Медиатор

Алёна Лыдарка

Медиатор

Глава 1. Забастовка

Её слегка потряхивало. Ноги отказывались гнуться, шаги получались ходульными. Спину и расправленные плечи она контролировала самостоятельно, как и лёгкую улыбку. Если она доберётся до машины, не рухнув раньше, договор начнёт своё действие в тот же момент. Да, все бумаги подписаны, но кому они важны, если переговорщик покажет свою слабость? Люди сразу же решат, что их обманули. Забастовка вспыхнет снова. С ещё большей силой. Этого нельзя допустить. Поэтому Элиза шла с высоко поднятой головой, гулко отмеряя шаги стуком своих каблуков по каменистой дороге. Шахтёры провожали её недоверчивым молчанием, но в их глазах она видела проблеск облегчения. Все устали. И они тоже.

Часы переговоров. В первые два её будто вовсе не замечали, отдавая все внимание Максу, сыну владелицы. Он пытался перекричать толпу и убедить их, что в срыве поставок замешаны Угольщиковы.

Новое оборудование должно было прибыть неделю назад, но у фабрикаторов что-то случилось, и они не смогли закончить его вовремя. Голос Арины Михайловны проник в каждый уголок особняка, отражаясь от огромных колонн в большом зале, заставляя стены и стекла дрожать. Женщина ругалась так, как никогда до этого. Элиза даже не думала, что та может дойти до состояния такого бешенства. Макс зло бросил, что это проделки Дениса, их прямого конкурента. Арина Михайловна только фыркнула на это. Она никогда не тратила свои силы на соперничество, если требовалось решить проблему.

Так вот и оказалась Элиза на самой Дальней Шахте Руславы, с самыми сложными рабочими, которые могли только здесь быть. Суровые мужчины уже неделю не выходили на положенные им смены, днями и ночами сидя в разбитом перед входом в шахту лагере. Как раз с того момента, как им сообщили, что оборудование задерживается, и ещё месяц нужно работать без него. Некоторые отчаянные объявили даже голодовку. Четыре дня спустя начались первые обмороки, не говоря уже о том, что все планы поставок и так трещавшие из-за ручного труда, были сорваны. Каждый день промедления грозил тем, что где-то этой зимой будут замерзать люди.

Макс продолжал кричать про происки конкурентов, обвиняя свой вечный объект ненависти – Дениса Угольщикова, шахтёры же отвечали ему разрозненными возгласами возмущения вперемешку с отборной бранью. Элиза обвела взглядом толпу перед собой, отмечая, что они уже почти достигли последней точки кипения, после которой наступит конец разговорам.

Забастовка на дальних угольных шахтах – обычное дело. Условия хуже, инструмент старый, породы самые крепкие, не сдающие свои богатства так просто. И главное, никакая магия их не берет. Сколько бы Арина Михайловна ни пробовала, сколько бы ни вызывала разных магистров, те только руками разводят: не даёт земля провести тонкий эфир в свои недра. Добыча угля – тяжёлый физический труд. При этом уголь был и остаётся самым лучшим источником тепла для всего мира. Безопасный, экономный, благословенный. Как бы ни бились магические ордена и не старались технические лаборатории, все остальные источники боги рано или поздно запрещали к использованию. Никто вслух этого не говорил, но идея того, что сжигаемый в печах уголь каким-то образом поддерживает жизнь и комфорт самих богов витала в воздухе. Поэтому большая часть шахтёров – люди истово верующие и воцерковленные, работающие на благо всевышних. Ещё одна часть – осуждённые, отправленные в самые сложные месторождения в качестве своего наказания. Многие оставались здесь и после отбывания наложенного на них срока, уже чтобы заработать денег. Да, большие деньги за сложный труд – это то, что привлекало оставшуюся категорию работников и тех несчастных, которые так и не получили своего предназначения или же пытались сбежать от него. Элиза никогда не могла понять последних. Как можно отказываться от своего дара? Ведь предназначение – это не просто дело жизни, это ценнейший подарок богов, прямая подсказка, что ты лучше всего сделаешь для этого мира.

Предназначение Элизы – помогать людям. Она всегда находила общий язык со всеми, даже если не разделяла их взгляды. Могла успокоить. Усадить за стол переговоров. Снять градус напряжения. Именно поэтому и попала в поле зрения Арины Михайловны Даар, женщины властной, строгой и резкой. Но разве можно быть другой, когда ты управляешь огромной империей по добыче благодатного ресурса? На самом деле Элизе нравилась Арина Михайловна. Её прямота, честность, а главное умение признавать свои ошибки. Наверное, поэтому она согласилась на ту авантюру под названием “девочка, давай-ка ты поработаешь с нашими шахтёрами”.

Вот уже почти год, как Элиза работает с шахтёрами. Решает спорные моменты, успокаивает буйных, гасит конфликты внутри команд, направляет разрушительную энергию заключённых в мирное русло. В шахте важно доверять другому. Там нет права на ошибку. Арина Михайловна мерила эффект в деньгах, но как бы ни делала вид, что это только бизнес, Элиза видела, что женщина радеет и за людей. Поэтому девушка оставалась на этом месте, где могла приносить ощутимую пользу обществу.

Элиза шла к машине, прислушиваясь к звуку собственных каблуков, он помогал не сбиться с шага и не сжать руки в кулак или чего хуже, схватиться за свой костюм.

Понимая, что забастовщики уже на грани, она обратилась к Максу:

– Макс, тебе нужно уйти.

– Что? – он вытаращился на неё. – Ты в своём уме?

– Очень даже. Уходи отсюда сейчас же, иначе мы ничего уже не сможем сделать.

– Но…

– Макс, вы зачем меня наняли? Доверься профессионалу, – твердо отрезала она.

Мужчина затравленно посмотрел на толпу перед ним, потом на неё. Элиза уверенно мотнула головой в сторону выхода. Он предпринял было ещё одну попытку:

– Я хотел объяснить…

– Потом! Объяснишь мне потом. А сейчас уходи. Живо! – поторопила она его.

Пока перед ними стоит владелец, никто не услышит её.

Шахтёры с новой силой зашумели и заулюлюкали, когда увидели, что Макс уходит от них в сторону своей машины. Элиза достала из кармана маленькую чёрную коробочку, нажала на единственную кнопку, по округе разнёсся тонкий писк. Нехорошо было начинать общение таким образом, но отказать владельцу в желании самому решить конфликт она не могла. А шахтёры слишком быстро прошли по кривой нарастания агрессии. Портативный резонатор Даар позволял сбросить накал, несколько успокоить толпу. Теперь главное не показать своей слабости, действовать быстро и чётко, тогда все забудут об этой маленькой хитрости. Крики стихли. На лицах шахтёров проступило изумление, некоторые закрутили головой в поисках источника раздражающего звука. Элиза поспешно выключила прибор. Теперь они смотрели на неё. Сто пятьдесят пар глаз. В один момент ей казалось, что она стоит перед ними совершенно нагая, в другой – что она очутилась посреди мессы в небоскрёбе, когда боги снизошли до своих прихожан.

Боги. Вот кого стоило бояться! Если Элиза не сможет погасить этот конфликт и вернуть всех к работе, то боги точно обратят на них внимание. А там и до гнева божьего недалеко. Девушка зябко передёрнула плечами, представив последствия встречи с богами, и в один момент сто пятьдесят яростных глаз перестали пугать. Она вообразила перед собой большой луг, где бегают собаки. Такой, как видела в детстве, у друзей родителей. Те были заводчиками племенных лабрадоров. Огромные собаки с добрыми глазами. В сущности, все эти мужчины такие и есть. Даже те, кто отбывал предписание суда. Где-то в глубине их душ скрывается доброта, и, они, подобно тем самым лабрадорам, скорее пожертвуют собой, спасая других от холода, чем продолжат бастовать.

– А теперь давайте поговорим и услышим друг друга, – спокойно сказала Элиза.

Ей в лицо чуть ли не уткнулась кирка, которую поднял один из шахтёров. Почти невесомое орудие обладало мощной пробивной силой. В животе предательски завязался узел.

– Кто ты такая, чтобы с тобой разговаривать? – руки мужчины заметно дрожали, глаза впали, лицо осунувшееся. Один из голодающих, поняла девушка. Аккуратно уйдя в сторону от острия инструмента, которым шахтёрам приходилось вот уже месяц работать из-за отсутствия оборудования, она ответила:

– Я та, кто поможет вам подписать взаимовыгодное соглашение по дальнейшей работе. Но для начала, – она сделала паузу, чтобы привлечь больше внимания, – я не веду переговоры с голодными людьми на холоде. Старшие смен – со мной в контору, обсудим условия. Остальные в столовую, вам выдадут горячее питание.

Толпа не успела заволноваться вновь, над их головами прозвучал леденяще-спокойный, но непреклонный голос Элизы:

– Вы заканчиваете голодовку, я начинаю работать над лучшим выходом из ситуации. Он возможен. Но только на таком условии.

Она смело переводила взгляд с одного шахтёра на другого, заглядывая им в душу, не скрываясь, не улыбаясь. Сейчас она – железная леди и их единственный шанс вернуться к нормальной работе.

Через несколько часов группа забастовщиков подписала соглашение, по которому они готовы были работать ещё месяц до приезда оборудования в прежнем темпе. Для Даар это стоило тройной ставки, санаторного отдыха, расписанного для каждого из шахтёров на год вперёд и сокращённых смен на предстоящий месяц. Сроки поставок угля по контрактам ощутимо сдвигались, но риска срыва и огромных неустоек теперь удастся избежать.

Она не спеша села в машину. Все также сохраняя стойкое спокойствие и видимую уверенность, пока в салон вслед за ней забирался Макс. Стоило дверце автомобиля захлопнуться, как Элиза согнулась пополам, из глаз потекли слезы, тело забило мелкой дрожью. Бархатистая поверхность автомобильной обивки тут же намокла и смялась под натиском её пальцев. Внутри тоже все дрожало, словно она погремушка, пустая оболочка для осколков чужих эмоций. На её спину легла мужская рука и принялась неуверенно её поглаживать. Макс шептал:

– Элиза, ты справилась! Ты смогла!

Столько восторга в голосе она ещё ни разу не слышала от вечно нервного, недоверчивого старшего ребёнка Арины Михайловны. Элиза слегка повернула голову и взглянула на него снизу вверх. Глаза мужчины в восхищении смотрели на неё, рука ускорила свой бег по спине, будто он таким образом пытался быстрее сбросить с неё тяжесть всего прошедшего дня. Девушка вымученно улыбнулась. Макс был похож на ещё одного лабрадора. Только в отличие от других, этот сейчас напоминал восторженного щенка.

– Я думал, они тебя на кусочки разорвут, когда ты прогнала меня.

– Они не слышали меня. Когда кто-то видит причину их проблем, не поможет ничего, кроме как убрать эту причину из зоны видимости, – устало произнесла Элиза. Она выпрямилась и откинулась на мягкую спинку автомобильного кресла. Прикрыла глаза. Рука Макса на несколько мгновений замерла рядом с ней в воздухе, он задумчиво повторил:

– Причину. Но я ведь не виновен в сложившейся ситуации, я это и пытался объяснить!

– Не виновен. Но людям нужен тот, кто будет виноват. Владелец компании, на которую они работают, и который оказался перед их глазами, подходит лучше всего. Уж прости, такова сущность людей.

– Да, ты права. Не бывает так, чтобы никто не был виноват, – в голосе Макса зазвучала глухая боль. Элиза приоткрыла глаза, украдкой взглянув на него. Взгляд мужчины был пустым, направленным то ли внутрь себя, то ли в далёкие воспоминания, челюсть плотно сжата, вокруг глаз собрались глубокие морщинки.

– Я уверен, что это Денис, – пробормотал Макс. – Его стараниями сорвана поставка оборудования.

Она не знала причины, по которой её начальник так сильно ненавидел своего конкурента. Наверняка, тут скрывалась какая-то старая рана. Никто не просил Элизу заняться этим вопросом, и она рассудила, что лучше не лезть туда, куда не приглашают. Тем более, к людям, на которых она работает.

Девушка тихо вздохнула и закрыла глаза.