Мой ужасный профессор

– …вам понадобится настоящая сила.

Студенты заворожены рассказом. Люцина не сводит с Велентара глаз.

Но я вижу то, чего не видят они.

Каин смотрит на меня и улыбается. Как хищник.

– Поэтому я буду преподавать вам боевые искусства, – заканчивает Велентар.

После чего зал взрывается одобрительным гулом – еще бы! Первый меч Конклава. Никто из нас до этого не мог бы и мечтать о том, чтобы сам Велентар непобедимый генерал ставил ему руку. Это как получать уроки от одного из членов Конклава! На такое могут рассчитывать разве только дети чистой крови.

– Профессор Родерик выходит в заслуженную отставку, – добавляет ректор.

"Заслуженную" – как будто у старика был выбор, – со злостью думаю я.

Эту новость и вовсе встречают рукоплесканиями. Большинству студентов надоела эта старая развалина, которая вечно забывает последовательность боевых пассов. Но мне нравился Родерик, потому что он, один из немногих, меня жалел. Никогда не ставил в пары с моими обидчиками и даже взялся отрабатывать защитные заклинания, правда, не сильно в этом преуспел – я плохо умею защищаться и когда надо выстрелить в кого-то, чаще всего закрываю глаза.

Страшно подумать, что ждет меня с Велентаром.

– На этом собрание закончено! – ректор разводит руками. – Каждому пора на занятия!

Студенты вскакивают с мест. Но разогнать их оказывается непросто. Для начала те робко приближаются к Велентару и Каин смотрит на них с интересом.

Похоже, новый профессор рад оказаться в живых.

– Профессор Велентар приступает к своим обязанностям с завтрашнего дня у каждого из вас еще будет шанс с ним пообщаться! – добавляет ректор, но собравшийся вокруг древнего героя кружок не редеет, а только увеличивается.

Я вижу, как Люцина протискивается вперед, ее грудь почти касается его руки. "Профессор, – лепечет она, – я так мечтала вас когда-нибудь увидеть… Молилась Темнейшему…"

Я отвожу взгляд, потому что мне тошно это видеть.

Студенты сначала робко, а потом все бойчее и бойчее засыпают древнего героя вопросами и тот с нескрываемой радостью отвечает на них.

– Не пойдешь ближе? – спрашивает меня Вейланд.

Отрицательно качаю головой.

– У меня еще дела.

– Ну Алиса!

– Ректор вызвал к себе, – приходится врать.

Я понимаю, что Азраэлю сейчас до меня точно дела нет. Мне нужно еще разобраться с угрозами Люцины.

Стоит только добраться до выхода из зала, как мою руку подхватывает сильная ладонь.

– Дарквуд? – произносит Азраэль Вент. – Пойдем в мой кабинет.

Его пальцы сжимают мое запястье так сильно, что наутро останутся синяки. Но это ничего. После встречи с Каином синяки – это не то, чего мне стоит бояться.

Глава 4. В ловушке ректора

Алиса Дарквуд

Дверь в кабинет Азраэля Вента захлопывается за моей спиной с глухим щелчком магического замка и я понимаю, что легко мне отсюда не выбраться. Воздух здесь густой от запаха старых книг и чего-то ещё – горького, металлического, как кровь на языке. На меня взирает целый ряд портретов, первым бросается в глаза тот, что изображает Велентара. Основатель академии, не удивлена, что его поместили в центр. Только вот забыли мою бабушку. Виктория была вдохновительницей Академии Ночи в ее современном виде.

– Садись, Дарквуд, – распоряжается ректор, бросая взгляд на кресло, стоящее около его рабочего стола. – Или лучше нет, постоишь.

Я переминаюсь с ноги на ногу, продолжая рассматривать кабинет, в котором никогда раньше не была. Такая мелкая сошка как я не должна была бы вообще беспокоить ректора, но вот я здесь.

Азраэль бросает на меня взгляд, в котором сквозит неприкрытое раздражение. Затем перебирает на столе несколько пергаментов. Его длинные пальцы с идеально ровными ногтями – признак чистокровного – перелистывают страницы пугающе быстро.

Он ищет бумагу, в которой будет приказ о моем отчислении? Сердце ударяется о ребра и замирает.

– Чего глазеешь? – с неприкрытой неприязнью бросает Вент.

– Ничего, господин, – бормочу я.

Ведь это тебе же самому пришло в голову меня позвать.

– Вот! – наконец на столе оказывается нужная бумага.

– Дарквуд, взгляни.

Я подхожу ближе, но ректор тут же срывает со стола листок, так и не дав мне вглядеться в строчки. Ума не приложу, что тут было.

– Отчет дневной стражи.

– Что?

– Тебя видели в районе запретного крыла, – продолжает Азраэль и я вытягиваюсь по стойке смирно. Холодок ползет по спине, а потом я вспоминаю, что меня и вовсе должны были найти в библиотеке.

Ректор ведет какую-то грязную и глупую игру раз не понимает, что мы оба знаем о том, что случилось три дня назад: колдовство Виктории Дарквуд было разрушено и Каин Велентар вышел на свободу.

– Я просто… – выше поднимаю подбородок. – Собиралась вернуть вашей дочери ключ от запретных покоев, который та выронила.

Губы Азраэля начинают подрагивать от едва скрываемой злости.

– Что ты сказала?! – выдыхает ректор Вент. – Что ты осмелилась вякнуть, Дарквуд?!

– Что вам стоит лучше следить за реликвиями, которые тут хранятся, – продолжаю говорить, сама удивляясь тому откуда у меня взялась такая храбрость.

Дерзить ректору – очень недальновидный поступок, но после всего, что случилось со мной за последние три дня, он уже не кажется таким дурацким.

Азраэль приближается ко мне и кажется замирает в шаге от того чтобы дать мне пощечину. Я затаиваю дыхание. Интересно, что его остановило?

“Каин Велентар” – рождается в сознании, но я не хочу давать этой мысли право на жизнь. Я не собираюсь зависеть от того, из-за кого от нашего дома остались только воспоминания.

– Ты играешь с огнем, – шипит ректор.

– Тогда давайте переходить к сути. – выдыхаю я. – Зачем вы меня позвали? Выгнать? Назначить наказание?

Азраэль шумно сглатывает, а потом наклоняется ко мне и говорит так, словно озвучивает тайну.

– Он хочет тебя в помощницы.

Отшатываюсь. Этого я меньше всего ожидала.

– Он это кто? – проговариваю на одном дыхании.

– Велентар! – Азраэль отворачивается к столу и бьет по его поверхности наотмашь раскрытой ладонью.

– Н…но… я же полукровка, – бормочу, сбитая с толку, – П…позор чистой крови. Сам Каин Велентар… это перебор!

– С древними не спорят. – криво улыбается Азраэль. – Он триста лет пробыл в гробу и сейчас требует кого-то, кто станет его проводником в новом времени, Алиса.

– Нет! – делаю шаг назад. – Для этого я не подхожу. Что скажет Конклав? Другие благородные?

Азраэль смотрит на меня гневно. Сглатываю слюну. Я спиной чувствую, что с Велентаром все не так просто. Стоит только вспомнить тот наш разговор внизу. Жизнь моей семьи и нелегкая судьба родителей научила буквально кожей чувстовать подвох. Живая я к нему не пойду, каким бы прекрасным и могущественным с виду ни был Каин Велентар.

– Назначьте Люцину, – тем более она сама хочет, – это будет достойная…

Меня прерывает стук ладони. Ректор только что треснул по крышке стола так, что она едва не разломилась.

– Это. Будешь. Ты, – произносит Азраэль едва ли не по слогам.

Тогда я берусь за последнее оружие.

– Притом, что его чуть не убила моя бабка? – отвечаю скороговоркой. – Каин Велентар точно в своем уме?

– Я тебя отправлю на суд Конклава, неблагодарная ты дрянь, – шипит Азраэль и похоже на сей раз я довела его до точки кипения, – если сейчас же не согласишься.

Молчу. И кажется слышу удары своего сердца.

– Итак, Алиса, – ректор бросается к бумагам, разбросанным на его столе. – Если ты сейчас же не согласишься, я сделаю так, что за твоей сестричкой…

– Ладно, – вырывается у меня. – Велентар, так Велентар.

Это лучше, чем они нанесут вред Лидии.

Азраэль распрямляется. На его лице читается удовольствие, которое испытывает солдат после выигранной битвы.

– Теперь ты его собственность, – говорит ректор и я выдыхаю, боясь подумать, что такие заявления будут значить на практике. – И будешь выполнять любую прихоть.

Сглатываю.

– Если надо будет в полдень примчаться в его покои…

В это время дверь распахивается и мы оба переводим взгляд на того, кто смог попасть в покои ректора несмотря на сдерживающую магическую печать.

– Азраэль, Конклав требует вас немедленно.

Профессор Артон стоит в дверях. Его обычно спокойные глаза горят.

Ректор замирает, затем медленно выпрямляется.

– Все, что я сказал, должно быть исполнено, Дарквуд, – бросает он мне на прощание. – Беспрекословно…

Азраэль Вент не оканчивает фразу. Он выходит в двери, следуя за профессором Артоном и я предпочитаю не думать о том, зачем ректор понадобился Конклаву. Вероятней всего это из-за Каина Велентара. Должно быть весь Ноктхейм, вампирская столица, уже не первый день стоит на ушах.

Выбираюсь из кабинета ректора, едва держась на ногах и почти сразу же падаю в объятия Вейланда.

– Так зачем он тебя звал? – щебечет друг.

Я встряхиваю головой, пытаясь прийти в себя.

– Ты не пошел знакомится с Велентаром?

– Я волновался за тебя. – Улыбается Вейланд. – Алиса, все в порядке?

Киваю, решив не сообщать ему о своей новой странной роли.

– Пойдем в столовую.

Полночь. Время перекуса.

Глава 5. Урок истории

Алиса Дарквуд

В полуночное время в большом зале, отведенном под принятие пищи, подают кубки с кровью. Полукровки вроде нас с Вейландом не нуждаются в такой пище, более того, от крови нас порой тошнит, но вкушать ее является признаком особого статуса. Да и ничего другого в академии нет. Если хочешь не умереть с голода – приходится покупать на последние деньги репу у местных крестьян.

Вейланд, улыбаясь, протягивает мне один клубень.

– Спасибо, – радуюсь я.

– Пустяки, Алиса, – отвечает Вейланд.

Я смотрю на то, как с соседнего ряда ему машут друзья. Я в академии изгой, не знаю, как эти вампиры до сих пор терпят странное увлечение своего друга.

– Иди, – подбадриваю Вейланда.

– С тобой точно все будет нормально? – встает с лавки он.

– Конечно.

Я пережила спуск в запретное крыло и возрождение Велентара. Теперь мне уже ничего не страшно.

Только Вейланд отходит и я вонзаю зубы в репу, как звенит звонок. Внеплановый урок истории. Только этого не хватало!

До рассвета остается совсем немного, а нас всех решили снова собрать чтобы поговорить о делах давно минувших дней. Я чувствую, что начинаю клевать носом – столько всего уже случилось со вчерашнего дня, а я совсем не успела восстановить силы. Каин Велентар, падение в пропасть…

Студентов первого курса собирают в лекционном зале и я нарочно занимаю последний ряд, зная, что вряд ли кто-то сядет со мной поблизости. Отродье Дарквуд. Я с самого начала была тут мишенью для насмешек.

Вейланд садится в середине со своей мальчишеской компанией. Надо отдать ему должное: сын наших слуг убедился в том, что со мной все в порядке и теперь ведет жизнь обычного юноши, которого вскоре ждет служба в каком-нибудь доме чистокровных вампиров, карьера верного помощника или солдата – то, о чем мне мечтать даже не приходится.

В это время аудитория Академии Ночи замирает. На кафедре показывается профессор Моргана Блэкторн, бывшая главная архивариус Ноктхейма. Я готова подпереть голову руками, лишь бы не уснуть на столе. Сейчас она опять своим заунывным голосом будет читать про рождение чистокровных. Вот скукота!

Моргана занимает свое место, поправляя очки с толстыми стеклами длинным пальцем. Её тёмно-синий плащ с вышитыми серебряными звёздами – символ кафедры истории – шелестит при каждом шаге.

– Сегодня мы отклонимся от программы, – её голос, обычно спокойный, звучит необычно напряжённо. – Поговорим о Каине Велентайне.

Это заявление заставляет даже меня приподнять голову. Велентайн! Будет ли мне от него спасение? Но, обведя взглядом зал, я понимаю, что, похоже, думаю так одна. Все вокруг полны непонятного мне оживления. Ну да, это ведь не они попали в запретную библиотеку, чуть не умерли и узнали, что у их родственников есть кровный враг, который хочет теперь моего преклонения.

Черчу на парте невидимые узоры.

Чтобы ты сдох, Велентайн! Хотя знаю, что благородные чистокровные почти что бессмертны. Их можно уничтожить только серебром, вколотым в сердце, или же обезглавливанием, но сначала попробуй поймай. Может быть, именно поэтому моя бабка прокляла Каина Велентайна.

Тем временем в классе воцаряется звенящая тишина. Чистокровные переглядываются, полукровки настороженно сжимаются на своих местах. Еще бы! Из гроба восстал блюститель древнего порядка! Хотя в последние годы, говорят, он не очень-то придерживался консервативных взглядов.

– Почему именно сейчас? – шипит рыжая Марла с первого ряда, играя пером в пальцах.

И я впервые с ней согласна. Почему бы не отпустить нас поспать? Блондинистая подруга Марлы пихает ее в бок, очевидно, требуя заткнуться. Я ловлю себя на том, что нигде не вижу Люцины. Дочь декана пропускает лекции? Неслыханное свинство.

Тем временем лектор Моргана медленно поправляет очки, заставив стекла блеснуть холодным светом.

– Потому что история, господа, – она, безусловно, все это услышала, – имеет свойство повторяться. Особенно когда её забывают.

Её взгляд скользит по мне и я невольно выпрямляюсь.

Потом Моргана щелкает пальцами и перед ней разворачивается магическая карта.

Этот фокус я видела уже не один раз. Так на занятиях по истории показывают как проходили древние битвы.

Зеркало за спиной у Морганы так же оживает демонстрируя нам совершенный профиль Каина Велентара и будь я не я, если у меня сердце не екнуло. Все-таки он слишком красив чтобы быть реальным.

– Каин родился в эпоху Кровавых Рассветов, – начинает наш лектор. – Когда вампирские кланы резали друг друга за власть.

– Профессор, – тут же поднимает руку Кассиус Дренн, сидящий в третьем ряду – метит в отличники, но я-то я знаю, что он всего лишь проклятый некромант. – Говорят, Каин убил первого врага в двенадцать лет. Это правда?

Моргана медленно поправляет очки, заставляя стекла ярко заблестеть.

– Факт, но без контекста – всего лишь сплетня, господин Дренн. – Она резко хлопает книгой. – Его семью вырезали на его глазах. Он не убивал – он выживал.

– Но ведь это доказывает его силу! – вскричала Изабелла Морвент, еще одна подружка ненавистной мне Люцины.

– Силу? – Моргана холодно улыбается. – Или проблему, которая сделала его тем, кем он стал?

Я вытягиваюсь, потому что впервые вижу госпожу Блэкторн настолько одухотворенной и, можно даже сказать живой.

– Вам известно, что Лилит Ламотр вышла замуж за Дамьена Велентайна по принуждению и затем убила его из ненависти?

Зал замирает. Моргана тем временем проходит перед картой.

– Моргана поплатилась за это и юного Велентайна воспитывал его дядя, Владермар, безжалостный воин. В то время вампиры противостояли полчищам демонов, что пришли из другого мира, привлеченные экспериментами человеческих магов. Это очень ослабило наш род и вкупе с междоусобицами привело к тому.

– Что вампиры были почти истреблены! – Кассиус Дренн снова вмешивается в повествование.

Моргана кивает.

– Это привело к тому, что Каин остался без семьи, совсем один и вынужден был прятаться среди людей. Он выживал, наследник сильнейших родов, последний оплот Чистой Крови, что не позволит нашей цивилизации исчезнуть. Повзрослев, он собирает вокруг себя тех, кто позднее составит Конклав. Что позволяло им так просто побеждать?

– Его называли «Призраком Полей», – говорит Рейнард Торн – о, этого парня я хорошо знаю. Презирает слабых, вроде таких как я, слепо предан Конклаву и мнит себя экспертом в боевой магии – поэтому и влез.

Стоит, наверное, ожидать, что он будет первым являться на занятия с Велентаром.

– Он побеждал, не вступая в бой!

Торн аж захлебывается своими словами. Подпираю щеку рукой, думая о том, что этому тюфяку такая реакция точно не грозит. Велентара воспитала необходимость, а этого растили десять нянек.

– Это же гениально! – присоединяется Серафина де Л’Эр. – Он заставил магов самих себя уничтожить!

Аристократка до мозга костей. Этой не жалко никого кроме чистокровных.

Моргана резко поправляет очки, заставив аудиторию замолчать. Студенты уже привыкли, что это – знак: ответ вышел неправильный.

– Три тысячи гениальных магов, госпожа де Л’Эр. – голос лектора становится ледяным. – Пусть и людей. Такие редко рождаются.

– Но он победил! – упорствует Серафина. – Не проронив ни единой капли крови своей армии! Поэтому его имя вписано в учебники! “Сделать как Каин” значит справиться безупречно, играючи!

– Был ли другой выход из этой ситуации? Сделать их союзниками или рабами? Заставить служить себе, – произносит профессор.

Я невольно подвигаюсь ближе. Никогда не думала, что Моргана, которая до того казалась мне просто канцелярской крысой, может думать так. Что она жалеет людей, также как жалела моя бабушка.

– А потом он встретил её, – голос Морганы вздрагивает. – И что-то изменилось. До этого Каином владела холодная ярость: огнем и мечом он прокладывал дорогу Конклаву. Но позже Виктория Дарквуд научила его брать лучшее от противников.

– Предательница? – язвительно заявляет Серафина.

Моргана медленно снимает очки и протирает их платком.

– Интересный вопрос, госпожа де Л’Эр. Что делает предателем? – Она пристально смотрит на Серафину. – Верность идеалам или подчинение системе?

– Он потерял из-за неё все! Это проигрыш! – кричит чистокровная. – Виктория отдала его полукровкам-бастардам, тем, кого Каин уничтожал по велению Конклава и они его прикончили в грубой и мерзкой форме!

– Нет, милочка, – резко оборвала её профессор. – Нет. Сейчас Велентар возвращается чтобы вернуть Конклаву то, что он утратил некогда…

Дальше я уже почти не слушаю, потому что перед глазами темнеет и давит в висках.

– Алиса! Алиса Дарквуд! – голос лектора вырывает меня из полуобморочного состояния.

Я поднимаю голову от парты.

– Почему Виктория предала Каина? – кажется Моргана повторяет этот вопрос не в первый раз.

Я поднимаюсь на ватных ногах, чувствуя, что меня ждет очередное унижение, но в этот миг двери в зал отворяются. На пороге стоит Люцина. Дочь декана выглядит растрепанной и злой.

– Он зовет тебя, – бросает блондинка и начинает вальяжно спускаться на первый ряд.

Я только морщусь.

– Живее, Дарквуд, – с отвращением бросает Люцина. – Профессор Велентар хочет видеть тебя прямо сейчас.

Глава 6. Интерлюдия 2. Ищите женщину

Азраэль поймал себя на том, что терпеть не может общение с Конклавом. Ритуал крови и тени отнимает слишком много сил, вновь и вновь напоминая, что в жилах ректора Вента течет человеческая кровь. Из-за этой проклятой примеси, проникшей в родословную семь веков назад, дом Кровавой Розы лишился влияния, а сам Азраэль вынужден был довольствоваться ролью наставника юных вампиров. Именно это и имел в виду проклятый Велентар, едва освободившись от цепей, намекая на его старость – с годами ректор Вент растолстел и поседел.

Еще худшая судьба ждет дом с Люциной, если та не отыщет себе достаточно благородного мужа. Ректор был уверен в том, что они оба с дочерью помнили об этом каждый день.

Двери зеркального зала захлопываются. Магистр Артон запирает их магическим ключом, оставаясь на случай, если ректору потребуется помощь.

– Зеркало сегодня неспокойно, – предупреждает он. – В последний раз оно показало вам…

Азраэль вглядывается в толщу жидкого металла, плещущегося в специальном серебряном бассейне, сделанном в полу. Гладь пульсирует розоватым оттенком – так эта магическая вещь дает понять, что чувствует нечистое происхождение.

– Я помню, – резко обрывает профессора Азраэль.

Тот день, когда он увидел собственное тело у ног Велентара, а древний меч Песня Полуночи занесся для смертельного удара над его головой, навсегда врезался в память. С тех пор ректор предпочитает письменные отчеты. Но сегодня такой возможности не представилось: Конклав дал знак, что желает видеть Азраэля. И дело, конечно же, было в Велентаре.

Ректор рассекает себе руку и темные капли крови падают на живое зеркало, которое с шипением впитывает их. Зеркало жадно лижет его кровь языками синего пламени, требуя все больше – будто чувствует человеческую примесь, убивавшую силу магии.

Следом тени советников, состоявшие из дыма, материализуются одна за другой.

– Мы ждем отчета, ректор Вент, – раздается голос Малкара, лидера Конклава Чистой Крови.

Ректор приподнимает голову. Малкар изучает его взглядом паука, созерцающего запутавшуюся муху. Одно неверное слово – и род Вентов исчезнет из летописей, как исчезали другие. Именно поэтому подходящих женихов для Люцины сейчас трудно сыскать.

Азраэль склоняется в почтительном поклоне, почти касаясь лбом холодного пола – как было принято в древние времена.

– Каин Велентар вернулся, сохранив всю свою силу, о сильнейшие. То, что защищало стены академии, теперь… вновь часть его.

– Это известно, – произносит госпожа Медея из Дома Лунных Змеев. – Насколько он опасен?

Азраэль делает глубокий вдох:

– Я изучил его воспоминания, – он вновь кланяется.

Риск был огромен. Если бы Каин Велентар обнаружил, что цепи с его магическими отпечатками на время исчезли из библиотеки, то испепелил бы ректора на месте, как многих других своих врагов… Но Каин был занят – ректор лично позаботился о "ванне" из крови сотни девственниц, собранных со всех окрестных деревень.

И вот что Азраэль увидел пока Велентар, голодавший триста лет, наслаждался свежей кровью.

Виктория заманила его в сад академии – место их тайных встреч – и протянула древний клинок с гравировкой:

– Ты больше не оружие Ноктэль. Пусть это напоминает тебе, что даже на войне есть место красоте.

Но лезвие было отравлено. Парализующий яд.

Каин помнил, как лепестки черных роз прилипали к его лицу. Как Виктория, целуя его, украдкой смахивала слезу – единственную искреннюю слезу за все годы лжи. Теперь же эти розы росли под окнами его новой темницы – академии, которую он когда-то основал.

Когда Каин рухнул на колени, Виктория прошептала:

– Прости. Это единственный способ спасти моего мужа, сына… и тебя.

Затем разорвала его камзол и вонзила лезвие в сердце.

– Ты в моей власти, Алкейн.

Если вампир называет кому-то свое истинное имя, то позже оно может дать неограниченную власть над его судьбой – Виктория воспользовалась темным колдовством полукровок-отступников.

Боль оказалась острее стали. Каин кричал – не от физической муки, а от того, что его душа рвалась на части. Но для того чтобы завершить обряд ей было нужно ослабить его тело.

Отступники, помогавшие Виктории, заперли Каина в своих подвалах. И далее дни пыток слились в кровавый кошмар: серебро, которое лили в его жилы, чтобы нейтрализовать силу Ноктэль. Солнечные руны на коже, которыми его ослабляли. Клетка из костей тех, кого он когда-то защищал. И сны, вечные грезы наяву о том, как Виктория начинала рвать его кожу, стараясь добраться до сердца.

Каин не сошел с ума несмотря на это все, но наградой ему стало то, что он оказался похоронен под академий, где слушал как мимо идут годы. Без возможности пошевелиться, подать голос. Вся его сила, дарованная Матерью-Луной, была влита в стены, которые он сам некогда возвел, для себя не оставалось ничего.

– Велентар убежден, что Виктория предала его, – заключает Азраэль.

– И ты уверен, что он больше ее не любит? – усмехается Медея.

Ректор опускает голову. Полюбишь после такого.

– Нет. Он винит ее в своей боли… и себя в том, что поверил полукровкам. Это был хороший урок, о древнейшие.

Конклав замирает в молчании. Азраэль понимает, что сказал лишнего – проклятая человеческая кровь снова дала о себе знать. Он не всегда понимал, как мыслят его сородичи.

– Что ж, осталось вернуть ему Песнь Полуночи и подобрать женщину? – усмехается лорд Сириус из Дома Пепла. – Раз Велентар так легко теряет от них голову! Только преданную Конклаву на сей раз.

– П-ф-ф… – фыркает Медея.

– Сильнейшие, – вставляет Азраэль, – это хорошая идея. Сейчас Велентар ближе всего к тому чтобы снова встать с нами плечом к плечу и нужно будет лишь поддерживать его уверенность…

Малкар откашливается и ректор Вент прерывается.

– Мой ученик не идиот.

Велентар был главной гордостью и главным разочарованием Малкара. Тот, кто превзошел главу Конклава в тактике и кто впоследствии вытер ноги об установленные им правила.

“Малкар его уничтожит”, – думает в это время Азраэль и уже готовится прощаться и со своей жизнью за то, что устроил Конклаву проблем.

– Но идея про женщину звучит складно, – продолжает Малкар.

– Кто с этим справится? – улыбается Медея. – Нужна не просто женщина, а достойная соперница Виктории.