Света с того света

Любовь Лесова

Света с того света

Взбалмошная богатая домохозяйка, поссорившись с мужем, уходит из дома и попадает в криминальную историю.

Сыщица Любовь Андреевна,

сибирская миссис Марпл, сталкивается здесь с искалеченными жизнью людьми,

способными даже убить из-за своего богатства, в гневе, колдовством…

Глава 1

– Ух ты! – заглянул вниз с высокого крутого берега в реку сотрудник ГАИ. – А она жива?

– Видишь, голова в воде! Мертвая! Вызывай полицию!

День уже плавно перетекал в вечер. Солнце еще нежно освещало и лесочки, и реку, и крыши домов вдалеке. Река Купава живописна в любое время года. Но величественно выглядит именно сейчас осенью. Противоположный берег покрыт кустарниками и деревьями. Буйная растительность начинается сразу за небольшой прибрежной полосой из песка и гальки. Зелено-желто-багряные тона сентябрьского леса хорошо видны с этого берега, а также их многоцветное отражение на глади реки. И вот на фоне такой изумительной красоты случилась ужасная находка.

А дело было так: офицеры ГАИ, патрулируя объездную дорогу, расположенную вдоль берега, заметили белую «тойоту. На самом краю обрыва к реке (а этот берег был крутым и высоким, подмываемый ежегодно быстрым течением) кто-то в машине наслаждался пейзажем. Присмотрелись. Но ни в машине, ни поблизости не было ни души. Местность здесь просматривается далеко. Редкие кустарники не закрывают окрестности. «Давай-ка остановимся!» – сказал инспектор напарнику. «Куда люди-то делись?» – подумал, зная, что по такому крутому обрыву спуститься невозможно. И они посмотрели сверху…

А там на выступающих из воды валунах лицом вниз лежала женщина в длинном вечернем платье красного цвета и в туфлях на высоких каблуках. Из-за течения раскинутые в стороны руки шевелились, но голова с темной шевелюрой наподобие прически медузы Горгоны находилась полностью под водой, что не оставляло сомнений в том, что женщина мертва. Через считанные минуты доблестные сыщики села Купавино прибыли на место. Старший следователь Сомов захватил с собой стажера и криминалиста. Еще приехала специализированная машина из морга с санитаром и водителем. Так что было кому со всякими ухищрениями в виде стремянок и веревок спускаться с мешком и носилками за телом, пока Сергей Иванович Сомов общался с инспекторами и осматривал белую «тойоту». Машина оказалась не закрыта, криминалист пытался снять отпечатки с ручек и в салоне. В черной кожаной сумочке на водительском сиденье, наряду с разнообразным дамским содержимым: духи, пудреница, помада и прочим, обнаружились и документы, и мобильный телефон …. «Отиева Светлана Ивановна» – прочитал криминалист в водительских правах, найденных в бардачке. Заглянули в телефон. Вчера у этой Светланы было много звонков и СМС. Похоже, намечалась и обсуждалась вечеринка, общалась и с мужем, и гостями. А со вчерашнего вечера ни одного звонка. Уже почти сутки прошли. Тело в вечернем наряде…

– Никто ее не искал. Она сама никому не звонила. Уехала ото всех, наверное, чтобы разобраться с собой.

– Ну вот и разобралась! Похоже, она сегодня сама бросилась здесь на камни.

– Попытаемся понять, что к чему.

Криминалист Овтушкин сразу же склонился над телом, как только санитары положили на землю мертвую женщину в роскошном вечернем платье насыщенного алого цвета с длинными рукавами, воротником- хомутиком и разрезом почти до бедра. Но иссиня белая кожа трупа бросалась в глаза больше, чем неуместный здесь кроваво-красный наряд. И особенно пострадало лицо…

– Лицо изуродовано, – поморщился Овтушкин. – Ударилась о камни. Тут расшибешься насмерть, но не утонешь.

– Ей, видимо, было все равно как, лишь бы расстаться с жизнью.

– Похоже на самоубийство?

– Именно. Детали вскрытие покажет…

Все разъехались, кто куда. За машиной прибыл эвакуатор…

Глава 2

Купавино… На берегу могучей полноводной реки Купавы не одну сотню лет стоит большое сибирское село. Местные кочевые племена не долго враждовали с казаками, пришедшими с Ермаком в Сибирь. И со временем сформировалась общая работа по освоению недр и развитию ремесел. А богатства этого щедрого края осваивали вместе. Хранили историю, чтили традиции. Ссылали сюда в свое время и каторжников, и «неблагонадежных». Но часто получалось, что люди здесь оставались и строили свою новую жизнь. Добротой сердец старожилов согревались приезжие в заснеженном краю.

Климат суровый в здешних местах – резко континентальный: бывает зимой минус тридцать пять, а летом плюс тридцать пять. И люди суровые, многое перенесшие, выстоявшие, сохранившие себя и свою веру. Крепкий сплав получился из потомков коренных племен, русских поселенцев, а также ссыльных и репрессированных граждан со всех уголков Российской империи. Росло и благополучно развивалось село Купавино в составе Иткутской области. Город Иткутск расположен в шестиста километрах от Купавина, и жители села привыкли туда ездить и на личных машинах, и на междугородних автобусах, и по скоростной железнодорожной магистрали. Во времена советской власти было и авиасообщение со всеми городами и крупными поселками Иткутской области, но с «перестройкой» авиации поубавилось. Много чего еще поубавилось в смутный период истории, в частности, заводов и фабрик. Но зато появилась частная собственность и неуемная жажда наживы у многих, особенно, пришлых чужаков. Все шло как у всей страны и в Иткутской области и, в частности, в Купавино.

Появились на селе предприимчивые богатеи. Открылись частные магазины, кое-что из природных богатств удалось тоже умело приватизировать. Целый коттеджный поселок возник рядом с Купавино для «новых русских». Расслоение общества произошло на бедных и богатых со всеми проблемами этого расслоения. И на фоне кардинальных сломов в мировоззрении и в жизненном укладе, основная часть купавинцев по-прежнему жила дружно, чтила традиции и добросовестно работала. Происшествия, как и везде, случаются, но жители стараются их проанализировать, чтобы не допускать впредь.

Село славилось своим кафедральным собором, музеем, учреждениями культуры и памятниками старины. Центральный парк с Аллеей славы расположен на берегу реки на месте древнего кладбища, где и сейчас можно встретить призрака (Читай «Жена моя…»). Выяснилось, что и современное кладбище, представительный город мертвых – место последнего приюта купавинцев, имеет свои загадки и необъяснимые явления…

Кутузов Петр Глебович, начальник следственного отдела прокуратуры села Купавино собрал у себя в кабинете всех сотрудников, назначенных заниматься делом утопленницы. Хотя Михаил Овтушкин уже доложил, что в легких воды нет, и она разбилась о камни, все упорно продолжали называть новое расследование «делом утопленницы». В крови обнаружили следы алкоголя. Очевидно было, что дамочка уехала из дома поздно вечером, управляла машиной в нетрезвом виде и проболталась почти сутки неизвестно где.

– Когда она погибла?

– В середине дня. Три-четыре часа прошло с момента смерти…

– Следов насилия никаких не обнаружено. Насчет «пальчиков» странно – нет никаких отпечатков, как будто старательно все протерли.

– Это необычно, – покачал головой Кутузов. – Может ей кто «помог» упасть…

– Родным сообщили?

– Вскрытие провели, все материала взяли на исследование. Теперь позвоним мужу (в ее телефоне так и написано: муж), пусть приедет на опознание.

– Хорошо. Похоже, криминала нет.

Глава 3

Максим Отиев, совладелец строительной фирмы и муж красавицы жены, проспавшись после очередной вечеринки, понял, что сам спровоцировал уход супруги из дома. Как все глупо получилось!

То спал, то не спал, но вспоминая ссору, снова хватался за выпивку, потом за таблетки, так как голова раскалывалась и мутило. Окончательно очнулся от тяжелого забытья уже к вечеру. Поплелся на первый этаж. Увидел неприбранный после вчерашнего банкета зал… Вспомнил все. Надеялся, что Светлана, успокоившись, поймет, что ссора несерьезная и ничего в их отношениях не меняет. Но где она?! Решила выдержать паузу, дождаться, когда он первый побежит мириться? Он согласен! Позвонил, но телефон жены не отвечал. Звонил своим родителям, друзьям-приятелям. Нет нигде!

Их коттеджный поселок находится между селами Купавино и Сосновое. Несмотря на принадлежность его территории Купавинскому району, муж обзванивал и предполагаемые места ее нахождения в Сосновом. Когда за окнами наступили сумерки, уже паниковал вовсю. Выяснил у охраны, что Светлана на своей «тойоте» куда-то вчера ночью уехала. Все советовали Максиму звонить в полицию. Следовало ему вчера остановить ее, а не подниматься на ватных ногах в спальню, падать на неразобранную супружескую кровать и валяться так практически весь день. Как все нехорошо получилось!

Полицейские вскоре позвонили сами и сообщили Максиму печальную новость. Ему предстоит приехать в морг для опознания супруги. Нашли тело, как предполагают, Светланы Отиевой в реке. На берегу осталась ее машина и документы. Видимо, бросилась с высокой кручи. Муж схватился за голову. Незамедлительно выехал.

Семь часов вечера. Сотрудники следственных органов и морга еще вовсю работали, а Максим еще только-только начинал приходить в себя после неумеренных возлияний. Приехал, опознал…

Красное платье ее, туфли ее… На лицо старался не смотреть: какое-то распухшее, изуродованное … Волосы, опять же, ее… Она! Горе-то какое! Как глупо и страшно все получилось! Непоправимо! «Пить не надо было! Бес попутал вчера ругаться», – казнился теперь Максим.

– Что же случилось? Самоубийство?

– Возможно! – закивали эксперты. – Или несчастный случай: нетрезвая неосторожно упала в реку. Криминального следа не видим… Уголовное дело возбуждать не будем…

– Позвольте, но что у нее с лицом? Оно же изуродовано!

– Вы видели валуны в нашей реке? Если на них упасть с высокого берега, то что с лицом будет?

– Когда она упала в воду?

– Днем… Где-то находилась до этого времени, хотя возможно и в машине спала, а потом как была в вечерней наряде, так и бросилась вниз. Вышла из машины, прошла немного, да и упала с высоты.

– А машина где?

– Эвакуатор увез. Цела машина и невредима, в отличие от хозяйки, –

старший следователь Сомов начинал сердиться на вдруг начавшего задавать въедливые вопросы безутешного мужа. «Надо было не отпускать ночью на машине из дома, тем более, после выпивки!» – про себя подумал следователь.

Глава 4

Вдовец Максим Отиев ночью стоял у окна в своем кабинете и, вглядываясь в сгущающуюся черноту за стеклом, курил сигареты одну за другой… Его Светка – экзальтированная, взбалмошная, порой, непредсказуемая женщина-огонек сильно обиделась на него. Ушла в ночь на свою погибель. Нелепо повздорив с ней, сам потушил навеки огонек. Максим опять взялся за сигарету. Нет ему прощения! Ничего нельзя исправить!

Познакомились, когда он учился на факультете архитектуры и дизайна в университете Иткутска. Она работала продавщицей в цветочном магазине. Он, заглянув туда за букетом для преподавателя, был поражен яркой красотой «смуглянки-молдаванки», краснел и бледнел, как в песне, и вскоре, познакомившись, летел туда, как на крыльях, после занятий. Интересная была девушка, брюнетка с большими карими глазами и черными бровями вразлет на смуглом лице. Ее отличал взрывной южный темперамент. Заводная, веселая, правда, временами какая-то непонятная грусть-тоска наваливалась на Светлану, и тогда оставалось только переждать психологическую непогоду, а потом вновь наслаждаться общением, когда настроение избранницы становилось солнечным. Брак их был мезальянсом. Интеллигентные родители Максима, мама– школьная учительница, отец – руководитель крупной подрядной организации в строительстве были в шоке, когда единственный сын, без пяти минут дипломированный специалист, которому прочили карьеру в серьезном строительном бизнесе, вдруг привел к ним невесту, как выяснилось, без роду и племени. Дело в том, что смуглянка Светлана многого про себя не знала. Не знала, например, какая у нее национальность. Походила она, как и ее мать, и на цыганку-молдаванку, и на армянку, и на еврейку, а в паспорте было проставлено у обеих, что русские, и фамилия у них Рослые. Отца своего Светлана не знала, мать никогда не распространялось, где он и кто он. В свидетельстве о рождении стоял прочерк в графе «отец». Надо сказать, что мать у Светланы была запойной пьяницей. Работала то санитаркой, то уборщицей, то сторожем. Образования у нее, кроме средней школы, похоже, не было. Ее из-за ее порока нигде долго не держали. С матерью жил дядя Володя, отчим, который о Светлане заботился больше, чем родная мать. Он так и говорил: «Я твой отец!». Но мать его слова не комментировала. Благодаря ему ее не забрали в свое время в интернат, и девочка кое-как закончила школу, существуя среди ругани, попоек и пьяного куража в родительском доме. Невмоготу было дальше оставаться в доме-развалюхе на окраине Купавино. И она сразу после школы уехала в Иткутск, где чудом устроилась на работу в цветочный магазин. При магазине в подсобке она и жила, так как сердобольная немолодая супружеская пара (хозяева магазина) обнаружили, что старательной новой продавщице некуда идти после работы. Мать ей как-то позвонила и рассказала, что у дяди Володи есть сын, уголовник, который выйдя из тюрьмы, явился в их дом и избил родного папу до полусмерти, обидевшись на заслуженные упреки. Ублюдок вскоре опять угодил на нары за драки и разбои. Света с этим Костиком, по сути, сводным братом, так и не познакомилась. Дядя Володя через несколько месяцев после недолгого присутствия в их доме сына, умер. Ненамного пережила его и Светина мать. Света осталась бы совсем одна, но Максим сделал ей предложение руки и сердца, так как сильно увлекся этой яркой экзальтированной девушкой. Жалел ее, оберегал. Она была какая-то наивная, излишне доверчивая. Глупенькая, как он называл ее ласково. Сама ему рассказывала случаи из детства. В школе у доски не могла как-то ответить, а девочки, завидовавшие ее красоте, передали ей шпаргалку, как оказалось, с подвохом. Там была специально написана чушь, а наивная Света, озвучив ее, оказалась в дурацком положении, и весь класс над ней потешался. Такие казусы случались не раз, и Света обо всем рассказывала Максиму, который ее внимательно слушал. А она не понимала, что показывает себя перед любимым в невыигрышном свете. Наивность какая-то, бесхитростность, доверчивость и прямота в недалеких суждениях и поступках. Весь этот коктейль, однако, и привлекал Максима, представлявшего себя Пигмалионом со своей Галатеей. Они зарегистрировали брак, но свадьбу не праздновали. Родители Максима не одобряли его выбор и не скрывали этого. Но их сын всячески опекал смуглянку-продавщицу, занимался проблемами ее маргинального семейства. Был рядом с ней, поддерживал ее, даже приезжал на похороны Светиной матери, помогал и материально (спасибо родителям Максима!). Они вместе прибрались и закрыли опустевший домишко Светиного безрадостного детства на большой замок. Паре хотелось побыстрее и подальше уехать от несчастливого места, ассоциирующегося с нищетой и разрухой. Купавино было родиной и родителей Максима, поэтому они приветствовали желание молодоженов построить коттедж рядом с Купавино, надеялись, что и сами будут там чаще бывать.

Глава 5

Неохотно вспоминали тяжелые времена Максим и Света. Родительская развалюха Светы – фамильная собственность стояла без электричества в полном запустении уже не один год. Про нее даже не вспоминали. Началась счастливая полоса – обеспеченная жизнь в новом коттедже. Дом полная чаша. Машины дорогие и у него, и у нее. Три года благополучного брака. Света делала, что могла: пыталась выращивать цветы, продавать и комнатные в горшках, и цветочную, да и овощную, рассаду. Сдавала все в цветочные ларьки, но ее небольшие и нестабильные заработки не шли ни в какое сравнение с прибылью от бизнеса Максима и его отца. Разница в доходах их не тяготила. Семья есть семья: все общее. Она его в свою очередь, полностью освободила от заботы по дому, с удовольствием создавала уют и гармонию, покупая мебель, домашние принадлежности, готовя изысканные блюда. Такое распределение обязанностей их устраивало. Разница в образовании, в мировоззрении в быту не беспокоила. Учиться, чтобы что-то кому-то доказывать, не имело смысла, как казалось Свете. Обо всем ей непонятном, она спрашивала мужа. И он снисходительно, но с любовью, все ей втолковывал, ласково говоря: «Глупенькая ты моя». Причем Свете в голову даже не приходило на него обижаться или сердиться. Впрочем, в ее голову много чего не приходило: не ожидала она, что друзья могут быть ненастоящими, что человека могут использовать, что за добро люди могут заплатить злом. Благополучная пара жила в устраивающем их обоих мирке, не анализируя дотошно свое окружение. Все хорошо, вот только семья продолжала состоять по-прежнему из двух членов. Обследовались, лечились, пытались… Но беременности никак не получалось, уже намечалось ЭКО…

В вечер исчезновения Светы у них с Максимом были гости: две супружеские пары, которые захватили с собой детей. Дело в том, что супруга Света интерьеры в доме создавала с учетом их будущих ребятишек: всевозможные машинки, куклы, игровые приставки и целые уголки для лазания и пряток. И все это сверкало разноцветными огнями, переливалось и манило чудесными мелодиями. Дети обожали этот сказочный дом. Рай, да и только! Особняк бездетных родителей наполнялся веселыми детскими голосами, смехом, криками. Чужие Маши, Вани, Пети веселились вовсю. А взрослые гости и хозяева постепенно накачивались элитным коньяком в свое удовольствие. Пара начала выпивать все чаще и чаще. Искали, если не истину в вине, то хоть уменьшение неудовлетворенности от жизни без детей. На этот раз хозяева проводили довольных гостей и присели, уставшие, на диван в нарядном зале. Спать не хотелось. Алкоголь туманил мозг. Ощущалась еще чуждая энергетика, пляшущие чужие ауры в мерцающем огоньками большом нарядно убранном зале. Черные огромные окна в пол отражали призраки недавнего веселья.

– Максим, как ты думаешь, гостям все понравилось?

– Еще бы! Ты столько всего наготовила! Алкоголь самый дорогой достала из моей заначки. Зачем? Можно было и винами попроще обойтись.

– Что за прижимистость, Максим? Для гостей – все самое лучшее!

– Дела на фирме идут неважно. Нужно жить по средствам.

– Тебе надо было предупредить меня. А то хотела как лучше… Вот платье купила…

– Платье красивое, но расходы на все вместе, догадываюсь, превышают наши возможности.

– Мне нужно отчитаться о потраченных деньгах?

– Не сейчас. И впредь, прошу тебя, будь поэкономнее.

Света, расстроенная, молчала. А Максима несло дальше с нетрезвыми комментариями.

– Понимаешь, наших друзей ведь ничем не удивишь: они состоятельнее нас. И относиться они к тебе лучше не будут, хоть как наряжайся, и хоть чем их корми.

– А как они ко мне относятся? – напряглась простушка-жена.

– Мужья подсмеиваются над твоими наивными суждениями, а жены недолюбливают из-за твоей красоты. Чем лучше ты выглядишь, тем им неприятнее.

– Максим, я об этом догадывалась, но раз они твои друзья, то терпела. Детки у них миленькие, приятно смотреть, как у нас им весело…

Они поднялись с дивана. Красивая пара! Светлана была с грацией и повадками пантеры, милой, ласковой, но пантеры. Максим был высоким и стройным мужчиной, всегда в дорогих костюмах, подтянутый, лощеный. Черты лица были как у античного Давида. «Греческий бог» – польстила ему одна симпатяшка на работе, а жена и не знала ни про греческих богов, ни про комплименты. Великолепная пара уже давно не ладила между собой. Копились взаимные претензии.

– А меня задевает это твое терпение. Да, ладно, пойдем наверх детей делать! – ляпнул он тогда спьяну, обняв за плечи жену в вечернем платье. Терпеливая, услужливая, заботливая Светлана вдруг отстранилась и жестко парировала: «А что у тебя стало получаться?». Грациозно выскользнула из объятия и, как разъяренная дикая кошка, казалось, выпустила когти. Другая грань Светиного характера проявилась тогда во всей красе: истеричность и импульсивность. В разгорающемся конфликте оба наносили словесные удары наотмашь и ниже пояса, задевая самые больные темы друг друга. Перешли уже к оскорблениям… Максим, взбешенный намеками на его мужскую несостоятельность, проехался в ответ по дурной наследственности своей избранницы, якобы, врожденной тяге ее к алкоголю, тунеядству и неуравновешенности.

– Я ухожу! – Светлана не ожидала от себя такой фразы. Но сама пафосная обстановка: она в длинном вечернем платье с бокалом в руках в центре огромного зала, наполненного огнями и их отражениями в черных окнах; он, злой и растерянный, напротив нее; – требовала театральных эффектов. Максим тупо смотрел как в следующую минуту его красавица-жена накинула плащ поверх красного платья. «Ну и проваливай, куда хочешь, истеричка! – выкрикнул зло вдогонку. Светлана, не оглядываясь, вышла в ночь, хлопнув дверью. И больше он ее живой не видел. А все проклятый алкоголь!

Глава 6

Осень… Непогода за окном и в душе. Сердце сжимается от предчувствий будущих холодов и ближайших необходимых, но печальных действий. Любовь Андреевна, сыщица-любительница, писательница и художник, а по образованию – врач, собиралась посетить сегодня … кладбище: навестить место упокоения ее давнего друга детектива Больцова, а также его жены. Пять лет уже прошло с ухода в лучший мир Семена Ивановича, а рана не зарастает: уж очень близки они были духовно. Хорошее слово есть – «соратники». Так вот они вместе раскрыли не одно преступление, много надежных друзей приобрели в любимом селе Купавино (Читай «Дело на миллион»). А ведь это Больцов ее пригласил сюда в место их школьной жизни, их юности, и она приехала из далекой Америки, сохранив от неудачного брака там экзотическую фамилию Бови, а Больцов с супругой Дашей переехали в село, чтобы спокойно пожить здесь на пенсии после стольких лет работы в следственных органах краевого центра – сибирского города Иткутска. Но спокойной жизни не получилось. Чего только не случалось за эти годы в Купавино! Как, впрочем, и повсюду добро борется со злом, и зло, особенно, в душах очень трудно победить. Вот такие печально-пафосные размышления посещали голову нашей олдушки (пятьдесят восемь – далеко не молодость) пока она ехала на такси с цветами в место печали. Потом с трепетом их возлагала на мраморные надгробия в день очередной годовщины ухода дорогого друга. Обычно она не вглядывалась в другие памятники и происходящее вокруг них. Продолжая мысленно беседовать с прошлым, Любовь направилась к выходу по главной аллее. Невольно отметила, как много новых постояльцев появилось за прошедший год: ведь есть совсем молодые! Жить бы да жить! Она, казалось, не по своей воле остановилась у крайнего нового захоронения, зацепившись за пронзительный решительный взгляд молодой брюнетки, которая вглядывалась в нее с фотографии на новом кресте в окружении многочисленных венков и вороха цветов. Что случилось с такой красавицей? Что за роковые события прервали молодую жизнь? Любовь с трудом отвела взгляд от фото и спешно продолжила путь к выходу, но казалось, что пламенный взор продолжал жечь ей спину. Лицо покойницы она запомнила.

Глава 7

Потеряв любимую жену, Максим жил на транквилизаторах, спал на снотворных, но ощущения сна не было. Родители боялись за его рассудок. На следующий день после похорон они настойчиво звонили в дверь особняка. Было уже далеко не утро, требовалось вместе с близкими навестить могилку по обычаю. Но Максим пока даже не представлял как он до двери дойдет, не то, чтобы поехать на кладбище. Увидев дорогого сыночка в полном раздрае, матушка не смогла сдержать слез, а отец нахмурился: «Соберись! Что ты как тряпка, ей богу!». Мать – учительница, сухонькая и прямая, с аккуратной устаревшей завивкой (перманентом) на седых волосах, как всегда, с заносчивым видом поднялась по лестнице в кабинет сына. Софья Петровна считала необходимостью вмешиваться и контролировать жизнь своего взрослого сына. Воспитывала его с пеленок и по настоящее время. Настойчиво прививала любовь к Родине.

У него с детства засело в голове стихотворение поэта Некрасова, которое мать его заставила выучить, и он его не раз декламировал на школьных вечерах. Стихотворение было про два пути в жизни: «Одна просторная, дорога торная, страстей раба, по ней громадная к соблазну жадная идет толпа. Другая тесная, дорога честная, по ней идут лишь души сильные, любвеобильные, на бой, на труд. За обойденного, за угнетенного встань в их ряды. Иди к униженным, иди к обиженным: там нужен ты!». Так что покровительство обездоленным внушалось маменькой с детства, но результаты воспитания пока были противоречивыми.