Дежурный ангел

Ольга Нуднова

Дежурный ангел

Все имена и события вымышлены.

Все совпадения случайны.

«Дежурный ангел мне явился в ночь,

Я не спала, я у окна сидела…»

(из песни)

Анестезия

«У каждого своя анестезия душевной боли!»

(цитаты о жизни)

Стол в операционной был высокий и узкий. Он стоял посередине помещения и был накрыт стерильной белой простыней.

Чтобы забраться на него, ей пришлось встать на специальную деревянную ступеньку.

«Ложитесь на живот!» – голос доктора подействовал на нее завораживающе.

Голос был мягкий, приятный, доброжелательный, и словно обволакивал ее словами: «Бояться не нужно! Это всего лишь местная анестезия. Вы боли не почувствуете. Я буду предупреждать!»

Словно под гипнозом она легла на стол. Ее накрыли белой простыней. Загорелся яркий верхний свет. Откуда-то зазвучала негромкая музыка.

«Ну, что готовы! Делаю вкол!» – голос доктора звучал ободряюще.

«Не бойтесь! Расслабьтесь! Думайте о чем-т о приятном. Например, как поедете на море, будете лежать на белом песке, под ласковым солнышком и думать о хорошем. Нога правая?» – уточнил он.

«Нет, левая!» – пропищала она.

Во рту вдруг пересохло, и она с трудом выдавила из себя слова.

Она вздрогнула, когда игла вошла под кожу. Больно не было. Только внезапно занемели пальцы и словно замерзли.

«Сейчас ввожу лазер. Если станет тепло или горячо, скажите обязательно. Терпеть не нужно!» – откуда-то издалека донесся голос доктора.

Она лежала на операционном столе и ни о чем не думала. Мысли внезапно куда-то испарились.

Накануне вечером она так и не уснула. Она знала о предстоящей операции практически все. Интернет в помощь.

Она старалась не думать о том, что будет завтра. Завтра – это завтра. Но отключиться никак не получалось.

Давно она так не нервничала…

Утром в шесть часов она уже встала. Утренние моменты, повседневные дела немного отвлекли ее, немного успокоили.

Она выпила кофе, собрала документы и пакет с футболкой и тапочками.

До автобусной остановки было недалеко.

Шел дождь. Моросило. Пришлось надеть на голову капюшон.

Автобус подошел почти сразу, именно тот, который был нужен.

«Повезло!» – про себя подумала она.

Народу в салоне было достаточно много. Все спешили на работу, учебу, куда-то по своим делам.

Доехали быстро.

Новый корпус больницы притягивал к себе взгляды. Он нависал какой-то немыслимой громадой над дорогой.

Она открыла двери, вошла внутрь. Охранник на входе показал ей приемный покой и гардероб.

В гардеробе женщина приятной восточной внешности взяла у нее куртку и кроссовки в пакете.

Женщина протянула номерок и сказала: «Я работаю до 19.00. Если оставят до утра, придите обязательно, заберите одежду!»

«Меня обещали сразу отпустить, в этот же день!» – она взяла номерок, положила его в карман сумочки и двинулась в сторону приемного покоя.

Там уже стояла довольно длинная очередь пациентов. Все готовились на госпитализацию.

Здесь ее немного отпустило.

Обстановка была рабочая и знакомая ей. Только теперь она участвовала в ней, как бы изнутри.

Она нашла место, уселась в свободное кресло и замерла в ожидании. Доктор должен был прийти за ней сам.

Пиликнул телефон.

Пришло сообщение от подруги: «Не нервничать! Главное, потом, восстановление. Все будет хорошо!»

У нее отлегло от сердца. Стало намного спокойнее.

Опять зазвонил телефон.

Теперь это был доктор. Он держал в руке телефон и крутил головой, скользя по лицам пациентов.

Увидев ее, скромно сидящей в углу холла, улыбнулся своей доброжелательной улыбкой и помахал рукой.

Они подняли на лифте на пятый этаж.

Он открыл кабинет, указал на топчан: «Вещи можно положить сюда. Переодевайтесь. Я за вами зайду!»

Через несколько минут он пришел уже в шапочке, маске и опять ободряюще улыбнулся.

«Не бойтесь, не бойтесь!» – повторил он.

И дверь в операционную захлопнулась…

«Переворачивайтесь!» – раздался голос доктора, – «Теперь вена спереди! Осторожно, я вас держу!»

Она перевернулась на спину.

Над ней ярко горела лампа сверху, нависал операционный столик.

Она хотела посмотреть, как выглядит лазер, но ничего не увидела. Все было закрыто.

Она вцепилась в края стола, чтобы не упасть.

Опять вкол. Где-то внутри нее стало горячо. Она тихо ойкнула.

«Сейчас подколю еще. Анестезия действует сразу!» – откуда-то сверху опять раздался мягкий голос доктора.

«Сколько времени прошло?» – вдруг обратился он к медсестре, – «Все, я закончил. Давайте салфетки и бинты. И надевайте чулок!»

Медсестра ловко забинтовала ногу.

«Можно вставать!» – доктор протянул ей руку.

Она резко поднялась. Голова внезапно закружилась. Все поплыло перед глазами.

«Вам плохо? Не торопитесь!» – он аккуратно помог ей слезть со стола, проводил в свой кабинет.

Потом он включил компьютер, стал печатать выписку об операции, рекомендации после лечения.

«Через две недели милости прошу в амбулаторное отделение, сделаем УЗИ сосудов ноги, посмотрим, как идет восстановление.

Через двое суток жду фото конечности, когда снимете повязку. Сейчас идете домой пешком. И потом обязательно пешие прогулки не менее двух часов. Ногу жалеть не надо, особенно сдувать с нее пылинки!» – он протянул ей выписку, – «Пойдемте, я вас провожу!»

На лифте они опять спустились в холл, где встретились утром.

«До свидания! Приятно было познакомиться и вместе работать!» – он опять обаятельно улыбнулся и скрылся в коридоре у лифта.

Она поплелась в гардероб.

«Да, вы действительно рано справились!» – женщина подала ей куртку и пакет с обувью.

Она с трудом надела кроссовки, натянула куртку и вышла на улицу.

Дождь прекратился. Было свежо, и пахло осенью. Ветер проносил мимо желтые листья.

Домой она шла ровно полтора часа. Анестезия почти отошла.

Нога чувствовала дискомфорт.

Но главное, было сделано. И не так уж это все страшно было. Зря она так нервничала.

Дома она сняла обувь. Левый носок был весь в крови.

Она подбинтовала еще сверху, потом включила телевизор. Не хотелось ни есть, ни пить.

Все закончилось. И действительно закончилось хорошо. А синяки – дело второстепенное…

Белая собачка

«Если Судьба подкинула вам лимон – подумайте, где найти текилу и отлично повеселитесь!»

(цитаты о жизни)

Поезд подходил к перрону.

Пассажиры, ожидавшие его, толпились на платформе.

Станция была промежуточная, а поезд проходящий. Он останавливался и стоял здесь совсем недолго, каких-то двадцать минут.

Все ждали поезда.

Пассажиры нервничали, переживали, боялись не успеть, боялись опоздать на поезд и не успеть занять свои места в вагоне. Словно какой-то морок нашел на ни х. Все повсеместно суетились, толкали друг друга. Вместо того, чтобы спокойно стоять, не создавать суету, нервозность и хаос. Мест всем хватит.

Уже вечерело.

Наступали сумерки.

Солнце почти зашло за горизонт. Повеяло вечерней прохладой. Тут и там стали зажигаться фонари.

Ожидание затягивалось.

Вместе со всеми ожидала поезда молодая женщина.

Она стояла у металлического ограждения с ажурными решетками и перилами на перроне. У ног женщины стоял матерчатый чемодан на колесиках. А рядом с женщиной к перилам прислонилась девочка – подросток лет двенадцати.

Девочка держала на поводке маленькую белую собачку. Собачка была вся гладенькая, ухоженная, веселая и очень милая. Но вместе со всеми собачка тоже нервничала, как и все остальные пассажиры, ожидавшие прибытия поезда.

Но вот, наконец, состав подошел к перрону, остановился и замер, как громадный дракон, сложивший свои крылья.

Все ринулись к своим вагонам, побыстрее занимать места согласно купленным билетам.

Платформа была широкая. Но толпа пассажиров была нешуточная.

Женщина с девочкой и собачкой подошли к своему вагону. Он был второй от головы поезда. Здесь были их места.

Женщина открыла сумочку, висевшую на плече, достала из нее билеты и протянула проводнику вагона.

Проводник был здоровый детина, с лихо закрученными усами, и чем-то напоминал потрепанного актера из старого, давно забытого всеми фильма – боевика.

Он проверил билеты, вернул их женщине. Тут его взгляд остановился на белой собачке.

«С животными не разрешается!» – проводник поставил ногу поперек дверей, уперся ею в противоположную стену вагона и загородил вход в вагон.

Все объяснения и заверения женщины, что на собачку есть билет, справка о прививках и все другие нужные документы, его не впечатлили.

Как заезженная пластинка, проводник повторял одну и ту же фразу: «Нельзя! С животными не полагается!»

Он оттолкнул девочку, пытавшуюся войти в вагон.

Собачка, следовавшая за подростком, оступилась, не смогла удержаться на лапах и повисла на поводке в пространстве между вагоном и платформой.

Девочка испугалась, громко закричала, стала тянуть собачку на поводке наверх на платформу. Собачка выскользнула из ошейника и упала на рельсы под вагон.

В это время ожил громкоговоритель на перроне.

Женский голос в нем начал вещать: «Через две минуты поезд отправляется. Просьба пассажиров занять свои места в вагоне. А провожающих выйти из вагона. Счастливого пути!»

Мама девочки, молодая женщина, посмотрела вниз под вагон, где бегала и скулила испуганная собачка, измерила глазами расстояние под вагоном поезда и платформой, и спрыгнула вниз на землю.

Женщина шла, согнувшись под вагоном поезда. Белая собачка металась на рельсах и убегала от нее.

Девочка на перроне громко кричала, плакала, звала мать и собачку.

На нее стали обращать внимание другие пассажиры.

Начинала собираться толпа сочувствующих и взволнованных пассажиров.

Все смотрели вниз, как бегает собачка, а женщина пытается ее поймать.

Пассажиры давали советы, комментировали, а главное, боялись, что поезд тронется.

Проводник, красный, как вареный рак, нервничал и что-то пытался объяснить наступающим на него пассажирам.

Молодая женщина под вагонами пыталась поймать собачку. Та убегала от нее все дальше и дальше.

Навстречу женщине вдоль поезда шли двое путевых обходчиков. Они стучали по колесам состава и проверяли его готовность.

Женщина с облегчением вздохнула.

Она подумала: «Они не дошли еще до первого вагона. Значит, поезд еще не пойдет!»

Кто-то из мужчин схватил белую собачку, подсадил ее на платформу, затем помог выбраться женщине.

Женщина прижала собачку к себе, побежала к своему вагону.

Девочка уже не плакала. Она радостно бросилась навстречу им, собачке и матери.

Она надела на собачку ошейник и поводок.

Проводник безропотно посторонился и пропустил их в вагон.

Женщина не стала заходить внутрь вагона. Она поставила чемодан в тамбуре и села на него. Полы длинного плаща свесились вниз.

Белая собачка заползла под плащ и затихла. Она лежала, замерев, ни разу не шелохнувшись. Все, ее нигде не было.

Вслед за ними в вагон вошли ревизор и начальник поезда. Но белую собачку они так и не увидели. Длинные полы плаща надежно укрыли ее от посторонних, недобрых человеческих глаз.

Поезд тронулся.

Он стал набирать ход. Колеса громко застучали.

Женщина сидела на чемодане и молчала. Она смотр ела в окно тамбура. Грудь ее все еще ходила ходуном от пережитых волнений. Она пыталась успокоиться, обрести хоть какое-то равновесие.

Ехать было недалеко. Всего два часа, и они на месте.

Девочка погладила мать по голове и прижалась к ней.

Люди – хозяева своей Судьбы. Даже в самой худшей Судьбе есть возможности для счастливых перемен. Судьба – это выбор человека, длиною в его жизнь.

Боль

«Самый темный час перед рассветом…»

(цитаты о жизни)

В жизни каждого человека наступают сложные времена.

Такие моменты, когда нужно делать выбор, шагать вперед, не сопротивляться происходящим переменам.

Алена протянула ключи молодому парню в модной кожаной куртке. Сегодня он был не в военной форме, и один, без жены.

Все еще суетились на кухне. Агенты по недвижимости с обеих сторон, ее беременная дочь, ее бойфренд. Они подписывали бумаги, считали деньги.

Алена одна была свободной. Она достала мобильный, набрала номер и вызвала такси. Уже было слишком поздно, почти полночь, двадцать четыре часа.

Алена вышла из квартиры, тихо закрыла за собой двери. Никто не заметил ее ухода, не обратил внимания. Она пошла по коридору в сторону лифта. Прощай, двадцатый этаж! Ее любимый последний этаж!

Боль понемногу отступала. Приходило равнодушие. Алене становилось все равно, что происходит.

Шесть лет назад она продала свою комфортную однокомнатную квартиру и съехалась с дочерью. Алена не хотела жить вместе с ней. Но ее дочь, хитрая лиса, умела подластиться вовремя, когда хотела. Когда это было ей нужно и совпадала с ее интересами.

«Я так люблю свою мамочку! Я хочу жить только со своей мамочкой! А вы ей завидуете и не разрешаете нам жить вместе!» – кричала дочь на Аленину подругу на лестнице у лифта.

Дочь испортила ей день рождения.

Все-таки Алена тогда согласилась. Но счастливой совместной жизни в большой квартире не получилось. Дочь стала менять бойфрендов, ни кого не стесняясь, давала им ключи от квартиры, не спрашивая разрешения у Алены и не ставила ее в известность.

Кавалеры ходили по квартире в трусах, мылись в ванной. За коммунальные услуги – воду, свет – дочь не платила.

Алена стала мешать дочери. Две хозяйки на одной кухне и в одной квартире не уживутся вместе. Это общеизвестная аксиома.

Но дело даже не в этом.

Совместное проживание обнажило всю низость поступков дочери, ее ханжество и лицемерие.

В этом году нашелся покупатель на квартиру.

Квартирный вопрос был решен. У дочери Алены точно.

Она получала шикарную двух-комнатную квартиру 65 квадратных метров, со встроенной кухней, большим коридором и холлом, абсолютно чистую, без коммунальных долгов за свет, воду и все остальные услуги.

Машина-иномарка тоже отходила ей. Алена оставалась с кредитом за эту машину. Дочь заявила, что ничего ей не должна и платить за машину не собиралась.

Таким образом, дочь оставалась в полнейшем шоколаде. И судьба Алены ее не интересовала. Она не смогла сдержать торжествующей и злорадной улыбки во время сделки и подписания бумаг. Она победила!

Сама Алена уходила в никуда. Съемная студия на соседней улице, многочисленные коробки со скарбом – вот и все ее приданое! Нужно было опять начинать все сначала, с нуля.

Вдобавок, дочь лишала ее питерской прописки, переводя на временную регистрацию, словно какую-то гастрабайтершу из Дальнего Зарубежья.

Доводы агента по недвижимости «Это же твоя мама!», на дочь Алены не действовали. Ее бойфренд был против – вот и весь сказ!

Чужого горя не бывает! Как всегда, спасает музыка и друзья.

Подруга Алены позвонила вовремя. Она сказала Алене всего несколько слов.

Но эти слова оказались нужными, правильными и актуальными, как никогда: «Соберись, перестань себя жалеть. Разбор полетов потом. Бог не Микишка, у него своя книжка. Возьми себя в руки и иди на сделку. Иначе эта ситуация никогда не разрешится!»

Как простые слова, сказанные в нужный момент времени, могут помочь! Нужные, правильные и сказанные вовремя.

Алена перестала рыдать и плакать, как одержимая, около метро. Она опустила мобильный телефон.

Она поняла одну нехитрую истину: «Все в жизни зависит только от тебя самой! Надо просто идти, подписать все бумаги. А дальше будь, что будет!»

Алена шагнула в темные недра подземки. Через сорок минут она была на месте. Ей было все равно. Она от о всего просто отключилась. В спокойном режиме она выключила все. Хотя до этого ей хотелось безумно вцепиться в волосы дочери и наказать ее за всю ту боль, что она ей причинила. Но это ничего бы не изменило, а только лишь усугубило ситуацию.

Теперь Алена была свободна. Никто не будет считать ее, оскорблять и обзывать последними словами – быдлом, ебанутой дурой, тварью, мразью, неблагодарной скотиной. Никто не будет кидать в нее стулья, запрещать выходить на кухню. Все закончилось!

Боль в душе все мучила и мучила Алену. Что она сделала не так? Неправильно воспитала дочь, а теперь пожинает плоды своего воспитания? Когда дочь превратилась в этого страшного монстра, без души и совести?

Лучше ни о чем не думать. Это все очень больно, до слез обидно и тяжело принять, как факт.

Когда дети не уважают своих родителей, обижают их, бросают обидные, тяжелые слова, не выполняют прописанные в Библии заповеди, прописные истины.

Проблемы «отцов и детей» всегда были, есть и будут. Из этого тупика надо как-то выбираться, искать выход, выйти с честью, не уронив своего достоинства.

Что теперь осталось у Алены в сухом остатке? НИ-ЧЕ-ГО!

Только ее тексты, тексты о Любви.

Агент по недвижимости спросила у дочери Алены: «Ты читала мамины книги? Твоя мама – очень талантливый человек!»

Ответ дочери был предсказуем и очевиден: «Не читала и читать не собираюсь!»

Подъехало такси.

Девушка за рулем улыбнулась Алене: «Добрый вечер! А я вас помню! Я вас в субботу перевозила, вместе с цветами, коробками и телевизором. Опять туда едем?»

Алена улыбнулась девушке в ответ: «Хороших людей намного больше в этой жизни. Это радует и помогает жить!»

На следующее утро Алена отправилась в часовню Ксении Петербуржской. Было настолько плохо на душе. Хотелось обрести хоть толику душевного равновесия. Говорят, Ксения помогает, утешает в них делах суетных.

Алена поставила свечи, подошла к Чудотворной иконе и гробнице святой Ксении, приложилась к кресту. Она осталась на службу.

Наверное, наступил такой момент в жизни, когда хотелось просто мира, успокоения и какого-нибудь Чуда.

Высокий голос батюшки завораживал, успокаивал и помогал. Алена закрыла глаза.

Незнакомые слова молитвы помогали обрести веру, вселяли надежду, возвращали Любовь к жизни.

Все наладится. Все образуется. Надо просто верить в это!

Валенки

«Берегите в себе человека!»

(цитаты о жизни)

Парень в форме МЧС стоял в кассу.

Супермаркет полыхал огнями.

Очередь двигалась очень медленно. Почему-то все кассы не работали. Была только эта, крайняя.

Парень нервничал. Он уже опаздывал к проверке. В руках у него был полиэтиленовый пакет. В нем лежали теплые валенки. Он их сейчас забрал из мастерской, где их подшили и привели в порядок. На Севере холодно. И ноги надо держать в тепле.

В кассу он стоял с бутылкой молока в руках. Еще он собирался купить пачку сигарет и новую зажигалку. В его зажигалке закончился бензин.

Вот, наконец, и его очередь. Кассирша взяла сложенную купюру. Денежный знак был большого номинала. Парень получил сдачу, сунул деньги в боковой карман куртки, положил бутылку молока в пакет и открыл дверь на улицу.

У входа в магазин стояла старая бабушка. Одета была она очень бедно, но чистенько. Демисезонное пальто в такой мороз, резиновые сапоги, вытянутая шапочка на голове. Она была замотана в длинный вязаный шарф.

Бабушка протягивала руку в варежке и говорила тихим голосом: «Помогите, если можете, люди добрые!»

Пенсия у нее была совсем крошечная. Ей было стыдно и неудобно покупать в этом красивом магазине с яркими огнями четвертушку хлеба и одну сосиску. Но идти в другой магазин было далеко, а так рядом с ее домом.

Парень видел эту бабушку в магазине. Она искала в кармане деньги, а потом достала мелкие металлические копейки и положила перед кассиршей. Он видел, как девушка – кассирша брезгливо взяла деньги, а потом прогнала и обругала бабушку.

У него еще тогда защемило сердце, когда он увидел эту неприкрытую бедность и никому ненужность.

Парень достал из кармана все размененные деньги после крупной купюры и сунул бабушке в руку. А потом поставил рядом с ней пакет с валенками и молоком.

Бабушка поймала его руку и попыталась ее поцеловать, а потом упала перед ним на колени и стала мелко-мелко его крестить: «Спаси и сохрани тебя Бог, сынок!»

Парень вырвал руку и побежал по улице. Сделанное добро испугало его.

Парень бежал по улице и остановился только у поликлиники. Он прямо врезался в толпу людей, стоявших у забора.

Все смотрели на маленькую собачку. Она была привязана к металлической перекладине. В такой мороз она поджимала лапки, тихонько в голос скулила. Она плакала от безысходности.

Где-то у нее были щенки. Молко текло из сосков, замерзало на морозе и превращалось в ледяные сосульки. Весь живот собачки был мокрый и обледенел.

Два парня и женщина в теплой шубе остановились и смотрели на собачку. Они переживали за нее. Но что они могли сделать? Чем помочь?

Парень подошел к собачке совсем близко, отвязал поводок, за который она была привязана. Собачка не сопротивлялась.

Парень расстегнул теплую куртку, сунул собачку за пазуху. Он спешил дальше. Он опаздывал к проверке.

Люди смотрели ему вслед.

Кто он, этот неизвестный парень? Парень, который оказался человеком.

Сохранить в себе человечность – это всего лишь наш выбор. Мы должны помочь. Пусть это будет по-человечески.

Венгерская выжла

«Даже маленькому сердцу хочется большой Любви!»

(цитаты о жизни)

Охота подходила к завершению.

День заканчивался.

На болото медленно опускался туман.

Начинал накрапывать мелкий, противный дождик.

Молодой барин в хромовых сапогах спрыгнул с лошади. Он был раздосадован и зол.

Сегодня утиная охота не задалась.

Попалось не так много диких уток, как хотелось бы ему. Как он себе на мечтал и на планировал. Очень уж хотелось ему шикануть и похвастаться своими трофеями перед друзьями.

Он отдал поводья резво подбежавшему к нему дворовому мальчишке, который сопровождал его на охоте. А сам молодой барин взял у него из рук кожаный поводок. Поводок был пристегнут к красному ошейнику, надетому на собаку.

Это была старая сука. Темно-рыжего цвета породы венгерская выжла (охотничья легавая).

Собака упиралась лапами в землю и не хотела идти с молодым барином.

«Это ты во всем виновата, старая дрянь! Во всех моих бедах и промахах!» – молодой барин пнул ее ногой и потащил к краю болота.

Сегодня ему явно не везло.

День не удался с самого начала. Диких уток было мало. Погода – снег с дождем. И сплошные, сплошные промахи… Утки обнаруживали его раньше, чем он прицеливался.

Это его злило, бесило и неимоверно раздражало. Собака плохо выполняла команды и его приказы.

Наверное, потому что он постоянно промахивался. Уток он только ранил.

Птицы падали в болото. Собака не успевала их вовремя подхватить. Они ныряли в воду и прятались в камыши у берега.

Она лаяла, нервничала, но принести их хозяину никак не получалось.

«Дура, дура, дура!» – орал во все горло молодой барин.

Он пинал ногами собаку.

Где-то глубоко внутри он, конечно, понимал, что во всем виноват только он сам. Но признаться себе в этом он не мог. Даже допустить такой мысли.

«Во всем виновата эта старая гадина! И должна быть наказана!» – он тащил упирающуюся собаку к болоту.

Там он привязал ее к высокой белой березе, стоящей на краю.

Потом он достал из-за пазухи большую кожаную плетку с металлическими вкраплениями.

«Не смотри на меня! Отвернись!» – молодой барин занес высоко над собакой плетку.

Собака заметалась на поводке и жалобно заскулила.

Удары кожаной плети с металлическими вкраплениями сыпались на собаку один за другим. Резко, зло, яростно…

Плетка взлетала и взлетала над бедным животным, не переставая. Уже начинала сочиться кровь из рваных полос на спине венгерской выжлы.

Собака не сопротивлялась.

Она даже перестала скулить и рваться с поводка. Старая сука лежала молча, уткнувшись седой мордой в мокрый лишайник. Она с достоинством переносила удары плетью, стойко и мужественно. И только мелко-мелко дрожала, когда кожаная плетка опускалась на спину животного.

Молодой барин бил и пинал собаку с каким-то диким остервенением, непонятной злобой и отчаянием.

«Ты же убьешь ее! Она – отличная охотница и редких кровей. Она уток поднимает только влет. Отец всегда говорил – ее надо беречь надо! Ты что, забыл об этом?» – старший брат подбежал к молодому барину, вырвал у него из рук окровавленную плетку и выбросил ее в болото.

Потом старший брат отвязал собаку от дерева, отстегнул поводок и погладил ее по рыжим ушам.

Собака лежала во мху молча. Она безучастно смотрела вокруг.