Хроники Весчериума: знак алого меха

Моя кровь вспыхнула, закипела, затопила сознание огненной волной. Я вошла в режим берсерка. Это было похоже на внутренний взрыв. Кожа на руках и спине загрубела, став прочнее стали, с тихим скрежетом из фаланг пальцев выросли длинные, острые как бритва когти, отливавшие синевой. Мускулы вздулись, разрывая рукава униформы, тело вытянулось, становясь выше, массивнее, чуждей. Мех почернел, будто обуглился, впитывая весь свет вокруг. А мир в глазах залился багровой, пульсирующей краской. Сила, дикая, всепоглощающая, нечеловеческая, хлынула в каждую клетку, выжигая боль, страх, ния. Эта ипостась – наследие моих предков, редкий дар, просыпающийся в одной из тысячи. Плата за него – сутки полной, овощной беспомощности. Но я знала – у меня не будет этих суток.

– Роана, НЕТ! – закричала Мориса, ее голос полный ужаса и отчаяния, пробился сквозь гул битвы. Но я уже мчалась навстречу чудовищу, не чувствуя ничего, кроме яростной, чистой решимости. «Я защищу ее. Я защищу их всех. Это мой долг и мой выбор».

Впившись когтями в скользкий,покрытый слизью бок твари, я принялась раздирать его мечом, оставляя глубокие, сочащиеся черной кровью борозды. Шипы, острые как иглы дикобраза, вонзались мне в живот и бедра, но берсерк глушил боль, превращая ее в далекий фон. Монстр, взревев так, что задрожала земля, попытался сбросить меня, тряся своим телом, но я вцепилась в него мертвой хваткой, пробираясь к шее – единственному месту, лишенному костяной брони. В ярости тварь изловчилась, ее лапа с громким лязгом вырвала меч из моей руки и перекусила зачарованную сталь пополам. Собрав все силы, все остатки воли в комок, я оттолкнулась от ее тела и прыгнула к шее, впилась в нее когтями, как крючьями, и вонзила клыки в упругую, зловонную плоть. Чёрная, обжигающая, как кислота, кровь хлынула мне в глотку, вызывая судорожные спазмы желудка, но я не разжимала челюстей, чувствуя, как жизнь чудовища вытекает через эту рану.

Издалека, будто сквозь толщу воды, доносился отчаянный, разрывающий душу крик Моры, призывы отцепиться, что они придумают, как одолеть его вместе. Но я знала – это ложь. У нас не было времени. Жертв будет слишком много. Это был единственный путь.

С последним, нечеловеческим усилием, чувствуя, как трещат мои собственные кости, я разорвала глотку чудовища. Оно издало предсмертный, пузырящийся хрип и, судорожно дернувшись, рухнуло, потащив меня за собой в зияющую, пульсирующую бездну портала. Тот начал стремительно сжиматься, края его слипались. В последнее, растянутое мгновение я встретилась взглядом с Морисой. Ее лицо, залитое слезами и потом, было искажено горем, которое я читала так же ясно, как если бы оно было выжжено у меня на сердце.

– Люблю тебя, не вини себя! – успела прошептать я, шевеля губами, вкладывая в эту немую фразу всю свою душу.

Ласси держал ее, обхватив руками, не давая броситься в закрывающуюся пасть портала. Откуда в нем, маге, силы удержать ее, невероятно сильную воительницу, правую руку Риссы? Лишь страх потерять любимую, обретенную так недавно, мог дать ему такую мощь.

Рисса и другие уже бежали к нам, их лица были масками ярости и отчаяния, но было поздно. Слишком поздно. Пространство сомкнулось с глухим, окончательным хлюпающим звуком. Тишина. Давящая, абсолютная. Лишь предсмертные хрипы монстра и бешеный стук моего сердца, замедляющего свой бег. Я лежала на нем, на холодной, чёрной, безжизненной земле чужого мира, смотря в багровое, беззвездное небо. Я погрузилась во тьму, унося с собой образ ее лица.

Глава 4. Переход в Весчериум

Сознание вернулось ко мне нехотя, пробиваясь сквозь толщу беспамятства. Первым пришло обоняние – едкий, сладковато-приторный запах разложения впивался в ноздри, заставляя желудок сжиматься спазмом. Я лежала лицом в чём-то холодном и вязком. Не шевелясь, лишь приоткрыв веки, я попыталась осмотреться. Это был явно не Аргрем. Повсюду царила тьма – не ночная, а мёртвая, поглощающая свет. Ни стебелька сухой травы, ни намёка на жизнь. Небо было затянуто сплошной пеленой багрово-чёрных туч, от которых исходил зловещий тусклый отсвет. Я лежала на огромном, уже разлагающемся трупе того самого монстра. Его плоть подо мной была холодной и рыхлой.

Стиснув зубы, я попыталась отползти. Каждое движение отзывалось в теле огненной болью. Трансформация сошла на нет, исчерпав последние ресурсы моего организма, но она успела затянуть самые страшные раны, оставив на память глубокие, но уже не смертельные борозды от когтей на спине и боках. Вокруг не было ни души. Лишь я, труп и всепоглощающая тишина. Сил не осталось вовсе. Проклятая цена берсерка – после нечеловеческого всплеска силы тело превращается в выжатый лимон, в беспомощный овощ, не способный пошевелить и пальцем. Чёртово равновесие сил, ничто не даётся даром.

Преодолевая тошноту и головокружение, я наконец поднялась в полный рост, пошатываясь. Мы были на скале, у самого её края. В паре метров зияла бездна, чёрная, бездонная, не обещающая ничего, кроме небытия. До края пропасти оставался один неверный шаг. По какой-то невероятной удаче я не свалилась туда. Сердце ёкнуло от осознания этой хрупкой грани. Сомневаюсь, что в этом мире можно найти что-то, кроме смерти. Я обречена на мучительный конец. Горькая мысль пронзила сознание: За что? Чем я так провинилась перед богами? Перед глазами встало лицо Морисы – искажённое ужасом в последнюю секунду. Ей будет невыносимо больно. Но теперь с ней Ласси. Он сможет стать её опорой, заполнить пустоту. А сёстры по оружию… они будут помнить. Они передадут легенду о том, как Роана пала, защищая их и беззащитный город. В этом был слабый лучик утешения.

Нужно было уходить. Запах крови и смерти – как маяк для других обитателей этого кошмара. Я поплелась вдоль каменистой стены, нащупывая ногами узкую, едва заметную тропу, ведущую вниз. Каждый шаг давался с трудом. Я прислушивалась, втягивала воздух, пытаясь уловить малейший звук или запах, но вокруг царила гнетущая, мёртвая тишина. Воздух был тяжёлым, пропитанным эманациями чистого хаоса, запахом тлена и чего-то невыразимо мерзкого, отчего по коже бегали мурашки и хотелось постоянно, нервно передёргивать плечами.

Спуск казался бесконечным. По моим ощущениям, прошла добрая половина суток по времени Аргрема, а конца скале всё не было видно. Я делала остановки, прислоняясь к холодным камням, чувствуя, как земля уплывает из-под ног. Голова кружилась, силы таяли с каждой минутой. Но оставаться на месте значило подписать себе смертный приговор.

И вдруг тропа пошла на поворот, открывая выход на обширную равнину. Бесплодную, усеянную редкими грудами камней, не дававшими никакого укрытия. Выйти на такое открытое пространство в моём состоянии было самоубийственно. Любой хищник заметил бы меня за версту. Я чувствовала, как слабость разливается по телу горячей свинцовой волной. Раны, благодаря регенерации, почти затянулись, но невыносимая жажда сжигала горло и губы. Я сглотнула сухой комок, стараясь даже не думать о еде. Моя сумка с провизией осталась там, на поле боя, в моём мире.

И в этот момент я почувствовала его – знакомое, противное напряжение, сгущающееся в воздухе. Так пахнет готовый разверзнуться портал. Сердце забилось в груди с бешеной силой, как загнанный зверь. Неужели шанс? Неужели я смогу вернуться домой? Но тут же мех на моей спине и плечах встал дыбом, а по коже поползли ледяные мурашки. Я почуяла их – тварей хаоса. Они сползались к месту будущего разрыва, как стервятники на падаль. Мне нужно было проскочить! Прямо сквозь них!

Раздался оглушительный хлопок, воздух задрожал, и пространство разорвалось, вывернувшись наизнанку кроваво-чёрной воронкой. Ждать. Ждать, когда основная масса выйдет. Я прижалась к камням, затаив дыхание. Обычно порталы держатся всё время боя, но последний, что поглотил меня, захлопнулся сразу после гибели главного монстра. Здесь всё могло быть иначе. В мире хаоса нет никакой логики. Но этот шанс – единственный. Другого не будет.

Вот основная толпа тварей вывалилась в новый мир, их дикие крики понеслись по равнине. Я сжала пальцы в кулаки, собирая волю в комок. Сейчас или никогда. Один глубокий вдох – и я рванула с места, выжимая из своих мышц всё до последней капли силы. Губы я прикусила до крови, чтобы боль не дала мне потерять сознание. Я летела, не чувствуя под собой ног, видя лишь мерцающий разлом в реальности.