, что очень ответственное задание, могут только мне его доверить, – сказала Алена.

– А что же у вас там, в доме культуры? Какая-нибудь звезда приезжает? – спросила бабушка.

– Нет, – невольно вздохнула Алена, – отчетный концерт местного хора.

– Спишь как? – чуть тише спросила бабушка.

– Нормально, – как можно беззаботней постаралась ответить девушка.

– Ага, слышу я по голосу, как нормально, – проворчала бабушка. – Снова кошмары мучают? Видела кого?

– Да просто плохой сон сегодня приснился.

– Только сегодня? – не поверила бабушка.

– Ну, бабуля, не начинай!

– Осталась бы лучше в деревне. Здесь я рядом, все равно.

– Нет, ты же знаешь, что невозможно стало. Я уже устала от людей прятаться. В городе суета, некогда оглядываться, разглядывать, все бегут, и я бегу. А деревне… Не могла я больше так.

– Да слышала я уже это, – сказала бабушка, но больше уговаривать не стала.

Дальше разговор перешел на другие темы, и Алена смогла расслабиться.

Разговор закончился, и Алена стала готовиться ко сну. Привычка ложиться рано и рано вставать у нее сформировалась с детства, когда она попала на воспитание к бабушке. В деревне все рано встают, кто держат скотину, а поэтому и ложатся рано.

Алена выглянула в окно. Над горизонтом на западе небо уже стало оранжевым. Внизу, около подъезда слышались веселые голоса и смех молодежи. А в Маковке, наверное, уже все загоняют скотину и готовятся ко сну. Ребятишек по вечерам тоже не слышно – все помогают родителям. Это потом, когда стемнеют, те, кого отпустят родители, пойдут в соседнюю деревню на дискотеку. Вроде бы, всего сорок минут езды до города, а будто два разных мира – Маковка и город. Сможет ли когда-нибудь Алена привыкнуть к этому миру? А главный вопрос: сможет ли здесь забыть о своих страхах и странностях и избавиться от кошмаров? Время покажет. А пока надо успеть уснуть до темноты.

Глава 2

На площади около дома культуры собралось немного людей. Неудивительно, что все были пенсионного возраста. Присесть было негде, пришлось стоять. Сначала Алена хотела встретиться с кем-нибудь из хора до концерта, чтобы была возможность стразу после интервью уйти, но все были заняты репетицией, поэтому попросили не беспокоить. Что ж, оставалось надеяться, что концерт будет недолгим.

Вышла женщина в народном сарафане и кокошнике и объявила, что сейчас хор исполнит песню «Россия».

Алена стала оглядываться по сторонам от нечего делать, разглядывая малочисленную толпу. Может, руководитель хора стоит здесь, в толпе? Так и не узнаешь – ни одного фото Ярослава Ростовцева в интернете не было. Да никто не выделялся в толпе какими-то жестами коллективу на сцене.

Концерт длился около часа. Когда объявили заключительную песню, Алена пошла за сцену, чтобы успеть поймать главного солиста. Судя по активности и частоте исполнения, это был мужчина в расшитой подпоясанной рубахе. За сцену ее не пропустили. Какой-то мужчина перекрыл ей дорогу и сказал, что посторонним вход воспрещен. Девушка попыталась объяснить, что она репортер из газеты, но тот потребовал удостоверение, которое, как назло, Алена оставила на рабочем столе. Попытавшись применить разные тактики уговоров мужчины: от жалости до угрозы, она отступилась и отошла ждать в сторону. К дому культуры подъехала машина, из нее выбрался солидного вида мужчина, которого Алена видела со спины. Навстречу важному гостю поспешил лысоватый мужчина, вытирающий вспотевшее лицо и шею большим белым платком. Лысоватый мужчина, судя по позе и по виноватому виду, оправдывался. Мужчины зашли в дом культуры.

Хор закончил концерт, и вокалисты толпой пошли в дом культуры. Алена кинулась к ним.

– Здравствуйте! Простите, пожалуйста! – обратилась девушка к тому, кого она определила как главного солиста. – Не могли бы вы уделить мне немного времени? Я корреспондент городской газеты. Можно задать вам несколько вопросов?

– А может, вы лучше с нашим Сергеевичем поговорите? – попросил солист.

– Сергеевич – это кто? – улыбнулась Алена.

– Так это руководитель нашего хора, Ярослав Сергеевич, – пояснил он. – Поднимитесь к нему, он у себя в кабинете, наверное.

– А где его кабинет?

– На втором этаже, 21 кабинет.

Тот же самый мужчина, что охранял сцену, шагнул навстречу Алене.

– Петрович, пропусти, это к Сергеевичу, – попросил солист.

– Что вы ко мне прицепились сегодня? – раздраженно спросила у охранника девушка.

– Работа такая, – пожал плечами он.

Мысль о том, что она целый час простояла на жаре, а могла бы сразу попасть к Ростовцеву, жгла внутри. «Просто стояла и ждала, как клуша! – ругала она себя мысленно, – Какой из меня тогда корреспондент, если я даже руководителя местного хора найти не могу?». По лестнице она поднималась, перешагивая через две ступеньки.

21 кабинет находился как раз напротив лестницы. Из-за двери доносились громкие голоса. Один голос оправдывался, а второй говорил спокойно, но громко.

– Ярик, почему меня это должно тревожить? – спросил спокойный голос громко. – Это твои проблемы, где ты возьмешь, и как ты сделаешь это!

– Мирослав Васильевич, так ведь в нашем городке ничего не утаишь! А вы мне срок дали два дня! – оправдывался второй голос.

«Ярик – это, наверное, и есть Ярослав Сергеевич, руководитель хора, – подумала Алена. – И судя по всему, у него неприятности. Так, надо хоть сейчас повести себя как настоящий корреспондент!». Девушка достала телефон, включила диктофон и подошла ближе к двери.

– Вот именно, – отчеканил первый голос, – И эти два дня заканчиваются сегодня. А результата я не вижу! Ты ведь понимаешь, чем это тебе грозит?

«Угроза! Шантаж!» – радостно подумала Алена.

– Но Мирослав Васильевич, вы же знаете, что я не виноват? – что-то стукнуло, – Я для вас все сделаю, и всегда делал, но это… Как, скажите, как можно незаметно найти младенца? Ну, как вы себе это представляете?

– Встань с коленей, болван, и перестань орать на всю округу! Не важно, как Я это представляю – тебя должно интересовать, как ТЫ это сделаешь! – отрезал второй. – Сроку тебе до конца сегодняшнего дня, Ярик, а иначе… Сам знаешь.

Алена еле успела отпрыгнуть от двери, как она распахнулась, и из кабинета вышел тот важный гость, которого встречал лысоватый мужчина. Она остановил свой стылый взгляд на девушке. Алена сначала улыбнулась ему невинной улыбкой, но потом улыбка сползла с ее лица, когда она рассмотрела, кто перед ней. На лице мужчины были большие усы, которые, казалось, жили своей жизнью, потому что извивались, как водоросли. Глаза большие, но почти бесцветные, по-рыбьи пустые, кожа зеленоватая, маленькие жабры около ушей. Алена судорожно сглотнула комок в горле. Она знала, что это значит.

– Ты кто? – спросил он у нее.

– А Ярослав Сергеевич у себя? – выдавила Алена.

– У себя, – ответил мужчина и прошел вниз по лестнице.

Ноги подгибались. Пришлось присесть на стоявший в коридоре небольшой диванчик. Сейчас бы выпить стаканчик воды, чтобы успокоиться. Неужели, они везде? Надо собраться и взять интервью, ведь не объяснишь главному редактору, что сбежала, потому что встретила водяного. Алена поднялась, натянула на себя улыбку и осторожно постучала в кабинет. Никто не ответил. Девушка еще раз постучала, а затем приоткрыла дверь. В кабинете было пусто. «Наверное, есть какой-то выход из этого кабинета в другой», – подумала Алена и не могла решить, где ей подождать Ярослава Сергеевича – у него в кабинете или в коридоре. Наверное, уместней в коридоре, потому что ее никто не приглашал войти, но вспомнив, сколько она времени и так потеряла сегодня, пока ждала окончания концерта, хотела набраться наглости и остаться ждать в кабинете. Пока она стояла на пороге и решала, не зная, в какую сторону переступить порог, услышала через открытое окно крики людей на улице. «Неужели, сегодня около ДК еще какое мероприятие?» – подумала Алена и, не удержавшись, подошла к окну. Тюлевая занавеска моталась из стороны в сторону и не давала рассмотреть, что на улице происходит. И лучше бы Алена остановилась, не старалась рассмотреть, потому что внизу, на асфальте около ДК лежало в неестественной позе тело того самого лысоватого мужчины. «Как он там оказался?» – задала себе вопрос девушка. И тут же, как камень сверху пришел ответ: «Из окна». Кто-то в толпе посмотрел на раскрытое окно и крикнул остальным. Все подняли головы и стали рассматривать Алену. Некоторые бросились в здание ДК. Пока Алена отошла от очередного шока и догадалась отойти от окна, на лестнице послышались шаги, а потом дверь закрыли и стали чем-то подпирать. Ее закрыли в кабинете. Зачем? Нереальность происходящего не давала опомниться и сосредоточиться, все казалось страшным сном. Что происходит? Вдалеке завыли сирены. Следом показалась полиция, затем скорая – отдел МВД находится недалеко от дома культуры – вот он вперед скорой и приехали. Хотя, зачем теперь скорая Ярославу Сергеевичу? Как это могло произойти? Когда он успел? Это что, получается, что сейчас Алена сидит одна в кабинете, из которого выбросился из окна руководитель хора? Вот почему предусмотрительные жители города ее забаррикадировали в этом кабинете – она подозреваемая. Хотела остреньких событий и происшествий – на, получи! За дверью послышался шум, а потом дверь открыли, и в кабинет вошла целая группа во главе с двумя полицейскими.

– Здравствуйте! Предъявите ваши документы, пожалуйста, – попросил полицейский.

Алена поздоровалась, а потом стала рыться в сумочке в поисках паспорта.

– Итак, Алена Леонидовна, расскажите, что вы здесь делаете? – спросил он, записывая данные ее паспорта себе и присаживаясь на стул.

Эксперт стал фотографировать все в кабинете, а второй полицейский – снимать отпечатки пальцев на поверхностях в кабинете.

Алена замялась, не зная, с чего начать, но решила рассказать все, кроме подслушанного разговора и того, что гость, который приезжал к бедной жертве вовсе не человек.

Все ее слова были записаны, но ее попросили проехать в отдел, чтобы снять отпечатки и уточнить ее слова по поводу места работы у ее начальника.

На улице тело уже увезли, но толпа не расходилась, желая увидеть подозреваемую. В толпе стоял тот самый охранник, который, увидев Алену в сопровождении полиции, хмыкнул и сказал ей: «Вот что значит опыт! У меня глаз наметанный на всяких преступников. А ты еще спрашивала, чего я пристал!». Остальные просто молча смотрели на нее. Кто-то даже достал телефон. Но полицейские попросили прекратить беспорядки и разойтись.

Через час с небольшим в участок приехал сам главный редактор, и Алену отпустили.

– Это ж как тебя угораздило, Милочкина? – спросил он, покачав головой.

– Уволите? – спросила устало Алена. – Она не представляла, как будет дальше жить в этом городе, ходить по нему, если теперь все считают ее убийцей.

– Нет, – он посмотрел на нее серьезно, – еще ничего не доказано, следствие только началось – рано руки опускать. Тебя разве не учили в институте, что чем больше скандал, тем лучше для карьеры журналиста?

– Такому не учили, – сказала девушка.

– Тогда бери совет и пользуйся, Милочкина! Пойдем чай попьем? У меня жена сегодня такие булочки испекла – закачаешься! – внезапно пригласил он. – Заодно и расскажешь, как все получилось.

– Да там и рассказывать нечего, – отмахнулась Алена, которой после всего случившегося было плохо, хотелось остаться одной и просто полежать в тишине. – Да и неудобно как-то перед вашей женой, – призналась она.

– При чем тут неудобно? Я же не любовницу на чай позвал, а свою коллегу! Милочкина, ты что, в тайге жила, что такая нелюдимая? Как ты раньше с людьми-то общалась? Пойдем, говорю! – он подтолкнул Алену к своей старенькой машине.

«Ладно, посижу полчаса в гостях и домой поеду», – решила девушка и послушно села на заднее сиденье.

Глава 3

В своей квартире Алена оказалась лишь поздно вечером. У Игоря Евгеньевича жена оказалась настолько заботливой и понимающей женщиной, что не только не смутилась нежданной гостье, но и не хотела отпускать «бедную девочку», поэтому настойчиво накормила вкусным ужином и заставила съесть не меньше пяти булочек, которые были поистине восхитительны. А когда Алена засобиралась домой, по причине, что привыкла рано ложиться спать, то Елена Андреевна заставила мужа отвезти Алену до самого подъезда.

И вот, наконец-то, к семи часам девушка попала домой. Надо было позвонить бабушке, которая ждет ее звонка около дороги, но не позвонит первой, потому что не знает, куда нажимать. Дело в том, что до этого Алена предлагала ей приобрести телефон, но бабушка настойчиво отказывалась, говоря, что ей некому звонить, все ее знакомые живут в деревне, и до них можно дойти. А когда девушка приняла решение уехать в город, то пришлось быстро обучить бабушку пользоваться гаджетом. Все, чему успела научиться Аленина бабушка – это тому, на какую кнопочку надо нажимать, чтобы ответить на вызов внучки.

Разговор с бабушкой – это еще одно испытание. Как ей не проговориться, что произошло сегодня? Как не выдать себя голосом? Но другого пути нет.

– Привет, бабуля! – сказала Алена, как можно радостнее.

– Привет, внучка! – отозвалась Катерина Петровна. – Ну что, как ты там? Как твоя работа? Как выступление хора?

«В самое больное попала!», – подумала Алена, а вслух сказала:

– Все нормально. Сегодня начальник в гости к себе пригласил на чай, его жена меня булочками угощала – хорошая женщина, заботливая.

– Ой, ты, Аленка, смотри, как бы чего в голове плохого не было у этих городских. Я в телевизоре смотрела, что…

– Баба, все нормально, хорошие люди, просто им жалко стало меня, что я из деревни, здесь у меня никого нет.

– А что с тобой не так? – подозрительным тоном спросила Катерина Петровна, – Что ты, одета плохо или голодуешь?

– Да не в этом же смысле! Просто приехала недавно, нет рядом никого – вот и решили меня пожалеть. Я же говорю, что люди хорошие.

– Так я про то тебе и говорю: ты там одна, поддержать даже некому. Может, ну его, этот город? – с надеждой спросила бабушка.

– Бабуля, не начинай! Ты же все понимаешь!

– Что-то голос у тебя не такой. Снова плохо спала? – спросила бабушка.

– Нет, просто устала сегодня, работы много было.

Повисла пауза. Алена чувствовала, что бабушка не очень поверила ее ответу про усталость.

– А у тебя как дела? – сменила тему девушка. – Какие новости в деревне?

– Ой, да какие у нас тут новости! – быстро переключилась Катерина Петровна. – Разве только соседка наша козу потеряла. Плачет, убивается на всю деревню. Все собрались, пошли искать. А она, паразитка, у нее в огороде в траву улеглась и на зов хозяйки не выходит! А, ну еще Васька с женой опять поругался… – дальше последовал рассказ про односельчан, жизнь каждого из которых становилась достоянием всей деревни, и никто не пытался скрыть ее.

Снова захотелось домой, в деревню. Дождавшись, пока новости бабушки иссякнут, она даст последние наставления внучке и попрощается, Алена отключила телефон.

И вот тут Алена разрешила себе расслабиться, выдохнуть, посидеть в тишине, дать волю эмоциям. Было страшно. Она понимала, что ее мечты о крутом журналисте были вовсе ей не по зубам, не способна она противостоять толпе, еще и наслаждаться тем скандалом, в котором оказалась. Хотелось наоборот, доказать свою невиновность, но как это сделать, Алена не понимала.

Девушка обняла свои колени и уткнулась лицом в них. Если бы не эта встреча с водяным, выдающим себя за человека, то могло бы все быть по-другому? Этот вопрос все время вертелся в голове у Алены. Дело случая или судьба? Она думала, что убежала от этого, покинув деревню, спрятавшись за суетой от людей и людей от себя – не вышло. Все началось, когда Алене было семнадцать лет. В деревню приехала женщина, которая все присматривала для покупки домик около реки. Как она объясняла местным бабулькам, что хочет поставить столик и стул и смотреть прямо на речку по вечерам, отдыхать. Местные из Маковки ей, конечно, головой кивали, но помочь ничем не могли – никто таких домов не продавал. Да и не было в деревне домов, выходящих окнами на речку. Алена со своей бабушкой тоже вышли послушать приезжую. Вот тут-то девушка и заметила, как на глазах стала меняться внешность женщины: оттенок кожи стал зеленоватым, на шее сверкнула чешуя, как у рыбы, губы немного увеличились и вытянулись в трубочку, будто она хотела поцеловать кого-то из жителей.

– Что это с ней? – спросила Алена бабушку, когда отошла от шока. Ей подумалось, что женщина болеет чем-то. Слышала она про такую болезнь как ихтиоз, например.

– А что с ней не так? Обычная городская, богатая фифа, которая не знает, куда деньги деть, – отмахнулась Катерина Петровна.

– Мне кажется, она болеет чем-то, – сказала Алена. – Разве ты не видишь, какая у нее кожа странная. Да и эта чешуя на шее. Или это не чешуя?

Бабушка внимательно посмотрела на Алену тогда:

– Как ты говоришь? Чешуя?

– Ну да, на шее вон, смотри! Зачем же она с такой болезнью с таким декольте глубоким платье надела? – задумчиво спросила девушка.