Сказка с несчастливым концом

Анастасия Жакасова

Сказка с несчастливым концом

Давным-давно во мгле туманной

Средь сумрака стоячих вод

В скале, что спрятана от мира,

Убежище себе нашел злой чародей.

Его безудержную алчность

И силу темную в груди,

Где билось сердце черной масти,

Сравнить ни с чем мы не могли.

Но в сказках заведен порядок,

Который дóлжно соблюсти

И непременно в книжке каждой

Героя храброго ввести.

Того, кто меч держа в руке

Без страха свергнет душегуба,

И в героическом броске

Спасет соратника и друга.

Попутно де́вицу из башни освободит

И на коне поскачет к утренней заре…

Увы, тех дней далеких повесть

Нам передать никто не смог,

А потому одной догадкой

Представим прошлый эпизод:

Как знать, кем воин был отважный -

Дружинник, князь иль богатырь?

Владел копьем или булавой?

Седлал коня иль пеший был?

И в правду ль довелось ему

Из плена вызволить царевну,

Или иные приключенья

Он повидал, сатрапа свергнув?

Догадка, может, и пустая,

А потому, не все ль равно,

Ведь лишь одно случилось точно

Уже давным, давным-давно…

Злодей героем был сражен,

Свой век отныне доживая,

В высокой башне заточен.

Немым забвеньем пораженный,

Маг колдовать уже не мог,

Отнявши дар худого слова,

Герой забрал его покой.

Лишил могущества и воли,

Оставив в глубине души,

Израненной пороком скверным,

Лишь след минувшей силы тьмы.

Крупицы магии, как пыль,

Подле него в тиши кружились,

И с ходом времени в ночи

На пол у ног его ложились.

Забытый, изгнанный из мира

Старик дряхлел и изнывал.

Бичом отчаянья сраженный

Он, как молитву, повторял

Одно недоброе преданье,

Поведанное злой каргой

Давно минувшею порой.

Пророчество то сохранилось

Лишь в памяти его больной,

Неведомое остальными

Висело прóклятой мечтой:

«Найдешь того, кто может словом

И ранить сердце, и лечить.

Кто, словно меч держа рукою,

Пером способен изрубить

Любой обман, любую правду,

Мираж представив людям явью.

Кто мысль свою способен рьяно

И смело в жизнь других нести, -

Тот станет для тебя спасеньем –

В его речах огонь живет,

Чье пламя власть тебе вернет.

Отнимешь дар его, покончив

С благим талантом на века,

Когда в забвенье он потонет,

Тогда и только лишь тогда

Ты силу вновь свою обрящешь

И мир у ног своих найдешь.

Тогда ты гибель всем нашлешь».

Мечтая вырваться из плена

И вновь вернуть свой темный дар

Маг день и ночь, лишенный сна,

Хрустальный шар в руках держал.

Злой чародей надежду тешил

Найти пророчества следы,

Узнать средь тысяч серых лиц

Для нас известные черты.

Но свет луны из шара бликом

Безумный взор лишь отражал.

Никто из живших ныне в мире

Не мог быть тем, кого искал…

Так годы шли, в века слагаясь,

Старик совсем немóщным стал.

И вот в оковах перед шаром

Едва ль один скелет стоял.

В лохмотьях серых, с цепью тяжкой

На шее слабой, но с прямой,

С негнущейся к земле спиной.

Его коварное упрямство

Вознаградилось в одну ночь,

Когда в своем хрустальном шаре

Потухший взор недобрых глаз

Вдруг яркий облик увидал.

Тогда, впитавши злобным взглядом

Виденье юного творца,

Что вольной мыслью одаренный

Был послан миру на века,

Он, яростию ослепленный,

Обрел всю мощь всего на миг

И враз под грохот грома скинул

Оковы цепи с плеч своих!

И магии осколки прошлой

Он в темень глаз своих вобрал.

Взмахнул рукой, разрушил башню

И мост из тех камней собрал,

Что были век ему темницей,

Теперь же в мир дорогой стал.

Он путь держал к юнцу из шара,

Чей лик забыть уже не мог,

Чей дар нещадно он поклялся

Предать забвенью в скорый срок.

***

Теперь оставим душегуба

И наш рассказ весьма разумно

Наполним светом паренька,

Что гением блестящим дерзко

Ворвался в муки старика.

Кто он таков? Каким явлён?

Каким уделом наделён?

Судьбой одарен с колыбели -

Рожденный в роде дворянин

Под колокольный звон,

Что гулко в округе всех оповестил

О случае черезвычайном.

Но в тот момент необычайный

Никто помыслить и не мог,

Что колокол хвалу поёт

Сему младенцу, что тогда

Еще не прожил даже дня.

С рождения он жил в достатке,

Был славой предков окружен,

Но и не чаял, что затмит

Своей блистательной судьбой

Всех остальных – и тех, кто ране

Пред ним ступал дорогой той,

И тех, кто после мечтал

С ним встать в единый строй.

Ребенком рос он неспокойным –

Порой в тиши, порой в веселом

Желаньи учинить разброд.

Не ведая про середину,

Из края в край бросался он.

И матушку, и нянек многих

Почти до приступов довел.

Но дар имел феноменальный –

Еще мальчишкой в два вершка

Он буквы складывал в слога

Так ловко, что никто доселе

Не мог представить себе боле

Разумнее его дитя.

Характером весьма несносным

Старшо́го сына своего

Измученные мать с отцом

Нашли решение одно -

Определить мальца в лицей,

Отправив в град, что на Неве

Туманом застланный сырым,

Но с дивным видом и с чудным,

С прекрасным духом нерушимым,

Что порождал внутри себя

Творцов в любые времена.

Судить родителей не станем,

Не в силах нрав сей обуздать

Они, любовь в сердцах питая

И лучшего всего желая,

Благого отпрыска отдать

Решились для его же пользы,

Чтоб разум сына крепче стал

И путь особый отыскал.

Но здесь пора бы, право слово,

Нам с вами подружиться боле

С героем данного труда,

Где вымысел весьма капризный

И быль печальная излишне

В едином варятся котле,

Поэта путь храня в себе.

Его крестили Александром,

По батюшке именовали Сергеевичем,

А в роду был Пушкиным

И им остался для всех,

Кто помнит жизнь творца

И любит стиль его письма.

Награду свыше получив

Слагать поэмы и стихи,

Он внешне был обычным малым,

Но неприметным, заурядным

Назвать тот облик не могли.

Красавцем пусть он не прослыл

И рослым не был, но, увы,

Назло всем недругам и дру́гам

Слыл сердцеедом, женолюбом,

Повесой, бабником и… дале

Продолжить сможет каждый.

Право, эпитетов для молодых

Разбойников сердец так много,

Что перечислить все б вовек

Мы с вами не смогли.

Но, все же, лучше подытожим -

Он многих дам с ума сводил

И речи жаркие водил.

Но что-то мы вперед забрáлись,

Сейчас наш гений лишь юнец,

Представший перед нами в свои

Двенадцать с лишним лет.

Порой учёбой тяготился,

Да цифры жутко не любил,

Зато охотно и с душой

Он грифель в рифмы изводил.

Друзей завел довольно скоро,

Обрел он прозвище Француз,

И слава лихого стихотворца,

Как тень, за ним стремилась в путь.

Да так, что даже сам Державин

В большой, прекрасной, светлой зале

Среди смущенных лицеистов,

Услышав лиру с уст его,

Был в восхищении изрядном

И в тот же миг прозвал сего

Поэта пылкого, младого

Преемником своим пред всеми,

Кто был рядом с ним!

Он рос, мужал и крепнул духом,

Взрослел под кипою страстей.

Нрав взбалмошный его менялся -

Стал круче, вспыльчивей, взрывней.

Но вместе с тем и ироничней,

Язвительней и саркастичней.

В те годы юный наш поэт

Впервые сердце опалил любовью,

Жаль, что безответной.

В те годы же впервые он

С судьбой играл в дуэльный спор.

Как видите, его ученье

Удачным было не во всем.

Шесть лет спустя шестым с конца

Он вышел за врата лицея,

И с гордо поднятой главой

Пошел на встречу он с судьбой.

И вот, не будучи студентом,

На службу друг наш поступил.

Но, все же, больше увлекался

Он светской жизнью

Да росчерком своих чернил.

Балы, театры, кутежи

И даже карточные игры -

Во всем он прелесть находил,

Везде себя он проявил.

Так, страсть свою не забывая,

Вступал он в общества других

Поэтов, критиков, сатиры любителей

И, что греха таить,

Свободно мыслящих бунтарцев,

Что дум своих весьма опасных

Особо не стыдясь совсем,

Его прельщали больше всех.

Прослыл наш гений вольнодумцем

И враз царем был сослан на Кавказ.

Тогда то, в те четыре года,

Что юный гений наш провел

Вдали от близких и от дома,

Злой чародей его нашел.

***

Ну что же, вот настало время узнать,

Как светлый, дивный гений

Ступил по сумрачной тропе,

Печально выведшей к судьбе

Весьма тернистой, непростой,