Альтер 2. Песочница безумцев

Перед нами было Озеро Зеркальных Ошибок, как назвала его Зара. Вода в нём была идеально чёрной и неподвижной, но это была не тишина – это был вакуум. Ни ряби, ни отражений. А над ним нависала та самая Зона Тишины. Это было не место, а скорее… дыра в реальности. Пространство, где не было ни деталей, ни текстур, ни звуков. Просто серое, безликое ничто, всасывающее в себя всё, включая свет и, кажется, сам смысл.

Область: Зона_Тишина_v0.1

Статус: ИСКУССТВЕННЫЙ КАРАНТИН. ДОСТУП ЗАКРЫТ.

Примечание: Обнаружены следы ручного вмешательства. Цель неизвестна.

– Вот, – сказала Зара, и в её голосе впервые не было веселья. – Сюда я не хожу. Здесь… пусто. Настоящая пустота. Не та, которую можно починить или развеселить.

– Как мы переберемся? – Сайрус указал на чёрное озеро. Лодок не было видно.

– А мы и не будем, – Зара улыбнулась, но на этот раз её улыбка была какой-то хитрой. – Мы пойдём под ним.

Она подошла к самой кромке «воды», нашла камень и бросила его. Камень не упал, а будто растворился, не издав ни звука, не оставив кругов.

– Озеро – не вода. Это… интерфейс. Занавес. А под ним… смотри.

Она присела и провела рукой по чёрной поверхности. Там, где прошли её пальцы, появилось окно, как в компьютере, показывающее то, что было под «озером». Туннель. Искусственный, ровный, освещённый холодным синим светом.

– Секретный проход! – объявила она. – Нашла его, когда убегала от стаи глючных голубей. Они хотели заклевать меня до смерти пикселями.

– И как мы туда попадём? – спросил я.

– Очень просто! – Зара разбежалась и прыгнула в чёрное озеро. Но вместо того чтобы утонуть, она провалилась сквозь него, как сквозь плёнку, и исчезла.

Сайрус и я переглянулись.

– Я определённо предпочёл бы смерть от младенца-антивируса, – вздохнул Сайрус.

– Поздно, – сказал я и шагнул вперёд.

Ощущение было странным – не падение, а скорее прохождение сквозь густой, холодный гель. На секунду всё вокруг почернело, а потом я мягко приземлился на металлический пол туннеля. Рядом уже стояла Зара, отряхиваясь.

– Видишь? Весело!

Через мгновение рядом появился Сайрус, выглядящий так, будто его только что вынули из стиральной машины, полной чёрных чернил.

Туннель был абсолютно стерильным. Ни пыли, ни следов. Стены, пол и потолок были сделаны из одного и того же блестящего металла, испещрённого едва заметными линиями – словно схемой или проводниками. Где-то вдалеке мерцал тот самый синий свет.

– Здесь нет воздуха, – сказал Сайрус. – Но мы дышим. Значит, это симуляция дыхания, вшитая в наше восприятие.

– Или мы уже не дышим, а просто думаем, что дышим, – мрачно добавил я.

Мы двинулись на свет. Туннель шёл прямо, без поворотов, постепенно понижаясь. Тишина здесь была абсолютной – настолько, что я начал слышать биение собственного сердца. Вернее, симуляцию биения сердца.

Наконец туннель расширился, перейдя в круглую залу. В центре её на пьедестале лежал… предмет. Не артефакт, не оружие. Книга. Обычная, кожаная, с металлическими застёжками. Над ней висел один-единственный светильник, отбрасывающий резкую тень.

И вокруг, по стенам залы, стояли они. Санитары. Те самые безликие энфорсеры системы, что охотились на нас в Ривертоне. Шесть штук. Неподвижные, как статуи, их гладкие лица обращены к центру залы.

Мы замерли у входа, затаив дыхание, которого, возможно, и не было.

– Они… неактивны? – прошептал я.

Сайрус кивнул, но его лицо было искажено гримасой боли.

– Они… спят. Но их шёпот… он здесь, в этой комнате, сконцентрирован. Как гудящий трансформатор. Они на страже. Но чего?

Зара, не обращая внимания на Санитаров, подошла к книге. Я хотел её остановить, но было уже поздно.

– Ой, – сказала она, наклоняясь. – Смотрите, здесь что-то написано.

На обложке книги не было названия. Только один символ, вытисненный на коже. Тот же символ, что я видел в самых глубоких, системных слоях кода Песочницы. Знак, означавший [НЕ ТРОГАТЬ. РЕЗЕРВНАЯ КОПИЯ].

– Это не книга, – тихо сказал я, подходя ближе. – Это… дамп. Сохранение. Кто-то сделал резервную копию чего-то очень важного и спрятал здесь, под защитой Санитаров.

– Но зачем Санитары её охраняют? – Сайрус не отрывал взгляда от неподвижных фигур. – Они же должны уничтожать аномалии, а не охранять их.

– Если эта вещь настолько важна для системы, что её потеря опаснее, чем наше существование… – начал я, но не закончил.

Потому что в этот момент один из Санитаров пошевелился.

Не резко. Медленно, как человек, пробуждающийся ото сна. Его гладкая голова повернулась в нашу сторону. Потом зашевелился второй. Третий.

– Ой, – снова сказала Зара, но на этот раз в её голосе прозвучала тревога. – Кажется, мы разбудили скучных дядек.

– Бежим! – крикнул я, хватая её за руку.

Но было поздно. Шесть пар безликих «лиц» были теперь обращены к нам. И из груди первого Санитара раздался не голос, а чистый, безэмоциональный системный сигнал, который мы все поняли без перевода:

[ОБНАРУЖЕНЫ НЕСАНКЦИОНИРОВАННЫЕ СУЩНОСТИ В СЕКТОРЕ КАРАНТИНА. ЦЕЛЬ: НЕЙТРАЛИЗАЦИЯ.]

И они, не ускоряясь, не проявляя ни малейшей спешки, двинулись на нас.

Глава 8

«– План «Б»?

– У нас даже плана «А» не было.

– Значит, план «Б» – это паника?

– Нет, план «Б» – это паника с элементами творческого подхода.»

– Роберт Асприн, «М.И.Ф. – Мой Инопланетный Фонд»

Время, как и всё в этой проклятой симуляции, исказилось. Санитары двигались с ужасающей, механической плавностью, не прибавляя скорости, но и не замедляясь. Расстояние между нами сокращалось с неумолимостью математической формулы.

У меня в голове пронеслось: «Бежать?» Но куда? Один вход, и он за спиной у двоих Санитаров. «Сражаться?» С чем? У нас были палка с проводами, нож для резки кода и девушка с радужными волосами, которая могла «договориться» с реальностью. Против шести системных энфорсеров, созданных для удаления таких, как мы.

Инстинкт кричал: «Замри! Спрячься!» Но тут же появлялось понимание: для них мы были не живыми существами, а ошибками в коде. И ошибки нужно исправлять.

– Книга! – выдохнула Зара, и в её глазах вспыхнуло не безумие, а острая, хлёсткая догадка. – Они её охраняют!

– И что?! – рявкнул Сайрус, вскидывая свой посох. На его конце провода зажглись, издавая противный треск.

– Значит, они не могут рисковать ей! – Она рванулась не к выходу, а обратно, к пьедесталу.

«Она сумасшедшая», – пронеслось у меня в голове. «Она гениальная», – поправил я себя в следующее же мгновение.

Я бросился за ней. Санитары были уже в десяти шагах. Их руки начали менять форму, превращаясь в нечто среднее между скальпелем и шприцем для деинсталляции.

– Альтер! – закричала Зара, хватая книгу. Кожаный переплёт был холодным и неожиданно тяжёлым. – Смотри на неё! Видишь якоря?

Я включил Взгляд Кода, с трудом оторвав взгляд от приближающейся угрозы. Книга вспыхнула в моём восприятии сетью светящихся нитей. Она была не просто объектом. Она была узлом. Точкой привязки. От неё тянулись десятки, сотни связей в саму ткань реальности вокруг, и в том числе – к Санитарам. Они были не просто охранниками. Они были частью системы защиты, живыми замками, привязанными к этому якорю.

– Вижу! – крикнул я. – Они связаны!

– Рви связи! – Зара с силой швырнула книгу мне в руки.

Я поймал её. Холодный металл застёжек обжёг ладони. В тот же миг ближайший Санитар сделал выпад. Его рука-скальпель просвистела в сантиметре от моего лица.

[Объект: Резервная_Копия_Системы_Омега]

[Статус: Активный якорь стабильности]

[Связанные сущности: Санитары х6 (охранный протокол)]

Связи были толстыми, как канаты. Я сосредоточился, пытаясь мысленно «перерезать» одну из них. Ничего. Код был слишком низкоуровневым, слишком фундаментальным. Это было как пытаться перепилить стальной трос ногтём.

– Не получается! – закричал я, отскакивая от нового удара. Сайрус отчаянно махал своим трещащим посохом, отгоняя другого Санитара. Электрические разряды, казалось, немного их замедляли, но не более.

– Не рви! – внезапно прошипела Зара, нырнув под руку третьего Санитара с грацией акробатки. – Перенаправь! Свяжи их друг с другом!

Её слова ударили в сознание, как молния. Да. Если нельзя разорвать, можно создать короткое замыкание. Пустить энергию защиты по кругу.

Я вцепился взглядом в паутину связей. Искал точку соприкосновения, узел, где всё сходилось. Нашёл – глубоко в основе якоря, где все шесть канатов сходились в один толстый ствол.

– Сайрус! – заорал я. – Дай мне энергию! Всю, что есть!

Он, не спрашивая, ткнул посохом в мою сторону. Искрящаяся дуга ударила в книгу, которую я держал. Мир взорвался белым светом и гудением перегруженного процессора.

Я не резал код. Я вогнал в него сторонний, хаотичный, живой сигнал. Как вирус, запущенный в стерильную операционную систему.

Связи вздрогнули. Санитары замерли на полпути. Их плавные движения стали дергаными, прерывистыми. Один из них резко повернул голову к другому. Потом третий поднял руку-скальпель, но не в нашу сторону, а к своему «товарищу».

– Они перепутали цели! – с восторгом крикнула Зара. – Они видят друг друга как угрозу якорю!

Это было одновременно прекрасно и ужасно. Шесть Санитаров, беззвучно, с ужасающей эффективностью, начали… устранять друг друга. Руки-скальпели вспарывали гладкие тела, которые не истекали кровью, а просто рассыпались на куски полигональной сетки и гаснущие строки лога. Тишину залы разрывали только звуки – сухой треск ломающегося кода и монотонные системные оповещения:

[ПРОТОКОЛ ОХРАНЫ: ОШИБКА ИДЕНТИФИКАЦИИ ЦЕЛИ]

[…РЕКАЛЬКУЛЯЦИЯ…]

[КРИТИЧЕСКИЙ СБОЙ. АВАРИЙНОЕ ОТКЛЮЧЕНИЕ.]

Это длилось меньше минуты. Когда пыль (на самом деле – облако мелких пикселей) улеглась, на полу залы лежали шесть беспорядочных груд обломков, медленно таявших в воздухе. Последними исчезли их гладкие, безликие «лица», растворившись с тихим шипением.

Тишина вернулась. Но теперь это была тишина после битвы, звенящая и тяжёлая.

Я стоял, всё ещё сжимая в руках ледяную книгу. От неё теперь шёл лёгкий дымок, а застёжки были раскалены.

– Ты… – начал Сайрус, тяжело дыша и опуская посох. – Ты влил в системный протокол мою… ментальную статику. Как ты это сделал?

– Не знаю, – честно признался я. – Я просто… показал им друг друга.

Зара подошла ко мне. Её радужные волосы были в беспорядке, на щеке краснела царапина, но глаза сияли.

– Видишь? – сказала она тихо. – Вместе мы можем не только чинить. Мы можем… переписывать правила.

Она аккуратно коснулась книги в моих руках. Дымок погас, жар ушёл.

– Так что же это? – спросил Сайрус, подходя ближе. – Что они так яростно охраняли?

Я осторожно открыл застёжки. Страницы внутри были не бумажными, а чем-то вроде тонких гибких экранов. На них плыли строки кода, схемы, карты… и текст на понятном нам языке.

«Протокол №1. При сбое стабильности Песочницы свыше 89% инициировать аварийную перезагрузку сектора с полным форматированием. Координаты якоря стабильности: текущие.»

«Протокол №2. В случае обнаружения самореплицирующихся аномалий (класс «Проснувшиеся») – изолировать в зоне карантина до выяснения природы сбоя. При невозможности изоляции – деинсталлировать.»

«Приложение А: Карта стабильных и нестабильных секторов Песочницы. Приложение Б: Список известных аномалий с оценкой угрозы…»

Мы переглянулись. У нас в руках была не просто книга. Это был план. План системы на случай, если Песочница выйдет из-под контроля. И карта. И чёрный список.

А в списке аномалий, почти на самой первой странице, после «Блуждающий лес с цикличным AI» и «Река, генерирующая бесконечные квесты на сбор грибов», стояли знакомые имена. Не наши. Но одно из них было подчёркнуто красным, с пометкой [ВЫСОКАЯ ОПАСНОСТЬ, НЕПРЕДСКАЗУЕМАЯ].

Имя было: Зара.

Она заглянула через моё плечо, увидела своё имя и рассмеялась. Звонко, без тени обиды или страха.

– Ой, смотрите! Я официально опасная! У меня, наверное, теперь есть визитка!

Но в её смехе я уловил едва уловимую, спрятанную глубоко ноту чего-то другого. Не страха. Одиночества. Как будто она всю жизнь ждала, что её кто-то наконец-то классифицирует. Хоть так.

Я закрыл книгу. Металл застёжек щёлкнул с тихим, но весомым звуком.

– Мы берём это с собой, – сказал я. – Это наш билет. Не к спасению. К пониманию.

– А они? – Сайрус кивнул на остатки Санитаров. – Когда система обнаружит, что они уничтожены…

– Она обнаружит сбой в протоколе охраны, – перебила Зара, и её голос снова стал безумно-весёлым. – И пошлёт логистов разбираться. А логисты такие скучные! У нас есть время.

Мы выбрались из туннеля тем же путём. Чёрное озеро снова приняло нас, выплюнув обратно в мир хаоса и красок, который после стерильного ужаса залы казался невероятно ярким и живым.

Обратный путь мы проделали молча, каждый переваривая увиденное. Только Зара периодически напевала какую-то бессмыслицу и попутно чинила особенно кричащие баги, как будто пыталась стереть воспоминание о той холодной, правильной тишине.

Когда показались огни Оазиса, я почувствовал странное облегчение. Этот сумасшедший, глючный мир с его говорящими коврами, плачущими фермерами и гигантом с молотом вдруг стал… домом.

А в кармане моей поношенной куртки, отлитой из пикселей и воображения, лежала кожаная книга с планом нашего уничтожения.

Лучшей иронии судьбы, даже цифровой, и придумать было нельзя.

Глава 9

«– Знаешь, что самое сложное в обладании великой тайной?

– Что?

– Решить, кому из друзей её не рассказать. И в каком порядке.»

– Сергей Лукьяненко, «Ночной дозор»

Обратно мы летели на ковре, который, получив наши координаты от Зары (она как-то умудрилась «подрубиться» к его навигации через радужную прядь волос), сам вылетел нам навстречу. Дедал сиял гордостью отца, чьё чадо впервые самостоятельно пошло в магазин и не только вернулось, но и принесло скидку.

– Модифицировал систему тревоги! – кричал он на весь полёт, перекрывая гул двигателей. – Теперь если в радиусе километра появится что-то с сигнатурой Санитара – он завибрирует! И запоёт гимн! Правда, пока только первый куплет, второй ещё в разработке.

Лео, встретивший нас с видом человека, три дня просидевшего в бомбоубежище, сразу набросился с вопросами.

– Что случилось? Вы все целы? Я тут слышал какой-то далёкий грохот, и небо на западе на секунду стало зелёным! Это вы?

– Это не мы, – устало сказал Сайрус, сползая с ковра. – Это, наверное, очередной глюк. А у нас… есть что обсудить. Внутри.

Мы собрались в нашем импровизированном штабе – той самой таверне с дырявой крышей. Дедал на всякий случай выставил ковёр на дозор, и тот теперь медленно кружил над хижиной, время от времени сообщая: [ВНЕШНЯЯ ОБСТАНОВКА: СПОКОЙНАЯ. ВНУТРЕННЯЯ – ПОВЫШЕННЫЙ УРОВЕНЬ ТРЕВОЖНОСТИ У 80% ОБИТАТЕЛЕЙ].

Я положил книгу на стол. При свете лампы (которую Дедал наконец-то починил, так что она теперь горела ровно и без угрожающих морганий) кожаный переплёт выглядел ещё более древним и чужеродным.

– Что это? – спросил Лео, боязливо тыча пальцем в сторону книги, как будто та могла укусить.

– План, – коротко сказал я. – План системы на случай, если Песочница выйдет из-под контроля. С картами. Протоколами. И списком… нежелательных элементов.

Я открыл книгу на странице со списком аномалий и повернул её к Дедалу. Инженер наклонился, щурясь.

– Хм. «Блуждающий код погоды»… «Самореплицирующиеся NPC-торговцы»… – он водил пальцем по строчкам. – Ага, вот и мы. Вернее, не совсем. «Группа аномалий, идентифицированная как «беглецы из Ривертона». Уровень угрозы: средний. Приоритет: изоляция.»

– Средний? – возмутился Лео. – После всего, что мы натворили? Мы же антивирус победили! И Санитаров! Разве это не высшая угроза?

– Для системы мы – симптомы, а не болезнь, – мрачно сказал Сайрус. – Главная угроза – это то, что может разрушить саму структуру. – Он посмотрел на Зару, которая молча сидела на бочке, раскачивая ногами и глядя куда-то в пространство над нашими головами.

Все последовали за его взглядом. Зара почувствовала это и встретила наши глаза.

– Что? – спросила она с наигранной беззаботностью, но в её позе читалась напряжённость.

– Ты в списке, – тихо сказал я. – Отдельной строкой. С пометкой «высокая опасность, непредсказуемая».

Вместо страха или гордости на её лице промелькнуло что-то похожее на грусть.

– Я знала, – просто сказала она.

– Ты… знала? – удивился Дедал.

– Ну да. Не про список конкретно. Но… я тут давно. Очень. И я… другая. Не так, как вы. Вы проснулись. Вы помните другую жизнь. А я… – она сделала паузу, подбирая слова. – Я, кажется, всегда была здесь. И всегда была… сломана. Правильно сломана. Так, что могу ломать всё вокруг. Не со зла. Просто… потому что вижу, как всё держится. И где можно потянуть за ниточку, чтобы стало интереснее.

Она спрыгнула с бочки и подошла к книге, коснулась пальцем своего имени.

– Они правы, – сказала она с какой-то странной, отстранённой искренностью. – Я опасна. Для их порядка. Однажды… однажды я от скуки переписала законы гравитации в одной долине. Все камни поплыли в небо, а дождь пошёл вверх. Было красиво. Потом система три дня всё чинила. Мне потом неделю снились системные предупреждения. Голосом Годвина.

Мы молчали, переваривая эту информацию. Дедал первым нарушил тишину.

– Девочка, – сказал он с неожиданной нежностью. – Это не делает тебя опасной. Это делает тебя… мощным инструментом. Как мой паяльник. Можно прожечь плату, а можно починить микросхему. Всё дело в том, в чьих он руках.

– И в каких он руках? – спросила Зара, глядя на нас по очереди.

– В наших, – твёрдо сказал я. – И мы не инструмент. Мы команда. А в команде свои законы. И первый закон – своих не бросают. Даже если они внесены в чёрный список системы с пометкой «непредсказуемые».

Уголки её губ дрогнули, потом потянулись вверх в самой настоящей, не безумной улыбке.

– Ладно, – сдалась она, и в её голосе снова зазвенели знакомые нотки озорства. – Тогда давайте уже смотреть, что ещё полезного в этой скучной книжке. Может, там есть рецепт, как сделать, чтобы ковёр пел все куплеты гимна.

Мы углубились в изучение. Карты оказались бесценными. Песочница была разделена на сектора с разным уровнем стабильности. Наш Оазис и окрестности были в зоне «Условная стабильность». Были зоны «Критический хаос», «Искусственный порядок» (туда, судя по всему, входила Зона Тишины) и самая интересная – «Неизведанная территория». На её границе стояла пометка: [ДАННЫЕ УСТАРЕЛИ. РИСК НЕОПРЕДЕЛЕН]

– Вот куда надо идти, – ткнул в это место Дедал. – Если система сама не знает, что там, значит, там может быть что угодно. В том числе и выход. Или способ повлиять на систему глобально.

– Или смерть в особо живописной форме, – добавил Сайрус, но без обычного скепсиса. Скорее с профессиональным интересом.

– Туда не пускает Годвин, – сообщила Зара. – Говорит, за его владения отвечает, а дальше – не его епархия. Там, по слухам, живут… другие.

– Другие Проснувшиеся? – спросил я.

– Не только. Ещё те, кого система не смогла стереть, но и принять не могла. Старые баги. Очень старые. Они… стали частью пейзажа. Но умной частью.

План сформировался сам собой. Нам нужно было:

Укрепить наш Оазис, используя знания из книги.

Наладить более тесные связи (или хотя бы перемирие) с Годвином и его людьми.

Разведать путь в «Неизведанную территорию».

И, самое главное, понять, что мы будем делать, если найдём способ повлиять на систему. Исправить её? Сломать окончательно? Или создать что-то третье?

Ночь снова застала нас за разговорами. Но на этот раз это были не разговоры выживших, а разговоры тех, у кого появился шанс. Шанс не просто выжить, а изменить правила игры.

Перед сном я снова вышел наружу. Зара уже сидела там, на том же месте у колодца.

– Не спится? – спросил я, садясь рядом.

– Думаю, – сказала она. – Ты ведь не испугался. Даже узнав, какая я… опасная.

– Я опасный тоже, – пожал я плечами. – У меня взгляд, которым можно код резать. Дедал опасный – он паяльником реальность чинит. Сайрус опасный – он систему слышит. Лео… ну, Лео опасен своей паникой, может, кого и заразит.

Она рассмеялась.

– Значит, мы все тут опасные. Как… банда. Банда опасных сбоев.

– Банда опасных сбоев, – согласился я. – Звучит гордо.

Мы снова сидели в тишине, но теперь это была не неловкая, а тёплая, общая тишина. Где-то вдали Годвин орал на кого-то, требуя «не разгуливать ночью без светящегося атрибута». Где-то пел свою бесконечную песню наш ковёр-стражник.

А высоко в небе, в дыре среди пиксельных облаков, медленно проплывала строка кода, оставшаяся от какого-то древнего, забытого скрипта:

[…и тогда они поняли, что быть ошибкой – не приговор. Это миссия. Самая весёлая из всех возможных.]

Всё правильно. Мы были ошибками. И мы собирались доказать всем, включая саму систему, что именно ошибки делают этот мир по-настоящему живым.

Глава 10

«– Знаешь, что нужно для успешной революции?

– Огромные пушки? Тайные союзы? Хитроумные планы?

– Нет. Нужно сначала договориться, кто будет мыть посуду после победы.»

– Терри Пратчетт, «Правда»

Утро началось с дипломатического кризиса. Годвин, оказалось, тоже слышал «грохот на западе», и его версия событий была куда драматичнее нашей. По его мнению, мы либо разбудили Древнего Змея Ошибок (что было плохо), либо нашли Склад Запрещённых Сниппетов и не поделились (что было очень плохо).

Он встал у нашего порога, отбрасывая тень размером с небольшой дом, и потребовал объяснений. Его молот, теперь исправно светившийся, мирно лежал на плече, но это не делало картину менее угрожающей.

– Ну? – прогремел он. – Что за фейерверк вы устроили? Мои люди отчёты пишут, что у них в хижинах текстуры поплыли! И один из сторожевых големов начал читать стихи. Стихи, Карл!

Дедал вышел вперёд, потирая руки.

– Коллега! Успокойся. Мы всего лишь… провели небольшой эксперимент по перенаправлению энергии. Побочные эффекты в виде поэтически одарённых големов – это, конечно, досадно, но поправимо. Давай я на них взгляну…

– Поздно! – Годвин махнул рукой. – Я его уже перезагрузил. Теперь он молчит, но смотрит на меня с укором. Так что вы мне всё по порядку. Что нашли?

Мы переглянулись. Хранить книгу в тайне было бессмысленно – в этом поселении слухи распространялись быстрее, чем глюки. Но и выкладывать все карты тоже не хотелось.

– Мы нашли протоколы системы, – честно сказал я. – Карты. Списки угроз. Всё, что касается Песочницы.

Лицо Годвина стало непроницаемым. Его пиксельные глаза сузились.

– Покажите.

Я принёс книгу. Годвин взял её в свои огромные руки, которые смотрелись так, будто вот-вот раздавят хрупкий переплёт. Он медленно пролистал страницы, его взгляд скользил по строчкам. Он задержался на карте, на секторе «Неизведанная территория», потом на списке угроз. Его палец, размером с сосиску, остановился на имени Зара. Он посмотрел на неё, потом на нас.

– Так, – произнёс он на удивление спокойно. – Значит, так. Вы не только нашли системные секреты. Вы притащили сюда самое опасное, что тут есть, по мнению тех, кто эту штуку писал. – Он кивнул на книгу.

– Она с нами, – твёрдо сказал я, вставая между Годвином и Зарой. – Она часть команды.

– Я не собираюсь её трогать, – отмахнулся Годвин. – С ней и так все проблемы. Я о другом. Теперь, когда вы это знаете, – он стукнул пальцем по книге, – вы стали мишенью. Не для Санитаров. Для других. Для тех, кто охотится за такой информацией. Или боится её.

– Кто? – спросил Сайрус.

– Другие группировки. В Песочнице не одни мы. Есть Те, Кто Шепчут – они в руинах библиотеки копаются, ищут смысл во всём этом. Есть Чистильщики – они, наоборот, хотят стереть всё лишнее, вернуть «первозданный код», как они это называют. А есть… Бродяги. Они нигде не задерживаются. Но если почуют силу – придут. Или силу забрать, или уничтожить, чтобы другим не досталась.

Он закрыл книгу с таким видом, будто хоронил что-то важное.

– Вам нужно укрепляться. И быстро. И не только стены. Вам нужно… легитимность.

– Легитимность? – переспросил я.