Тайна внутри меня

К Романовская

Тайна внутри меня

Глава 1

Наше существовние начинается с одинокого крика в

тревожном ожидании ответа.

ИРВИН ЯЛОМ

1937 год. Эпоха, когда психиатрия блуждала в потемках, а вместо света знаний пользовалась факелами варварства. В Силвервуде, психиатрической лечебнице, затерянной в мглистой глуши штата Мэн, этот мрак был особенно густым. Стены, исписанные бредовыми фразами, коридоры, пропитанные запахом мочи и карболки, палаты, где стоны безумия переплетались со скрипом медицинских инструментов – вот пейзаж, в котором разворачивалась эта история.

В так называемой "родильной комнате"– по сути, углу в подвале, отгороженном от душевой занавеской – царила особая атмосфера ужаса. Истерзанная родами женщина, пациентка с неясным диагнозом и замутненным рассудком, извивалась на грязном матрасе. Ее крики, полные агонии, сливались с хоровым воем из соседних палат. Там, в обителях отчаяния, под присмотром доктора Алджернона Блэквуда, проводились "инновационные"эксперименты. Электрошок, лоботомия, инъекции неизвестных веществ – методы, которые должны были "излечить"безумие, а на деле калечили души и тела.

Врач, молодой интерн, побледневший от увиденного, дрожащими руками принимал новорожденного. Мальчик. Кричал, как и полагалось младенцу, но его крик казался особенно пронзительным в этом месте, где сама жизнь была искажена.

Мать затихла. Ее глаза, полные муки, уставились в потолок. Доктор Блэквуд, появившийся в родильной комнате словно из ниоткуда, равнодушно констатировал смерть. "Побочный эффект", – буркнул он, словно речь шла о сломанном стуле, а не о человеческой жизни.

Младенец, как обычно, не значился ни в одной из официальных записей клиники. Обычно. Но сейчас, в глазах Блэквуда, вспыхнул зловещий огонек.

"Он останется здесь,"– прохрипел доктор, его голос, пропитанный цинизмом, звучал как приговор. "Он будет… объектом исследования. Первый ребенок Силвервуда. Уникальная возможность изучить влияние безумия на потомство."

Интерн сглотнул. Он видел эти эксперименты, слышал крики, чувствовал, как в его душе растет отвращение. Но он знал, что сопротивляться Блэквуду бесполезно.

"У него должно быть имя, доктор,"– пробормотал он, надеясь хоть как-то смягчить участь новорожденного.

Блэквуд рассмеялся, хрипло и злобно. "Имя? Здесь имена не нужны. Он будет Номером Один. Первый в нашей новой коллекции. Первый шаг к понимаю безумия."

Номер Один. Без матери, без имени, без надежды. Он был обречен на жизнь в Силвервуде, на роль подопытного кролика в чудовищных экспериментах. С самого рождения он стал пленником этого ада, отмеченным печатью безумия и обреченным на страдания.

Мальчика завернули в грязную простыню и отнесли в небольшую комнату, где раньше хранили инструменты для лоботомии. Там, в окружении зловещих приспособлений, он должен был провести свои первые дни. Он был один, в этом мире, где крики безумцев переплетались с шепотом смерти.

И Номер Один начал свою жизнь. Жизнь, обреченную на страдания и безумие, жизнь, которую с самого начала украли те, кто должен был ее защищать. Его история начиналась в аду, и казалось, что выхода из этого ада нет.

Глава