Снег, кровь и монстры – 2

С тревогой и дурным предчувствием осмотрел другие две лыжи – вроде бы целы. «Попробовать переставить? А хрен – редьки? Что там сломается – кабздец, что здесь. Тем более, – присмотрелся внимательнее, – разные крепления». Вернулся в лагерь, когда все уже спали, а костер едва тлел. Он без аппетита перекусил, остался караулить и терзаться. Через два часа его сменил Егор. Андрей долго не мог заснуть, вертелся с боку на бок – дурные мысли не оставляли в покое.

На следующий день их бивуак выглядел реабилитационным центром – все, кроме Андрея стонали, морщились и передвигались, будто примороженные жуки. Спортсмен уговорил страдальцев размяться через боль. Егор немного оклемался. Девушки и Максим в тот день не работали.

Мужчины, по большей части Андрей, расширили пространство вокруг снегохода. Егор почти все время простоял на «стреме». Как и в прошлый день, паук себя не проявлял. Они даже не знали, с какой стороны тот прячется.

Как обычно, шел снег, засыпал округу и следы. Мутант возник около трех часов по полудню. Вышел из-за перевала и не спеша на своих десятиметровых метровых ходулях, направился к трубе.

– Андрей! – проорал Егор, – иди сюда скорее! Паук!

Андрей быстро поднялся на цистерну. Вдвоем, плотненько втиснувшись в дыру, они наблюдали за приближением мутанта.

– Он как будто поправился, – проговорил Егор, присматриваясь к потолстевшей твари.

– Нет. Это у него что-то…, скорее всего, добыча. Тащит своим паучатам. Интересно, как он им ее отдаст.

– Добыча – человек? – спросил Егор.

– Думаю, что да. Хотя может быть и волк, и медведь, и вообще, кто угодно.

– Давай будем думать, что волк, – предложил побледневший Егор.

– Как скажешь, – согласился Андрей, не отрывая глаз от монстра.

Тем временем членистоногий приблизился к трубе, передними лапами оперся о кладку, приподнялся над жерлом. Ловко, быстро орудуя педипальпами, будто что-то перекладывал или сматывал, с минуту колдовал над дырой. Затем отделил кокон от брюшка, перевернул и вертикально опустил в дымоход. После чего еще некоторое время заделывал канал.

– А они не тупые, – проговорил Андрей в задумчивости.

– Да уж. Хорошо, потомство не лезет наружу, иначе бы они тут все заполонили. Когда с Маришкой зашли в котельную, их там видимо-невидимо – во всех углах, пол, как горох усыпали.

– Паучиха закрывает проход, чтобы не разбежались и не перемерзли, сучата, – высказал Андрей догадку. – И что-то маловато для такой оравы одного чело… волка. За два дня первая пайка.

– Может, в основном ночью охотится и таскает, когда мы спим.

– Или мелочь жрет друг друга, как акулята во чреве матери.

– Что же она за мать такая? Не лучше ли их выпустить и пусть уж как кто сможет. Судьба решит.

– Тогда не получится сильнейшего. Белок, насыщенные жиры и прочие питательные вещества разбегутся или достанутся другим хищникам.

– Нет, – возразил Егор, – не так. Она закрывает дыру, чтобы прочие мутанты типа «скальпа» не забрались в ее гнездо.

– Может, и так, – без интереса к спору проговорил Андрей, продолжая наблюдать, – у нее десять ног.

– И что?

– У обычных пауков их восемь.

– Да вообще по фиг.

Паучиха тем временем на своих длиннющих жердинах неторопливо удалялась в сторону макушечного леска. Андрей во все глаза смотрел и хотел понять, как она не проваливается. Издалека виделось, что лапы лишь на немного, примерно на полметра или того меньше утопают в снегу.

После короткого перерыва и глотка чая Егор попросил Светлану встать на «часы», чтобы он с Андреем вдвоем откапывали сани. Девушка согласилась. С зубовным скрежетом, с гримасой боли, опираясь на черенок от лопаты, поковыляла к цистерне.

 Время от времени Андрей выпрямлялся, вытирал со лба пот и заглядывал в высвобождающиеся из-под снежного плена сани. Егор работал усердно и уже через час они закончили раскопки. Добра внутри оказалось немного. Как Андрей мог догадаться, объемная сумка «крейсер» была набита продуктами. Пропечатывающиеся окружности консервных банок, бутылок, угловатые упаковки хлебцев и печенья трудно спутать с чем-то другим. Вторая черная, вытянутая из непромокаемой ткани на молнии с покатыми боками натолкнула на мысль об одежде. Под сумками на самом дне обнаружились две короткие лопаты – совковая и штыковая. Заметив их, Андрей воскликнул:

– Ты смотри, что у тебя есть! – перегнулся через борт, взял совковую. – Дело пойдет теперь быстрее.

– Ага, – как-то безрадостно и даже, Андрею показалось, с неким недовольством произнес Егор. Андрей не стал заостряться, новым орудием попробовал кидать снег. Владелец в это время перебирал вещи, бережно очищал и перекладывал. Мужчины молчали, занятый каждый своим делом. Между ними возникла как будто стена. Андрей ощущал ревнивую жадность Егора и его желание остаться наедине с "сокровищами". Наверное, поэтому тот не спешил открывать сумки.

– Пойду, чая хлебну, – проговорил раздосадованный Андрей и полез на выход.

К Егору больше в этот день не возвращался. Позволил парню в спокойной обстановке произвести инвентаризацию. Даже если у того окажется в мешках оружие, ничего это не изменит. Смогут выбраться, лишь взаимодействуя.

Собственник вернулся в лагерь довольный и с набитыми карманами:

– Слышали?

– Слышали, слышали, – улыбалась во весь рот, Марина, – ревет, как зверь. – По случаю первой заводки, превозмогая боль, она поднялась, медленно разогнулась, обняла свое все и поцеловала в щеку, – снег ничего не сломал?

– Зеркала только свернул. – Егор достал из кармана консервы из абрикосов.

– А мотор?

– Все гуд. Урчит, как котик.

– Здорово, – разделил радость Андрей. – Завтра у нас еще целый день, можно будет проверить досконально, – сказал и тут же посерьезнел, гнетущая мысль о лыже придавила его. «Ничего, одного выдержит», – успокаивал себя.

Весь следующий день мужчины провели каждый у своей машины. Более-менее обретя гибкость в чреслах, девушки менялись на посту, обозревая окрестности. В какой-то момент всех напугала Марина. Она заверещала так, словно ей откусили палец:

– Сюда!! Все сюда!! – визжала она. – Смотрите! Там еще один!

Пока не забрался на цистерну и не увидел собственными глазами, Андрей не мог понять, как Марина отличает этих гадов. Пауков было два. И они дрались. Самка более крупная, прогоняла визитера. Возможно, то был самец, вел себя не агрессивно и лишь отбивался. Паучиха не кусалась, не жалила, а старалась поразить, проткнуть самозванца передними ходулями-спицами. Из-за того, что тело самца было узким и длинным, у нее ничего не получалось. В итоге он ретировался.

– Теперь понятно, чего надо бояться, – проговорил Андрей, спустившись с цистерны.

– Ее ног, – сказала Светлана.

– Именно так.

– Обратил внимание, что их у нее десять и еще какие-то две недоразвитые?

– Обратил. Думается, что эта тварь из тех же глубин, что и прочие. Какой-то вид морского паука.

– Скорее всего, антарктический. Он самый большой. Феномен «антарктического» гигантизма.

– На сколько большой?

– Если память не изменяет, что-то около полуметра.

– Точно. Один в один, – хмыкнул Андрей.

– Не ерничай, ты знаешь, о чем я, – девушка строго посмотрела на мужчину.

– Да, извини. Как прообраз очень может быть. Интересно, зачем ему под водой паутину плести?

– Он ее и не плетет. Если только в личиночной стадии.

– Да? А мне показалось, что паучиха запечатывала трубу именно паутиной.

– Кальмары раньше тоже не летали, – Светлана пожала плечами.

– Черт с ними. Завтра свалим, и дело с концом. Пойду по цеху погуляю, может, что-то полезное найду.

– Полезное для чего?

– Хочу…, – Андрей едва не проговорился про лыжу, что намерен поискать какую-нибудь жестянку, чтобы соорудить усиливающую накладку на трещину, вместо этого сказал, – побыть один, мысли прочистить.

– Ну, ок, – они разошлись.

Обойдя цех, ничего пригодного Андрей не обнаружил. После чего ноги привели в помещение с незаконченным ремонтом. Большая часть стены была оштукатурена, выглядела ровной и аккуратной. Оставшаяся с кривой кладкой казалась позорным анахронизмом.

Андрей приблизился к металлическому растворному коробу, который стоял на боку и был придвинут в угол. Заглянул за него. В укромной темноте притаились две металлические бочки. Их горловины плотно закупоривали прижимные крышки с пыльными этикетками. Андрей заинтересовался, нечто подобное он и искал. Взялся за растворный короб, намереваясь отодвинуть, как вдруг раздался приглушенный расстоянием и стенами выстрел, за ним второй.

Сознание вмиг нарисовало несколько картин. И все они были одна тревожнее другой. Первое о чем подумал Андрей, так это о пауке – и это не самое страшное. Вторая догадка заставила его сорваться с места и припуститься бегом. Он пронесся через весь цех, мимо недоумевающих Максима и Марины, выскочил в коридор, взлетел по лестнице. Едва не наскочил на Егора, который высунулся подобно бурундуку из снежного тоннеля, ведущего к «Стелсу».

– Что случилось? – спросил тот, выкатывая глаза.

Прежде чем ответить, Андрей выдохнул. Сердце лупило паровым молотом:

– Не знаю.

Снова раздался выстрел.

Мужчины подошли к цистерне, посмотрели вверх. Нижняя часть торса и ноги девушки затыкали пролом в крыше.

– Свет! – крикнул Андрей, сложив ладони рупором.

– А? – девушка присела, в руках у нее был, как нетрудно догадаться, автомат.

– Чего палишь?

– Там паук близко подошел, хочу отогнать.

– И что? Получается?

– Не знаю. То ли я не попадаю – он на своих ножищах все время вверх-вниз колышется, как мормышка. То ли мои пули ему, как слону дробина.

– Завязывай. Сюда не лезет и ладно. Патроны нам завтра очень пригодятся.

Андрей посмотрел на Егора:

– Как у тебя дела?

– Все норм. Надо уже купол подкапывать, чтобы завтра быстренько проломить и гнать.

– Не спеши. А то рухнет раньше времени. Завтра все сделаем.

Максима Андрей нашел подручным у Марины, они готовили макароны с тушенкой. У мальчика до сих пор болели мышцы ног и спины, передвигался плавно и медленно, словно под водой. Марина вовсе не восстановилась, ползала на четвереньках и тихо покряхтывала.

– Макс, пойдешь со мной? – спросил Андрей.

– Куда?

– Моцик глянуть, покажу, что да как.

– Пошли.

Кривясь и шипя, мальчик поднялся с кирпичей, которые заменяли табурет. Бережно поддерживая сына, как тяжелобольного, повел его к лестнице.

– Через час обед, – простонала им вслед Марина.

– Хорошо, – отозвался Андрей.

Они прошли в довольно-таки просторную снежную пещеру, посреди которой стоял мотопед. Весь час отец объяснял сыну устройство кроссовика, как им управлять и как обслуживать. Показал, где хранится инструмент, как заводить с ключа, с кик-стартера. Попросил Максима повторить. Затем перешли к рычагу сцепления, объяснил, как тот функционирует, очередность манипуляции, чтобы переключить передачу. Для наглядности откатил мотопед до упора в снежную стену, завел двигатель и немного проехал – буквально два метра. В итоге продемонстрировал работу сцепления и тормозов. Хотя колеса заблокировались, кроссовик еще полметра скользил по инерции, оставляя за шипованными покрышками глубокие борозды. На что Андрей обратил внимание:

– Тормозной путь надо рассчитывать заранее. Он большой. При скорости в сорок км, до полной остановки при заблокированных колесах по свежему снегу проюзишь, метров двадцать, двадцать пять. Потом покажу, как это расстояние укоротить.

Андрей рассказывал и показывал внемлющему чаду все, что знал. Считал, нельзя пренебрегать любым навыком, мало-мальски способствующим выживанию. За увлекательным занятием Максим забыл о боли, раскрыв рот, впитывал информацию и тут же закреплял на месте – в точности повторял манипуляции родителя. Андрей смотрел на него, и сердце пело – способный. Не мог припомнить, когда вот так вдвоем чем-то увлеченно занимались. Они были на одной волне, единым целым, как две руки на теле, как два пальца на кисти, как две ноздри в носу. Произошло какое-то волшебное воссоединение, которое трудно описать словами. Такое случается, когда мужчины понимают друг друга с полувзгляда, с полуслова, когда один только подумал, а другой уже сделал. Или не может вспомнить правильное слово, мычит, машет руками, а друг все понял.

В конце занятий Андрей решил закрепить знания на практике. Привязал один край веревки-ограничителя за дугу под сиденьем кроссовика, второй за оконную раму. После чего посадил Максима на мотопед, придерживая и тут же подсказывая очередность действий, позволил включить предельно плавно первую передачу. Мальчик со страхом и осторожностью отпускал рычаг сцепления. Заднее колесо закрутилось, выдало фонтан снега, мотоцикл дернулся, присел, как пришпоренный жеребец.

– Ух ты, – вырвалось у Максима.

– Подбавь газку, – крикнул Андрей, воодушевленный.

Как? Почему? Не такое уж большое усилие создало колесо, пусть и шипованное, тем более Андрей  приподнимал его за багажник. И Максим совсем нерезко повернул рукоятку. Но, как бы там ни было, оконный переплет не выдержал. Веревка с деревянным обломком пролетела над головами, воткнулась в противоположную снежную стенку, мотопед резво взял с места.

Скорость была невелика и разгон чуть больше метра, но этого хватило, чтобы при столкновении со снежной массой вдавить кроссовик по руль. Максим даже не слетел с сиденья. Только испугался. Глаза с блюдца смотрели на отца и недоумевали.

Андрей не мог услышать за рокотом мотора треск лыжи, но точно знал, что она сломалась:

– Слазь, – сухо сказал Максиму.

Мальчик быстро сполз с сиденья. Андрей рывком вызволил мотопед из сугроба. Уродливо, словно открытый перелом, нос лыжи задрался вверх и обломком корябал снег. Мужчина тяжело вздохнул, опустился возле колеса на колени.

– Па, – послышался сзади тусклый голос Максима, – прости.

– Ты не виноват, – печально произнес Андрей. – Это я дурак, – уже соображал, где раздобыть гвозди. Материал на саму накладку у него имелся. Знал, чем вырежет и чем обстучит жестянку. Мысли устремились к разломанным подмостям.

В гнетущем молчании они вернулись к костру. Марина сказала, что обед еще не готов. Андрей буркнул, что знает, оставил Максима с ней, взял широкий с толстым лезвием и металлическим задником охотничий нож, которым вскрывали консервы, и направился в крыло с незаконченным ремонтом. Первоначально в качестве накладки расчитывал расчленить консервную банку. Для обычной беговой лыжи она бы вполне сгодилась, но для рулежной на мотопеде жидковата.

С усилием, рывками отодвинул растворную ванну. Не без труда выкатил бочку, которая оказалась тяжеленной. Прежде чем вскрыть, протер этикетку, прочитал. Синий ромб с пламенем и надпись «опасно при увлажнении» заинтересовали. Андрей лучше очистил запылившуюся наклейку. «Карбид кальция» все поставил на свои места. Не найдя моментального применения информации, отложил ее в сторону и прикидывал, как будет гнуть металл, где выкроит заплатку.

Не мудрствуя лукаво, опрокинул 125 килограммовую емкость набок, затем с предельным усилием поднял и поставил дном вверх. На жестяном круге диаметром около полуметра острием ножа разметил вытянутый прямоугольник и принялся дырявить металл, крепко ударяя ладонью по заднику.

Когда накладка была вырезана, обстучал края увесистой рукояткой на бетонном полу. Следующим этапом предстояло найти гвозди, либо гибкую крепкую проволоку.

Он вернулся в лагерь с намерением выдернуть гвозди из досок, приготовленных для сжигания. Возле костра кроме Марины и Максима уже сидел Егор, и пил чай.

Марина предложила чай Андрею. Он отказался, принялся осматривать и ворошить дрова.

– Чего ищешь? – спросил раскрасневшийся от горяченького Егор.

– Гвозди.

– На кой они тебе?

– Я лыжу рулевую сломал. Сначала не заметил, а теперь разглядел. Хочу накладку из жести сделать – гвозди ищу.

Над бивуаком повисло тревожное молчание. Спустя минуту вновь заговорил Егор:

– А размер лыжи какой? Ширина?

– Сантиметров десять, – Андрей прекратил тянуть гнутый гвоздь из доски, посмотрел на парня, – примерно, как у твоего снежика. Я что-то раньше не подумал, а теперь спрошу – может у тебя есть запасная?

– Есть. Поэтому и спрашиваю.

– Да похрен какие размеры. Главное, чтобы крепление подошло. Вставай, пошли смотреть.

Андрей откинул доску.

– Ща допью, – буркнул Егор, шумно отхлебнул из кружки, – где я потом себе возьму, если моя сломается?

– Это будет потом и не обязательно, что сломается. А нам выбираться надо сейчас.

Андрей смотрел на Егора и ждал. Тот хлюпал чаем и не торопился:

– Давай так сделаем, – наконец, заговорил он, – я тебе дам запасную, но ты все ровно починишь свою. Потом, когда выберемся, ты мне мою вернешь, а свою поставишь на место. Со временем где-нибудь найдешь целую.

Андрей недобро смотрел на Егора и едва сдерживался, чтобы не подойти и не врезать. Максим знал, чем кончается такое гремучее молчание отца, притих, и лишь глаза его боязливо поблескивали. Андрей мельком взглянул на сына, злость отступила. Он прямо ощутил, как лапа разжалась. Произнес в примирительных интонациях:

– Хорошо, ты только дождись меня, не умотай, – луч налобника уперся Егору в лицо. Отчего тот сощурился и поднял руку, защищаясь от света.

– Договорились.

Все присутствующие ощущали натянутость момента и помалкивали.

– Раз договорились, пошли примерять.

Они ушли и скоро оказались в подснежном куполе. Андрей сразу обратил внимание, что имущества в прицепе поубавилось. Брезентовый тент дыбился невысокой горкой на корме. Снегоход, наоборот, утяжелился. Сумка с провизией и черная надежно крепились веревкой к заднему багажнику. Кофр перекочевал на передний багажник.

– Чего ты его, как верблюда нагрузил? – Андрей подбородком указал на снегоход.

– Так надежнее, – буркнул Егор, помолчал и добавил, – и Светке удобнее будет. А если прицеп во время гонки перевернется? Ее одну быстрее подобрать, чем рассыпавшееся барахло. Кто его там будет собирать?

– Так-то да, – согласился Андрей.

Егор сдернул брезент. Покопался где-то у дна саней, вытащил новенькую пластиковую лыжу.

– Муховская, – протянул Андрею.

С запчастью тот удалился в свой гаражик. Крепление не подошло, что Андрея не смутило. Поразмыслив, он нашел кирпич, затем несколькими ударами подогнал вилку под технологические пазы для крепления. После чего нагрел крестовую отвертку и прожег в пластиковых боковинах подходящее сквозное отверстие. Потратил некоторое время на поиск и выкручивание длинных болтов. В этом ему помог Максим. Благо кругом оказалось много оборудования.

– Пап, спрашивал мальчик, – а ты уверен, что лыжа выдержит?

– Конечно, уверен, – отвечал Андрея, хотя сомнения его глодали. – Пластик толстый, рассчитанный на большие нагрузки. Снежик раза в три тяжелее нашего моцика.

– Там две лыжины.

– То на то и выходит.

Некоторое время они рассматривали резьбовые соединения различных агрегатов и металлоконструкций в поисках нужного болта и гайки.

– Пап, – вновь заговорил Максим, – а дядя Егор плохой?

– Почему же? – Андрей повернулся к сыну.

– Ну, – неуверенно произнес Максим, отводя глаза, – жадный. Нам ведь эта лыжа очень нужна. Мы без нее не уедем.

– Ему она тоже нужна, – говорил Андрей, невольно становясь на противную сторону, – представь, что когда мы все же, надеюсь, выберемся из этой ловушки и разъедимся каждый в свою сторону, вдруг так случится, что он, ну там о камень или дерево сломает лыжу. Что тогда?

Максим молчал и поджимал губы. Потом сказал:

– Но ты же будешь рисковать ради нас всех. Если не уведешь паучиху, мы не уедем. И он тоже с Мариной.

– Вот поэтому на сейчас он одолжил нам запасную лыжу.

– Ты ему потом вернешь?

– Да, – почти без заминки произнес Андрей, хотя гнилая мыслишка у него как бы, между прочим, прогуливалась по окраинам сознания. – Как иначе? Мы же договорились.

Егор был в шоке. Он открыл рот, присел на корточки и долго рассматривал поврежденную "запаску".

– Да, не убивайся ты так, – успокаивал парня Андрей, – не сильно-то я ее попортил. Подумаешь, проплавил сбоку две дырочки.

– Две дырочки…! – Егор резко встал, подался вперед, сжал кулаки, вперил в Андрея ненавидящий взгляд. Но столкнувшись с ледяным спокойствием, которое остерегало и даже ждало, когда его все же потревожат, остыл. Он разжал пальцы, развернулся и протестующее вскарабкался по снежному склону лаза.

– Че это с ним? – Андрей обернулся к сыну, пожал плечами.

Весь оставшийся вечер Егор не разговаривал с Андреем и вообще был не расположен к общению. Андрея это мало заботило. Он занимался изготовления накладки и ремонтом деревянной лыжи. Сложнее всего оказалось с гвоздями. Мало того что вытащенные из обломков подмостей оказались «лошадиными», так еще ограничились пятью штуками. Выручила гибкая проволока. Заточенным гвоздем Андрей пробил отверстия в заплатке и лыже, затем снизу продевал согнутую под размер скобку, скручивал концы плоскогубцами, лишнее откусывал.

За завтраком Егору все же пришлось наступить на горло своей обиды и поговорить, с плохо скрытой неприязнью с Андреем и остальными участниками побега. Еще раз прогнали очередность действий, кто за что отвечает.

Глава 5. Побег

Светлана подняла Андрея в семь. Когда тот собрался будить Максима, качнула головой, предлагая пообщаться с глазу на глаз. Они остановились за массивным агрегатом с огромным ресивером.

– Как думаешь, – заговорила девушка, поглядывая на лагерь, – не стоит ли нам попросить Егорку, чтобы  малость поделился? Без нас они не выберутся.

– По идее, надо бы, но он такой жлобина, чуть на меня с кулаками не бросился из-за лыжи.

Девушка вопросительно подняла бровь.

– Крепеж не подходил, я дырочки в ней проплавил под размер, – мужчина невинно пожал плечами.

– А-ай, – фыркнула Светлана. – По идее мы можем и не просить, – выразительно посмотрела в глаза собеседника.

– Нет, – отклонил Андрей предложение, – я его очень попрошу, думаю, чем-то он все же поделится.

– Смотри, у тебя сын. Ему в первую очередь понадобится еда и питье.

– Я знаю.

– Вот еще что, – вновь заговорила Светлана, когда возвращались в лагерь, – ослабь пружину на заднем амортизаторе, чтобы колесо глубже погружалось в снег, так сцепление будет лучше. Там гайка, такая ребристая…

– Уже ослабил.

Они переглянулись, девушка уважительно – саркастически покивала. Скоро вернулись к едва теплившемуся костру, подкинули дровишек, разбудили народ. Андрей настоял, чтобы день начали с разминки. Боль в мышцах проходила медленно и могла помешать выполнению задачи.

К удивлению, его сразу же поддержал Егор, цыкнул на разленившуюся Марину, которая заявила, что без чашки чая не ударит пальцем о палец и вообще, «зарядка ей не уперлась».

К концу разминки она да и все остальные ощущали себе гибче и бодрее. Андрей поглядывал на Егора, отмечал, что тот как будто на него больше не дуется, ведет себя обычно, даже как-то приподнято. Относил это к мандражу в преддверье рискованного мероприятия.

Позавтракав и в очередной раз прокрутив план, все отправились по местам. Андрей усиленно орудовал штыковой лопатой, стачивая снежную стенку. Чтобы контролировать толщину насыпи, рукой выкапывал углубления. Когда докапывался до дна, проделывал следующие. После часовой работы кисть провалилась в пустоту. Андрей убрал руку, заглянул в лунку – серое утро, снег. Он все падал.

Ориентируясь на толщину купола, осторожно расширял ход с расчетом, чтобы проехать на мотопеде, пригнувшись к рулю. Когда тот истончился до опасно малой величины, Андрей подчистил путь, осмотрелся. Остался доволен. К тому же радовала блестящая пластиковая лыжа.

Через окно он забрался в здание, прошел к цистерне, крикнул вверх:

– Свет!

– Чего? – девушка присела, опустила взгляд на Андрея.

– Где паук?

– Не видно. Где-то прячется, гаденыш. Может, выманить парой выстрелов?

– Не трать патроны. Поеду – сам вылезет. Схожу, гляну, как дела у соседей.

Егор сверху вниз совковой лопатой аккуратно срезал снег слой за слоем, Марина с Максимом черпали его ведрами и оттаскивали.

– Вам помочь? – спросил Андрей, осматривая свободное пространство.

– Мы уже.

Егор кивнул на дыру в снежной стене. Через нее свет растекался широким пятном по переднему обтекателю снегохода.

– Отлично, – сказал Андрей, – вы главное, не спешите. Ждите, пока не уведу мутяру подальше.

– Знаю, – Егор подошел к Андрею, протянул раскрытую ладонь, – хочу пожелать тебе удачи.

– Тебе она тоже не помешает.

Мужчины пожали руки. Когда Андрей скрылся в тоннеле, Егор крикнул вслед:

– Лопату не забудь.