Случайная жена миллиардера. Брак на полгода

Раз я не дома и не у подруги. Значит, у Кирилла, “жениха” моего.

Платье на месте, трусики по ощущениям тоже. Всё-таки приличный попался. Повезло, дурочке такой, а то лежала бы сейчас в какой-нибудь придорожной канаве на радость Вике. Не пришлось бы больше комнату со мной делить.

Замираю, прислушиваюсь. Ничего. Тишина мёртвая.

Нужно отправляться на разведку.

Аккуратно соскальзываю с кровати и первым делом иду к окну. Высоко, однако. Красиво. Проспект узнаю сразу. Значит, Кирилл живёт в том же жилом комплексе, что и Майя. Это объясняет, как он смог проехать на территорию. Да уж, теперь точно к подруге ближайшие месяцы ни ногой.

Радуюсь, когда дверь, ведущая из комнаты, легко поддаётся.

“Ага, а ты думала, попала в логово Синей Бороды? Он запрёт тебя до брака, использует, а там за ненадобностью прикопает в лесочке?”

Ладно, ладно. Может, и не прикопает…

Но выбираться надо!

Высовываю голову, оглядываюсь. На горизонте чисто. Вокруг тихо.

Крадучись на цыпочках пробираюсь к выходу. Благо планировка почти такая же, как в квартире Майи, хотя комнат в этой квартире явно больше, как и жилой площади. Но выход быстро и безошибочно нахожу. С замком тоже справляюсь.

Дверь прикрываю. Зачем-то пробую обратно открыть. Открывается.

Блин, надеюсь, к нему домушник забраться не решит. Не хватало, чтобы из-за меня ещё чью-то квартиру обчистили.

Стоп, Лилия! Тебя это касаться не должно! Не запер бы он тебя в машине, ты бы не сбегала из его дома, не закрыв дверь.

Кое-как договорившись с собственной совестью, иду к лифтам. Вызвать не успеваю, а один уже останавливается на этаже. Доли секунды на принятие решения. Серая дверь с небольшим окошком – моё спасение. Толкаю, проскальзываю внутрь и на корточки присаживаюсь. Дышу через раз, пока прислушиваюсь, как глухие шаги отдаляются. И снова тишина. Аккуратно приподнимаюсь, выглядываю в окошко: никого.

Выбираюсь осторожно, словно спецагент на задании из шпионского боевика. По стеночке к лифту. Сердце так грохочет, что, кажется, в любой момент пробьёт грудную клетку.

“Дыши, Лилия, дыши. Ещё чуть-чуть – и ты окажешься на свободе.”

Вызываю лифт, который не успел уехать. Сразу внутрь и со всей дури кулаком бью по кнопке первого этажа, а потом по “закрытию дверь”.

Фуууух.

Передышка в несколько секунд. И дальше игра в “миссию невыполнима”. Но мне везёт: из подъезда выбираюсь без приключений. Ни единой живой души на пути не встретилось.

“Жених” живёт через дом от Майи. Не так уж и далеко. Только всё равно каждый шаг делаю осторожно, постоянно осматриваюсь. Жду, что вот он выскочит из-за угла или из мимо проезжающей машины.

Так и дохожу до нужного подъезда с постоянно крутящейся головой. Набираю номер квартиры Майи, но вызов нажать не решаюсь. А если Кирилл найдёт меня у подруги? Подъезд знает, останется квартиру вычислить. При желании легко осуществимо. Снова оглядываюсь и ловлю на своих ногах, а потом на заднице любопытный взгляд прохожего мужчины лет тридцати.

Что же мне так на стариков везёт?!

Не платье, а проклятие какое-то!

Мужик поднимает голову, расплывается в улыбке, подмигивает мне.

Нет!

В этом платье домой ехать нельзя. Рискую ещё больше приключений найти.

Резко отворачиваюсь и со всей решительностью жму вызов. Но отвечать мне никто не спешит. Зато над самым ухом раздаётся вкрадчивый мужской голос:

– Потерялась, малышка?

Глава 5

От неожиданности дёргаюсь, оборачиваюсь и сталкиваюсь взглядом с тем самым мужиком, который недавно на мою задницу пялился.

– Здрасте, – выпаливаю, судорожно придумывая, как ему сообщить, что я “не такая”. Но кто-то там, наверху, решил сжалиться надо мной: раздаётся спасительный сигнал открытия двери.

Залетаю в подъезд, чуть не сшибая с ног крупного мужчину в спортивном костюме. Успеваю попросить:

– Не пускайте его! Он здесь не живёт.

Мчусь в сторону лифтов. Кажется, меня спросили, пристаёт или нет, но я не реагирую. Быстрее к подруге попасть. Отдышаться, а потом со спокойной душой домой ехать.

Главное, чтобы Майя дома была.

Вдавливаю кнопку дверного звонка. Но никто не открывает. Кажется, я уже готова взвыть в голос от отчаяния, когда дверь распахивается. Подруга стоит в белом пушистом халате, на голове тюрбан из розового махрового полотенца, на лице чёрная маска. При этом она не забывает что-то жевать.

– О, Лиль, ты чего так рано? Я думала, тебя Лёшка из постели все выходные не выпустит, – сама же ржёт своей шутке, а потом как ни в чём не бывало продолжает: – Я решила новую угольную маску попробовать. В инете пишут, что она творит чудеса. Будешь?

Мотаю головой.

– Мне бы переодеться и домой, – падаю на диван в её комнате, прикрываю глаза и устало выдаю: – Майка, ты даже не представляешь, что мне пришлось пережить!

До сих пор не верится, что всё позади и я в безопасности.

Всё.

Никаких больше свиданий! Никогда не ходила и жила спокойно. А один раз решила сходить – и сколько всего за вечер произошло.

И парней в моей жизни не будет.

Вот отучусь сначала, работу хорошую найду, из родительского дома съеду. Может быть, даже карьеру построю. А потом можно и о личной жизни подумать.

– Ща, погоди! Я маску смою, и ты мне всё расскажешь.

Подруга возвращается через пару минут с увеличительным зеркалом в руках, садится недалеко от окна и рассматривает каждую пору на лбу и носу.

– Слушай, давай всё-таки сделаем тебе маску? Она реально классная, смотри.

Отмахиваюсь. Какая, на фиг, маска?

Я такое пережила!

– А, ну да, – вспоминает обо мне Майя. – Рассказывай, чё произошло? У Лёхи стручок, и он не смог?

Снова ржёт. За что получает декоративной подушкой в плечо – не успела увернуться, когда та в неё летела.

– Не было ничего с твоим Лёхой! Он кинул меня со счётом в ресторане. Я, кстати, тебе звонила, думала денег занять, а ты не отвечала.

– Лилька, я вчера с таким соседом познакомилась! Закачаешься просто. Взрослый, красивый, с бабосиками всё у него в порядке. А какой он в постели, ммм! Слушай, хорошо, что у тебя с Макаровым ничего не вышло. Мы попросим Серёженьку тебе кого-нибудь из его друзей найти. Твоим первым мужчиной должен стать опытный самец!

– Майя! – вспыхиваю от возмущения. Иногда мне кажется, подруге моя невинность не даёт спокойно жить, вот она и пытается всё время куда-то меня пристроить.

– Чё? Я же о тебе забочусь, – подруга обиженно дует губы, не оценила я её доброты, душевного порыва. – Ладно, с твоей личной жизнью потом разберёмся. Рассказывай дальше.

– Официант пригрозил полицией. Либо предложил с ним переспать, чтобы расплатиться.

– Да ладно! А ты чё? – Майка забывает про зеркало, которое с грохотом выпадает из её рук. Она подаётся ко мне вперёд.

– А я решила сыграть невесту одного бизнесмена. Думала, мужик оценит и в благодарность расплатится за наш с Лёшкой счёт.

Рассказываю всё в подробностях подруге. Про разговор Кирилла, который я нечаянно подслушала, как мне было страшно и как я от отчаяния решилась на этот практически идеальный на тот момент план. Но сейчас прекрасно осознаю, какой это безбашенный шаг.

– Подожди, ты сказала “Элен”? Серьёзно?! Бли-и-ин, Лилька, вот ты счастливая! Да к ней за платьем очередь лет на пять вперёд! Певица Лулу недавно хотела заказать, так ей Элен отказала! А тебе сама предложила! Очуметь! – Майя буквально захлёбывается восторгом, совсем позабыв, что на свадьбу я не соглашалась. – Как, говоришь, звали этого мужика? Кирилл? А фамилия?

– Не запомнила. С серебром что-то связанное. Да и какая разница, Май! Я его больше в жизни не увижу!

– Серебряков?

Безразлично пожимаю плечами.

– Вроде.

– О-ЧУ-МЕТЬ! Моя подруга – невеста Серебрякова Кирилла! Вот это тебе фортануло! А всё благодаря моему платью! Я же говорила, что оно счастливое!

У-у-у! Лучше бы она этого не говорила!

От негодования я подскакиваю с дивана и начинаю мерить шагами комнату, высказывая всё подруге:

– Если бы не это чёртова тряпка, которую ты гордо платьем зовёшь, то я вчера смогла бы уехать на метро домой! И официант ко мне бы не клеился! Не было бы ничего, ясно тебе?! – останавливаюсь напротив зеркала и не понимаю, о чём я вчера думала, когда поддалась на уговоры подруги: – Выгляжу как девка с трассы.

Подруга обиженно дует губы.

– Я хотела тебе помочь, – произносит, чуть всхлипывая. – Ты со своими учебниками и вечными подработками жизни не видишь, а тебе всего двадцать! И парням нравишься, но одеваешься как бабка старая.

Сдуваюсь так же быстро, как и распалилась.

– Ладно, прости. Я в душ. Но надо папе позвонить. Он, наверное, потерял меня.

И только сейчас я понимаю, что сбежала от Кирилла, но оставила у него свою сумочку и паспорт.

Если до этого я держалась, то сейчас всё. Больше не сдерживаюсь и реву в голос. Майя подсаживается рядом, обнимает.

– Лиль, ты чего?

– Я сумочку… оставила у него, – и взрываюсь новыми слезами. – Там телефон, все мои деньги, а сумочка твоя! Бли-и-ин! Ещё за неё тебе деньги отдавать!

Не видать мне новых кроссовок в ближайшее время.

Майя молчит-молчит, а потом взрывается хохотом.

– Новой сумочкой отдашь, когда тебя, Золушка, принц найдёт и в ЗАГС утащит. Мы же перекладывали твои вещи в сумочку в самый последний момент, а там мой студенческий остался. Ему теперь мой адрес вычислить на пять минут.

И, словно подтверждая её слова, на всю квартиру раздаётся трель дверного звонка.

Глава 6

Взгляд сам собой метнулся к окну, но Майя успевает заметить и заходится в диком ржаче. Складывается пополам от смеха.

– Ой, Лилька! Ты серьёзно готова в окно лезть, лишь бы не выходить замуж за красавчика миллиардера? Да на твоём месте любая другая вприпрыжку бы побежала бы в ЗАГС! Странная ты.

– Вот пусть и прыгают они зайчиком в ЗАГС, а мне и так хорошо.

Звонок повторяется, Майя как ни в чём не бывало встаёт с пола.

– Ладно, пошли, там пиццу нам привезли.

– Какую пиццу? – задаю глупый вопрос, но тут же исправляюсь: – Не пойду. Если всё-таки Кирилл?

Не задумываюсь, бегу к огромному шкафу и забираюсь туда, закрываю дверь под хохот подруги.

Через пару минут чувствую обалденный аромат пиццы, желудок громким пением отзывается на него. Выбираюсь из укрытия осторожно. Ну, мало ли, вдруг это Кирилл принёс пиццу. Но в комнате, кроме подруги, никого.

– Беги в душ, а я пока сделаю нам кофе.

После душа становится легче. А когда выпиваю бодрящий напиток и съедаю несколько кусков пиццы, чувствую себя самой счастливой.

– Май, займёшь мне на дорогу? Бли-и-ин… А что с телефоном делать?

– Ща, погоди, – подруга метнулась к комоду, открыла нижний ящик, достала оттуда маленькую розовую коробочку, – во! – протягивает телефон. – Правда, это одиннадцатый, я с ним в школе ходила. Но временно можно потерпеть старьё.

Обнимаю в благодарность подругу. Умалчиваю, что мой телефон гораздо проще её “старья”. Майя мне и симкарту даёт.

– У папы для бизнеса всегда есть на всякий случай.

– Я всё верну, – подруга отмахивается, мол, ерунда.

Ну да, это для неё ерунда, а для меня почти трагедия. Все соц.сети, все контакты. И как теперь восстанавливать? Там же и контакты с подработкой. Ладно, что-нибудь придумаю. Главное – всё закончилось.

Домой добираюсь без приключений. Лишь перед самым подъездом замираю. Даю себе небольшую передышку. Немного упрашиваю судьбу сжалиться надо мной:

“Пожалуйста, пожалуйста, пусть мне повезёт и дома будет только Вика”.

Только делать нечего: заходить всё равно придётся.

– Да? – не повезло. Лариса сегодня дома.

– Это Лилия.

Повисает тишина. Я даже на расстоянии чувствую, как она с трудом сдерживается, чтобы не начать ругаться прямо сейчас, на потеху всем соседям и случайным прохожим.

Следующая мысль: “Не пустит домой”. Повесит трубку, отключит домофон, и придётся мне ждать возвращения папы. Но, видимо, Лариса успела спустить папины деньги на вайлдбериз для себя любимой. Иной причины её доброты я не знаю. Раздаётся характерный сигнал, и подъездная дверь открывается.

Лариса меня поджидает в коридоре. Руки упираются в бока. Смотрит с прищуром:

– И где ты была всю ночь?

– По мужикам шлялась, денег зарабатывала, а то скоро на еду ничего не останется, всё на твои трусы уйдёт.

Кому-то может показаться, что она беспокоилась обо мне, а я, сволочь неблагодарная, нахамила. Но вся правда в том, что ей плевать, где я была и с кем. Просто я дала прекрасный повод вынести мне мозг. А это главное развлечение моей обожаемой мачехи.

– Да как ты смеешь, дрянь неблагодарная?! Я тебя растила, воспитывала как родную кровинушку! Мать родную тебе заменила, а ты…

Сцепливаю плотно зубы, не позволяю вестись на её слова. Лариса только этого и добивается. Подмечаю, что мачеха в деловом платье, с макияжем и причёской. Лариса из тех женщин, которые предпочитают и мусор при полном параде выносит. Но эта работа не для королев. Значит, она куда-то собралась.

– Ларис, иди, куда собралась, – не пытаюсь быть вежливой. Зачем лицемерить, если она и так знает, как я к ней отношусь.

Пытаюсь пройти в свою комнату, но она не позволяет. Хватает за руку и цедит сквозь зубы. В такие моменты она особенно напоминает змею, готовую в любой момент наброситься и отравить тебя своим ядом.

– Хамка!

– Так ты сама недавно говорила, что за воспитание должна тебя благодарить, – хмыкаю. – Так что составь все претензии и отражению в зеркале выскажи.

Освобождаюсь из хватки ярко-алых когтей.

– Уберись дома и приготовь что-нибудь на ужин. Сегодня у нас будут важные гости, – Лариса умолкает. – И ты обязана будешь присутствовать на ужине, – стерва улыбается плотоядно, будто вытащила золотой билет. – Будет решаться твоя судьба.

Глава 7

– Уборкой может и Вика заняться, а своей судьбой я как-нибудь сама распоряжусь.

Очередная попытка закончить разговор и свалить от этой гадины подальше проваливается.

– Ты, видимо, забыла, кто распоряжается семейным бюджетом и оплачивает все счета.

Кровь в жилах стынет, потому что я уже знаю, какие слова услышу дальше. Потому что знаю, что не смогу отказать. Очередная победа будет за Ларисой.

– Кто оплатит пребывание твоей бабушки в пансионате? Может быть, ты со своей стипендии? Жаль, если Марии Никитичне придётся вернуться в свою деревню.

От злости и безысходности я только сжимаю руки в кулаки.

– В общем, Оганесяны придут в шесть. К этому времени всё должно быть готово. И приоденься, – оглядывает меня с ног до головы, морщит подправленный хирургом нос в отвращении, – всё же смотрины будут.

– Вика выходит замуж?

Лариса застывает, а потом, запрокинув голову, громко смеётся, как если бы услышала безумно смешной анекдот.

– Нет, глупышка. Это ты выходишь замуж за старшего сына Оганесяна. Так что приоденься и не делай глупостей, иначе твоя бабушка вернётся в деревню.

Лариса уходит, оставляет меня одну кипеть от злости и ненависти к этой бездушной стерве. Не понимаю, о чём думал папа, когда женился на ней. Бабуля всегда говорила, что он просто испугался одиночества, когда мамы не стало, а тут вовремя подвернулась эта змея. Просила быть к нему терпеливее и простить за слабость.

Бабушка верила, что однажды папа одумается и встанет на мою сторону, но этого так и не произошло. А потом случилось страшное, бабуле стало плохо. Скорая из области ехала долго. Спасти бабушку успели, но остались последствия, она теперь нуждается в постоянном внимании и уходе.

Я просила забрать бабулю к нам. Я даже была готова делить с ней постель или перебраться ночевать на пол, но папа отказал. Зато согласился разместить в специальный пансионат, где за Марией Никитичной присматривают и должным образом ухаживают.

Тем самым подарил Ларисе инструмент для шантажа меня. Потому что папе ничего не стоит выкинуть бывшую тёщу на улицу. Точнее, обратно в деревню, где некому будет за ней присмотреть.

Когда мне исполнилось восемнадцать, я попробовала продать бабушкин дом в деревне. Сняла бы нам комнату, и мы бы жили вместе. Только деревенский дом оказался никому не нужен.

Летом я планирую устроиться на нормальную работу, заработать денег на несколько месяцев жилья и съехать от папы и его семьи, а заодно забрать бабушку к себе. А пока нужно заняться домашними делами.

Вика появляется дома, когда картошка с мясом тушится в духовом шкафу.

– Что, готовишься к встрече с женишком? – “сестрица” проходит к кухонному столу, садится как королева, ногу на ногу закидывает. Протягивает свой телефон, – мне кажется, вы с Кареном будете идеальной парой.

Я не хотела смотреть на экран её телефона, но взгляд против воли скользит по открытой фотографии. По крупному круглому лицу, тучному телу в белой грязной футболке, которая на размер меньше чем нужно и с трудом налезла на брюхо.

И папа согласился меня выдать замуж за это?!

Нет уж!

От одного жениха сбежала и от этого уйду. Нужно только информацию собрать.

– Вик, ты сегодня так классно выглядишь, масочку для волос сделала, да?

– Да-а, мой мастер попробовала новинку, сегодня два часа делали уход.

Вика с любовью проводит по светлым прядям идеального каре.

– Очень красиво, они так блестят. Тебе чай налить? – спрашиваю и тут же, не дожидаясь ответа, наливаю, кладу перед ней шоколадку. – Слушай, Вик, а откуда этот Карен взялся?

“Сестрица” отламывает шоколад, закидывает в рот и быстро прожёвывает, будто я в любой момент могу у неё его отобрать.

– Карен – сын начальника Адама. Не знаю, где и когда он успел тебя увидеть, но ты ему понравилась, – громко отхлёбывает чай. – Ну, короче, этот начальник пообещал Адаму повышение и прибавку к зарплате, если ты выйдешь за Карена. Адам согласился. А кто бы отказался? Там уже совсем другой статус, другие деньги! Мы, наконец, сможем переехать из этой дыры куда-то ближе к центру.

С трудом удерживаюсь, чтобы не закатить глаза и не прокомментировать. Тоже мне, нашлись звёзды. К нам с папой они вообще из комнаты в общаге перебрались. Но это другое, я понимаю.

– Адам пообещал, что возьмёт меня на крупные корпоративы. Так что, может, найду себе какого-нибудь топ-менеджера или с партнёром познакомлюсь. Говорят, Оганесян будет заключать договор с Серебряковым. Может, мне удастся с ним познакомиться?

От знакомой фамилии захожусь в кашле. До вчерашнего вечера я эту фамилию ни разу не слышала, а за последние двадцать четыре часа она звучит слишком часто.

– А кто это?

– Слышала о компании “СереброСтрой”? – киваю. Крупнейший застройщик страны, рекламные баннеры на каждом шагу, обещающие лучшую жизнь в комфортных жилых комплексах. Кстати, Майя, по-моему, живёт в одном из таких. – Эту компанию создал Серебряков-старший. У него три сына. Прям как богатыря, – глупо хихикает над собственной шуткой. – Но они и выглядят такими. Офигенские! Их только бы на журнал горячих австралийских пожарных снимать. Кирилл, Илья – от жены, Егор – от любовницы. У Егора своя фирма. Кирилл и Илья долгое время вместе руководили “СереброСтрой”, но в прошлом году Илья тоже отделился. И теперь у руля “СереброСтрой” один Кирилл. Ты прикинь, какие это деньги! Да, точно! Я стану его женой! Надо Адаму сказать, чтобы он добился нашей встречи.

Вика подскакивает со стула и мчится в свою комнату. Видимо, заранее готовится к встрече с завидным женихом. Не завидую папе, зная “сестрицу”, она с него не слезет, ещё и маму свою подключит, чтоб тот подстроил встречу Вики и Кирилла.

Ха!

А что я с попкорном понаблюдала бы, как Вика охмуряет Кирилла.

Глава 8

– Это правда, пап? Ты серьёзно готов меня выдать замуж за левого мужика ради должности? – накидываюсь на родителя сразу, как он появляется дома.

– Карен – хороший мальчик. Из приличной семьи, будет о тебе заботиться. Тебе больше не придётся всё свободное время бегать по подработкам.

– Я бы и не бегала, если бы твоя жена не тратила все заработанные ТОБОЙ деньги на себя и свою дочь. Пап, очнись! У меня даже кроссовок нет! За то у Вики, которая даже тебе не дочь, шкаф ломится от коробок с обувью. Как так вышло, что чужие люди тебе стали ближе дочери?

Папа раздражается, отмахивается от меня.

– Ерунды не говори! Права Ларочка, любишь ты утрировать. Пустяковые ситуации до масштабов вселенской трагедии раздуваешь.

От шока пальцем ухо прочищаю. Мне же послышалось? Но по раздражённому виду родителя понимаю: ни фига подобного, он на самом деле так считает!

– Ты меня замуж за незнакомца сватаешь, продаёшь за должность!

– Я о тебе забочусь, глупая. Столько сейчас абьюзеров, гнилых мужиков, которые головы девушкам кружат, а потом издеваются над ними. Ты благодарна мне должна быть! Я нашёл для тебя порядочного мужчину. Карен любить и заботиться о тебе будет. В его семье ценят скромных и воспитанных девушек. С ним бед не будешь знать. Любая другая на твоём месте только счастлива была бы выйти за такого мужчину. А ты не ценишь! Такая же, как твоя мать, неблагодарная!

– Не смей о ней ничего говорить! – от злости меня колотит. Бросаюсь на папу с кулаками, бью по груди, но он перехватывает мои руки, отшвыривает от себя. Падаю на попу, больно ударяюсь. Смотрю снизу вверх на него, потирая запястья, – совсем тебя отравила Лариса собой.