(Не)нужная жена дракона, или Хозяйка дома с неприятностями

Я расчихалась так, что в ушах звенеть начало, а ковер стал сползать к моим ногам с шорохом, в котором я четко расслышала ехидное хихиканье.

– Не смешно! – Рявкнула я и в сердцах повторила жест, который не раз делала, когда пыталась практиковаться в магии. Но за сотни и сотни повторений мне ни разу не удавалось заставить перышко подняться в воздух. Теперь же пыльный ковер, потрепанный жизнью, но тяжелый, взметнулся вверх в одно мгновение. И конечно же, рухнул обратно к моим ногам, выбив новое облако пыли.

Над головой снова что-то стукнуло, видимо, радуясь моей оплошности. Но для меня этот короткий всплеск магии стал настоящей победой. Если получилось сейчас, значит, обязательно получится еще раз. Надо только понять, что изменилось, и как я это сделала.

Я помахала руками, отбиваясь от пыли, и стала сворачивать ковер. В носу свербило, в горле пересохло. Мне очень хотелось умыться и вдоволь напиться прохладной воды. Но сначала нужно было избавиться от этого рассадника грязи и пыли. Так что я вытащила ковер, который по дороге, конечно же, цеплялся за все углы, на улицу. Аккуратно уложила его в траву и повернулась к дому.

– И это только начало. – С вызовом объявила я. – Лучше сдавайся, я все равно упрямее.

Над головой хлопнуло, закрываясь, и снова распахнулось окно. Кажется, дом принял мой вызов и сдаваться не собирался.

– Ну, как знаешь. – Я хмыкнула и направилась к колодцу. Правда, весь мой запал постепенно улетучился, когда я попыталась сдвинуть камень с деревянной крышки. Он не поддавался ни на грамм. Старый, обросший по низу мхом, он словно прирос к деревянным доскам. К тому же вокруг колодца скопились целые лужи, и теперь влажная земля чавкала у меня под ногами и то и дело цеплялась за обувь.

– Ничего-ничего, сейчас я с тобой справлюсь. – Пробормотала я себе под нос и сделала пару шагов назад. Подняла руки, направив их на камень, зажмурилась изо всех сил и представила, как глыба поднимается в воздух, плывет в сторону и падает на землю. Что-то заскрежетало, и я, готовясь триумфально обозреть плоды своих усилий, открыла глаза.

– Да чтоб тебя! – От злости я даже ногой топнула. Камень не только не исчез с крышки, но и как будто стал еще тяжелее и надежнее угнездился в просевших досках. – Ну нет, так не пойдет.

Я закусила губу, чувствуя, как внутри поднимается злость. Я ведь родная внучка бабушки Эрин, прямая наследница этого дома. Так почему он меня не принимает? Почему каждую минуту пытается усложнить мне жизнь?

Магия всколыхнулась в груди, и я, с шумом выдохнув, толкнула руками воздух, не сводя взгляд с камня.

Камень слетел с крышки, будто ядро, выпущенное из пушки. Пролетел несколько метров и с глухим звуком упал в траву. А я подошла к колодцу и устало оперлась бедрами о деревянную крышку. По виду она была ничуть не легче каменного булыжника. Разбухшая от дождей и рассохшаяся от старости. А у меня уже почти не осталось сил. Как я вообще все успею, когда солнце уже перевалило за середину неба и начинает медленно, но неуклонно катиться вниз?

Я повздыхала немного, но от моих вздохов ничего не изменилось. Если хочу успеть приготовиться к ночевке – нужно шевелиться. И вообще, уж лучше так, чем сидеть взаперти в доме дракона и вздрагивать от каждого шороха, ожидая его возвращения.

Я оперлась руками о крышку, чтобы подняться, но эта зараза легко заскользила под моими ладонями, так что я, не ожидая подобной подлянки, стала заваливаться назад. Прямо в раскрывающийся зев колодца.

12

Я непременно бы свалилась в колодец, если бы крышка не остановилась, зацепившись за что-то. Я напряглась изо всех сил и выровняла равновесие. Отошла подальше, с опаской поглядывая на каменное жерло. Упади я туда – никогда бы не дозвалась помощи.

– А это уже подло. – Я погрозила колодцу пальцем. – Ты хочешь и дальше оставаться в таком виде?

Внутри что-то громко плеснуло. Я поежилась. Если там завелся кто-то большой, может, мне не стоит туда даже заглядывать? Вряд ли это дух-хранитель решил перебраться туда, где прохладнее. Значит, либо лягушки, либо кто-то пострашнее.

Я сжала кулаки и помотала головой. Сейчас напридумываю себе всяких глупостей, и тогда точно буду спать на улице. Решительно вернулась к начатому и сдвинула крышку до конца. Магия в этот раз откликнулась гораздо охотнее. А то я уже начала опасаться, что она станет слушаться меня только в моменты сильной злости.

Крепко держась за края, чтобы избежать нелепых случайностей, я заглянула внутрь. Вода, которой было положено находиться явно повыше, виднелась где-то глубоко внизу. Стенки колодца были покрыты чем-то зеленым и склизким, а из глубины доносился явно несвежий запах. Я поморщилась, но решила попробовать достать воду.

Деревянное ведро сохранилось чуть лучше, чем крышка, за счет того, что висело на вороте колодца под самой крышей. Хоть та и прохудилась, но ворот и ведро выглядели целыми. Только требовали чистки.

Ржавая цепь зазвенела, ворот противно заскрежетал, когда я стала вращать тяжелую ручку, но ведро плавно поехало вниз. Я дождалась, пока снизу не раздастся плеск, и стала вертеть ручку в обратную сторону, жалея, что у меня нет дополнительной пары рук, чтобы закрыть себе уши – уж слишком пронзительно скрипел и скрежетал старый ворот.

Как и ожидалось, вода была мутной и пахла так, что я поспешила вылить ее подальше от дома. Туда, где начинался лес. Нет, это не то что пить нельзя, такой водой даже цветы поливать не стоит – тут же завянут!

Но без воды мне никак не обойтись. Сколько ее уйдет, чтобы навести в доме порядок! А еще готовить, пить, да и самой хотелось бы отмыться как следует после всех трудов. Хотя я слабо представляла, как буду мыться в ледяной колодезной воде, даже если натаскаю ее полную ванну.

Пришлось идти на поклон к соседям. Жажда немного притупила чувство гордости. К тому же я надеялась, что не все жители поселка ненавидели Эрин Маклин. И кто-нибудь из них окажется более благосклонен ко мне.

Я освободила сумку от вещей, аккуратно сложив их на кровати, сунула под старый сырой матрас мешочек с деньгами, и взяла с собой только пару сотен мистардов. На воду и еду должно хватить. А я не хотела дать понять местным, что располагаю гораздо большей суммой.

Начать решила с дома, стоявшего ближе всего к лесу, который отгораживал поселок от моих владений. Домик был небольшим, но выглядел опрятно. Через невысокий забор я видела аккуратные грядки и даже теплицы, дорожки были тщательно подметены, а у крыльца цвели пышные клумбы. Правда, встретили меня неприветливо.

– Чего тебе надо? – Мужчина, годящийся мне в отцы, вырос передо мной как из-под земли. Смерил меня угрюмым взглядом из-под насупленных бровей.

– Простите, я хотела бы попросить у вас помощи. – Начала я, сдерживая внутри растущее негодование. Вот ведь занесло меня в приветливое местечко! – Просто набрать воды, да купить немного еды, если позволите.

– Нет у нас ничего! На рынок вон иди. Он как раз через три дня будет. – Мужчина заржал и отвернулся. Пошел к дому, когда из-за двери донесся старческий голос. Я не расслышала слов, но, кажется, спрашивали, кто пришел. Потому что хозяин дома ответил так, чтобы я услышала. – Да принесла нелегкая внучку этой Маклин. Я ее послал куда подальше!

Он снова хохотнул и открыл дверь. И тут же получил сильный тычок от сухощавой бабульки, которая ловко обогнула рослого мужика и засеменила в мою сторону, прижимая ладони к лицу.

– Драконьи боги! Да ты и вправду внучка Эрики! – Старушка поспешила отпереть калитку, оглянулась на мужчину и рявкнула. – А ну, скройся с глаз моих!

Потом взяла меня за руку и потянула за собой.

– Да ты проходи, милая! Надо же, вылитая Эдит! Ну прямо-таки копия! Проходи-проходи, сейчас на стол накрою! Надо же, какое чудо!

Я покорно шла за ней, не успевая вставить ни слова. Но обещание накрыть стол тут же отозвалось громким бурчанием в животе. Старушка строго посмотрела на меня:

– Да ты, наверное, и не ела с дороги. Эти стервятники тебя сразу же клевать полетели, верно? А я-то и не поверила, когда сказали, что внучка Эрики пожаловала. Сколько тут было желающих на твой дом за эти годы – не перечесть. И каждый сказывался то внучкой, то сыном. Тьфу на них!

Старушка провела меня в дом, где в светлой комнате стоял небольшой, круглый стол, и стала суетиться у плиты, наливая чай и накладывая что-то на тарелки. И при этом не переставала говорить.

– Так, значит, матушка твоя тебя здесь решила спрятать? И правильно! Тебя здесь никто не найдет. Ни один дракон!

13

Добрая старушка поставила передо мной тарелку, полную рассыпчатой каши с кусочками мяса и большую чашку ароматного чая. Я помассировала виски и наморщила лоб.

– Что значит, моя матушка решила меня спрятать? От кого?

– Ты кушай, милая моя, кушай. – Старушка подвинула тарелку ближе и сочувственно посмотрела на меня. – Неужели Эдит тебя сюда отправила, ничего не сказав?

– Мама давно умерла. – Тихо ответила я, а старушка снова всплеснула руками и запричитала. Потом, чуть успокоившись, сделала глоток чая и отвела взгляд.

– Ну и все равно хорошо, что ты здесь. Не смотри на этих стервятников. Они только толпой такие храбрые. Ничего. Обустроишься, обживешься. Все наладится.

– Простите, я до сих пор не знаю вашего имени. – Я поглядывала на тарелку с едой и глотала слюну, но прерывать разговор в середине не хотелось. А расспрашивать словоохотливую старушку во время еды было бы неприлично.

– Аника. Меня Аникой зовут. Мы с Эрикой давние подруги были. До самой ее смерти общались. И маму твою я знала.

– Аника, от кого моя мама собиралась меня прятать?

– Да ты кушай, я же так, глупости болтаю. – Аника засуетилась и стала резать хлеб толстыми ломтями. – Ты худенькая такая, а на тебе сейчас какое хозяйство будет.

Она начала в мельчайших подробностях рассказывать, как бабушка Эрика захаживала к ней в гости, и как они пили чай за разговорами. Ловко игнорируя все мои попытки перевести беседу в нужное мне русло. Так что мне ничего не оставалось, как заняться едой.

Горячая пища после спешных перекусов приятно обволакивала желудок и дарила чувство сытости и домашнего уюта. Я слушала Анику, прихлебывала чай и совсем не хотела никуда уходить. Ведь мое новое жилище я даже домом пока не могла назвать. Так, двухэтажное строение, которое то и дело норовит меня покалечить.

Но идти нужно было. Я долго торговалась с Аникой, которая наотрез отказывалась брать у меня деньги, но в итоге сунула ей в руку десяток мистардов и чуть ли не бегом припустила к лесу. Одну руку мне оттягивало ведро, полное чистой, свежей воды, а другую – корзина, которая была едва ли не тяжелее ведра. Я просила продать мне хлеба, сыра и яиц, но под вышитым полотенцем лежал запас продуктов, которого хватило бы на пару недель при разумном использовании.

Дом встретил меня тишиной и закрытыми окнами. Причем я их точно не закрывала. Но оказавшись внутри, я больше не чувствовала запаха пыли или затхлости. Видимо, домик решил, что он достаточно проветрился и сам позакрывал все окна.

Я пожала плечами и громко произнесла с порога:

– Я вернулась! Время уборки!

Конечно, одного ведра воды мне не хватило бы даже на мытье полов. Но Аника, узнав о моей беде с водой, поделилась не только едой, но и советом. Который я была намерена первым делом воплотить в жизнь.

– Твоя бабушка, когда уезжала куда-то на несколько дней, всегда замыкала воду так, чтобы она случайно не начала течь из кранов. Не знаю уж, где находятся те рычажки, я никогда ее не расспрашивала. Но раз вся вода идет из подземного колодца, то и рычажки нужно поискать где-нибудь в подвале.

Так я узнала, что в доме есть еще и подвал.

Свечи нашлись в кухонном ящике. А вот вход в подвал пришлось поискать. Тяжелая крышка с кольцом обнаружилась в закутке под лестницей. Я с трудом его открыла и долго примерялась, как начать спускаться с зажженной свечой в одной руке. Саму крышку на всякий случай придавила напольной вешалкой, чтобы она не вздумала захлопнуться, оставив меня одну в темноте.

Лестница внизу была каменная, так что я шла, почти не опасаясь, что ступени подо мной провалятся. Сам подвал был небольшим – размером примерно от лестницы до ванной, если я правильно разглядела. К моему удивлению, здесь было сухо, а вдоль одной стены стояли стеллажи с инструментами и банками с соленьями. Вряд ли эти соленья можно есть спустя столько лет, но вот банки мне пригодятся, чтобы подготовиться к зиме.

Я прошла в дальнюю часть подвала и в неярком свете свечи обнаружила переплетение труб, что шли из-под земли и уходили наверх. Большой рычаг тоже нашелся. Правда, пришлось как следует налечь на него всем весом, чтобы повернуть. Но как только рычаг изменил положение, в трубах сразу загудело, да так громко, что я чуть не выронила свечу. А потом раздался знакомый звук бегущей воды.

Отлично. Воду я себе обеспечила. Осталось выяснить, не испорчена ли она, как вода в колодце.

Поднимаясь из подвала, я думала о том, как мне повезло с первого же раза наткнуться на бабушкину старую подругу. А еще пыталась понять, что она имела в виду, когда говорила, что мама решила меня спрятать. Но за тот час, что я провела в доме Аники, она так и не ответила ни на один мой вопрос. Интересно, почему?

– Не дом, а сплошная загадка. – Попеняла я всему дому, когда выбралась наверх и плотно закрыла крышку подвала. – Давайте уже мириться!

Громкий стук наверху и осыпавшуюся с потолка пыль я посчитала отрицательным ответом.

14

Вода вернулась в дом, облегчив мне жизнь вполовину. Она не пахла затхлостью, как из колодца, не была мутной и в целом казалась подходящей как для уборки, так и для питья. Конечно, пришлось дождаться, когда из труб выйдет вся ржавчина, что скопилась там за годы, но в итоге я едва не плясала, отмечая для себя очередность работ.

Пошарилась в бабушкином комоде и вытащила на свет ее одежду. Решив, что свои платья стоит поберечь, облачилась в выцветшую юбку и заштопанную, но чистую рубашку с широкими рукавами. На запястьях были удобные завязки, так что я закатала рукава до локтя и подхватила завязками, чтобы не мешались.

Тут же взялась за матрас и потащила его из спальни на улицу. Солнце еще светило вовсю, так что нужно было пользоваться моментом, чтобы потом не спать на сырой кровати. Лестница на этот раз не пыталась сбросить меня вниз, хоть и продолжала недовольно скрипеть ступеньками. Но тяжелый матрас я вытащила без проблем. Сбегала в кухню за стульями и стала водружать матрас на них, подставляя его солнечным лучам.

– Ты! Внучка ведьмы! – Раздался позади грубый голос, и я повернулась, на всякий случай схватившись за спинку стула. На поляне, не пересекая некую невидимую границу, стоял тот мужик из дома Аники. В руках он держал связку поленьев. – Мать велела принести тебе.

Он швырнул дрова вперед и тут же развернулся, чтобы пойти прочь.

– Меня зовут Эмили! – Громко ответила я ему в спину, досадуя, что дурацкое прозвище может прилепиться надолго. Кажется, сын Аники целиком разделял дурное мнение других жителей поселка насчет моей бабушки, а теперь и меня. Хотя, по словам самой Аники, бабушка ничего плохого не делала. Наоборот, старалась помочь всем, кому требовалась ее помощь. Но к ней все равно относились настороженно, а когда бабушка уехала и не вернулась, решили, что можно просто вломиться в закрытый дом, чтобы забрать свои вещи. Правда, дом занял оборону и быстро отбил у чужих людей желание лезть, куда не надо. И судя, по рассказам Аники, со мной дом обходился еще довольно ласково.

Я поспешила подобрать дрова и вернулась в дом. Дверца печи открылась без сопротивления. Видно, дому самому хотелось поскорее изгнать сырость. Я выгребла старую золу, аккуратно ссыпала ее в пустой цветочный горшок и стала растапливать печь.

Ожидала, что дрова откажутся заниматься, или печка из вредности станет растрескиваться, хоть и выглядела целой, безо всяких трещин. Но к моему удивлению огонь разгорелся быстро, и от печи почти сразу начало распространяться уютное тепло.

– Спасибо. – Я погладила печь по каменному боку. – Давай согревай дом, а я начну уборку.

Очень хотелось раздвоиться, а то и растроиться. Слишком много дел меня ждало на первом этаже. Но кухня – сердце любого дома, так что я начала с нее. В одном из ящиков нашлись полотенца, прихватки и даже пара фартуков. Только тряпок и губок я не нашла. Пришлось пустить на тряпки одну из старых простыней, что нашлась в нижнем ящике комода в спальне.

Старое колодезное ведро я тщательно очистила от грязи с помощью мыльного бруска и тряпки. Налила в него чистой воды и вернулась на кухню.

В моем доме никогда не было духа-хранителя. Но я была наслышана об этих магических созданиях, которые помогали управляться с домом. И сейчас я бы совсем не отказалась от помощи. Но здесь была только я, так что и справляться приходилось самой.

Первым делом я отмыла кухонную столешницу и стала доставать из шкафов посуду. Печь тем временем прогревалась все сильнее, и вскоре в доме стало жарко.

– Дорогой, не откроешь окна? – Обратилась я к дому, балансируя на цыпочках на шатком стуле, пытаясь дотянуться до верхней полки. И чуть не упала, когда услышала, что за спиной что-то заскрипело. Неужели, дом решил пойти мне навстречу, и окна сейчас и правда откроются?

Но громкий хлопок дал мне понять, что дом так просто не сдастся. Окно приоткрылось и закрылось так резко, что стекла зазвенели, а я чудом удержалась на ногах.

– Ну и зря! – Вздохнув, я спустилась на пол, поставила на стол большое расписное блюдо и подошла к окну, прихватив с собой толстую прихватку. – Для тебя же стараюсь.

Открыла окно и плотно вогнала прихватку в угол створки, чтобы она не закрылась. Над головой что-то протяжно заскрипело, будто дом застонал жалобно. Я не стала говорить все, что думаю о его капризах, и вернулась к работе.

После того как вся посуда, включая сковородки и кастрюльки, оказалась на столе, я занялась мытьем ящиков. От осознания, что дело сдвинулось, настроение немного улучшилось. Что такое – отмыть весь дом в одиночку? Всего-то пара-тройка дней, если руки растут из нужного места и есть опыт. А опыта у меня хватало. Не знаю уж, почему мой отец пошел на поводу у мачехи и позволил ей сделать из меня служанку, но именно так меня воспринимали последние годы моей жизни. Я пыталась просить у отца защиты, но он и раньше не отличался теплотой, а уж после смерти мамы и вовсе стал холоден со мной, будто я была чужой в собственном доме.

Так что пока Виола радовалась жизни и постигала владение собственной магией, я целыми днями убиралась и готовила. Спасибо хоть в школу позволили ходить, так что я не оказалась неграмотной невеждой. Но отправлять меня в академию, как Виолу, никто не собирался.

А теперь вот я оказалась в глуши, где магия совсем не помешала бы. Но и без обычного труда точно не справиться.

Когда я привела кухню в относительный порядок, было уже поздно. Темнело в Уайтфилде рано, так что я не рассчитала со временем. Думала, у меня будет на пару часов больше, чтобы закончить с кухней. А оказалось, что уже пора зажигать свечи и спасать матрас, пока он не начал впитывать в себя вечернюю влагу.

Свечи пришлось ставить в чашки – подсвечников я пока не нашла. В мастерской были люминарисы, но я не была уверена, что у меня получится их зарядить. Так что оставила их на потом. И со свечами в доме было достаточно светло.

Я затащила матрас в спальню. Теперь от него пахло не сыростью, а луговыми травами. Невольно улыбнулась, представив, как крепко я буду спать после сегодняшних трудов. Достала из комода чистые простыни и застелила постель. Подушку пришлось убрать подальше – она совсем свалялась и была больше похожа на плоский блин из перьев. Как чистить перья, если это вообще возможно, я даже представить не могла. Так что оставила это на потом. Когда научусь управляться с магией, подушка вернется на свое законное место. А пока я могу обойтись и без нее.

Я поужинала припасами, которые дала мне Аника и убрала оставшиеся продукты в подвал. Там было достаточно прохладно, чтобы еда не испортилась. Посмотрела на закопченный чайник и отругала себя за то, что не почистила его в первую очередь. Горячий чай сейчас был бы очень кстати. К тому же в буфете нашлись некоторые запасы: чай, сахар, соль, даже приправы и сода, треть которой я уже перевела, отмывая посуду. Но чай пришлось отложить на утро. Сил уже не осталось. А казалось, что я ничего так и не сделала. Подумаешь, кухня теперь выглядит не такой старой и забытой. Все мои труды в виде чистой посуды были спрятаны за дверцами кухонных шкафчиков. Разве что столешница теперь блестела в свете свечи, да все было убрано по своим местам.

– Ну все, надеюсь, ты дашь мне спокойно поспать. – Вздохнула я, вороша угли, чтобы затушить огонь в печи. Оставлять его на ночь я просто побоялась – этому вредному дому хватит глупости устроить пожар.

Когда огонь погас, я взяла последнюю горящую свечу и стала подниматься по лестнице. На втором этаже снова что-то заскрежетало, но я только устало ответила:

– И тебе доброй ночи, домик.

Продолжила идти, не обращая внимания на ставшие уже привычными звуки.

В спальне было на удивление хорошо, будто я была дома. Ароматы трав так пропитали матрас за день, что теперь лугом благоухала вся комната. Этот аромат не перебивал даже запах залежалой в комоде простыни. Я сделала себе мысленную пометку перестирать все постельное белье, когда закончу уборку в гостиной и ванной.

Все стихло, но через несколько секунд снова грохнуло, на этот раз ощутимей, будто в мастерской что-то упало. А потом до меня донеслось чье-то ойканье.

15

Я прислушалась, медленно подошла к двери и выглянула в коридор. Тихие звуки точно доносились из мастерской. И они были совершенно не похожи на скрежет и скрипение недовольного дома. А из-под плотно закрытой двери вдруг начал пробиваться свет!

Я оглянулась на спальню, прикидывая, что можно использовать в качестве оружия, но в мастерской что-то глухо бухнуло, а потом отозвалось тоненьким голоском.

– Ой, мамочки!

Ребенок?

Я пересекла коридор и рывком распахнула дверь. Мне в глаза тут же ударил свет яркого люминариса. Я прикрыла глаза ладонью и увидела, что с напольного зеркала сброшено покрывало, а посреди мастерской и стоит, потирая ногу, девочка лет двенадцати.

Увидев меня, она направила свет прямо мне в глаза, заставляя зажмуриться, и требовательно спросила:

– А вы кто такая?

Я хотела представиться, но потом вспомнила, что это я здесь хозяйка, а значит, и вопросы задавать мне.

– Ты как сюда попала? Влезла в окно?

– Никуда я не влезала. – Капризно ответила девочка и тут же пожаловалась. – А у вас тут бардак. Я ногой ударилась.

– Ты могла бы убавить свет? – Я поморщилась, потому что при каждом слове люминарис в ее руке качался, попадая мне прямо в глаза.

Девочка повернула руку, и я смогла ее разглядеть. Длинные светлые, как у Виолы, волосы, в больших глазах светится любопытство, а вот одежда… Она была странной. Штаны из какой-то плотной ткани и ярко-желтая рубашка с коротким рукавом. Но самым необычным была ее обувь: розовые ботинки с толстой белой шнуровкой на высокой подошве. На них посверкивали драгоценные камни и красовалась вышивка. Я впервые видела такое. А девочка, заметив мой взгляд, выставила вперед ногу.

– Нравится? – Сама полюбовалась на блеск камней, а потом посмотрела на меня. – А вы кто? Экскурсовод?

У меня голова шла кругом. И без того долгий день заканчивался каким-то непонятным разговором с неизвестной девочкой, влезшей в мой дом. Кажется, сон придется отложить.

– Так. Идем-ка за мной. – Я вышла из мастерской и, убедившись, что девочка идет за мной, взяла из спальни свечу и спустилась на первый этаж. Садиться на диван было страшно, так что я поставила незваной гостье стул. – Садись. И рассказывай по порядку, кто ты такая и зачем забралась в мой дом?

– Никуда я не забиралась! – Насупилась она. – Я просто зашла в… Зашла в подсобку. А потом упала. А когда поднялась, тут вы. Где мы вообще?

Она вертела головой, с любопытством разглядывая комнату. Я быстренько зажгла еще свечи, разгоняя полумрак, и снова затопила еще не остывшую печь. В этой девочке все было странно. Одежда, манера держаться, даже то, как она смотрела на меня, когда я возилась у печки, – будто никогда не видела подобного.

– А это будущая выставка, да? Я первая, кто ее видит, да? – В руке девочки появился странный плоский камень и загорелся неярким светом. Потом резкая вспышка озарила комнату, и девочка стала недовольно разглядывать светящийся камень. Заметив мой взгляд, она ойкнула:

– Ой, тут нельзя фоткать?