Виновен ли Архангел?

– Да кстати, я что-то не ощущаю здесь на планете главного мятежного ангела, лишь мелкие бесы, шастают по жилам, возбуждая население. В аду его тоже нет. – Где Люцифер? – спросил он у ангелов.

– Так и мы не ощущаем, он может быть по-прежнему в аду, но неужели Властелин ада смог так экранировать свое заведение? – удивились те, – А, может, он за Создателем отправился в поисках новых миров? – выдвинули новую версию ангелы. – Ведь они как единство и борьба противоположностей – не могут, друг без друга – продолжили они в ее поддержку.

– Местных философов почитываете? – усмехнулся Серафим.

– Ну да, в перерывах между ангельскими обязанностями, изучаем, так сказать, вверенную нашим заботам цивилизацию – ответили те, смущенно опуская глаза. – А что это возбраняется?

– Нет, конечно, не моя это функция, – наставлять региональных ангелов. А что Люцифера не слышно, не значит, что его нет, может притаился где-то. Ну да ладно, тем быстрее надо будет осуществить задуманное. – Деятельная энергия Серафима уже прониклась идеей Гавриила продублировать явление сына Божия современной цивилизации, раз с древним человечеством номер прошёл не совсем гладко. Сейчас нравы, после его знакомства с современными эфирами, были не в пример более разнузданы, но в этом Серафим находил и положительные стороны для задуманного дела. Например, сейчас трудно найти чистую во всех смыслах девушку, но осчастливить её божественным младенцем уже можно было без соблюдения многих формальностей, типа неравного брака. Время поджимало, и пока Люцифер не отсвечивал, надо успеть незаметно начать и быстро завершить это дело. Ведь по активации Святого духа, могли заметить и вычислить вновь родившегося Спасителя. Это опять могло привнести негативные моменты в новый план по спасению человечества, который предполагал, ни больше, ни меньше, как навечно оставить всадников Апокалипсиса на конюшне.

– Думаю, Создатель будет доволен, что я помогаю ангелам этого региона в их задумках. Ангелы должны делать добрые дела, и мы будем спасать эту загнивающую цивилизацию, изнемогающую под гнётом власть имущих и церковников, рвущих религию и последние потоки духовных сил человечества на части. Власть на Земле должна принадлежать единой религии в единого Создателя – энергетических поступлений от верующих хватит и на мое возвращение к Нему, где бы Он не был, а может и… – размечтался Серафим, разогреваясь до немыслимых температур, – Создатель оценит их усилия по обновлению духовного климата этой планеты. И тогда… – потерявшийся престолодержатель решительно прервал свои мечты и обратился к притихшим ангелам.

– Я готов – услышали ангелы, – как мне найти углеродный план, в котором я мог бы воплотиться на этой планете? Чье лоно сможет выдержать мою энергетическую нагрузку?

– А ведь действительно, об этом они и не подумали, – задумался Гавриил. – Раньше все вопросы по балансу энергетик решал Создатель. Сейчас они были представлены сами себе. – Может быть надо умерить этого пылкого бывшего престолодержателя, каким-нибудь существом с отрицательным балансом, – попытался он найти выход.

Михаил, наблюдавший за лицом собрата, понял, что у пришедших к соглашению, возникла загвоздка с реализацией нового воплощения Святого духа на углеродном плане.

– Температуру можно снизить до приемлемых значений подсадкой – предположил он.

– Какой подсадкой? – тут же откликнулся, загоревшийся новыми планами и открывающимися перспективами встречи с Создателем, отставной престолодержатель.

– Бесовской – смущенно пробормотал ангел – Ведь у бесов отрицательная энергетика, они все время нуждаются в подпитке, – торопливо попытался он объяснить Серафиму своё, на первый взгляд, крамольное предложение

– Ура! – завопил кто-то совсем рядом.

– Это я, я! У меня еще остался отрицательный заряд, я могу немного приглушить пламя божьего посланника. – это был знакомый Архангела, молодой лунный бес. Он частенько, пользуясь лояльностью Михаила, шастал в его ангельских приделах. И, о чудо! Или не чудо? Подслушал последнюю часть диалога этих божественных заговорщиков. Он именно так их расценивал, хотя те не совсем сознавали, что планируемые ими действия кто-то может принять за заговор. Но лунный бесёнок, наблюдавший на луне некие зарождения бесовских бунтов и среди своих, и против ангелов, сразу понял, что к чему – нюх на незаконные действия, хоть и направленные, вроде бы на благое дело, у него был отменный.

Отставной Серафим, не желающий мириться со своей отставкой, раздумывал над этим, подкинутым с неожиданной стороны, выходом из затруднительного положения. Михаил хотел было одернуть своего не совсем легального воспитанника, но понял, что это, вероятно, единственный вариант для огненного отставника опуститься на углеродный план и наградить избранную Богородицей божественным младенцем.

Гавриил был удивлён тем, как быстро было найдено решение сложной проблемы – балансировки энергий на разных планах бытия. – Вот это мы молодцы – похвалил он всю компанию. – В кого будем вселяться?

– В умирающего конечно, надо только выбрать посимпатичнее, чтоб Серафиму, – бесёнок почтительно кинул взор на бывшего престолодержателя. – Было приятно на себя в зеркало смотреть, да и девице тоже ведь надо понравиться.

– Разве выбранной девице явимся в виде человека, а не Святого духа? – возмутился Гавриил. – Надо все сделать по правилам. – Я ей сообщу весть, вручу лилию, а потом голубь в виде Святого духа, внедрит программу будущего Спасителя. Надо придерживаться уже отпечатанных в сознании человечества канонов. Иначе все может пойти насмарку – решил перестраховаться ангел, который до сих пор не совсем понимал, что же пошло не так в прежнем воплощении Сына Божия, почему Иисус, как задумывалось, не стал основателем божественной династии и мессией для всех жителей земного региона.

***

А тем временем Гавриил с Серафимом занялись проблематикой поиска невинной девушки, подходящей на роль Новой Богородицы. Бесёнка тоже взяли с собой, он примостился за одним из крыльев Серафима. Для удобства переместились в домик с чудом сохранившейся голубятней, одиноко стоящий среди серых безликих высоток. Некогда, несколько тысяч лет назад, домик стоял среди бескрайних полей, и Гавриил выбрал его для своих остановок на углеродном плане, поставив охранное поле. Домик не тронули, даже тогда, когда согласно генеральному плану, город дорос своими щупальцами до его убежища.

Решили использовать голубя, чтоб не вызывать особого диссонанса с религиозными установками человечества. Серафим легким движением крыла одарил наскоро выбранную из пролетающей стаи птицу разумом и, немного подумав, встроил в неё сканирующее устройство, которое при пролёте на некоем расстоянии от человека будет определять «степень его греховности». Протестировав подсаженное устройство на бродившем около домика запойном пьянице, отправили голубку в полёт, наскоро проинструктировав ту, – что как только сканер определит местонахождение подходящей девы, то им будет передан сигнал, сообщающий её координаты во времени и пространстве. Оставалось только ждать.

Ждать пришлось долго. Вестей от модернизированной птички долго не было.

– Может сканер настроен на слишком строгие параметры, может строгие помыслы немного открутить, достаточно ли будет только безгрешного тела для зачатия святого младенца? – обратился Гавриил к заскучавшему Серафиму. – А я ведь говорил, медлить нельзя, деградация помыслов человеческих уже на границе возможного – продолжал он, в попытках внушить тому самому отправиться на поиски.

Даже бесенок загрустил, хотя должен был по всем сценариям священного писания, радоваться упадку веры и морали. Его можно было понять, по предлагаемому плану ему, мелкому бесовскому чину, предполагалось энергетически внедриться вместе с Серафимом в некое невинное существо. Энергия престолодержателя, как некогда энергия Святого духа должна породить младенца, совместимого если не по всем, то по многим параметрам с Сыном Божьим. Такой чести не удостаивался ни один бес даже намного достойнее его, – поучаствовать в зачатии нового Иисуса – страшно подумать, какая ответственность. Бесёнок заметно нервничал, хотя за крылом у отставного престолодержателя было тепло и уютно.

***

Маша, выйдя на балкон, заметила возле одинокого домика с голубятней какую-то суету. Обитатель домика пытался запустить птицу в небо, но та, полетав немного около спящего под забором выпивохи в жёлтом жилете, вернулась назад.

– Да куда же хозяин голубятни хочет её отправить, ведь вокруг целый забор из бетонных высоток, птичка, вероятно, не привыкла облетать такие преграды. Маша сочувственно наблюдала за голубкой, которая вновь взлетев, начала кругами облетать высотки, медленно поднимаясь от нижних этажей к верхним. Вдруг на балкон противоположной высотки вышел мальчуган с водяным пистолетом, и начал целиться в медленно поднимающуюся по спирали птицу. Когда та пролетала мимо, пацан, двумя руками нажал на курок своего оружия и сбил её резкой струей воды с намеченного курса, голубка, отряхиваясь на лету как бы осуждая, оглянулась на пацана, и вдруг неожиданно сменив курс, скрылась за облаками.

– Ну вот, полетать бедному голубку негде – посочувствовала Маша птичке и укоризненным жестом помахала шалопаю, но тот, проигнорировав упрек соседской тетеньки, уже целился в пролетающих воробьев.

В домике среди высоток стояла гнетущая тишина, голубка две недели не подавала никаких сигналов. Гавриил наблюдал за скучающим Серафимом, которого бесёнок обучал играть в карты.

– Как у вас тут все запущено, ни одной подходящей девицы не может найти голубь, – послышалось Гавриилу.

– А я говорил, не надо было так строго настраивать сканер греховности, можем вообще никого не найти. А может не надо было наделять птицу разумом? Свихнулась поди от впечатлений и сбила все настройки – попытался оправдаться Архангел. – Ведь не зря же Создатель не позволял никому вкушать от райского древа познания.

– Короче, пойду сам искать – отозвался Серафим, и прижимая бесенка к себе, чтоб по пути никого ненароком не обжечь, выпорхнул из домика. Небольшой горячий вихрь, с неясными очертаниями крыльев закрутился среди серых бетонных скал.

Маша неожиданно для себя выскочила на балкон, она словно почувствовала дуновение горячего ласкового ветра,

– Не рановато ли для апреля? – пронеслось в мозгу, а глаза увидели небольшое вихревое облачко на самом краю бельевого кронштейна. Казалось облако смотрело на Машу, а она смотрела на него. Они внимательно изучали друг друга. Вдруг оно приблизилось и Маша отчётливо различила гордое мальчишеское лицо в ореоле из горячих крыл. Поняв, что Серафим уже определился с целью активации, Гавриил заметался в поисках своего, зафиксированного в священном писании, атрибута – лилии. Ведь перед зачатием именно он должен был возвестить Богородице весть о чудесном младенце, который родится у неё. Заметив на одном из балконов горшок с только что проклюнувшейся луковичкой, Архангел вмиг вырастил из неё прекрасный лилейный цветок, сорвал его и опустился на балкон, где уже начинало разворачиваться знаменательное событие. Маша не сразу заметила высокого мужчину, который вдруг оказался стоящим рядом с ней.

Когда горячий уголёк вонзился ей в лоно, всё помутилось перед глазами. Помнила только что высокий человек с цветком в руках, неизвестно как забравшийся на 12 этаж, говорил ей о том, что она родит не простого, а особенного младенца, что ему предстоит честь, равная богу, и что-то ещё… не совсем понятное и вразумительное.

– Но я ведь не замужем, и не была еще ни с одним с мужчиной, как же я рожу? – спросила она его. Мелькнула и исчезла мысль о непорочном зачатии, ЭКО, наверное. – Так рано мне еще рожать, надо хотя бы образование получить.

– Не волнуйся – ответил мужчина, не знавший куда деть сорванную впопыхах лилию. – Вы ни в чём нуждаться не будете. Это было последнее, что она услышала, перед тем как потерять сознание.

– Всё, дело сделано, энергии хватило на зарождение младенца с 4-спиральным ДНК, которая была у Иисуса из Назарета – Серафим был горд, словно сам только что стал отцом. Бесёнок тоже был безмерно рад свершившемуся, он всеми своими силами пытался охладить разгорячённого Серафима, чтоб тот случайно не выжег девушке лоно, но заслуг своих не афишировал. Главное, девушка была жива и не покалечена этим пылким престолодержателем. Гавриила смущала скоропалительность свершившегося, но спорить с Серафимом или тем более упрекать его за излишнюю поспешность он не смел. Оставалось только ждать появления божественного младенца. И он появился, точно в ожидаемый срок.

Когда Маша рассказала пожилой матери о случившемся на балконе, та попыталась представить дочери всё как кошмарный сон.

– Вот же та лилия, которую пытался дать мне мужчина, говоривший со мной – показывала Маша матери помятый цветок, найденный ею утром на балконе.

– Упал сверху откуда-то – отмахивалась мать, там еще 6 этажей есть. Но когда, через некоторое время появились явные признаки беременности, забеспокоилась. Ранее неверующая женщина поехала в старую деревенскую церковь и рассказала молодому батюшке, про крылатого пацана, взрослого мужчину с лилией, про наступившую позже беременность дочери, спросила совета. Батюшка подумал, что девушку просто изнасиловали, предварительно накачав наркотиками, но женщине сказал, что на всё воля Божья, и значит так было решено свыше, и противиться этому решению он не видит особого смысла, тем более, что сейчас государство материально поддерживает матерей-одиночек, так как демографическая обстановка в стране оставляет желать лучшего.

По дороге из церкви всё ещё расстроенная мать встретила высокого голубоглазого человека. Тот остановил её и стал говорить ей, что является спонсором данного прихода и считает своим долгом помогать нуждающимся семьям, тем более, что у твоей дочери скоро родится особенный ребенок.

– Какой-такой особенный? – спросила обеспокоенная мать. – Чем таким особенный?

– Вам этого до времени лучше не знать – ответил тот кратко, вручая толстый пакет.

– Видимо с деньгами, пакет-то? – поняла опытная женщина, и решила не отказываться от неожиданной помощи. Когда пришла домой, пакет припрятала и не стала рассказывать дочери о встрече с высоким незнакомцем. – Когда будут нужны деньги, достану, скажу наследство, я ведь уже немолодая и дочка без образования. Мысль о том, что человек, явившийся дочери на балконе и церковный спонсор могут быть одним лицом даже не посетила простодушную женщину.

Когда пришло время рожать, мать положила Машу в самую хорошую клинику, благо денег в пакете оказалось очень много, все крупными купюрами. Хватило бы и на новую, более просторную квартиру, но, экономная по своей природе, она решила сильно не шиковать. Мало ли что? Может лечить придётся обещанную странность ребенка. И она не ошиблась. Вскоре мальчику поставили диагноз – аутизм – неспособность воспринимать окружающих в полной мере. Подрастающий малыш жил словно в своем мире, не сильно нуждаясь во внимании окружающих.

***

– А тем временем я, Лилит (в земном приделе – Лидия Адамовна), после побега из ада решила кардинально сменить образ жизни. Жить среди людей, как ни странно очень понравилось, они, как вкусили в раю запретного плода, стали такие творчески активные и такие непредсказуемые. Словно кто-то развязал им руки, ну и понятно, все другие члены…когда они догрызли все яблоки.

С чего бы это, вдруг она решила сменить образ существования? Спросили бы иные проповедники нравственности. Да все просто – я вновь влюбилась. Нет, не так как бывало раньше, по прихоти и жажде наслаждения. В данном случае на объект моего поклонения в плане взаимности не было ни малейшей надежды. Все, ранее живущие, были очарованы мною, но после потопа, когда всех смело потоками разгневанной воды, мы все погибли. Но как оказалось в моём случае, не навсегда. Ведь я, Лилит, обладаю первородным телом, сотворенным Создателем из огненной лавы и ила морских глубин. Властелин ада принял меня с распростёртыми объятиями. Но, быстро заскучав в аду я стала подумывать, как бы опять вернуться на землю и начать жить, наслаждаясь результатами греховного падения этих Божьих любимчиков. Адский Господин пошёл мне навстречу, дал мне возможность, не покидая его владений, вселятся в людское подсознание – видеть всё, что видят они, чувствовать все, что чувствуют они. Но этот суррогат существования не дарил мне тех ярких чувств, которые я могла бы испытать в своем первородном теле. Тем более, что у людей, к которым я подселялась очень быстро расшатывалась психика и их начинали считать просто сошедшими с ума. Их жизнь по этой причине начинали принудительно ограничивать, и продолжать существовать в этих, упрятанных в различные психлечебницы, телах становилось совсем уж тошно.

Когда-то в результате какой-то суматохи в аду все отвлеклись, я удрала из адского придела в своем собственном теле. В аду нет зеркал, и первое время после побега и обретения истинной свободы я многими часами наслаждалась своим зеркальным отражением, угольными волнами волос и отблеском рыжей лавы в раскосых глазах.

Брюнетка в расцвете лет, какой она была в течении многих веков, неплохо устроилась и в современном мире. Только смущал один момент. Ведь некую особенность своего тела, такую как хвост, немного ящеровидный, мне было уже сложновато скрывать под тем минимумом одежды, который нынешнее время разрешало носить женщинам. Сначала я просто носила длинные мешковатые юбки, иногда просто отбрасывала хвост как ящерица и какое-то время пыталась тормозить его новое отрастание. Но это помогало ненадолго. Затем стала просто внушать окружающим людям, что они не видят в моем образе ничего странного. Это оказалось намного проще, чем регулярно отбрасывать свою, столь любимую мною, часть тела. Эти жалкие потомки Евы, наскоро состряпанной из худосочного ребра Адама, были настолько внушаемы и покорны, что манипулировать их сознанием было не очень сложно.

Сейчас она заведовала клиникой неврозов, где лечила своих пациентов традиционными и нетрадиционными методами. Клиника процветала, так как она прекрасно умела лечить все эти расстройства. Лилит прекрасно знала весь спектр основных причин – то остаточные проявления воспоминаний из прежних существований, то подселение адских сущностей, которые из отведенного им места в бессознательном, нелегально рвались в сознание, будоража и разлагая психику людей. В бытность адского жития, и я не раз прибегала к таким проникновениям с той лишь разностью, что мне Создатель почему-то оставлял всю память о своём первом и всех последующих воплощениях, а этим ничтожным потомкам Евы – нет. Как известно, ребра избыточных запасов мозга не имеют. По каким-то причинам Создатель ограничил им мозговую активность почти на 90 %. Чужие энергии и чужое сознание, которые иногда вторгались в них, сводили тех с ума, заставляли заглушать непонятные реакции своего организма алкоголем и наркотиками, а наиболее нервных даже доводили до самоубийства.

– Зачем он обрекает меня на эту огромную память? Что мне с ней делать, почему с каждым воплощением не лишает воспоминаний о прежней жизни? Это наказание мне за своеволие, что ли? – часто размышляла Лилит.

Она помнила все свои перевоплощения и в своем теле до потопа, и, после адской милости, в виде подселенцев. Как она, то в образе некой царицы развлекалась на пирах, то жила в виде простой горожанки. В последнем воплощении помнила эту знаменательную встречу в малейших деталях, хотя с тех пор и прошло более двух тысячелетий. «Зной, разливающийся по узким улицам города, стражников и толпу зевак, идущих за человеком, тяжело передвигавшимся под очень тяжёлой для него ношей. Измученный жаждой рот, кровавый пот заливает глаза. Она шла в толпе за его последними на этой земле шагами, многие в толпе думали также. И в тот момент, когда с Его плеч сняли крест, ибо поняли, что он не в силах донести его до своего места казни, я буквально толкнула тело девушки, в сознание которой проникла, навстречу ему. Заставила снять свой плат и отереть им его лицо от пота и крови, дать напиться из нательной фляги, которую эта девушка всегда носила с собой. Вероника – так её звали. Я помнила всю жизнь этого воплощения… Как она хранила окровавленный плат в очень холодном ларчике из чёрного обсидиана, так вовремя подаренном странным купцом на ярмарке. Девушка прикопала его в пещере, где семья хранила продукты, и все тогда очень удивлялись, почему они там так долго хранятся. Она так и не открыла своего секрета до конца жизни, когда, по совету того же купца, схоронила ларчик с окровавленным платом именно в этой стороне храма, и, вероятно, не случайно, эта стена и некоторые помещения под ней – единственное, что сохранилось от всего храма. Стена до сих пор стоит и около неё до сих пор плачут потомки людей, так жестоко убившие Его.

А не так давно, современные исследования некой науки под названием генетика, дали мне возможность определить реальное происхождение моего возлюбленного через изучение некой аминокислотной составляющей – ДНК. Был ли он Сыном Божьим или плодом согрешившей малолетки, которая умело внушила мужу, а затем и своему подросшему сыну, что его отцом был Бог. Не хилая задумка, по принципу – если уж врать, то по полной. А если все же отец младенца Создатель – то он был ей не совсем чужой, в некоем представлении мог даже оказаться кузеном или сводным братом. Не зря же она в его земной жизни так искала его, так хотела быть ближе, но экзальтированная девка по имени Магдалина, все время оберегала его от приближения других, по её мнению, недостаточно пожилых женщин.

– А что если он окажется тоже творением Создателя? И как утверждают его последователи-христиане, сидит сейчас на небесах одесную от Создателя. Для меня путь на небеса заказан, проверить эту версию я не имею возможности. – эти мысли не давали покоя влюбленной дьяволице.

– Ну что ж, для начала надо достать криогенный ларчик из сохранившейся стены того храма. Но там всегда так много народа. Помнится, как долго раб сооружал нишу для обжигающе холодного ларца, искусно закладывал её камнями, как дрожала, то ли от страха, то ли от воспоминаний молодости, отлучившаяся ночью из дома стареющая Вероника. Где сейчас душа этого воплощения – Вероники? В ад после самовольного побега уже не вернешься, рай тоже недоступен, когда наконец наступит это, когда-то кем-то предсказанное Второе пришествие? Так, кажется, его последователи все распланировали? Но ведь ни божьих, ни люциферовских вибраций на земле уже давно не ощущается. Оба отсутствуют, по каким причинам мне не ведомо. Надо почитать христианские писания, что там сказано? Когда же будет пришествие, когда я снова увижу его лицо, уже не умученное, а царственное? Вспомнит ли он сущность, некогда утолившую его жажду, почувствовал ли он тогда перед собой двойственную натуру, что не забитая строгим воспитанием девушка рискует попасть под смертельный удар копьем, а страстная первородная натура, телом томящаяся в аду? Или ему было не до этого в его предсмертный час?

***

Перелёт Лилит (Лидии Адамовны) в Иерусалим не занял много времени и сил, только небольшие неудобства с хвостом в тесном кресле, и вот уже толпа паломников увлекла её к той улочке, где она впервые приблизилась к нему. Но почему она не узнает эту улочку, это совсем не та улочка, совсем не те дома, что стояли на ней. Ну да, дома часто не живут дольше века, а уже прошло много больше.

– На что ты надеялась? Увидеть его кровь на мостовой? – саркастически одернула себя Лилит, и пошла в обратную сторону, успокаивая нервное возбуждение.

Свернув в другую улочку, она приблизилась к одной, сохранившейся от того древнего храма стене, которая когда-то подпирала храмовую гору. Когда-то раб выдолбил нишу и спрятал в ней ларец с платком той девушки. Там кровь и пот Христовы ждут своего часа, когда людская наука сможет доказать его Божественное происхождение.

– Зачем мне это? Ведь я полюбила его не за происхождение, не за родственную якобы кровь, а за непохожесть на окружающих, за покинутость богом и людьми. Ведь когда-то и меня отринул Бог, а трусливый Адам уговорил изгнать из рая. Мы были с этим умученным человеком родней если не по крови, то по судьбе. Сидит ли он сейчас одесную от Бога на небесном престоле, или мечется по земле в перерождениях? Я не знаю, он не имел потомков, значит, не имел возможности перерождаться снова и снова. Пишут, что он после посещения ада, где освободил и ветхозаветных праведников, и Адама-предателя, и эту межрёберную сущность – Еву, ещё встречался с учениками и немного побродил с ними по земле…

Может воскрес, а может и нет, но по случайности во время его визита в ад поднялась такая суматоха, которая и позволила мне незамеченной выскользнуть из ада в своем теле. Это потом, сопоставив даты воскресения и своего побега я поняла, что та суматоха была вызвана его появлением в аду.

– Но где же Христос? Почему я не чувствую его на земле? Многие годы я, заглядывала в глаза намоленным за века иконам, как в дверной глазок на дверях небесной канцелярии, изучала мощи святых праведников, сканировала всех Иисусов в психиатрических лечебницах. Вдруг реальная подсадка? Но все они оказались просто выдумщиками на религиозной почве. Лишь однажды в Иерусалимской темнице, где перед судом прокуратора томился настоящий Христос, у меня, блуждавшей по Иерусалиму с многочисленными паломниками, промелькнула искра понимания, но словно, кто-то закрыл невидимую дверь, и я опять ушла, не обретя связи с искомым.