Не по рецепту

Марина Геращенко

Не по рецепту

Глава 1: Экстренная ситуация

Анна Королева провела в реанимации двадцать шесть часов. Сначала – сложная операция вместе с отцом, потом – дежурство с двумя поступлениями. Когда смена наконец закончилась, она едва держалась на ногах. Белый халат пах озоном и смертью, а единственным желанием было добраться до дома, смыть с себя этот запах и на двенадцать часов забыться сном.

Она уже почти доехала до своего района, когда увидела это: синий микроавтобус, груженный деревянными ящиками, неестественно выгнулся вокруг фонарного столба. Стекло на асфальте блестело, как слезы. Движение встало. Чей-то нервный гудок резал уши.

И тут ее мозг, заторможенный усталостью, щелкнул, перейдя в знакомый режим «красной тревоги». Адреналин выжег остатки сна. Она резко припарковалась на обочине, выскочила из машины и побежала к месту аварии

– Я врач! – крикнула она, расчищая себе путь через начинающуюся толпу зевак.

Из-за руля микроавтобуса, вдавленного в сторону пассажира, доносился стон. Молодой парень, его лицо заливала кровь из рассеченной брови, пытался высвободить зажатую дверью ногу. Рядом валялись рассыпавшиеся из ящиков персики, и асфальт под ними становился липким и розовым.

«Открытый перелом? Сотрясение? Возможное кровотечение», – молниеносно просканировала его Анна.

– Не двигайтесь, – ее голос прозвучал спокойно и властно, каким он бывал только в стенах больницы. – Сейчас помогу.

Она схватила из своей машины аптечку, нашла жгут и стерильные бинты. Руки сами помнили, что делать. Она пережала кровоточащую артерию на его руке, зафиксировала голову, пока он, затуманенным взглядом, смотрел на нее. Его глаза были темными, почти черными, и в них плавало страдание и невероятное удивление.

– Держитесь, – шептала она, прижимая ладонь к его щеке, чтобы он не потерял сознание. – Скорая уже едет. Все будет хорошо.

Он что-то пробормотал по-армянски, а потом, собравшись с силами, на ломаном русском: «Спасибо…»

Сирену «скорой» она услышала, как благословение. Передав пострадавшего бригаде, Анна вдруг почувствовала, как трясутся колени и подкашиваются ноги. Она отступила в тень, прислонилась к холодному металлу своего автомобиля и глубоко вздохнула. Запах крови смешивался со сладким, навязчивым ароматом раздавленных персиков.

Через три дня, когда она возвращалась после ночного дежурства, санитарка с поста передала ей: «Анна, тебе передачку оставили в ординаторской».

В ординаторской, на ее столе, стояла плетеная корзина. Большая, роскошная. В ней лежали десятки идеальных, бархатистых, спелых персиков. Они пахли солнцем и летом, перебивая запах антисептика. Рядом лежала открытка, написанная корявым, но старательным почерком.

«Спасибо вам за жизнь. Если бы не вы… Не знаю, как отблагодарить. Это из нашего сада. Самые сладкие. Арман.»

Анна взяла один персик. Он был теплым и тяжелым в ладони. Она улыбнулась. Впервые за долгое время ее улыбка была не профессиональной и уставшей, а настоящей.

Он нашел ее. Арман. Тот самый парень с темными глазами, в которых читалась благодарность и что-то еще… что-то, от чего у нее защемило сердце тогда, на окровавленном асфальте.

Он был для нее как глоток свежего воздуха после душной реанимации. Простой, прямой, настоящий. Он развозил фрукты по магазинам, пах солнцем и дорогой, а не озоном и смертью. В его честном взгляде не было ни капли той усталой циничности, которая копилась в ее коллегах годами.

А для него она была чудом. Недосягаемой, прекрасной феей в белом халате, спустившейся с небес в самый страшный момент его жизни. Умной, сильной, доброй. Той, ради которой хотелось становиться лучше.

Глава 2: Диагноз: «Не пара»

Их роман развивался стремительно, как весенний паводок. После корзины с персиками последовали цветы, скромные букетики полевых, которые он считал самыми живыми, а потом и звонки. Сначала робкие, благодарственные, потом – все более долгие и доверительные. Арман оказался прекрасным слушателем. Он мог часами внимать ее больничным историям, не перебивая, а потом давать такие простые и точные советы, что Анна диву давалась. Он был для нее глотком свежего горного воздуха после душной атмосферы больничных коридоров, где пахло стерильностью и амбициями.

Она решила, что пришло время познакомить его с родителями. Идея была наивной и прекрасной: они увидят, какой он искренний, честный, настоящий, и все их предубеждения растают, как дым.

Ошибка.

Мир ее родителей, Владимира и Светланы Королевых, был выстроен, как идеально составленная медицинская карта: с безупречным анамнезом, блестящими прогнозами и четкими графами «статус», «образование», «доход». Их просторная квартира в центре города, обставленная дизайнерской мебелью, была их крепостью. И появление Армана в его единственном, тщательно отглаженном костюме, с коробкой изысканных восточных сладостей в руках, стало для этой крепости сигналом тревоги.