Взгляд Хайдеггера на истину бытия и на бытие (по материалам книги «К философии (О событии)»)

Причем бессознательное не настаивает на своем приоритете, а, наоборот, позволяет сознанию думать, что это оно «разрулило» проблемную ситуацию. Иначе, сознание не было бы столь настойчивым в своих притязаниях на эффективность работы (на предварительном этапе рефлексии-1) такого своего «органа» как логика.

Логика, она постоянно нуждается в стимулировании. И тот «предел», к которому она стремится (конец рефлексии-1), это выход на инкубационный этап дозревания смысла идеи в нашем бессознательном, – то есть на уровне взаимодействия нейронов нашего мозга – о чем сознанию даже не бывает доложено. Оно узнает только результат довершения бессознательным работы сознания. И то только в том редком случае, если наша логика достаточно интенсивно и продуктивно потрудилась над озадачившей нас проблемой на этапе рефлексии-1.

И этот результат – готовый смысл идеи, явленный в акте инсайта – есть плод совместной работы сознания с бессознательным, плод, проникновение которого в наше сознание бывает ознаменовано возникновением в нашей психике эскорта указанных выше позитивных интеллектуальных ощущений, назначение которых сразу же, не медля, побудить нас обратиться к раскрытию и оформлению смысла новоявленной идеи – иначе, он канет в лету забвения, то есть туда, откуда он явился – из без-дны бытiя, как сказал бы Хайдеггер.

Е). Предназначенность смысла идеи к тому, чего еще нет

Факт дарственности смысла идеи нашему сознанию можно усмотреть еще и в следующем: каким-то странным, если не сказать, опять же, чудесным образом, смысл идеи – созданный, исходя из воспринятого нами весьма неопределенного негативного фактора – вдруг оказывается «точь-в-точь» сопряженным с исполнением той задачи, которая была нами, скорее, не поставлена, а всего лишь только намечена задолго до того (этап рефлексии-1), как мы ее разрешили (конец этапа рефлексии-11) созданием подручного средства, с помощью которого в социуме уже может осуществляться новый род деятельности по изготовлению Продукции совершенно нового вида. (Причем причастие (слово) «сопряженным» указывает не столько на точное совпадение, сколько на «совпадение» в вероятностном смысле).

Спрашивается, откуда наше сознание и бессознательное «знают» о том, какую идею нам надо создать для того, чтобы раскрытие ее смысла привело нас к созданию такого подручного средства, которое бы своей причастностью разрешало тот или иной негативный фактор? Здесь мы, скорее всего, находимся в поле предоставленных нам вероятностных возможностей, но тех возможностей, которые каким-то странным образом направлены в сторону (векторно) ранее неопределенно поставленной цели: мы свободны в своих размышлениях, но наша свобода направлена не прямо к цели, а через некоторый сектор-веер возможностей.

Ж). Смысл идеи как «поводырь» на пути раскрытия своего же собственного содержания

Дарственностью, конечно же, является еще и то, что нам не надо выдумывать, каким образом необходимо раскрывать смысл внове явленной идеи (на этапе рефлексии-11) и получать из него то, что является его содержанием. Потому что в самом смысле идеи уже заложена «предписанность» наших дальнейших умственных действий (то есть заложена методология), начиная с раскрытия смысла идеи и обнаружения недостающего идеального звена-искомого сущего, и кончая изготовлением по образцу последнего подручного средства в материальном его виде. И мы от этой методологии ни в коем случае не можем отклониться – она нам предписана самой Природой нашего продуктивного мышления, самосогласованного с тем инсайтно явленным смыслом, который может проникнуть в наше сознание (из бессознательного). И в этом одна из многих черт чудесности нашей способности генерировать идеи.

З). Чудо из чудес – как это получается?

Как это получается, что созданное в воображении – соединение-взаимосвязывание (на этапе рефлексии-1) столь разнородных объектов – вдруг (скачкообразно) оказывается в нашем уме уже готовым смыслом идеи? А из раскрытия этого смысла «вдруг» получается идеальное искомое сущее, далее преобразуемое нами (по определенной технологии) в подручное средство в материальном его виде?

Мы можем понять, что вид (эйдос) искомого сущего формируется в нашем уме (на этапе рефлексии-11), исходя из свойств «рядом расположенных» исходных сущих, которыми мы манипулировали на предварительном этапе рефлексии-1. Эти свойства (того и другого) должны быть согласованы между собой и ни в коем случае не противоречить друг другу. Как, положим, могут противоречить (в идее мела) белый цвет кусочка мела и белый цвет поверхности классной доски.

Можем мы понять и то, как по идеальному виду искомого сущего и по определенной технологии нам удается изготовить подручное средство. Надо всего лишь попеременно обращаться своим умом то к виду (образцу) идеального искомого сущего, то к тем материальным предметам, из которых это подручное средство может быть «составлено» в своем уже материальном виде.

Но как нам понять то, каким образом манипуляции в нашем уме над воображаемыми предметами и воображаемыми действиями над ними приводят к созданию идеи? К созданию того, раскрытие смысла чего дает нам в руки то, чего мы не могли даже помыслить в своем воображении в конце предварительного этапа рефлексии-1.

Что касается («стратегического») направления нашего мышления, то оно определяется, в основном, уже на этом предварительном этапе рефлексии-1. И определяется оно тем комплексом исходных сущих, которыми мы будем манипулировать на этом этапе. Именно состав этих сущих будет определять, в каком направлении у нас может сложиться (на этапе инкубации) само содержание нашей уже инсайтной идеи-истины-мысли, явленной как начало рефлексии-11. Так что получается: чем озабочено наше мышление, манипулированием какого состава исходных сущих оно занимается, в том направлении и будет содержание нашей идеи.

Так, если мы будем размышлять о том, как нам измерить температуру собственного тела, то мы будем озабочены и свойствами той жидкости, коэффициент температурного расширения которой должен обладать прямой пропорциональной зависимостью в диапазоне изменения температуры тела, и тем капилляром, в котором эта жидкость должна быть заключена, и той шкалой, по которой фиксируется значение температуры, и т. д. И результатом может оказаться идея градусника, но никак не идея какой-либо формулы (Ома или Эйнштейна), или даже не идея шариковой ручки. Проще говоря, по пословице: на ветвях осинки не вырастут апельсинки.

А потому, не лишним было бы хотя бы попытаться разработать методологию возникновения Новизны в каком-либо вполне определенном направлении в зависимости от состава тех объектов-сущих, которыми нам надо манипулировать в своем уме на этапе рефлексии-1 для того, чтобы выйти (уже на этапе рефлексии-11) на то подручное средство, с помощью которого можно было бы осуществлять обновление в ранее «запланированном» нами регионе социальной действительности.

И возможность нашей деятельности в данном направлении допускается тем фактом, что, чем более мы настойчивы в оперировании вполне определенным комплексом объектов, тем больше вероятность создания Новизны такого вида, к возникновению которого были бы причастны те объекты, которыми мы ранее манипулировали в нашем уме. Нейронам нашего мозга для того чтобы выйти на создание идеи, не важно, каким комплексов сущих оперировать; важно, чтобы эти объекты, «зацепившись» между собой своими свойствами, смогли образовать вполне определенный «идейный» комплекс. Это, во-первых, а во-вторых, нам должны быть известны те свойства, посредством которых эти объекты могут войти во взаимосвязь. Не зная этого, наши нейроны не найдут ту цепочку, которая бы смогла их соединить.

И конечно же, весь опыт продуктивного мышления направляет нас в русло манипулирования (только) теми объектами, которые имеют непосредственное отношение к теме нашего мышления. Это во-первых. А во-вторых, как оказывается, создание идеи осуществляется в два этапа:

1. Сначала в нейронных материальных структурах нашего мозга в виде таинственного для нас самоорганизованного «комплекса». Правда, этому должна предшествовать достаточно интенсивная проработка интересующего нас вопроса на (сознательном) этапе рефлексии-1 с последующей доработкой его в нашем бессознательном на этапе инкубации.

2. А затем этот «комплекс», опять же, таинственным для нас образом, «проявляется» неизвестно каким образом в инсайтно явленный смысл идеи, который пока что не имеет своего одеяния-выражения в общеизвестные культурные знаки. Поэтому требуется раскрытие (в виде оформления) этого смысла на этапе рефлексии-11.

Так вот, вряд ли скоро мы узнаем о тех таинственных процессах, которые осуществляются в нейронных структурах нашего мозга при образовании «идейного комплекса» и спонтанно-инсайтной выдачи его в наше сознание. Да и стоит ли нам знать, каким образом эти процессы осуществляются? Не получится ли снова так, что это знание окажется обременительным для нас, если мы еще не доросли до пользования этим знанием, а именно, до знания того, в каком случае оно окажется для нас благом, а в каком – злом. Как это уже случилось (всего лишь) с предполагаемым искусственным интеллектом.

Не забудем и того, что, несмотря на мирное применение атома, над нами дамокловым мечом нависает угроза уничтожения всего живого на Земле от применения атомного оружия. Создается вполне устойчивое впечатление, что цивилизация, начиная с Новейших времен, ускоренными темпами движется к открытию тех процессов, которые требуют от нас все более и более веских нравственных оценок в направлении необходимости возможного внедрения этих процессов в практику социальной жизни.

Настало время, когда научно-техническое развитие общества непременным образом должно сообразовываться с нравственным развитием отдельных его членов и общества в целом. Если первое будет превалировать над вторым, то сразу же возникает опасность использования плодов прогресса во зло всему социуму. Здесь, как в сообщающихся сосудах, – уровень нравственного развития должен соответствовать уровню научно-технического развития.

К сожалению, возникновение научно-технических новшеств не имеет нравственной «окраски». А потому на человеке обязанность давать всему возникающему оценку с точки зрения введенного со времен Античности, но так и не расшифрованного, критерия блага, смысл которого мы устремились понимать как польза, а в последние времена как выгода для самих себя.

Так что развитие нравственно настроенного интеллекта человека должно, если не опережать научно-техническое развитие цивилизации, то хотя бы соответствовать ему. Но пока что такого соответствия не наблюдается. Наоборот, угасание нравственного облика цивилизации, одурманенной погоней за так называемыми «мирскими» благами, не оставляет никаких надежд на возрождение того, что еще ранее, до наступления Новых времен, едва лишь теплилось в нашей душе. И самое печальное заключается в том, что эта погоня стала триггером, ускорившим как общее обескультуривание человеческих масс, так и забвение ранее наработанных моральных принципов поведения. Оба фактора, «сливаясь в экстазе» противостояния как культуре, так и соблюдению нравственных норм, усиливают негативное влияние друг на друга.

Но, наверное, пока что в наших силах попытаться разобраться в том, каким комплексом исходных сущих нам надо манипулировать в своем уме на этапе рефлексии-1, чтобы получилось то, что мы называем идеей, то есть тем комплексом объектов-сущих, из раскрытия смысла которого можно получить подручное средство в материальном его виде, в том виде, посредством которого можно было бы осуществлять обновление той или иной интересующей нас структуры социума.

В этом и есть наша задача, если мы хотим хотя бы «оптимизировать» процесс создания идей, необходимых для успешного функционирования самого социума как живого видообразования Природы. Вот это и было бы чудом из чудес, которым мы могли бы удовлетвориться на данное время, не заглядывая в далекое будущее. Сначала нам надо обработать то «поле», которое нам по силам освоить, а уж только потом браться за нечто иное, более трудное, требующее разрешения.

И в заключение: обозревая вышеизложенное, можно, наверное, обнаружить не только выше отмеченные «чудесности» нашей природной, то есть дарованной нам способности столь замысловатым и в то же время единственно возможным способом создавать самое ценное для социума, – то, без чего его функционирование, а вместе с тем и существование, немыслимо – но можно обнаружить и другие особенности нашего продуктивного мышления. Но, думаю, отмеченного выше вполне достаточно для того, чтобы мы в этом смогли убедиться.

3. Истина бытия у Хайдеггера как смысл внове явленной идеи

А). Эквивалентность смысла идеи и смысла истины бытия

Следующим этапом, после того как мы убедились как в «чудесности» возникновения у нас способности генерировать идеи, так и в «дарственности» самого смысла идеи, нам необходимо, хотя бы на каких-либо примерах из текстов Хайдеггера, убедиться еще и в том, что трактуемая им истина бытия выступает в виде инсайтно (спонтанно) явленного из бессознательного в наше сознание смысла идеи, об особенностях возникновения которого речь у нас шла в предыдущем Разделе.

И это мы сделаем на примере цитат из трех его работ, написанных в разное время: «Преодоление метафизики и сущность нигилизма» (1938—1939), «Событие» (1941—1942) и «Положение об основании» (1955—1956).

Первым наиболее наглядным примером может стать отрывок текста из работы, опубликованной в те же годы, что и «К философии (О событии)» (1936—1938), а именно, из работы «Преодоление метафизики и сущность нигилизма»2 (1938/1939), написанной, можно сказать, «вдогонку» за первой.

Но сначала в качестве необходимого пояснения отметим следующее. Ключевым в далее приводимом нами тексте является его название: «Просвет пра-бытия». И таким «просветом пра-бытия», по Хайдеггеру, является истина бытия. Потому что только в этом просвете на мгновение ока нам может показаться смысл истины в своем целостном виде.

Ниже этого заголовка автором приводятся характерные особенности того смысла, который внезапно кажет себя в нашем сознании. Так что «Просветом пра-бытия» Хайдеггером назван момент спонтанно явленного в наше сознание (из бессознательного) смысла истины, который, как мы полагаем, является не чем иным, как смыслом идеи. А потому в дальнейшем понятия смысла идеи и смысла истины бытия мы будем использовать на равных основаниях как понятия эквивалентные друг другу.

Причем Хайдеггером нигде не указывается на то, что истиной бытия является именно внове явленный смысл идеи. И причина такого «небрежения» к названию «идея», скорее всего, кроется в том, что автору, хотя и было прекрасно известно понятие идеи, и был знаком характер явления ее смысла как озарения, но ему была неизвестна методология раскрытия этого смысла, и того, что именно из этого получается в результате.

Вот почему, как нам кажется, Хайдеггер не пошёл дальше словесного обозначения всего лишь феномена возникновения истины бытия, который на самом деле является феноменом спонтанного (инсайтного) явления смысла идеи, того смысла, который может быть раскрыт, и из которого может быть выявлен сначала вид недостающего идеального искомого сущего, а уже затем по его образцу и по определенной технологии может быть изготовлено подручное средство в материальном его виде.

Так что при внимательном чтении текстов Хайдеггера мы видим, что у него есть только «реперные точки»: истины бытия и сущего-подручного средства — но нет всего того, что осуществляется между ними, то есть нет раскрытия сущности-содержания самой истины бытия, результатом которого (раскрытия) как раз и является появление сущего-подручного средства.

Но до этого подручного средства, как мы знаем, не «рукой подать», а необходимо пройти через терра инкогнита, где нас поджидает (после акта инсайта в самом начале рефлексии-11) совсем для нас неожиданное (в процессе раскрытия смысла истины), а именно:

– необходимость обнаружения лакуны в цепочке сущих, то есть того звена, – идеального искомого сущего (в цепочке исходных сущих, которыми мы оперировали на этапе рефлексии-1) – вид которого мы должны (уже на этапе рефлексии-11) сначала сформировать в своем уме,

– а уже затем по его идеальному образцу и определенной технологии изготовить это самое подручное средство (в материальном его исполнении), пригодное для осуществления обновления каких-либо структур социума.

Так что от явившегося нам «просвета» -истины до того момента, как мы увидим действенную роль истины – в виде причастности (полученного из ее смысла) подручного средства к делу обновления какой-либо из структур социума – достаточно далеко. Это весь этап рефлексии-11 вместе с внове полученным по определенной технологии подручным средством в материальном его виде.

Именно отсюда, по большей части, возникает загадочность изложения Хайдеггером того смысла, который заключается в самом понятии истины бытия, и тех факторов, которые сопряжены

– и с возникновением самой этой истины бытия в виде ее смысла,

– и с тем результатом, который извлекается-раскрывается из этого смысла, и оформляется уже в виде подручного средства.

Но этот феномен, феномен явления истины бытия в наше сознание, он охарактеризовал в этом тексте на интуитивном уровне достаточно подробно и верно, то есть близко к той оценке, которую можно дать тому, что происходит в нашем уме в момент этого явления, и что возникает в его результате. Причем описал он его с совершенно разных сторон, о чем речь ниже.

Итак, приводим этот текст ниже. В книге «Преодоление метафизики и сущность нигилизма» он расположен на странице 45.

33.«Просвет пра-бытия

1.его единственность-уникальность-не общность и заурядность.

2.его исходность – а не привнесенность задним числом.

3.его нераскрытость – не само собой понятность.

4.его полнота – не Пустота.

5.его «Близь» (ближе, чем всякое Близкое) – не Отвлеченное – Дальнее.

6.его редкость – не расхожесть, не затертость.

7.его отчужденность – вовсе не обыкновенность-заурядность».

Вот те семь признаков, которыми характеризуется то, что названо Хайдеггером «просветом пра-бытия». Единственно чего здесь, на наш взгляд, не хватает, так это фактора внезапности (спонтанности) его проникновения в наше сознание. Но эту внезапность мы можем «увидеть» и в каждом из этих пунктов, и во всей их совокупности.

Как видим, все эти характеристики напрямую, без каких-либо поправок, вполне можно соотнести с инсайтным явлением в наше сознание нового смысла идеи, сгенерированного в бессознательном и спонтанно явленного в наше сознание.

(И об этом инсайтном явлении смысла идеи мы можем ознакомиться в многочисленной литературе по данному вопросу, в частности:

Пуанкаре Анри. О науке. Пер. С франц. – М.: Наука. Главная редакция физико-математической литературы, 1983. Стр. 309—320;

Адамар Ж. Исследование психологии процесса изобретения в области математики. Советское радио, 1970;

Кармин А. С. Интуиция: Философские концепции и научное исследование. – СПб.: Наука, 2011;

Лапшин И. И. Философия изобретения и изобретение в философии: Введение в историю философии. – М.: Республика, 1999).

Здесь присутствует:

– и «единственность-уникальность» как противоположность заурядности;

– и «исходность» как не привнесенность чего-то ранее известного, а наоборот, как внове созданного совершенно нового;

– и «нераскрытость» как то, что для того, чтобы быть понятным должно быть раскрыто, то есть облачено в одежду известных нам культурных знаков;

– и в то же время это «непонятное» обладает свойством полноты, поскольку внове явленный смысл содержит в себе каким-то чудесным образом все то парадоксально «понятное-непонятное», что позволяет нам раскрыть его во всем его содержании, и выявить из него самое главное: и вид идеального искомого сущего, и созданную по его образцу материальную форму подручного средства, с помощью которого в социуме можно наладить изготовление Продукции совершенно нового вида;

– и «Близь» как то, что является для нас самым близким, поскольку оно рождено не где-то вне нашего тела, а в том, что всего ближе нам – в нейронных сетях нашего собственного мозга, (а что может быть еще ближе?);

– и «редкость», характеризующая уникальность того, что явлено нашему сознанию;

– и «отчужденность»: а что может быть отчужденнее того, что является внезапно, нас не «спрашивая»; что удивляет нас и своей внезапностью и новизной своего смысла; что не оставляет никаких сомнений в своей истинности, надежности и единственности?

Таким образом, мы убеждаемся в том, что истина бытия Хайдеггера является не чем иным, как спонтанно (инсайтно) явленным смыслом идеи, а само пра-бытие (бытiе – другое название (перевод) у автора) – самим процессом (и актом) такого явления, тем процессом, который осуществляется нами (вот-бытием, по Хайдеггеру) в нейронных структурах нашего мозга и в материальном его виде и в виде идеальном, когда мы (на логическом уровне) раскрываем этот смысл. Так, по крайней мере, можно понять Хайдеггера из текстов, им написанных после так называемого «поворота», и предназначенных к опубликованию в будущем.

Напомним для ясности, что вот-бытие – как вот-тут бытие и как вот-тут пра-бытие – соотносится у Хайдеггера с человеком, способным в нужное время и в нужном месте оказываться в просвете бытия, то есть быть восприемником инсайтно ему дарованных истин. И это несмотря на то, что автор всячески пытается избежать указания на субъективность человека, «позволив» ему стать вот-бытием, причастным к объективно происходящему процессу бытийствования.

Причем, опять же для ясности, отметим разницу у автора между вот-тут-бытием и вот-тут-пра-бытием. А заключается она в том, что первый термин соотносится автором с «настоятельным вниканием» в новоявленный (в просвете) смысл истины с целью как можно дольше «видеть» его и постараться запечатлеть в памяти этот смысл, постоянно ускользающий из сознания. В то время как второй термин соотносится с «сущением событования», то есть, как можно предположить, с осуществлением человеческого бытия совместно с бытiем самого пра-бытия, внезапно «подкинувшего» истину бытия в наше сознание с целью предоставить вот-бытию возможность раскрыть смысл этой истины. (Об этом в п. 224 работы «Событие», на стр. 206).

Но поскольку бытие у Хайдеггера двухсложно – как бытiе и как вот-бытие – то бытiе, как мы полагаем, соотносится уже не с человеком, а с тем (не указанным автором) соци-Умом, в котором он живет. А бытийная, продуктивная, («умственная») его (соци-Ума) деятельность, по нашему же мнению, заключается в генерировании им самим все новых и новых негативных факторов, являющихся той «эстафетой», которая передается от соци-Ума, от его бытiя, к бытию человека, как вот-бытию, способному разрешать «предложенные» ему соци-Умом негативные факторы.

Так что, по нашему мнению, отсутствующие у Хайдеггера негативные факторы являются связующим звеном между бытiем (пра-бытием) и вот-бытием. В противном случае, непонятна взаимосвязь бытiя с вот-бытием: или они должны находиться в какой-либо причинно-следственной связи, или должно быть лишь одно какое-либо бытие, каковым было (до Хайдеггера) «присутствие» всего существующего.

А так эта связь не беспричинна – она осуществляется через генерируемые соци-Умом негативные факторы (бытiе, пра-бытие), вполне естественно воспринимаемые чувствами и умом человека (вот-бытием), способного их обнаруживать, воспринимать и разрешать. (Обо всем этом смотри далее в Разделе 16, а также в статье «Терминология ЧТ», Разделы 4 и 5).

А теперь, в дополнение к цитате из «Преодоление метафизики и сущность нигилизма», приведем еще две цитаты из уже упомянутой нами работы Хайдеггера «Событие»3. Первая из них под номером 94 выглядит следующим образом: