Золото клена

– Как Вас понимать? – возмущенно спросила девушка.

– А так и понимайте, молодая леди, к нему всегда стоит очередь из женщин. Он Вас слышит, но не видит, – ответил он девушке и медленно повернул голову в сторону Родиона. – Родион, ты что, не слышишь? К тебе дама пришла, очередная твоя поклонница.

– Слышу, но я занят.

– Труженик ты наш. Девушка, Вы слышали ответ? Тот, кто занят, тот Вас не ждет.

– Я поняла. Вероятно, я ошиблась комнатой.

– Бывает, – проворчал Степан Степанович и уткнулся в чертеж, который проверял без всякого удовольствия, но с большим знанием дела. Он был очень способным человеком.

На обед в кафе Людмила пошла одна, в сторону Родиона она не смотрела.

Он сам подошел к ней с подносом в руках:

– Людмила, я не могу с тобой поехать! Понимаешь, не могу!

– Не можешь – так не можешь, а я поеду. Я никогда не была на берегу Янтарного моря. Меня шеф уже отпустил.

– Прости, но ты поедешь без меня. – сказал Родион и удалился, унося свой обед на другой стол.

В вагоне поезда сидела группа туристов, ехавшая на экскурсию к Янтарному морю. В группе было 28 женщин и два мужчины. Один мужчина ехал с женой, второй мужчина был свободен. Людмила посмотрела на контингент и спокойно достала книгу. Единственный свободный мужчина из 28 женщин безошибочно выбрал ее! Он просто сел рядом с девушкой, читающей в вагоне книгу, в то время как остальные представительницы туристической группы тихо переговаривались между собой.

Людмила посмотрела на мужчину невидящим взглядом, словно смотрела сквозь него, перед ее глазами была диадема из янтаря. Кому чего, а ей хотелось золотистую диадему, пронизанную солнцем сквозь янтарь.

– Девушка, можно я сяду рядом с Вами? – спросил молодой человек.

Она мельком взглянула на очень короткие волосы над молодым лицом и пододвинулась к окну. До окна оставалось одно посадочное место. Минут через пять рядом проехал грузовой состав, из которого вылетел камень. Этот камень на большой скорости врезался в окно рядом с Людмилой. Стекло рассыпалось на мелкое крошево и осыпало ее с ног до головы. Она встала, и с ее головы посыпался стеклянный дождь. Люди заохали.

– Получила я стеклянную диадему. – сказала Людмила, ни к кому не обращаясь.

– Простите, я не хотел Вас подвигать к окну, все случайно получилось, – быстро проговорил молодой человек.

Плацкартный вагон как единый зал, в нем всем все интересно. Людмила быстро стала личностью номер один, оказывается, и без конкурса красоты можно достичь некой популярности. Стекло с пола вымела проводница обычным веником. Остатки стекла оставались в деревянной раме вагона. Свежий ветер гулял по вагону. Проводница принесла липкую пленку и залепила отверстие в стекле, пробитое куском твердой породы.

Молодой человек, увенчанный короткой стрижкой, сказал, что его зовут Самсон. Имя его ее заинтриговало. Людмила перестала на него сердиться, словно он был виноват в том, что стекло разбилось. И только тут она заметила галстук на его шее, на котором был изображен конь. Галстук ему подходил во всех отношениях: Самсон был весь холеный и лоснящийся, как породистый конь. От него исходил отличный запах мужского одеколона, очень тонкого, излучающего свежесть своих компонентов.

Людмила не думала о том, в каком вагоне ее повезут в Янтарную столицу со старого голубоватого вокзала с башенками. Она почти всегда ездила в купе, а тут собрался веселый табор экскурсантов в плацкартном вагоне. Самсон создал вокруг Людмилы свое поле, которое опекал. С ним было уютно и вкусно. Он угощал ее теми продуктами, которые взял себе в дорогу. У нее ничего, кроме бутербродов из белого нарезного батона с маслом и сыром, не было – это сухой дорожный паек.

Проводница принесла чай в стеклянных стаканах с подстаканниками времен далеких, рядом положила сахар в маленьких брикетах. Дома Людмила чай с сахаром никогда не пила, но в вагоне вкус менялся, здесь хотелось того, чего нельзя. Мягкие нежные руки молодого человека порхали рядом, они словно клеились к девушке своими клеточками, и это ей начинало нравиться. Вскоре он ушел и пришел в симпатичном спортивном костюме, держа в руках плитку шоколада с орешками. Она ему улыбнулась и отложила в сторону книгу.

За окном темнело. Новая парочка вышла в тамбур – единственное место в вагоне без глаз и ушей. Хотя какие у них могли быть секреты от окружающих? Как оказалось, на данный момент времени они оба были свободными людьми, не обремененными семьями.

Людмила была девушкой среднего мужского роста, со светлыми волосами, с серыми глазами. Самсон был чуть выше ростом, он обладал правильными чертами лица, большими карими глазами. Он казался стеснительным молодым человеком и очень даже обаятельным. Нет, она никогда не мечтала о таком поклоннике, хотя понимала, что годы идут. Людмила хотела окончить институт и окончила его. Конечно, она еще была свободной девушкой, если не считать романтической связи с Родионом, который везде успевал: и дома, и на работе. Он был такой человек, на которого никто не обижался и все считали за счастье общаться с ним – любимцем дам всех модификаций.

Янтарная столица пленила экскурсантов маленькими улочками, очень известными по фильмам и поэтому до боли знакомыми. Янтарь был во многих магазинах, Людмила смотрела на него, но не понимала, что ей нужно от этого янтаря. Понятно, что янтарную диадему, но какую? Бусы из янтаря лежали на прилавках магазинов солнечной россыпью, они были мило обработаны и подобраны по величине.

На автобусе экскурсантов повезли в менее известный город с маленькими историческими домами и одним анекдотом, что семья в стране состоит из трех личностей: он, она и собака. Такой состав семьи вполне устраивал Самсона, он и рассказал этот анекдот. Странное чувство стадности в покупках довело Людмилу до того, что денег на янтарь не осталось. Но о своем желании Самсону она не рассказывала, янтарная диадема – ее мысленная мечта.

В музее моряков и рыбаков удивили тем, что моряки больше получали денег от привоза товаров в виде интересных бутылок с портвейном, чем от ловли рыбы. А дома у рыбаков были вполне приличные, между прочим. Янтарное море произвело на всех должное впечатление своим прохладным дыханием. Самсон так и ходил рядом с Людмилой, они простились только на вокзале…

Вместо янтарной диадемы она привезла домой портвейн в красивой бутылке, которая ей нравилась больше содержимого. Почему Самсона нельзя считать янтарной диадемой? То и другое достается победителю. И, наконец, у Людмилы появился друг по путешествию.

Отец Самсона, Антон Сидорович, с некоторых пор работал директором фирмы «Мистические обстоятельства». Раньше Людмила директора видела только издалека, а теперь она попала в обеспеченную среду обитания. Матерью Самсона оказалась прекрасная женщина с огромным конским хвостом собственных волос, Юлия Юрьевна. Тактичная женщина обволокла Людмилу природным обаянием.

Людмила почувствовала, что попала в крепкие сети и ей просто так не вырваться из их новой среды. Ее поймали, словно рыбу в море. Да и вырываться из мягких, вкрадчивых объятий Самсона не хотелось.

Сотрудники спокойно выслушали рассказ Людмилы о поездке и женихе.

– А я что говорил?! – спросил или сказал Степан Степанович.

– Нам надо было поспорить на их свадьбу, – отозвался Родион.

– Так, подробнее, если можно.

– А чего говорить? Экскурсовод выполняла задачу платной свахи. Тебя, Людмила, высчитали и решили, что ты подойдешь сыну нового директора фирмы. Ты теперь работаешь в фирме отца своего жениха. С новым директором ты не знакомилась, по штату тебе это не положено. А директор про тебя узнал, спросил у нас грешных, да и послал со своим сыном на экскурсию, – объяснил Родион обстоятельства дела.

– Отлично, а кто в меня камень запустил?

– Случайность, – грустно отозвался Родион.

Людмила жила в однокомнатной квартире в панельном доме. У Самсона была четырехкомнатная квартира в дворянском гнезде – так называли группу кирпичных башен. Самсон и Людмила купили маленького щенка, создав прообраз семьи из его любимого анекдота.

Квартиру родителей Самсона разменяли на две двухкомнатные квартиры, но… Самсон отказался прописывать Людмилу в квартире. К его родителям дорога ей была закрыта. Она вернулась в однокомнатную квартиру и вышла на работу, с которой ее еще не увольняли. Мимолетное гражданское замужество Людмилы было выгодно одному человеку – Самсону. Он под предлогом женитьбы отхватил двухкомнатную квартиру у родителей. Хорошо, что они так и не расписались официально!

Родион и Степан Степанович радостными криками встретили Людмилу и промолчали в ответ на ее рассказ о последнем переселении, это уже не их ума дело. Они – люди тактичные. Полина, кузина Людмилы, узнав о промахе в замужестве Людмилы, пришла в квартиру Самсона. Он одиноко сидел на кожаном черном диване, перед ним стоял черный столик, и смотрел он в черный телевизор. Самсон был в своей черной стихии предметов, ей ли этого не знать!

– Привет, Самсон! Со свободой тебя! – воскликнула Полина, снимая норковую шубку.

– Привет, Полина! Я рад видеть тебя в моих пенатах, – ответил Самсон. – О, мой любимый мех появился!

– А почему ты не купил шубу невесте?

. – Незачем баловать Людмилу и выращивать из нее баловня судьбы.

– Держишь Людмилу в ежовых рукавицах.

– Не твоя ее судьба, а мою совесть ты не потревожишь

– Понятно, без тебя не обошлось в жизни Людмилы. На вид ты такой мягкий да ласковый, как эта норковая шуба, да не тобою она куплена!

В своей квартире Юлия Юрьевна взяла в руки издававший трели сотовый телефон:

– Степан Степанович, это ты опять? Просила тебя к нам домой не звонить!

– Юлия Юрьевна, объясни, почему вы Людмилу домой отправили?

– Не лезь в наши дела, это не нашего с тобой ума дело.

– Политика такая у твоего благоверного?

– Не сыпь соль на рану, и так больно и тревожно. Меня в это дело не пускают, сама по Людмиле и Самсону скучаю.

– Юлия Юрьевна, я скучаю без тебя. Встретимся?

– Зачем? Все быльем поросло.

– На работу бы вышла, чего дома сидишь?

– С несостоявшейся невесткой в одном подразделении работать?

– А что такого?

– Ладно, без меня обойдетесь.

Антон Сидорович вызвал Полину к себе в кабинет.

– Полина, ты зачем к Самсону ходила?

– А Вам уже сообщили? Я только хотела ему сказать, что он сурово обошелся с Людмилой.

– Ты куда лезешь не в свое дело? Зашла бы в кабинет Самсона на работе, а ты к нему домой пришла. А насчет их жизни – не лезь ты к ним с советами. Все под контролем.

– Суровый у Вас контроль.

– А теперь по делу… Ты хорошо знаешь английский язык? Насколько мне известно, ты занималась на курсах английского языка.

– Давно это было.

– Недавно. Есть предложение нам с тобой поехать в Морскую страну.

– А как на это Ваша жена, Юлия Юрьевна, прореагирует?

– Ты поедешь в командировку со мной, и это называется работа, – назидательно ответил Антон Сидорович.

– Понятно, работа есть работа, я поеду, – покорно согласилась Полина.

Морская страна находилась в двадцати минутах езды от фирмы и оказалась обычным санаторием, где Полина и Антон Сидорович прожили неделю своей командировки. Через неделю в тот же санаторий приехали Степан Степанович и Юлия Юрьевна. Две пары встретились на обеде за одним столом. Тактичность высшей степени проявили все четверо, никто никому не сказал ни слова упрека, после обеда разошлись в том составе, в каком приехали, по своим номерам.

К ужину Полина и Антон Сидорович покинули санаторий. Людмила вышла на работу и удивленно заметила, что за столом начальника сидит Родион.

– Родион, ты почему на чужом месте сидишь? – спросила она, улыбаясь.

– Людмила, это теперь мое место. Приехал Антон Сидорович из командировки, меня повысил, а Степана Степановича понизил в должности.

– Интересно. Напомни свое отчество, господин начальник? Ты случайно не очередной родственник директора?

– Нет, я даже не его племянник. Меня повысили.

– И ты об этом спокойно говоришь?

– Я и живу спокойно, как нормальный холостой мужчина без вредных привычек. Людмила, поедем вечером в гостиницу, есть одна на примете, отметим мое повышение. Ты вся своя, хорошо влилась в дружный коллектив руководства, – с иронией проговорил Родион.

– А если я не поеду?

– Поедем в другой раз, у женщин свои причуды. Кстати, торт стоит на чайном столе. Я пошутил! Я не начальник!

– Так ты мне больше нравишься. Уйди с чужого места! – прикрикнула Людмила.

– Торт в честь твоего возвращения из длительного отпуска.

– Ты очень любезен, благодарю.

– «Я хочу быть с тобой!» – пропел он последнюю фразу и посмотрел на белый потолок.

– Ты и так со мной на рабочем месте.

Самсон сидел на своем рабочем месте и наблюдал на экране комнату, в которой сидели Людмила и Родион. Поведение невесты ему понравилось, и он решил, что за ней еще понаблюдает. Он отключил экран и приступил к основной работе. Людмила посмотрела в сторону глазка и поняла, что его отключили, но Родиону все равно ничего не сказала, да он, вероятно, и сам все знал. Родион открыл ящик в своем столе. Светодиод, подключенный к жучку для слежения за работой, не горел. Он давно сделал себе такую информативную подсветку в своем столе. Если не горит в столе светодиод, значит, никто не просматривает комнату, но об этом он свято молчал.

– Людмила, отбой местной тревоги, я тебя жду по адресу. – сказал Родион и протянул ей визитку гостиницы. На том стоим. Людмила, ты по телефону говори сдержанно или вовсе не говори.

– Спасибо за предупреждение. Только я теперь совсем не понимаю, кто чей в этой фирме.

– И не надо понимать исторически сложившиеся отношения между людьми. Тебя просто использовали, навели справки о твоем здоровье до пятого колена и потом отстранили от дворянского гнезда. Обидно? Досадно?

– Да ладно. Нет, конечно. Хотя неожиданная ситуация.

– Умница! Ты мне сразу понравилась, как только я тебя увидел. Но меня лично предупредили, чтобы я к тебе не подходил, что я и выполняю по мере сил.

– А сейчас что изменилось?

– Теперь ты чужая брошенная невеста, и я имею право подойти к тебе, но пока в скрытой форме.

– Шпиономания или способ существования.

– Хорошо, с тебя янтарная диадема.

– А что, янтарь на свете кончился? – усмехнулся Родион.

– Нет, но я хочу янтарную диадему.

– От меня что надо?

– На самом деле я хочу янтарный ободок.

– Вот это понятней, купи ободок и наклей на него янтарь.

Степан Степанович и Юлия Юрьевна остались одни за столом столовой санатория. Ужин прошел в молчании. На улице Степан Степанович заговорил:

– Юлия Юрьевна, ты знала, что твой муж в этом санатории отдыхает?

– Сколько живу с Антоном Сидоровичем, столько и не знаю, чего от него ожидать. Знаешь, если ему покажется, что за ним следят, то он резко меняет свой маршрут. Он выбрасывает дорогие билеты на поезд и самолет, меняет время, меняет место. Я ничему не удивляюсь.

– Да, но мы попали в глупое положение!

– Я этого не заметила. У Антона Сидоровича и Полины есть общая работа, они имеют право на встречи. Тебя в должности не понизят, – заверила Юлия Юрьевна.

– Будем надеяться. Меня волнует, почему Самсон улетел за океан и не прописал у себя Людмилу?

– Столичный подход. Мы из-за них пошли на размен квартиры с доплатой, а Самсон теперь один живет в двухкомнатной квартире. Он вчера вернулся из очередной поездки.

– Юлия Юрьевна, ты что-то можешь изменить?

– Нет. Плохо то, что Людмила найдет себе другого мужчину.

– Найдет Родиона.

– Откуда ты знаешь? – спросила Юлия Юрьевна.

– Я уверен, что они сегодня встретятся, используя мое отсутствие на работе для разговоров на личные темы.

– Вот и все, круг измен замкнулся в очередной раз.

– Это жизнь, а не измены, – сурово проговорил Степан Степанович.

Однажды Полина пришла домой и схватила трубку звонящего телефона и уже спрашивала:

– Самсон, ты Людмилу любишь? Да? Тогда купи ей зеленый велосипед, – и, протянула трубку телефона ей.

Людмила взяла трубку и поправила:

– Самсон, ты меня любишь? Тогда я меняю зеленый велосипед на джип любого цвета.

Они встретились втроем.

Самсон предложил Людмиле свою новую квартиру, если она выйдет за него замуж, но с одним условием: ей надо будет работать вместе с ним, в его фирме. Людмила уточнила, где находится квартира, и в чем суть работы и сказала, что подумает. Джип ей он не предлагал.

Шла Людмила домой и думала об одном, что слово "любовь" сильно напоминает процессе приватизации. Если ты кого-то любишь, то этот человек тебя приватизирует, и ты становишься его собственностью. Получалась, что она свою любовь должна отдать и таким образом улучшить жилищные условия, но это ее не сильно привлекало.

Из-за угла по пешеходной дороге, прямо на нее выехал зеленый велосипед. И только после того, как велосипед остановился рядом с ней, она подняла глаза. Зеленые глаза молодого человека смотрели в ее глаза и смеялись:

– Людмила, тебе не нужен зеленый велосипед? – спросил Самсон.

– А, что сегодня день зеленого велосипеда?

– Нет, сегодня день нетронутой любви. Ты не знаешь, как называется, когда смотришь на других, а думаешь о тебе? Стараюсь не сходить с ума от страсти, но это оказывается тяжело. Приехала бы ко мне на зеленом велосипеде…

Самсон сидел дома и рисовал план двухэтажного особняка. За океаном таких особняков было полно, а здесь их почти не строили. Ему было скучно. Он механически набрал номер телефона Людмилы.

– Людмила, я виноват перед тобой. Ты виновата передо мной. Возвращайся ко мне. Ты сегодня была с Родионом.

– Угадал. Я была с ним как брошенная тобой девушка.

– Я бросил, я и подниму. Сижу и рисую план нашего дома, нужен твой совет. Но после Родиона я не хочу тебя видеть, а завтра приезжай или совсем переезжай ко мне. Я пришлю тебе помощников. Думать не надо, надо просто ко мне вернуться. У тебя была мечта под названием «Родион», ты его получила, теперь без мечты возвращайся.

– Самсон, я не буду жить в твоем новом особняке. – сказала Людмила.

– Почему, если это не секрет фирмы «Одуванчик»? – удивленно спросил Самсон.

– Понимаешь, я не могу жить в частных домах, у меня комплекс больших зданий, я боюсь дач и маленьких домов.

– Людмила, мы поставим охранную сигнализацию по всему периметру дома.

– Мне квартира в многоэтажном доме больше подходит.

– Так, один вопрос решили. Второй вопрос: ты родишь мне дочь?

– Да не вопрос, но в моей квартире нам будет тесно.

– Слушай, а у тебя нет где-нибудь сестры или брата? Понимаешь, мне тут теорию развернули: если в семье жены было двое детей, то и она двоих детей родит, если трое – родит троих, а ты что, одна у матери?

– Ты ведь знаешь, у меня есть двоюродная сестра Полина.

– Очень хорошо! Значит, у меня будет двоюродная дочь!

– Сильно сомневаюсь, мы с тобой вместе не живем.

– Ты забыла, что я пропускал твою мечту – Родиона, а после него надо месяц ждать, чтобы быть уверенным, что дочь будет моя, а не двоюродная.

– Благоразумный у меня жених.

– Через месяц переедешь в мою квартиру. Нет, Людмила, не могу я ждать месяц! Я соскучился! Ты мне сейчас нужна! Только скажи мне, что с Родионом ты не была.

– Я с Родионом не была, не жила, но работаю.

– А я поверю, хотя от ревности меня выкручивает всего.

Вскоре к Людмиле домой вместе с Самсоном пришли два парня, они взяли ее вещи и унесли. Жизнь ее усложнилась, впервые все заботы легли на ее плечи. Но надо отдать должное Самсону, он привозил продукты и иногда мыл посуду. Они стали одной семьей в новом качестве и сами себе понравились. Самсон подошел к Людмиле, поднял ее на руки и отнес на большую кровать. Людмила подумала, что Самсон ей больше подходит, чем Родион, но вырвалась и убежала. Самсон на этом не успокоился.

На работе Людмила с Родионом говорила теперь только о работе, словно между ними никогда и ничего не было. Приехал из санатория Степан Степанович, и все встало на свои места. Иногда Людмила задумчиво смотрела в сторону Родиона, только и всего, потом она переводила взгляд на маленькое зеркало на полочке, стоящее над рабочим столом. Ей опять безумно хотелось янтарный обруч на голову. Она встряхивала своей рыжеватой гривой волос и опускала голову над очередной разработкой.

Вспомнила Людмила кузину Полину на свою голову! Раздался телефонный звонок:

– Людмила, будь другом, хочу волосы нарастить! Весна, сама понимаешь! Дай денег, ты у нас теперь богатая.

– С чего ты это решила?

– Муж у тебя – богатый, а мне как раз пяти золотых не хватает.

– Полина, я чего-то не понимаю?

– Интересное кино, что я забыла в дачном захолустье? А тут столица, ты уехала – я приехала на твое место.

– У меня нет денег.

– Чего я перед тобой душу открываю, если у тебя денег нет? Жадная стала? Кузине денег не осталось? – возмутилась Полина.

– Проси деньги у своего мужчины.

– Издеваешься? У меня сейчас отношения без финансовых взаимных вливаний и официальных бумаг.

Людмила вспомнила, как Полина очередной раз устраивалась к ним на работу.

– Людмила, я и твой будущий муж должны знать друг друга, – сказала Полина.

Вышел Самсон, поздоровался.

– Самсон, возьмите меня к себе на работу, и обязательно повысь в должности— неожиданно для всех попросила Полина. – Я среди вас словно бедная родственница.

Самсон окинул внешний облик странной сестры своей невесты, нашел между ними и сходство, и различие. Полина была ниже ростом.

– Полина, а кем бы Вы хотели работать? Мне о Вас Людмила почти ничего не говорила, пройдите в комнату, поговорим.

– Я потому о ней и не говорила, что Полина путем нигде не училась, в учебе у нее была отъявленная лень, но в менеджеры выбилась, да, видно, ей этот труд с поездками порядком надоел.

– Полина, я в затруднительном положении, у нас научно-техническая фирма, могу Вас устроить в бухгалтерию, если переучитесь, больше ничего на ум не приходит. – сказал Самсон.

– Вот Вы какой! – сказала Полина и направилась к двери.

Людмила пошла следом за ней с одной целью – закрыть дверь.

– До свидания, Людмила. – сказала Полина, закрывая за собой дверь.

Полина вышла и расплакалась. Амбиций у нее много, а способностей к труду, мало…

– Красивая у тебя сестра. – сказал Самсон.

– А на работу не взял, денег ей не дал

– Куда, не скажешь? Вы не очень дружные сестры.

– Самсон, меняй тему, Полина сама разберется в своих делах, у нее свои непонятные мне способности.

Полину на работу в хозяйственную службу взял Антон Сидорович. Как бы они в командировку вместе ездили? А так по делам службы.

У весеннего солнца могучая энергия, которая слизывала своим языком снег достаточно быстро, обнажая асфальт, землю и цветы. Оказалось, что различных видов подснежников много, или это просто ранние цветы, и они в скором времени готовы цвести на радость изголодавшимся по цветовой гамме природы глазам. Юлия Юрьевна посмотрела в окно, а потом на себя в зеркало и осталась довольна своим изображением, она старела медленно и красиво.

Антон Сидорович всегда гордился внешними данными своей супруги, но стопроцентной верности у них не получилось, и они друг друга не винили: так и жили красивой парой, отдыхая друг от друга по взаимному соглашению. Поразительно, но факт: они всегда обращались друг к другу весьма благожелательно, не произнося упреков и назиданий. Они вели себя друг с другом весьма тактично, приветливо и сдержанно.

И весна не вносила коррективы в их сформированные длительной жизнью отношения. Чистота в квартире и на даче всегда была не назойливой, а естественной. Они держали приходящую домработницу, она отмывала поверхности, чистила и уходила. Сами они вещи не разбрасывали, и все у них было хорошо. Тыл директора фирмы был весьма надежный. С сотрудниками он вел себя сдержанно: не бранил, не хвалил, хорошо платил за работу. Идеальный человек, если не считать некоторых личных тайн. Так, ничего особенного.

Когда-то Антон Сидорович был безмерно беден, работал в шахте, но ему повезло. А работал в шахте он для того, чтобы написать в анкете, что он из рабочих. Для шахтеров в отдаленные времена в учебном институте существовали дополнительные места.

Шахта, где Антон работал, находилась рядом со старой шахтой, в которой некто спрятал бочку, но не с медом, а с янтарем. Было ощущение, что этот янтарь оторвали от стены, одним словом, янтарь, «бывший в употреблении». Антон в отсеке шахты отбойным молотком коснулся бочки.

Сквозь руду под светом фонаря, расположенного на шахтерской каске, сверкнули брызги янтаря. Он остановился, оглянулся, рядом никого не было. Оставалось вынести бочку на поверхность без посторонних глаз.