Неумолкающее эхо

Azyam Mansurov

Неумолкающее эхо

ЧАСТЬ ПЕРВАЯ

Глава 1.

Май – месяц с самым коротким названием, однако своим затягивающим водоворотом событий он уступает лишь, разве что, летним месяцам. Если в марте мир будто медленно сбрасывает с себя тяжелые оковы уходящей зимы, то апрель является неким временем перемен, а май – это всегда надежда на лучшее. На самом деле каждый месяц что-то собой да означает, стоит только начать вдаваться в подробности. Но стоит, наверно, задаться вопросом: а от чего это все зависит?

Природа отображает состояние души человека. А если быть точнее, человек сам себе это внушает. Хорошо все, прекрасно – для него за оранжевыми стёклами очков на небе ни облачка, солнце улыбается до ушей, хотя на самом деле на небосводе уже давно сбежались косые тучи; или же, наоборот, когда человеку грустно, печально, то даже в самый ясный день ему обязательно померещится какое-нибудь грозовое облако.

Вернемся теперь обратно к маю, а еще лучше, ближе к концу этого чудесного месяца. Раскинувшееся широким полотном озеро, огромным блестящим зеркалом отражавшее поросшие ивой и камышом берега, так и манило поплавать в своих прозрачных водах любого прохожего. Не зря это озеро было главной достопримечательностью двух созвучных ему деревень – Нижнеозёрской и Верхнеозёрской, находящихся соответственно на южном и северном берегах водоёма.

Однако озеро становилось по-настоящему незаменимым в жаркую летнюю пору, поэтому в мае больше ценили длинные нескончаемые вечера. Один лишь вид садящегося за горизонт огненного солнца чего только стоил. Щедро одаряя напоследок каждый дом, каждое дерево, каждый сантиметр водной глади золотыми лучами, оно еще долго не уступало времени бледной луне, которую так сильно ждала молодежь, вместе с наступлением сумерек. Ну как можно не ждать ясную майскую ночь в деревне?!

Не гулять в эту пору было равнозначно совершению тяжкого преступления. Бродить по тихим родным улицам, вдыхая освежающий воздух со смесью цветущей черемухи и сирени, прислушиваться к «свадебному оркестру» не умолкающих лягушек и к шорохам, доносящимся из леса, которое полукольцом окружило деревню Нижнеозерскую. Для людей, ищущих уединение и спокойствие, это был настоящий рай.

Но все-таки ничего не вечно, ведь деревенское затишье подходило к завершению с наступлением лета, а то и даже жарких майских выходных. Причиной всему – опять озеро, к которому съезжались туристы чуть ли не со всей страны, будто другие места для отдыха были отмечены белыми пятнами на карте. От постоянных приездов «чужеземцев» сильно страдала экология, но те, кто был обязан охранять чистоту природы, дали добро жаждущим прибыли предпринимателям, построившим многочисленные турбазы для приезжих, которые засоряли не только озеро, но и всю прибрежную полосу с лесами. Однако эти проблемы казались чепухой для молодежи, любившей неплохо поразвлечься возле этих турбаз, потому что найти там приключений – раз плюнуть!

Подытожив, можно сделать поспешный вывод о том, что май в Нижнеозерской – это самый бесподобный месяц, однако и в бочке меда найдется ложка дегтя в виде окончания очередного учебного года, ведь девятиклассников и одиннадцатиклассников зловеще поджидали, словно хулиганы за переулком, экзамены. Приятного в них немного, а вот хлопот не перечесть (особенно если начать готовиться к ним за две недели): достать, наконец, покрытые пылью учебники с полки, открыть тетради и, широко распахнув глаза, удивиться, куда подевались все конспекты; сходить разочек для приличия на консультацию, а не дрыхнуть как сурок до обеда. Добавить ко всему любимые назидательные темы учителей, которые весь год талдычат, мол, вы, тугодумы безмозглые, не сдадите экзамены, пойдете все в дворники, туда вам и дорога, а учиться нужно было раньше. Так кто ж знал, что это не шутка!..

…И вот с такой проблемой как итоговый экзамен впервые столкнулся девятиклассник Азарий Манилов. Было ему всего шестнадцать лет отроду, внешностью особо хоть и не блистал, но назвать себя заурядным язык бы не повернулся. Худой, но жилистый, он постоянно держал себя в хорошей физической форме и умел достойно держать себя при девушках, чем частенько обращал на себя их внимание. Ростом чуть выше среднего, с непослушными русыми волосами, зеленовато-карими глазами и бледной кожей Азарий напоминал жителя какой-нибудь североевропейской страны, хотя жил он в самой что ни есть средней полосе Евразии. Что касается далеко не самого обычного имени Азария – родители назвали его так, потому что он появился на свет во время короткой зимней зари. «Родившийся на заре» или, попросту Азарий не слишком остался впечатленным от своего имени, поэтому обычно представлялся просто как «Азар», да так успешно, что многие в Нижнеозерской уже успели подзабыть настоящее имя, данное ему при рождении. Оно и неудивительно: сколько бы не ругали учителя, даже тетради с дневником он подписывал своим псевдонимом.

Стоит отметить, что у Азара был тяжелейший характер, весивший не одну тонну. Если бы не этот характер, то наверняка он был бы любимцем всей деревни. Будучи довольно умным и сообразительным юношей, он в то же время был вспыльчивым, упрямым и, что плохое, злопамятным, слишком сильно проявляя требовательность к окружающим, но в первую очередь к самому себе. Но самой худшей чертой в Азаре было то, что он постоянно кого-либо презирал: за лицемерие, неправильный в его понимании образ жизни, нежелание развиваться, слабость к чему-то и много еще за что. С теми, кто подпадал под круг презрения, Азар общался с картинной ироничностью, либо не общался совсем. Однако, не смотря на весь перечисленный ужас, знакомых у Азария было предостаточно; друзей же он всегда выбирал с осторожностью.

Каким бы плохим не казался Азарий, многие его отрицательные стороны были лишь защитой от окружающих людей. В первую очередь его любили, хоть и далеко не все, за прямоту, поддержку в трудную минуту, за умение быть хорошим собеседником, да и вообще за то, что он никого не оставлял равнодушным. «Равнодушие, – говорил Азар, обучая зазевавшихся семиклассников уму-разуму на большой перемене, – фиговее всего на свете. Любят меня или ненавидят, неважно, пусть только с безразличием ко мне не относятся».

Чтобы поднять шумихи вокруг себя Азар был готов всю ночь просидеть на дереве и выть нечеловеческим голосом, но он прекрасно понимал, что такое не оценят по достоинству, особенно девчонки. В общем, Азар считал себя «феноменальным» не из-за какого-то прилива самолюбия, просто тараканы в голове давали о себе знать время от времени.

И вот теперь у него наступал первый из периодов взросления – окончание девятого класса, когда следовало начать определять свое будущее, которое он себе весьма смутно представлял. Азар все же склонялся к тому, чтобы остаться в школе еще на два года, потому что оптимальных вариантов продолжения учебы он так и не находил. Но даже перед таким не самым перспективным будущим серьезным испытанием стоял экзамен. «Провалите экзамен – в школе больше не показывайтесь», – словно отрезала директриса на последнем собрании. Поэтому Азар не покладая рук готовился к этому препятствию, когда до него осталось чуть больше недели. Да и то с непредвиденными перерывами.

По крайней мере этот воскресный вечер выдался чересчур дождливым, и только поэтому Азар смог усидеть в комнате и заставить себя полистать столь ненавидимый учебник по геометрии. Косинусы, тангенсы, формулы нахождения площадей и периметров фигур – все это было так неинтересно и однообразно, что хоть вой во всю глотку. Впрочем, Азар так и делал каждые пять минут. «Какой ведь убогий экзамен, – думал он, желая разорвать учебник ко всем чертям. – Ну, сдам я его, а что дальше? В колледж пойти или дальше быть школотой? Хотя… Стоит только вспомнить наши училища: в юридическом слишком уныло, нефтяном – учиться нужно, до медицинского опускаться не хочется, а в шараге… не, ну там, конечно, интересно… но все-таки нет, я же там пропащим алкоголиком стану. Хотя эту альтернативу оставлю про запас. Крайний запас».

Будущее оставалось плывущим в густом тумане кораблем, не знавшем даже приблизительного местонахождения ближайшей пристани, а настоящее было столь безрадостным, что Азар решил немного отвлечься и вспомнить о недавнем событии. Он довольно часто окунался головой в омут прошлых дней вместо поиска ответов, которые были необходимы здесь и сейчас. Воспоминания обычно отвлекали его от невеселых дум, поэтому Азар вспомнил о вчерашнем субботнем вечере. Дело обстояло так. По такому важному поводу, как суббота, он решил немного отдохнуть от подготовки к экзамену и покататься вдоволь на мопеде, так долго простоявшего без дела, благо погода стояла по-настоящему летняя. Нацепив на себя любимую кожанку и убрав ребром ладони прядь волос со лба (так Азар обычно «причесывался» перед школой), он достал из кармана ключи от мопеда и уже в дверях крикнул сестре:

– Я ушел гулять черт знает до скольки! Мне не звонить!

Выйдя во двор, Азар вдохнул в себя свежий сумеречный воздух. Ах, как же хорошо на улице! Безоблачное небо, усыпанное ковром звезд, было таким прекрасным, густой туман, словно парное молоко, клубился над бездвижным озером, а назойливые комары, обычно бушующие в такое время, и те решили не портить этот вечер. Ну каким дураком нужно быть, чтобы сидеть дома в такую славную пору!

По доброй традиции Азар завел мопед со второй попытки, и тот угрюмо затарахтел, медленно набирая обороты перед стартом поездки. Слегка подогрев двигатель, Азар выкатил «скакуна» на улицу, где его уже поджидали Артем Кротов и Илья Зинухин – ребята со школы. Артем, одноклассник и ближайший друг Азария, подъехал на своем легендарном мопеде, повидавшем каждый сантиметр бездорожья округи и ощутившем на вкус все деревенские ямы (не зря Артем носил прозвище «Крот» – не только в честь фамилии, но также из-за плохого зрения). Высокий Илья, учившийся вместе с сестрой Азара Аленой в десятом классе, сидел на пассажирском месте. Поздоровавшись с ними, Азар поинтересовался у Крота:

– Как там подготовка к экзаменам?

– Вообще никак, – хмуро отмахнулся тот. – Даже толком готовиться не буду, все равно в шарагу пойду.

– Вот это правильно, а то сам тупанул, когда в десятый пошел, – хмыкнул Илья, с кряхтением слезая с мопеда, чтобы размять затёкшие ноги. – Я вот, например, ни разу книгу не открывал в прошлом году, а ты чего ссышь, Азар? Давай с нами в шарагу!

– Нет уж, я пас, – твердо отклонил это заманчивое предложение Азар, не показывая своих «глубоких» душевных терзаний. – Решайте лучше, куда поедем?

– К турбазам, без базара! – решительно заявил Илья. – В деревне один хрен ловить нечего, тут только Остап с Алкой на лавочке шушукаются.

– Ничё нового, – ухмыльнулся Крот, взбираясь на потрепанный мопед. – Поехали что ли.

– Погнали, – не стал возражать Азар.

Драндулеты решено было оставить неподалеку от турбаз, в зарослях орешника, потому что среди незнакомых людей за ними нужен был глаз да глаз, дабы не сидеть потом у разбитого корыта. Крот, однако, все же поворчал, дескать, непонятно еще, далеко ли пройдут среди этих бесконечных турбаз. После покупки мопеда он слегка обленился ходить пешком; что уж там говорить; даже трехсотметровый путь от дома до школы он преодолевал на своей технике, пока снег не покрывал дорогу плотным слоем. Но Артем не горел желанием работать сторожем, ведь так можно было пропустить все самое интересное, поэтому уговаривать долго его не пришлось.

Пляжный сезон полноценно ещё не открылся, но некоторые кафе уже активно вели торговлю, отовсюду звучала не самая приятная для ушей современная музыка, да и народу собралось немало, хоть и по большей части нетрезвого. Но это все и близко не шло ни в какое сравнение с летним безумством, которое здесь творилось по выходным. Турбазы превращались в настоящий заштатный городок, и численность населения, пускай только на выходные, превышала десяток тысяч. Разумеется, в такой высокой плотности пьяных людей на квадратный метр начинались пробки, аварии, стычки, драки, истерики ссорящихся пар, звонкий плач детей – одним словом увлекательный спектакль для нижнеозерских, приходящих поглазеть со скуки на бесплатное представление.

– Эй, пацаны, подождёте меня, ладно, – попросил Илья и, не дожидаясь ответа, метнулся к ближайшему магазинчику.

– Вот почему он так сюда рвался, – промолвил Азар, наблюдая, как тот забегал вовнутрь сломя голову. – Лишь бы бухнуть.

– Ага, еще и втридорога, – кивнул в ответ Крот, уведомлённый о том, как продавцы турбаз любили заламывать цены, чтобы быстрее компенсировать все затраты; до возраста же покупателей совсем не придирались. Бизнес!

И дураку было ясно, что Илья застрянет внутри надолго, поэтому Азар с Кротом не спеша пошли дальше. Перед взором открывались всё новые пейзажи: местами на асфальте блестели от света фонарей бутылочные осколки, на обочине валялись вперемешку прошлогодние и совсем недавние обертки из-под различной снеди. На контрасте благоухающего деревенского воздуха смрад табачного дыма не приносил особой приятности. Обычно приезжие первым делом напивались по-черному, а затем курили одну сигарету за другой, беспрестанно гогоча и беспричинно матерясь во всю глотку. Короче говоря, культурного отдыха здесь и близко не ощущалось.

– Вот ведь свиньи, – с отвращением бросил Крот, который недолюбливал эти места, приходя сюда в основном за компанию. – У себя наверняка не мусорят, а здесь хоть че творят, дуралеи!

– Ага, – согласился с ним Азар. – Сволочи.

Крот был лучшим другом Азара пускай и не с пеленок, но все же с весьма давних времен. Будучи старше его почти на полгода, Крот был ниже друга на полголовы. Со светло-желтыми, почти белесыми волосами и голубыми глазами, которые он умел страшно расширять во время споров для большего убеждения оппонента в своей правоте, Крот был похож на обычного деревенского парня русских селений двадцатого века, эдаким пахарем, только без окладистой бороды. Долгое время из-за глупых современных стереотипов его считали крайне странноватым: хоть Крот и был в учебе весьма ленив, тройки за четверть его вполне устраивали, но зато он не пил и не курил, как это делало большинство учеников, плохо учившихся – вон, Илья тому подтверждение. С учителями Крот любил поконфликтовать – хлебом не корми. Чего только стоит тот случай, когда в восьмом классе Крот, накатавшись на мопеде с ветерком в холодную осеннюю пору, простудил уши и целый месяц сидел в натянутой до бровей шапке на уроках. Все учителя поголовно, в особенности классная руководительница Фрида Марковна, орали на него, мол, он не в лесу находится, требуя снять головной убор, но на Крота не действовали угрозы в виде вызова родителей в школу, поэтому даже директриса устала спорить с ним, и все вскоре махнули на это рукой. Но Артем мог высказывать свои претензии не только учителям, но также и взрослым деревенским парням, если чувствовал явную несправедливость по какому-либо поводу. Большинство этих парней были весьма недалекими и любили кичиться над ребятами помладше, поэтому разговоры Артема с ними не раз доходили до драки. Больше всего Азар уважал Крота за умение хранить все рассказанные секреты, которые доверял только ему. Да хоть пытай его, ни слова не проронит, будет хранить столь ценные для Азара сведения не хуже надежного сундука с семью замками. А таких людей в деревне по пальцам одной руки можно пересчитать. Поэтому Крота можно было назвать хорошим человеком, однако не все так считали, и зря.

Ребята уже собирались развернуться и пойти в обратном направлении, дабы Илья не хватился их, ведь они за своими обыденными разговорами успели отойти на приличное расстояние от того магазинчика, однако произошло следующее. Впереди них, о чем-то негромко переговариваясь, шла парочка – держащиеся за руки парень с девушкой, по виду со спины старше Азара с Кротом на пару-тройку лет. Интереса собой они не представляли; разве что симпатичная черноволосая девушка, волнистые волосы которой доходили ей почти до пояса, вот только по «Кодексу Чести» со встречающимися девушкам знакомства категорически запрещались, но о наблюдении со стороны в нем речи не шло. Случилось вот что.

В этом месте был перекресток: основная дорога, по которой проходила пара, пересекалась с погруженной во тьму дорогой поменьше. Именно с этого неосвещенного пути слышался приближающийся пьяный хохот, сопровождавшийся с отборными ругательствами, и вот спустя секунду из темноты резко выскочили двое пацанов. Один из них, по всей видимости, нарочно налетел на парня, который, в свою очередь, не стерпел такой нахальности, тем более происходящей на глазах у своей девушки, оттолкнул мерзавца. Тот ошалело взглянул на него:

– Широкий что ли тут нашелся, а?!

Но парень то ли оказался немногословным, то ли понял, что разговаривать в такой ситуации бессмысленно, потому лишь бесхитростно размахнулся и ударил обидчика, который сразу попятился назад, пока его товарищ глупо таращил помутневшие от алкоголя глаза. Однако они оба были массивнее парня, и поняв, что тот один, остервенело набросились на него с кулаками. Девушка всплеснула руками от страха:

– Витя!

Но Витя оказался не из робкого десятка. Пусть и не имея больших шансов на успех, наносил удар за ударом, получая при этом вдвойне. Он попытался даже крикнуть девушке, чтобы та ушла подальше, но тут общими усилиями его опрокинули на дорогу и начали неуклюже затаптывать с присущей пьяным людям агрессией:

– Урод широкий, получай теперь!

– Бабу свою не гони, себе заберем! Ха-ха!

Азар с Кротом могли спокойно оставаться зрителями в этом инциденте: за драками незнакомцев посмотреть со стороны всегда было захватывающе. Однако данная ситуация требовала срочного вмешательства. Зная крутой нрав друга, Крот уже повернулся к Азару, но тот так рванул, чего никогда не делал даже на мероприятиях по легкой атлетике, поэтому Кроту оставалось лишь вздохнуть и побежать за ним. Домчавшись до эпицентра драки, Азар прицельно провел апперкот одному из пьянчуг в область солнечного сплетения. Тот сразу согнулся пополам, но Азар, не дав ему опомниться, вторым ударом в челюсть уложил его отдыхать. Однако тут же отправился вслед за ним на землю: бритоголовый товарищ пьянчуги не замешкался:

– На те, сволочь!

Неизвестно, как бы все это закончилось, но тут налетел Крот и молниеносно опрокинул через бедро бритоголового словно заправский борец, после чего помог другу подняться:

– Спасибо Крот, – хрипло проговорил Азар, держа пальцами кровоточащий нос. – Вот ведь гадина, как заехал!

На этом ожесточённый бой все-таки не закончился. С той самой тропы «невеж», откуда выскочили эти два экземпляра, распластавшиеся на асфальте, выехала темно-синяя «гранта», бессовестно встав поперек дороги. Громко хлопнув дверцами, оттуда вывалились еще двое товарищей хулиганов. Им также на вид было лет восемнадцать-девятнадцать, и они тоже были пьяны вдребезги:

– Втроем на двоих, молокососы?! Да щас мы вам!..

Силы оказались неравными, неожиданной атаки теперь не получилось бы, но отступать ни Азар, ни Крот не собирались, да и было уже поздно. Уроненный Кротом бритоголовый успел подняться на ноги, поэтому ситуация действительно стала трое на двоих, правда, повернувшись в обратную сторону. Витя, и тот горе-вояка, которому отменно врезал Азар, лежали рядышком, тяжело дыша, но пока не подниматься не спешили.

Ребята отлично понимали друг друга без слов за столько лет дружбы, поэтому, на мгновенье переглянувшись, синхронно кивнули, и набросились на вышедших из машины пацанов. Те, пропустив от неожиданности несколько легких ударов, стали отвечать и завязалась грубая потасовка. Азару, Кроту и Вите пришлось бы пожить по соседству на больничных койках, если бы на дороге не появился Илья с бутылкой пива в одной руке и невесть откуда подобранной палкой в другой.

– Ах вы, мрази поганые!.. не трогайте их, кому говорю!.. а то вшатаю щас как всем! – матерясь во все горло, он отвлек внимание пацанов, которые планомерно утрамбовывали ребят.

– Зырьте, это че за чудик такой нарисовался?!

– Давайте и ему звездюлей навесим!

Один из пацанов подбежал к Илье, но, получив резкий удар палкой в корпус, отскочил в сторону как ошпаренный.

– Кому еще, а? Тебе?! Получай! – воинственно орал Илья, размахивая веткой налево и направо. Он попадал по самым разным частям тела, поэтому некоторые пацаны коротко ойкали, а некоторые и поскуливали, пропустив удар по причинному месту.

Видимо нервы у этих пьянчуг не выдержали, и они один за другим бросились к спасительной машине, спустя мгновенье дав по газам. Илья побежал за ними, но слишком скоро выдохся, и, швырнув обломки палки в сторону уезжающей «гранты», крикнул им вслед:

– Че, ссыкуны, люлей получили?! Подходите по одному, черти, а то как крысы, только толпой можете!

– Да ладно тебе, Илья, успокойся, не думаю, что они уже вернутся, – размазывая тыльной стороной ладони кровь по лицу, сказал подошедший к нему Азар. – Крот, ты как там, живой? – обернулся он к другу.

– Че-то по харе заехали походу, – нехотя ответил тот, придерживая двумя пальцами левый глаз. – Интереснее, что с этим вот, – он кивнул на распластавшегося на асфальте Витю. Лежащий рядом с ним пьянчуга еще до внезапного «вторжения» Ильи благоразумно отполз к «гранте», и в числе первых вскарабкался в салон.

Витина девушка все это время стояла словно в гипнотическом оцепенении, до смерти испугавшись от столь яростной драки. Но как только опасность миновала, она, тотчас подбежала и склонилась к нему, громко всхлипывая:

– Любимый, ты как?! Господи! – она заметила страшные ссадины на лице своего парня. – Нужно ведь скорую вызвать! – девушка бросила беспомощный взгляд на застывших ребят, превратившихся из недавних героев в истуканов от не самой привычной картины.

– Действительно…, – первым опомнился Азар, подзабывший о своем кровоточащем носе. Он уже потянулся к карману кожанки за телефоном, но тут, кряхтя, начал приходить в себя Витя.

– Нет… не надо больнички… со мной нормально все…, – хоть и с помощью девушки, Витя смог с трудом подняться. Ему, как благородному зачинщику драки, досталось больше всех. Весь в дорожной пыли, с порванной рубашкой на груди, которую он небось долго приглаживал к свиданию, плюс ко всему еще и с разбитым лицом Витя все же не дрогнул перед численным превосходством противника. Возможно, в глазах своей красивой черноволосой девушки он и сделал глупость, но зато Азар с Кротом глядели на него с неподдельным уважением.

– Кхм-кхм… конечно, мы не хотим вам мешать, – остановил Витю с его девушкой Азар, когда те отошли немного в сторонку от ребят. – Вы сами-то сможете дойти или вам все-таки помочь? Если вам недалеко, то мы бы подбросили…

– Мы как-нибудь сами… здесь неподалеку турбазу сняли, – тяжело дыша проговорил Витя. Поразмыслив несколько мгновений, он протянул широкую ладонь Азару. – Спасибо тебе… и друзьям твоим… выручили.

– Спасибо, – улыбнулась Витина девушка, хотя ее глаза еще поблескивали от непросохших слез. Она что-то хотела добавить, но вдруг полезла в сумочку и достала оттуда маленький носовой платок. – Вот, возьми, у тебя кровь идет. К сожалению, салфеток с собой не взяла.

– Не надо, что ты, – слегка смутился Азар, не любивший и не привыкший к такой заботе. – Ерунда, пройдет скоро, смотри!

Он разжал пальцы, которыми придерживал истерзанный нос, и кровь заструилась с удвоенной силой, щедро одаряя асфальт теплыми алыми каплями. Доводы Азара оказались неубедительными, к тому же девушка оказалась невероятно настойчивой и почти силой вложила ему платок в руки. «Да уж, достойны они друг друга», – усмехнулся про себя Азар, не став отказываться, но белоснежный платок пачкать кровью не стал, бережно положив его во внутренний карман кожанки.

Распрощавшись, Витя со своей очаровательной девушкой пошли к себе в съёмное жилье, а Азар, Крот и Илья поковыляли к мопедам, во всех красках обсуждая прошедшую потасовку.

Как уже было известно, дом Азара находился ближе всего, и ребята остановились около него, дабы эмоционально проговорить бурное происшествие вслух уже в пятидесятый раз.

– Во ведь офигенно подрались, – воодушевлённо подвел итоги Илья, болтая ногами на пассажирском месте. – Жаль палку забыл подобрать. Надо было её как трофей оставить. Но бутылку еще жальче, разбили, уроды! Там еще спокойно на стакан бы хватило!

– Ну да, и не говори, – поддержал его Крот. – Только в следующий раз беги поскорее, нет больше желания синяки получать. Действительно, темный «фонарь» под глазом успел значительно распухнуть и теперь выглядел весьма внушительно. Ох и задаст ему Фрида в школе!

– Да это, наверное, самая лучшая драка в моей жизни! – воскликнул Азар, высморкав последние капельки крови со своего многострадального носа. – Это вам не Батона пнуть разок, чтоб он расплакался, это реально охрененно!