Карта

Александр Созонов

Карта

Глава

Его разбудил звук тревоги. Запах дыма заставил двигаться, как бы расталкивая и освобождая пространство вокруг себя. В темноте было не разобрать, что не даёт выбраться. Его окутали колючие провода бьющие током , ремни впились в кожу. Его ноги едва касались пола, так как он висел на этих ремнях и проводах. Инстинктивно срывая с себя то, что мешает двигаться, он оттолкнул от себя стенку, которая отворилась. Помещение, в которое он выбрался, было ещё более задымлено. Пол был слегка наклонён, и ему было тяжело делать первые шаги. Он упал на колени, затем стал так пробираться к выходу, в котором виднелся свет.

Мелькнула мысль: а есть ли кто-то ещё в этом задымленном помещении? Но инстинкт самосохранения кричал: Беги ! Быстрее! Добравшись до двери и глотнув свежего воздуха, он рванул вперёд в пустоту. Падение с высоты . Удар о землю. Трава. В ушах звенело Несколько метров он полз, затем остановился, перевернулся на спину и облокотился на локти. Глядя на то место, откуда только что выпал, он увидел распахнутую железную дверь. Дверной проём был задымлён. Стена здания (или какого-то объекта) была непонятного чёрно-серого цвета и наклонена, то ли от сильного землетрясения, то ли от другого повреждения.

Когда к нему вернулось самообладание, он начал задаваться вопросами: "Что я здесь делаю?" Ощущение было как после сна, когда просыпаешься и не помнишь, кто ты. Но это чувство затягивалось – ведь прошло уже минут пять. Амнезии не было: он прекрасно помнил, что делал несколько часов назад – расчёты между созвездиями, расчеты . Он помнил расчеты ! Но тело … тело было чужим и непослушным. Его анализ непривычных состояний, чувств и впечатлений прервал нарастающий гул . Опасность! Адреналин вколотил силу в ноги но попытки

убежать не давали результата: тело не слушалось, голова кружилась. Он несколько раз падал на колени, полз, потом снова вставал, опираясь на деревья, и снова падал. Так продолжалось долго, пока он не свалился в овраг скрытый травой. Гул стих. Теперь его окружали звуки природы: пение птиц и шум леса.Этот мир -грубый яркий пахнущий гнилью и жизнью одновременно был-ему враждебен Но он не знал, чего больше бояться – того шума, откуда бежал, или этой жизни, . Вслушавшись , он побрёл в сторону негромкого тарахтения.

Ещё пару километров – и вдалеке показался сельский трактор, пахавший поле. Зоркий тракторист заметил голого человека, вышедшего из леса. Тракторист поправил кепку, остановился, заглушил двигатель, вытер ветошью маслянные руки взял монтировку, как якорь в любой непонятной ситуации и вылез из кабины. "Эй, мужик, ты кто такой?" – крикнул он. Человек из леса ковылял, падал на колени, полз, снова вставал, снова ковылял и падал. Мужик, не слезая с трактора, пытался вглядеться в черты лица: "Может, кто-то из односельчан допился до чёртиков? Сам-то я уже год как в завязке и, возможно, просто не узнаю старых друзей. А может, он ранен?" Спрыгнув с трактора, он пошёл навстречу, всё так же не выпуская монтировку из рук. Вышедший из леса ничего не отвечал и направлялся к трактору.

Василий стал вспоминать агитплакат, висевший в красном уголке их конторы, о первой помощи пострадавшим. Припомнилось, как помочь человеку, которого ударило током, как откачивать утопающего (чего ему делать очень не хотелось). Но как помочь человеку, которого, допустим, порвал медведь, он не знал. Подошёл ближе.Глаза незнакомца были пусты , но не злы. Василий убрал мантировку за спину и протянул руку.

Хватка была слабой но цепкой. "Поедем , голыш в больницу , разберёмся " Старые ватные штаны оставшиеся с зимы в кабине оказались кстати. С трудом загрузились в кабину, "Белорус" тронулся и покатил напрямик по полям .

Медсестра Антонина протирала спиртом инструменты уже в четвёртый раз , когда дверь распахнулась и Василий втащил полуодетого , перепачканного не местного человека,

она остолбенела, но через мгновение взяла себя в руки, вспомнив клятву Гиппократа. "Василий Парамонович ! Да что это? – вырвалось у неё , но годами выработанное спокойствие тут же включилось . " Клятва , Тоня , клятва" – прошептала она себе и вспомнила сына пропавшего на стройке в Сибири.

Василий, помимо того что бросил пить год назад, так он ещё и не матерился с тех пор, как стал играть в театре местного ДК. И сейчас ему крайне не хватало того и другого. Они усадили незнакомца , осмотр показал лишь ссадины и царапины и какой-то кусок метала торчащий из левой части затылка."Участкового надо, Василий !" "Телефон молчал , неполадки, как в прошлый раз когда в начале весны мост размыло. Василий снова пожалел, что бросил материться, и молча вышел на улицу к трактору.

На шум пришла старшая медсестра Мария Ивановна, женщина с лицом, как у вырубленной топором иконы. Она выслушала Антонину, не спуская глаз с сидящего на стуле человека и приказала: "В изолятор. Под замок. До прибытия милиции."

Участковый, появился довольно быстро, он прикатил на мотоцикле "Урал ".

Старший сержант Антонов ,пах дешёвым одеколоном и махоркой . Его проводили в палату к пострадавшему. Тот тихо лежал на кровати и смотрел в сторону окна. "Старший сержант Антонов", – представился человек в форме, – "Рассказывайте, кто вы и что с вами произошло?" Пациент словно не слышал и продолжал смотреть в окно. Антонов сел на стул между окном и непонятным человеком. Тот продолжал смотрел сквозь него. "Я Андрей. что произошло – не знаю", – с трудом произнёс он, как будто язык был ему не родной. Сержанта это насторожило. Он достал бумагу из старенького портфеля и начал что-то записывать: "12 июля 1971 г. Рапорт. Старший сержант Сергей Иванович Антонов. Сегодня в 10:15 ко мне обратился Снегирёв Василий Парамонович с сообщением, что он встретил на колхозном поле человека, вышедшего из леса, которого доставил на своём тракторе в местную сельскую поликлинику…" Сержант отложил бумагу, потому что в этот момент зашла старшая медсестра. Она поздоровалась с ним и объяснила, что человек скорее всего невменяем, вероятно, из-за черепно-мозговой травмы и металлического предмета, застрявшего в затылочной части . "Придётся подержать его здесь, пока не наладится связь, затем передать в районную больницу. Как всё наладится, мы приедем за ним". Старший сержант приподнялся и взглянул на голову Андрея , запёкшейся крови не было. "Как гвоздь в доске"– подумал он. Скорее всего, травма произошла давно и он, наверное долго скитался. Вернувшись к столу, продолжил записывать .