«Полизлэйзия. 1.»

Я жалостливо посмотрел на него.

– До сих пор не понял? – упавшим голосом спросил он, устав со мной возиться.

Я грустно кивнул головой.

– Ну, тогда сам сейчас все поймешь! Перед этим не забудь написать в пробеле свои фамилию и имя и снизу поставить свою подпись!

– Но у меня нет чернил… – испуганно прошептал я.

Он достал из кармана лезвие и слегка порезал мне палец на левой руке со словами:

– Вот тебе и чернила!

Я вздрогнул от боли, но все же сделал то, что он просил и написал свои инициалы, а внизу поставил маленький красный крестик. Это была моя подпись.

– Вот и молодец!

Я и не заметил, как договор сам по себе исчез.

– Все будет хорошо! – пообещал он мне и, усадив меня рядом с собой на диван, заварил нам чай и начал доставать из комода настольные игры.

***

Вы устали? Отвлечемся на секунду. Настала пора рассказать вам, почему же меня все-таки считали странным жители моей же страны и что конкретно со мной было не так. Да, конечно, это связано с постоянными сменами настроения и непредсказуемым поведением, но сейчас речь пойдет не об этом.

В тот день, когда я появился на свет, врачи взяли меня на руки, чтобы посмотреть, все ли со мной в порядке, и ужаснулись… из моей головы торчал мелкий кусочек Камнезлэйзкого ромба. Получается, я все-таки врал вам, читатели… Сам камень можно победить не только Солнечным амулетом… но и частичкой самого камня, если она есть в вас самих. Жаль, что я не знал об этом… Если бы эту информацию от меня не утаили, я бы уже давно смог обезопасить своих сокомандников от влияния проклятого камня…

Заботливые доктора постарались скрыть этот изъян от глаз Лайки и вдавили кусочек Камнезлэйзкого ромба мне в голову, но это только усугубило положение… он въелся мне в мозг и начал пожирать меня изнутри. И хотя он отталкивал от меня волны злобы и жестокости самого ромба, мой мозг был уже порабощён им самим, и в итоге, мне досталась одна отличительная отрицательная черта характера – я везде искал подвох, и даже там, где его нет, я все равно его видел. Вот он – мой главный минус… я до смерти боялся незнакомых мне людей, и не мог нормально с ними контактировать, пока они не докажут мне, что я им действительно дорог. В словах и поведении короля Бубна я также почувствовал подвох.

А между тем, встретив меня и услышав мои красноречивые душеизлияния, Бубен впервые за всю свою жизнь смог почувствовать себя «живым» и погрузиться в детство, которого у него не было. В моем образе он увидел самого себя в детстве. И этот мой образ заставил его не потерять веру в человечество, и он вынудил меня подписать договор, чтобы почаще проводить со мной время и помочь мне, потому что не умел словесно договариваться, без всяких условий… А я воспринял все это совершенно по-другому. Может быть потому, что он порезал мне палец? Мне казалось, что сейчас он схватит меня и начнёт делать со мной что-то ужасное, и я застыл на месте от нескольких резких волн страха, прокатившихся по моему телу.

– Какие настольные игры ты предпочитаешь? – спросил он у меня, но я сидел и не мог сдвинуться с места.

Увидев, что со мной что-то не так, он тревожно начал трясти меня, пытаясь привести в сознание.

– Ково! Что с тобой? Ау! Ну очнись же…

«Лайка была права на его счет…» – пронеслось у меня в голове, и я ничего не мог сказать в ответ. Болезнь пересилила меня… да и, как оказалось впоследствии, слухи о короле Бубне сыграли свою роль…

– Отпусти меня! – закричал я и, оттолкнув, сильно ударил его по лицу. Он склонился над землей от боли и хотел схватить меня за одежду, но я вовремя увернулся и помчался отсюда прочь, как можно дальше от него и от этого злополучного места. Я слышал, как он кричал мне вслед:

– Стой, куда же ты? Не оставляй меня здесь одного!

Мне казалось, что он гонится за мной, и от этого у меня еще сильнее перехватывало дух. Я бежал по местам, по которым он вел меня, и еле удерживался, чтобы не упасть в обморок от волнения и шока. Спотыкаясь обо все, что не попадя и врезаясь в стены, мне все-таки удалось преодолеть ряд комнат, и чтобы выбраться отсюда, оставалось лишь пробежать через общежитие, никого не сбив, что у меня, конечно же, не получилось.

– Осторожно!

– Куда ты так несешься!?

– Аккуратнее! – доносились до меня голоса полицешек, прежде чем они исчезали у меня под ногами.

Я не желал никому из них зла, но сейчас у меня абсолютно не было времени на общение с ними, поэтому я, сбив человек пятнадцать, устремился прочь, слыша вдогонку сердитые возгласы.

– Ну что, Страшный? Как пообщался с Легавым? – орала Арка на повышенных тонах, но я ее не слышал.

У меня не было времени даже на то, чтобы навсегда распрощаться с Щенкой… Выбежав на улицу, я перелетел через порог и устремился бежать далеко – далеко, в поле, не оглядываясь. Мне было страшно от одной только мысли о том, что мне придется сюда возвращаться. И, запутавшись в высоких зарослях ковыля, поглощённых вечерним туманом, я разразился в слезах от безысходности, но даже сейчас не мог позволить себе передохнуть и продолжал бежать. Мой страх был напрасен – меня никто не преследовал. Вслед мне светила только бледная луна, недавно взошедшая на небо.

Бубен за меня очень сильно переживал, так как не знал, куда меня может привести подсознание и где меня искать? Его успокаивала единственная надежда, что я все же вернусь… Одного он не мог понять… до этого момента он был уверен в том, что я питаю к нему взаимную симпатию и задавался вопросом: что же со мной случилось?..

***

Далман, Бокс и Дворняжка успели преодолеть еще несколько городов и, проходя через торговый злэйзкий город Адеру, в ближайшие часы планировали покинуть Злэйзию. Вдали уже виднелись египетские пирамиды, а точнее, их копии с табличкой «Герциния». Это было название соседней южной страны. Табличка говорила о том, что граница близка, и путь, проделанный ими, был пройден не напрасно.

– Ура…Выход… – промямлил Бокс, и на его глазах проступили, пожалуй, первые в жизни слезинки, как вдруг, нежданно – негаданно в кармане кожаной куртки Дворняжки затрезвонил телефон и заиграла мелодия «А я иду такая вся…»

– Ой… – пробормотала она, поняв, что влипла по полной.

– Дворняжка, какого черта? – завопил Бокс, вздрагивая от неожиданности. – Ты же отдала нам свой телефон!

– А кто сказал, что у меня с собой нет еще одного? – с лукавой улыбкой спросила она и потянулась в карман за лайфоном, чтобы взять трубку.

– Ничего страшного! С кем не бывает! – весело усмехнулся Далман и вежливо потребовал: – Отдай рацию мне!

– Нет! – угрюмо замотала головой девушка и поднесла трубку к уху.

– Что значит нет? – нетерпеливо поинтересовался Далман и закричал уже в один голос с Боксом: – НЕТ! увидя, что она уже успела взять трубку.

Но было уже слишком поздно, – Дворни приняла вызов.

– Алло! Кто это? Лайка? – Бокс упал в обморок от страха за самого себя и других, а Дворняжка продолжала разговаривать. – Что Вам нужно? Разве Вы не хотите нас убить?

– Ну ты, Дворняжка, и бесстрашная… – раздался грубый голос Лайки по ту сторону трубки. – Я не знаю, где вы сейчас и почему не вернулись, но можете ничего не бояться. Я не таю на вас обиды и жду вас дома.

– А … как же Ково? – не смог удержаться и не задать этот вопрос Бокс.

– Да с ним все понятно… – разочарованно проговорила Лайка. – Я уже хотела «вешать» вас, пока не зашла в свой телефон и не узнала благодаря одному полезному приложению, что этот остолоп жив и здоров. Он зачем-то на два часа прилег отдохнуть на травку, а затем спас принцессу полицешек, пойманную вами, и смылся вместе с ней к ним в гости… Он до сих пор там, предатель несчастный…

– То есть… вы не будете нас убивать? – с надеждой спросил Далман.

– Ну, конечно! Зачем мне это делать? Идите домой, там вас ждет вкусный ужин! – сказала Лайка и бросила трубку.

И как только она это сделала, Бокс и Далман с облегчением вздохнули, а Дворняжка закричала:

– Вот видите! Что бы было, если бы я не взяла трубку? Мы бы так и шли, куда ноги поведут, пока не упали бы от изнеможения!

– И что нам теперь делать? – прервал ее Бокс. – Идти ровно столько же миль обратно?

– А что ты еще предлагаешь? – прервал его поток негодования Далман. – Ослушаться и заработать порцию звездюлей от Лайки?

Бокс обреченно вздохнул: – Пошли…

– Чем быстрее придем, тем быстрее сможем нормально поесть, – завершил свою рассудительную речь Далман и повлек за собой остальных.

Бокс сматерился про себя по-испански, чтобы уж точно никто не услышал, но все же пошел. А радостная Дворняжка вприпрыжку бежала за Далманом, напевая своим тоненьким голоском:

– Сейчас меня покормят… сейчас я буду кушать!

Правила и меры предосторожности, конечно, надо соблюдать, но иногда можно от них отойти, предполагая, что так будет лучше, – как это сделала Дворняжка. И тогда удача посетит вас.

***

На улице стемнело, и погода испортилась словно по мановению волшебной палочки. Я бежал через ту самую полянку, на которой мы с Щенкой гуляли несколько часов назад, с грустной улыбкой вспоминая те счастливые моменты, которые мы провели вместе. Только я, Щенка и ярко светящее солнце, – ничего больше. Сейчас же небо заволокли серые, как пыль тучи и начали поливать дождем все, что видели на своем пути, простужая мои слабые легкие.

Дождь мчался за мной, как гепард за учуянной добычей, и вот уже почти нагнал меня, когда я сам развернулся к нему, и он ударил мне прямо в лицо. Я готов был отдать все, что у меня есть, только бы вернуть те беззаботные времена, когда мы были с Щенкой вместе. Слыша, как ударяет гром, и видя, как сверкает молния, я с ужасом смотрел на разгул стихии, и меня не покидала одна лишь мысль – «Зачем я вообще пошел к полицешкам?»

Но ответ на вопрос пришел ко мне сам. «Кто поможет им наладить отношения между странами? Кто, если не я?» Сверкнула молния, расколов своим ударом дерево, сжигая его дотла, прямо у меня на глазах, и я почувствовал, как мной снова овладевает страх. Сверкнув красными, запавшими от слез глазами, я продолжил бежать, думая, что навсегда покидаю Полицейзию и, зная, что спасение только одно – вернуться домой и попить горячего чая, чтобы успокоиться и забыть про все невзгоды.

Конец моих страданий был близок. По крайней мере, я так думал. Подходя к дому, я вытер слезы рукавом и прищурился, чтобы убедиться, в правильном ли направлении я иду. И, о да! Мне повезло. Он предстал передо мной во всей своей красе – каменный, средневековый замок. Высотой в несколько сотен метров, мелкие башенки которого упирались в бушующее небо и не были видны невооруженному глазу. Это зловещее место и было Злэйзким замком. Но для меня оно называлось по – другому. Просто и понятно – дом.

Подбежав ко входу, я хотел быстро и незаметно проникнуть внутрь, но неожиданно дорогу мне загородили два великана – охранника, скрещивая передо мной алебарды. Рост их был настолько велик, что превышал несколько метров, а головы и вовсе не были видны, как и башни замка. Я хотел попросить их освободить дорогу. Но они первыми заговорили со мной и пробасили: «Несчастным предателям и неудачникам вход воспрещен!»

Их слова навсегда отпечатались в моем разуме, так как я уже не раз слышал их из уст Лайки, и мое сердце дрогнуло.

– Что? – тихо прошептал я и, не услышав ответа, понял, что спасения в виде родного дома и верных друзей мне не видать. За мной навеки закрепилась репутация предателя в родной стране. На мои глаза снова навернулись слезы. Один из охранников все же сжалился надо мной и, склонившись ко мне, произнес:

– Извините, господин, но Вам здесь не рады! Ваша мать строго наказала нам не пускать именно Вас и пригрозила нам смертной казнью!

– Угу. – в качестве подтверждения кивнул головой второй охранник.

Он был не особо разговорчивый.

– Ладно… – смирился я со своей плачевной участью и, поблагодарив их, сказал: – Спасибо и на том, что уделили мне внимание. Рад, что это сделал хотя бы кто-то.

И я побрел, куда глаза глядят, как можно дальше от бывшего места жительства.

На этот раз идти мне было некуда. Я был чужим не только у врагов, но и у своих тоже, что было для меня крайне непривычно и сводило с ума. Дождь все еще поливал как из ведра, когда я, не ведая, куда иду, забрел на детскую площадку, находившуюся на территории неизвестно какой страны. Сначала она не вызывала у меня никаких эмоций и не давала мне подсказок, пока я не увидел поломанную карусель.

Но ужасная привычка все преувеличивать снова напала на меня, и я вспомнил, как в детстве катался на такой же, только немного крупнее, и не один. В парке аттракционов таких каруселей было много, но именно мне досталась та, фундамент которой треснул, и электроэнергия перестала поступать по проводам. Все дети, катающаяся вместе со мной на карусели, мигом разинули рты и закричали, в страхе упасть с такой высоты на жесткий асфальт. Их крики переплетались с воплями тех, кто стоял внизу, и я осознавал, что их участь – быть задавленными этой железной громадиной. Казалось, что все эти крики слились в один общий истеричный крик, по своим параметрам превышающий силу ультразвука. Я кричал вместе со всеми и старался удержаться за ручки своего сиденья, думая, что оно застынет в воздухе и никуда не упадет, но это было, согласно законам физики, невозможно.

Карусель рухнула прямо на голову тем, кто меньше всего этого ожидал, и придавила их своим весом. Я упал вместе с ней, зажмурившись, чтобы смягчить падение, но на этом все прекратилось. С меня словно сняли очки виртуальной реальности. Оказалось, что все это – сон. Страшный, но зато очень короткий.

Я открыл глаза, находясь в конурском парке аттракционов, и спокойно выдохнул, жуя соленый попкорн, как вдруг мне показалось, что земля задрожала. Я тревожно поднял глаза. И невольно окаменел. Верхняя часть карусели, находившейся прямо у меня над головой, отделилась от нижней. И стремительно летела на меня, прямо вниз, вместе с теми, кто решил на ней прокатиться в это неудачное время. Этот день запомнился мне надолго. Не каждый смог тогда выбраться живым из-под груды обломков, а невредимым и вовсе остался только я один. И то лишь благодаря усилиям спасателей.

Каждый раз я вспоминал об этой истории с грустью, видя на очередной площадке карусель. Но на этот раз все было еще хуже. Эта карусель выглядела совсем по-другому. Старые, ржавые железные балки, торчащие из ее краев со всех сторон, словно протягивали ко мне свои руки… Я рухнул на землю от внезапного приступа головокружения и нещадно забился в истерике…

Не помню, сколько времени прошло, пока здравые мысли вновь не посетили меня. «Зачем мне все это? – подумал я. – Разве тратить время на слезы, когда его и так критически мало, выход? Нужно срочно позвонить в полицию и рассказать им обо всем!» – догадался я и, доставая из кармана рацию, набрал дрожащими от холода пальцами, две заветные цифры – 02, и прижал телефон к уху, не зная, зачем я вообще туда звоню и на что собираюсь жаловаться… на то, что ударил ни в чем неповинного человека или на то, что меня заслуженно прогнали из дома?

Я нервно кусал кончики пальцев, пока по ту сторону трубки не послышался голос:

– Здравствуйте. Чем я могу Вам помочь?

Я был несказанно рад вновь услышать человеческий голос и в надежде на спасение, решил открыться ему:

– Здравствуйте! Меня зовут Ковено Страшилкин, мне скоро исполнится 10 лет. Прямо сейчас я нахожусь… не знаю, где точно. Но, похоже, это какая-то детская площадка. Только что меня прогнали из дома. А несколько часов назад ко мне приставал олигофрен, убивший моего отца! Прошу Вас всей душой, господин полицейский, пожалуйста, помогите, что мне делать?

–Ты думаешь, мне приятно это слышать, Ково? – спросил все тот же голос, и в эту же секунду он показался мне до боли знакомым. Очередное серое облако окатило меня целым водопадом жидкости, а в мою голову словно бы ударил сильный раскат молнии. И тогда я все понял. Со мной разговаривал не кто иной, как Бубен Фуражкин из полицейской команды.

– Что? Почему Вы взяли трубку? Я же звонил в полицию! – прокричал я, захлебываясь в слезах, но он не обращал внимания на мой тон и, несмотря ни на что, разговаривал со мной спокойно.

– Похоже, ты так и не понял? Подписав договор, ты не обрек себя на пожизненные страдания! Я просто хочу тебе помочь, просто хочу почаще видеть тебя!

Я не мог слушать это без слез и еще сильнее пугался его. Мне казалось, что мне грозит опасность, а он продолжал:

– Смотрю, ты там не скучаешь… Решил сдать меня полиции за то, что я заставил тебя подписать бумажку? Хороший ход… Я и есть – полиция! На то мы и – полицейские собаки!

В ужасе я закрыл рот руками и опустил голову. Прямо сейчас передо мной стоял выбор, который мог повлиять на всю мою дальнейшую жизнь. Я могу разбить телефон о землю и продолжить скитаться по миру, в поисках другого места, где меня примут таким, какой я есть, и навсегда забыть про объединение. Либо же… избавиться, наконец, от приступов этой тупой болезни и постараться пересилить свои внутренние убеждения насчет короля Бубна, пойдя на риск работать с ним, не зная, простит он меня, или нет…

Бубен – единственный из шестидесяти с небольшим человек, кто согласился принять участие в моей жизни и идти вместе со мной до конца. Так почему же мне не сделать то же самое? Ведь только так я смогу объединить страны, без посторонней помощи мне не справиться! Но что-то ведь не зря отталкивало меня в нем… Я посмотрел на сгусток крови, вытекшей из моего носа, и решение само пришло ко мне. «Для начала надо извиниться», – подумал я и вместо того, чтобы разбить трубку, поднес ее к уху.

– Простите меня… – дрожащим голосом извинился я. – За всю суматоху, доставленную мной без особого на то повода. Я сожалею о том, что не принял Вашу помощь! Но теперь я понял, что она для меня значит… как и Вы. И добавил: – Я готов вернуться и помочь Вам справиться с одиночеством, взамен на ценную информацию и помощь. Ждите меня, я скоро вернусь.

Я не ведал, что говорю и не знал, искренни ли мои извинения. По ту сторону трубки послышались странные звуки, словно чье-то прерывистое дыхание прекратилось, и он, выждав паузу, сказал мне:

– Так бы сразу… давно пора принять то, что уже нельзя изменить. Я жду тебя, Ковушко, приходи как можно скорее!

Раздался гудок и звук повешенной трубки. По небу гуляли неистовые раскаты молнии, но где-то вдали, на горизонте, я увидел просветление. В этом огромном черном море, бушующем надо мной всю ночь, появился маленький островок надежды – яркое солнце пробуждалось и вставало, ближе к утру, прогоняя со своего места луну, создав эффект оранжевого неба для всей Злэйзии. Но даже такое красивое природное явление, как борьба солнца и луны, на фоне раскатов молнии, не могли заглушить мой глубочайший страх. Его мог побороть только я сам, перестав бояться чего-то нового, а на это надо много времени… но терять его было нельзя.

Теперь вся моя жизнь будет потрачена только на достижение своей цели – объединения, и я должен принять этот факт, я же сам загорелся этой идеей. А иначе, от меня отвернется единственный человек, которому я нужен. Делать было нечего и, в последний раз взглянув на небо, я понял, что луна все – таки одержала верх над солнцем и заставила его уйти обратно. Но кто сказал, что она не сможет освещать Злэйзкие окрестности, так же хорошо, как и солнце? Тяжело вздохнув, я побрел к полицешкам. Можно сказать, на новое место жительства.

Мораль сего повествования такова – научитесь видеть в людях хорошее и открываться в ответ тем, кто открывается вам. Не составляйте о человеке ложное мнение по словам других… это может оказаться неправдой. Ваши слова и действия способны ранить его сильнее оружия. Всегда живите по нормам морали, и не употребляйте продукты, запрещенные законом. И никогда, слышите, никогда, не переходите дорогу Саблезубому Зубоскалу! Это самое главное правило, а остальное уже не столь важно.

Часть 2. Развитие событий.

Рассказ 3. Урок 1. Охота.

Все получилось ровно так, как я обещал. Я достаточно быстро сумел добраться до дома полицешек и, открыв дверь нараспашку, чтобы к ним залетело побольше ядовитых мух, вошел внутрь. Мне было стыдно вновь возвращаться сюда, но я все-таки сумел пересилить себя и переступил через порог этого дома, не снимая обувь. Во время предыдущего визита я успел выучить расположение комнат в полицейском дворце наизусть, и без труда сумел добраться до общежития, чтобы через него пройти в ту самую злосчастную комнату, где все и случилось.

Войдя в это, как правило, шумное место, я прислушался и заметил кое-что необычное. Здесь царила полная тишина! Но где же все полицешки, и почему они не орут и не кидаются друг на друга? Я повернул голову и сию же минуту все понял. Академисты не шумели, потому что были увлечены просмотром телевизора. Мне стало интересно, что они там с таким энтузиазмом смотрят всей гурьбой, и я невольно приковал взгляд к экрану телевизора вместе с ними. А там и правда шла интересная программа.

«Доброе утро, дорогие телезрители! – вещала телеведущая, чем-то напоминающая журналистку Янку Рассу, – зачитывая уже готовый текст. – Это программа «Новости, через которые вы можете узнать новости вражеского государства». И мы снова с вами!»

Передача настолько заинтересовала меня, что я решил отложить поход к Бубну и досмотреть ее до конца, пристроившись среди рядов только что проснувшихся полицешек. А по телевизору вещали: «Сегодня в Злэйзкой империи случился настоящий полтергейст! Луна, висевшая на небе всю ночь, не захотела уступать место солнцу, и теперь по всей стране царит кромешная мгла! Повезло, что в Полицейзии свои солнце и луна, и мы можем спать спокойно, так как у нас все в полном порядке! Злэйчане в панике, и могут надеяться только на помощь Группы, хвати их Кондратий…»

На этом моменте экран телевизора погас, и раздалось громкое мычание недовольных полицешек, желавших досмотреть новости до конца.

– Эй?

– Ну, что опять?

– Да сколько можно?

– На самом интересном месте!

Всем, включая меня, было интересно, кто лишил всех такого удовольствия, как просмотр телевизора, и наши взгляды одновременно упали на того, в чьих руках был пульт. Кто же это мог сделать? Ну конечно…Арка!

– Аркадия, опять ты за свое? – завыл Бобик Деревенщина, но в него тут же полетел пульт, и он приумолк. Арка уже листала каналы, нажимая на кнопки запасного пульта и увидя, как косо на нее смотрят остальные полицешки, пробурчала:

– Чего вы орете, как недорезанные? Хотите, чтобы Легавый пришел?

При одном только упоминании имени короля Бубна почти половина академистов упала в обморок, но среди них нашлись и смелые. Одной из таких выдающихся личностей стала Кенка. Она не побоялась оспорить точку зрения Арки и заговорить с ней:

– Тогда включи нам что-нибудь другое, если уж лишаешь нас возможности посмотреть новости! «Собачку Кланю», например!

– Нет, только не Кланю! – запротестовал кто-то, но и его крики прекратились, так как прямо ему в голову был запущен уже второй пульт. Арка взяла третий и агрессивно ответила на просьбу Кенки:

– А я чем, по-твоему, занимаюсь? В носу ковыряю? Сейчас, будет тебе «Кланя»! Но, предупреждаю, если реклама опять начнется посреди серии, я запущу в кого-нибудь из вас телевизором!

Все протяжно завыли от недовольства, но буквально через секунду попадали, поскольку Арка запустила последний пульт по рядам… Повезло, что прежде, чем бросить его, она успела нажать на нужную кнопку. Вой прекратился, и на экране появилось желанное изображение и заиграла позитивная музыка.

– Ура! «Кланя»! – захлопала в ладоши Кенка и прильнула к экрану телевизора. Все остальные поворчали – поворчали, но тоже начали смотреть.

А смотреть, как раз-таки было что. «Кланя», хотя и мультик для детей с возрастной категорией 6+, но чудесные спецэффекты, и захватывающий сюжет играли свою роль, и непроизвольно притягивали внимание зрителя. И хотя по телевизору крутили одну и ту же серию, всем было очень интересно наблюдать за тем, как главная героиня, ее лучшая подруга и тираннозавр Радуга побеждают главного злодея, и во всем волшебном мире воцаряется мир.

Вдруг серия неожиданно прервалась, и началась реклама трехслойной туалетной бумаги для всех желающих по доступной цене.

– Ну вот опять! – хотел закричать кто-то, но не сделал этого, так как услышал звук разбивающегося вдребезги окна.

Арка выполнила свое обещание и, прокричав: «Черт! Опять эта реклама!» – взяла телевизор и запустила им в толпу полицешек. Все расступились. Один только Деревенщина вовремя не успел отойти в сторону, из-за чего и вылетел в окно вместе с телевизором.

Все полицешки быстро разбежались, испугавшись Аркиного гнева. И я поспешил убраться вместе с ними, с целью остаться незамеченным. В комнате осталась лишь Щенка, она сидела на ковре ко мне спиной и продолжала пялиться в стену, думая, что на ней внезапно может появиться изображение. Я хотел пройти мимо нее, но она резко повернула ко мне голову, взирая на меня своими лазурно-голубыми глазами.