Путь сквозь пепел

Роман напрягся, но кивнул.

– Меня зовут Игорь, – продолжил охранник, понизив голос. – Я… я знал твоего отца. Алексея Петровича.

Сердце Романа пропустило удар.

– Моего отца? Но он умер от вируса.

Игорь кивнул с печальным выражением лица.

– Да… я знаю. Я работал вместе с ним на кабельном заводе. Он был… он был хорошим человеком.

– Как ты оказался здесь? – спросил Роман. – Работаешь на этих… людей?

Лицо Игоря исказилось.

– Я попал сюда не по своей воле. Меня схватили во время одного из рейдов в городе. Поставили перед выбором: либо работать на них, либо стать одним из… этих, – он кивнул в сторону камер с пленниками. – Я выбрал жизнь. Думал, что смогу как-то противостоять им изнутри, помогать таким, как ты. Но в итоге просто… выживал.

Он опустил голову, в его голосе звучал стыд.

– Почему ты решил заговорить со мной? – спросил он. – Это опасно для тебя.

Игорь поднял глаза, и Роман увидел в них решимость.

– Потому, что я устал быть соучастником… этого, – он обвел рукой лабораторию. – Профессор и Командир зашли слишком далеко. То, что они делают с людьми… это уже не наука, это безумие.

– Кто такой Командир? – еле слышно прошептал Роман.

– Командир здесь царь и бог – всё в его власти.

– Зачем им моя кровь? – осторожно спросил Роман.

Игорь огляделся еще раз и подошел вплотную к стеклу.

– Командир болен, – прошептал он. – Вирус старения поразил. Болезнь обычно протекает быстро – неделя, у долгожителей – месяцы. Но Профессор нашел способ замедлить процесс. Он использует кровь иммунных – тех, кто пережил эпидемию.

– Переливания? – догадался Роман.

– Не просто переливания. Он выделяет из крови какие-то компоненты, создает сыворотку. Это дает временный эффект – Командир на несколько дней чувствует себя лучше, процесс старения приостанавливается. Но потом все возвращается, и нужна новая порция.

– И эти порции… – Роман не закончил фразу, уже догадываясь.

– Берутся у таких, как ты, – кивнул Игорь. – У некоторых пленников берут кровь до тех пор, пока они не истощаются полностью. Других подвергают опытам, пытаясь выяснить, что именно делает их устойчивыми к вирусу.

В коридоре послышались шаги. Игорь тут же выпрямился, приняв безразличный вид.

– Я должен идти, – быстро сказал он. – Но я вернусь. Я хочу помочь тебе выбраться отсюда.

Он уже отходил, когда Роман тихо позвал:

– Игорь! Есть ли здесь еще кто-то, кто мог бы помочь?

Охранник на мгновение задумался.

– Возможно, Алексей, ассистент Профессора. Он не фанатик, как остальные. Он здесь тоже не по своей воле. Командир держит его сестру где-то в крепости, как гарантию его сотрудничества.

С этими словами он ушел, оставив Романа наедине с новым пониманием ситуации и проблеском надежды.

Роман лег на кушетку, притворяясь спящим для камер наблюдения, но его мозг работал лихорадочно. Отец говорил: «Знание – это сила, но только если ты знаешь, как его применить». Теперь у Романа было знание – о Профессоре, о Командире, о том, что творится в этой лаборатории. И, возможно, появился союзник – человек, который знал его отца.

Оставалось понять, как применить это знание и превратить его в план побега. Игорь вернется, и всё должно быть готово. Нужно спасти не только себя, но и остановить безумие Профессора, пока оно не поглотило еще больше жизней.

Он закрыл глаза, но перед внутренним взором вставало лицо отца – мудрое, с добрыми глазами, в которых всегда читалась вера в лучшее будущее. «Я не подведу тебя, папа, – подумал Роман. – Я выберусь отсюда».

ГЛАВА 9. На грани выбора

Вечер в подземной лаборатории имел свои приметы: приглушенный свет, меньше персонала, тишина, нарушаемая лишь гудением вентиляции и отдаленным эхом шагов редких охранников. Камера Романа – стерильная комната три на четыре метра – выглядела еще более безжизненной в этом полумраке. Стеклянная стена, отделяющая его от коридора, отражала блики редких индикаторов медицинского оборудования: красные, зеленые, желтые точки, словно искусственные звезды в этом подземном мире.

Металлическая кушетка с тонким матрасом, умывальник из нержавеющей стали в углу, унитаз без крышки за полупрозрачной ширмой – все казалось создано для того, чтобы подчеркнуть: здесь живет не человек, а подопытный образец. Даже воздух был стерильно-безликим, с легким привкусом антисептика.

Звук приближающихся шагов заставил его напрячься. Через мгновение в поле зрения появился Игорь. На этот раз он не выглядел настороженным – скорее, решительным. В руке он держал электронный ключ.

– Сейчас пересменка, – без предисловий сказал Игорь, прикладывая ключ к замку. – У нас есть окно в пятнадцать минут.

Дверь с тихим шипением отъехала в сторону. Роман не двинулся с места.

– Ты что, не понял? – Игорь говорил отрывисто, нервно. – Это наш шанс. Нужно уходить сейчас.

Роман медленно встал, но остался стоять у кушетки.

– Я не могу, – сказал он тихо.

– Что? – Игорь выглядел так, словно ему дали пощечину. – Ты с ума сошел? Завтра Профессор начнет серьезные тесты. Ты знаешь, что это значит?

– Знаю, – Роман подошел ближе к двери, но не вышел. – Но я не могу уйти один.

– Я тоже ухожу с тобой, если ты об этом, – нетерпеливо сказал Игорь.

– Дело не в этом, – Роман понизил голос до шепота. – Ты говорил, что Командир держит сестру Алексея. Мы не можем бросить их здесь.

Лицо Игоря исказилось, смесь раздражения и недоверия промелькнула в его глазах.

– Ты что, спаситель человечества? – процедил он сквозь зубы. – Думаешь, мы можем вот так просто освободить всех? Это самоубийство!

– Я не говорю обо всех, – спокойно возразил Роман. – Только о тех, кто помогал мне. Алексей сегодня пытался отговорить Профессора от каких-то опасных процедур. Он рисковал ради меня. Я не могу просто сбежать и оставить его с сестрой в заложниках.

Игорь провел рукой по лицу жестом усталости и отчаяния.

– У нас нет времени на это. Мы даже не знаем, где именно держат его сестру. Она может быть в другом здании, в другой части комплекса!

– Алексей знает, – сказал Роман. – Он наверняка видится с ней.

Игорь покачал головой, борясь с внутренним конфликтом. В коридоре раздались отдаленные голоса – смена караула приближалась.

– Дверь, – прошипел Игорь, толкая Романа обратно в камеру. – Быстро!

Роман отступил, дверь с тихим шипением закрылась. Игорь сделал вид, что проверяет замок, когда мимо прошла группа охранников, направляющихся к посту. Когда они удалились, он снова подошел к стеклу.

– Ты сумасшедший, – сказал он, качая головой. – Но… возможно, ты прав. Нам нужна помощь изнутри, если мы хотим выбраться отсюда живыми. Алексей может знать проходы и коды доступа, которых не знаю я.

– Так ты согласен? – Роман подошел вплотную к стеклу.

– Неохотно, – вздохнул Игорь. – Но есть одно условие: если становится слишком опасно, мы уходим немедленно, даже если придется кого-то бросить. Понял?

Роман кивнул, хотя в глубине души знал, что не сможет оставить людей, рисковавших ради него.

– Я поговорю с Алексеем завтра, – продолжил Игорь. – Выясню, где держат его сестру и готов ли он помочь. А пока… – он оглянулся, – готовься к завтрашним тестам. Они будут… неприятными.

– Насколько неприятными? – спросил Роман, чувствуя, как холодок пробежал по спине.

– Профессор хочет понять, почему ты устойчив к вирусу. Он будет исследовать все: от твоей крови до структуры мозга. Держись, – Игорь говорил серьезно, без тени насмешки. – И помни: теперь у тебя есть причина выжить. Мы выберемся отсюда. Все вместе.

С этими словами он отошел от камеры, растворившись в полутьме коридора.

Роман вернулся на кушетку, его мысли бурлили. План побега усложнился, но это была правильная цена за его совесть. Он не смог бы жить, зная, что бросил людей, рисковавших ради него, на растерзание Профессору и Командиру.

«Отец бы поступил так же», – подумал он, закрывая глаза. Мысль об отце придала ему сил. Завтра будет тяжелый день, и ему нужно сохранить ясность ума и силу духа перед лицом предстоящих испытаний.

Утро началось раньше обычного. Роман едва успел проглотить несколько ложек безвкусной каши, когда дверь его камеры отъехала в сторону, и вошли два охранника в сопровождении Алексея.

– Профессор ждет, – сказал молодой ассистент, не глядя Роману в глаза. – Пожалуйста, следуй за нами без сопротивления.

Его голос звучал формально, но Роман заметил едва уловимое напряжение в нем. Возможно, Игорь уже успел поговорить с ним? Или Алексей просто знал, что ждет сегодня нового «подопытного»?

Охранники повели Романа по длинному коридору, освещенному холодным флуоресцентным светом. Стены, выкрашенные в светло-серый цвет, были голыми, без каких-либо опознавательных знаков или указателей. Только номера на дверях – цифры, написанные черной краской на металлических поверхностях.

Они прошли мимо нескольких камер, подобных той, в которой держали Романа. В некоторых он видел других пленников – бледные лица, смотрящие в никуда, тела, измученные болезнью и экспериментами. В других камерах кушетки были пусты, но на полу и стенах виднелись следы, которые Роман предпочел бы не рассматривать слишком внимательно.

После нескольких поворотов они вошли в просторное помещение, заполненное медицинским оборудованием. В центре стоял массивный аппарат МРТ – белый цилиндр с узким туннелем, словно механическая пасть, готовая поглотить свою жертву. Вокруг располагались мониторы, компьютеры, шкафы с инструментами и препаратами. У стены стоял хирургический стол с системой фиксации – ремни и зажимы для рук и ног.

Профессор стоял у компьютера, изучая какие-то данные на экране. Услышав их шаги, он повернулся, и на его лице появилась та же неестественная улыбка, что и прежде.

– А, наш особенный пациент! – воскликнул он, потирая руки. – Надеюсь, ты хорошо отдохнул? Сегодня нас ждет насыщенный день.

Он кивнул охранникам, и те повели Романа к столу у стены.

– Что вы собираетесь делать? – спросил Роман, пытаясь сохранять спокойствие.

– О, целый комплекс исследований, – ответил Профессор, натягивая латексные перчатки. – Сначала МРТ всего тела, затем анализ метаболических процессов, биопсия нескольких тканей… И в финале, если ты будешь хорошо себя вести, – он подмигнул, словно речь шла о детской игре, – мы заглянем в твою спинномозговую жидкость и, возможно, в мозг.

– В мозг? – Роман не смог скрыть испуг.

– Не беспокойся, мы используем минимально инвазивные методы, – Профессор говорил легкомысленно, словно обсуждал рутинную процедуру. – Тонкие иглы, точечные проколы… Большинство пациентов переживает это вполне успешно.

– Большинство? – Роман непроизвольно сопротивлялся, когда охранники попытались уложить его на стол.

– Профессор, – вмешался Алексей, делая шаг вперед. – Возможно, нам стоит начать с менее… радикальных методов? Субъект № 17 не пережил подобных процедур.

Профессор нахмурился, бросив на ассистента раздраженный взгляд.

– Субъект № 17 был уже ослаблен предыдущими заборами крови, – отрезал он. – К тому же, у нас мало времени. Командир ждет результатов, а не оправданий.

– Но если мы потеряем еще одного носителя иммунитета… – Алексей говорил тихо, но настойчиво.

– Если я скажу, что пациент умер от осложнений, связанных с вирусом, Командир поверит, – холодно ответил Профессор. – Если я скажу, что у меня нет результатов из-за твоей осторожности – нас обоих отправят в камеры.

Он повернулся к Роману, который к этому моменту уже был зафиксирован на столе.

– Кроме того, я не планирую его убивать. В худшем случае, он останется… несколько ограниченным в умственных способностях. Чем-то вроде живого резервуара крови и тканей. Некоторые могли бы сказать, что это даже гуманно – не осознавать своего положения.

Роман почувствовал, как страх превращается в холодную ярость. Этот человек, этот так называемый ученый, говорил о превращении его в «овощ» с таким спокойствием, словно обсуждал прогноз погоды.

– Вы не ученый, – сказал Роман, глядя Профессору прямо в глаза. – Вы мясник.

Улыбка Профессора исчезла, сменившись выражением брезгливого раздражения.

– А ты не человек, – ответил он. – Ты образец. Материал. И твое мнение для меня ничего не значит.

Он кивнул охранникам:

– Начнем с МРТ. Подготовьте его.

Когда охранники отстегнули фиксаторы и повели Романа к аппарату МРТ, он заметил, как Алексей отошел к шкафу с препаратами, делая вид, что что-то ищет. На мгновение их взгляды встретились, и Роман увидел в глазах молодого ассистента решимость, которой не было раньше.

«Игорь поговорил с ним», – подумал Роман. – «Он на нашей стороне».

Эта мысль придала ему сил, когда охранники укладывали его на узкую платформу, которая должна была ввезти его в тесную трубу аппарата МРТ. Сейчас ему нужно было просто выдержать, пережить эти тесты, сохранить силы и ясность ума для предстоящего побега.

«Я не стану вашим подопытным кроликом», – мысленно пообещал он Профессору, когда платформа начала медленно въезжать в белый туннель. – «И не позволю вам превратить меня в овощ».

Аппарат загудел, застрекотал, начиная сканирование. Роман закрыл глаза, пытаясь абстрагироваться от клаустрофобного ощущения замкнутого пространства. В его голове формировался план – не просто побег, но и противостояние этому безумию, которое захватило последний оплот человечества.

Профессор и Командир думали, что построили свою империю на руинах старого мира. Но они не учли одного: даже в этом новом мире оставались люди, готовые бороться за свою человечность. И Роман был одним из них.

ГЛАВА 10. Нити заговора

МРТ продолжалось мучительно долго. Грохот аппарата, вибрация, тесное пространство трубы и невозможность пошевелиться превращали процедуру в настоящую пытку. Когда Романа наконец выдвинули из белого туннеля, он с трудом сдержал вздох облегчения.

– Держи, – Алексей незаметно протянул ему небольшую бутылку воды, пока Профессор был занят изучением первых результатов сканирования на мониторе. – Тебе нужно пить больше жидкости перед следующими процедурами.

В его глазах Роман прочитал немое предупреждение: не показывай, что между нами есть контакт. Он молча взял бутылку и сделал несколько глотков, благодарно кивнув.

– Превосходно! – воскликнул Профессор, увеличивая изображение на экране. – Посмотри, Алексей. Видишь эти области повышенной активности в гиппокампе? И эти структуры в мозжечке… Они отличаются от стандартных паттернов.

Алексей подошел к монитору, с профессиональным интересом вглядываясь в изображения.

– Действительно, есть отклонения от нормы, – согласился он. – Но они незначительны. Не думаю, что это объясняет иммунитет к вирусу.

– Это только начало, – Профессор нетерпеливо махнул рукой. – Переходим к следующему этапу. Анализ метаболизма и биопсия тканей.

Романа перевели к другому столу, где его руки и ноги снова зафиксировали. Алексей начал подготавливать инструменты для забора тканей – иглы разных размеров, пробирки, анестетики.

– Мы возьмем образцы кожи, мышечной ткани, костного мозга и лимфатических узлов, – объяснял Профессор, словно читая лекцию невидимым студентам. – Затем сравним их структуру с образцами, взятыми у обычных людей и у других иммунных. Возможно, ключ кроется в клеточных мембранах или в митохондриальной ДНК…

Он говорил больше для себя, чем для окружающих, погруженный в свои научные фантазии. Роман поймал взгляд Алексея, пока тот готовил обезболивающий укол. В его глазах читалось сочувствие.

– Это будет больно, но я постараюсь минимизировать дискомфорт, – тихо сказал Алексей, вводя анестетик в руку Романа. – Не сопротивляйся, это только продлит процедуру.

Следующий час превратился в кошмар из игл, боли и холодного металла инструментов, касающегося его тела. Несмотря на анестезию, Роман чувствовал каждый забор ткани – тупую боль, когда игла проникала глубоко в мышцу, острую вспышку, когда она достигала костного мозга. Профессор работал методично, с увлеченностью энтомолога, изучающего редкий вид насекомого.

– Восхитительно, – бормотал он, рассматривая образцы под микроскопом. – Видишь эти клеточные структуры, Алексей? Они отличаются от всего, что мы видели раньше. Его организм буквально перестроил себя на клеточном уровне.

Алексей кивал, делая заметки, но его лицо оставалось непроницаемым. Роман видел, как молодой ассистент незаметно для Профессора откладывал часть образцов, маркируя их иначе, чем остальные.

Когда биопсия была завершена, Роман чувствовал себя так, словно по его телу прошелся каток. Каждая мышца болела, в местах проколов пульсировала тупая боль. Но самое страшное было впереди.

– Теперь пункция спинного мозга, – Профессор надел новые перчатки. – И потом, если все пойдет хорошо, мы проведем тонкоигольную биопсию мозга. Я разработал метод, позволяющий минимизировать повреждение тканей…

– Профессор, – перебил его Алексей, глядя на показатели мониторов. – У пациента повышается давление и учащается пульс. Возможно, нам стоит сделать перерыв перед следующими процедурами.

Профессор недовольно поморщился.

– У нас нет времени на перерывы. Командир ждет результатов сегодня.

– Если пациент умрет от шока, результатов не будет вовсе, – настаивал Алексей. – Хотя бы час отдыха, чтобы его организм мог стабилизироваться.

Профессор посмотрел на мониторы, затем на часы.

– Хорошо, – неохотно согласился он. – Один час. Верните его в камеру и дайте транквилизатор. Я хочу, чтобы он был спокоен перед спинномозговой пункцией.

Охранники отстегнули фиксаторы и помогли Роману подняться. Его тело казалось чужим, неповоротливым, словно он управлял марионеткой с обрезанными нитями. Алексей поддержал его, когда он чуть не упал.

– Я провожу его, – сказал Алексей охранникам. – Мне нужно проверить состояние других пациентов в том крыле.

Профессор, уже занятый изучением образцов, рассеянно кивнул, и Алексей вывел Романа из лаборатории. В коридоре он поддерживал его под руку, делая вид, что помогает идти, но на самом деле шепотом передавая информацию:

– Игорь говорил со мной. Мы готовим побег сегодня ночью, после смены караула. Он знает, где держат мою сестру – в северном крыле, третий уровень. Мы заберем ее по пути.

Роман кивнул, не рискуя говорить вслух под камерами наблюдения.

– Профессор сегодня на грани, – продолжил Алексей. – Командир требует результатов. Его состояние ухудшается, и он становится нетерпеливым. Если сыворотка из твоей крови не поможет, он может приказать извлечь все твои органы для изучения.

От этих слов по спине Романа пробежал холодок.

– У тебя будет час отдыха, потом они продолжат тесты, – Алексей говорил быстро, пока они приближались к камере. – Во время спинномозговой пункции я подменю обезболивающее сильным седативным. Ты будешь без сознания, и Профессор прервет процедуру. Это даст нам время до вечера.

Они достигли камеры, и Алексей открыл дверь электронным ключом. Прежде чем Роман вошел внутрь, ассистент сказал чуть громче, для камер наблюдения:

– Отдыхайте. Я вернусь через час с лекарствами.

Дверь закрылась, и Роман остался один. Он с трудом добрался до кушетки и лег, чувствуя, как все тело пульсирует от боли. Сквозь стеклянную стену он видел другие камеры, других пленников. Некоторые из них смотрели на него с тем же пустым выражением, что и прежде. Они уже сдались, превратились в живые банки крови и органов.

«Я не стану таким, – подумал Роман, закрывая глаза. – Я выберусь отсюда».

Алексей вернулся ровно через час, как и обещал. Он нес поднос с медикаментами и бутылкой воды. За ним следовали двое охранников.

– Пора, – сказал он, открывая дверь камеры. – Профессор ждет.

Роман с трудом поднялся. Час отдыха немного восстановил его силы, но тело все еще болело от многочисленных проколов и надрезов.

– Выпей это, – Алексей протянул ему таблетку и воду. – Поможет пережить следующую процедуру.

Роман взял таблетку, но заметил, что Алексей незаметно для охраны подмигнул ему. Он проглотил лекарство, догадываясь, что это часть плана.

Когда они вернулись в лабораторию, Профессор уже подготовил все для спинномозговой пункции. Длинная тонкая игла лежала на стерильном подносе, рядом с пробирками для сбора жидкости.

– Отлично, вы вовремя, – сказал Профессор, не отрываясь от микроскопа. – Уложите его на бок, колени к груди. Алексей, подготовь местную анестезию.

Охранники помогли Роману принять нужное положение на столе. Его тело начало странно тяжелеть, а сознание затуманиваться. «Что бы ни дал мне Алексей, это действует быстрее, чем обычный транквилизатор», – подумал он.

Профессор подошел к столу, натягивая новые стерильные перчатки.

– Сейчас мы получим ответы на наши вопросы, – сказал он, больше для себя, чем для присутствующих. – Если вирус модифицировал нервную ткань, мы увидим это в спинномозговой жидкости.

Алексей подошел с шприцем, якобы для местной анестезии. Роман почувствовал укол в спину, и почти сразу его накрыла волна сильной сонливости. Последнее, что он услышал перед тем, как провалиться в темноту, был встревоженный голос Профессора:

– Что происходит? Его показатели падают!

Роман очнулся в своей камере. Голова была тяжелой, словно наполненной ватой, во рту пересохло. Он с трудом приподнялся на кушетке и огляделся. Через стеклянную стену он видел, что коридор пуст. Должно быть, уже вечер или даже ночь.

– Очнулся, – раздался голос из динамика под потолком. – Хорошо.

Роман узнал голос Алексея, хотя не видел его.

– Что… что произошло? – спросил он, с трудом ворочая языком.

– Я дал тебе сильное седативное вместо местной анестезии, – ответил Алексей. – Ты потерял сознание прямо перед процедурой. Профессор был в ярости, но не мог продолжать с бессознательным пациентом – риск осложнений слишком высок. Он отложил все до завтра.

– Где ты? – Роман осмотрелся, пытаясь найти источник голоса.

– В комнате наблюдения. Я на дежурстве сегодня, – объяснил Алексей. – Игорь будет здесь через двадцать минут, с началом ночной смены. Будь готов.

– К чему готов? – Роман попытался встать, но его ноги были слишком слабыми.

– К побегу, конечно, – в голосе Алексея послышалось нетерпение. – Сегодня идеальная ночь. Большая часть персонала в другом крыле – там какая-то проблема с системой вентиляции. Профессор с Командиром, проводит процедуру переливания новой порции сыворотки, которую успел приготовить из твоей крови.

Роман с трудом сглотнул. Значит, даже в отключке его использовали как источник крови.

– Я не уверен, что смогу идти, – честно признался он.

– Придется, – жестко ответил Алексей. – Другого шанса может не быть. Завтра Профессор не удовлетворится обычными тестами. Он говорил о трепанации черепа.

Эти слова заставили Романа содрогнуться. Он заставил себя сесть прямо, игнорируя головокружение и тошноту.

– Хорошо, – сказал он. – Я буду готов.

– Вот и отлично, – голос Алексея стал тише. – Кто-то идет. Я отключаюсь. Жди Игоря.

Динамик замолчал, и Роман остался один в тишине своей камеры. Он медленно начал разминать конечности, готовя тело к предстоящему испытанию. Каждое движение отдавалось болью в местах проколов, но он заставлял себя продолжать. Сегодня ночью они бегут, и он должен быть способен идти, бежать, драться, если понадобится.

Через стекло он видел других пленников в соседних камерах – безучастных, потерявших надежду. Он подумал, должны ли они попытаться освободить и их тоже. Но сразу понял, что это невозможно. Большинство из них были слишком слабы физически и морально, чтобы преодолеть трудности побега. Они стали бы обузой, подвергнув риску весь план.

Ровно через двадцать минут в коридоре появился Игорь. Он был в полном обмундировании – камуфляжная форма, бронежилет, шлем с опущенным забралом, автомат на плече. Роман никогда не видел его в полной экипировке и на мгновение не узнал.

Игорь подошел к стеклянной стене, поднял забрало и тихо сказал:

– Время пришло. Ты готов?

Роман кивнул, поднимаясь на ноги. Игорь приложил электронный ключ к замку, и дверь отъехала в сторону.

– Держи, – Игорь протянул ему камуфляжную куртку и кепку. – Надень это. И возьми, – он передал рюкзак и небольшой пистолет. – Надеюсь, не пригодится, но лучше иметь.

– Алексей ждет нас у северного лифта, – продолжил Игорь. – Оттуда мы спустимся на третий уровень за его сестрой, а потом – к гаражу. Там есть БТР, на котором мы сможем выбраться из комплекса.

– А охрана? – спросил Роман, надевая куртку.

– Минимальная, как я и говорил. Большинство в западном крыле, – Игорь усмехнулся. – Алексей устроил небольшую диверсию в системе вентиляции. Ничего опасного, но достаточно, чтобы отвлечь внимание.