Две стервы и негодяй

Но в целом ей показалось, что кофейная гуща сулит ей благоприятный исход путешествия. Ведь подкова та, которая вырисовалась на дне, была большая и явная.

А то, что дорога выпала таким вот необычным символом, наоборот, показалось девушке хорошим знаком, началом нового жизненного цикла.

Она поспешно убрала следы своего «преступления» и даже открыла окно, чтобы немного выветрить запах кофе и свечей, и с лёгким сердцем пошла спать.

Ничего не подозревающий Павлов беззаботно храпел.

Она легла рядом и тоже быстро уснула.

И ей приснился дурной сон:

Мерседес ехал сам по себе. Германа в машине не было. На заднем сидении Олеся визжала, будто ее режут, и повторяла, захлёбываясь слезами: «Я хочу к маме!»

Капризная девчонка так сильно била ногами по переднему пассажирскому сиденью, на котором сидела Ульяна, чувствовала опасность, будто девчонка вот-вот преодолеет сопротивление спинки кресла и примется колотить уже по ней.

Навигатор явно заклинило, и электронный женский голос талдычил одно и то же:

«Вы ушли с маршрута! Вы ушли с маршрута!»

Эти два голоса сливались в такой невыносимый ор, что Ульяне стало страшно, единственное, что она могла, это беспомощно плакать, закрывая уши руками.

«Хватит! Хватит! Пожалуйста, хватит!» – умоляла она.

Но навигатор, а уж тем более Олеся не собирались её слушаться и продолжали повторять каждое своё. Бесконечно долго и громко!

Ульяне показалось, что от этого шума она сейчас сойдёт с ума!

«Хватит! Хватит!» – продолжала просить она в четной надежде быть услышанной. И вдруг ужаснулась ещё больше, когда увидела, что её джинсы промокли от крови в районе бёдер.

«Опять!» – шокирована подумала она, имея в виду очередной выкидыш.

И в отчаянии выпрыгнула из машины на полном ходу.

Получила ли она какие-то увечья при падении, девушка не видела. Дальше ей снилось, как она идёт по пустому шоссе, Мерседес не желает отставать от нее и ехал лишь чуть поодаль. Ни навигатор, ни ребёнок не желает умолкать ни на секунду.

Навигатор всё так же твердит: «Вы ушли с маршрута!»

Олеся визжит, будто бы отвечая ему: «Я хочу к маме!»

Ульяна попыталась убежать, ну, как бы она не ускоряла шаг, «Мерседес» оказывался рядом.

И тут на дороге далеко впереди замаячила тело фигура Германа. Он нёс в руках ярко красную розу и не обращал никакого внимания ни на свой автомобиль, полный истеричных воплей, ни на саму Ульяну.

«Герман, стой! Герман, иди сюда! Герман, помоги мне! Герман! Герман!» – звала его Уля в отчаянии, чувствуя, что уже выбивается из сил, но муж явно наслаждался красивой розой и не обращал на нее никакого внимания…

Ульяна проснулась от ужаса.

Павлов уже не спал, сидел на кровати в трусах и размашисто потягивался.

– Проснулась уже! Молодец. – обратился он к жене и звонко чмокнул её в щёку.

– Да. Доброе утро. – ответила Ульяна, ещё не совсем осознавая себя ото сна.

– Ладненько, давай одевайся! Я пошёл Олеську будить… – сказал Гера, уже успевший напялить трико.

Вдруг Ульяна заявила:

– Слушай, мне такой страшный сон приснился… Может быть, давай не поедем никуда сегодня?!

Павлов ошалел от такого поворота событий и уставился на жену, вытаращив глаза:

– Ты что, с ума сошла?! Как это не поедем, я же Олеське уже пообещал!!!

– Ну, мало ли, она же ребёнок, она забудет… – без особого энтузиазма попыталась отговорить девушка супруга от поездки.

– Ага! Забудет! Это она сейчас забыла, пока спит, а потом опять ты мне начнёшь на работу названивать! Нет уж! Давай вставай быстро! – скомандовал Павлов, не желая слушать возражения.

– Ну, мне приснился плохой сон! Очень плохой! И у меня плохое предчувствие! Давай не поедем! – настаивала Ульяна, всем своим видом давая понять, что не желает вылезать из-под одеяла.

– Да что ты хуже ребёнка?! Ты же сама вчера меня полночи уговаривала со слезами на глазах! А теперь «не поедем» из-за какого-то сна!

– Да, но можно же отложить поездку, Олеся ведь у нас должна была гостить ещё целых две недели!

– Ну так я с Анжелой уже договорился!!! – напомнил Павлов, начиная выходить из себя.

– Ты как хочешь, а мы с Олесей поедем.

– Ладно. Тогда и я поеду. – наконец отступилась Ульяна от идеи отговорить мужа.

Она поняла, что отменять поездку действительно глупо. Ведь она уже записалась к Бабе Вере и даже оставила задаток 10000.

Об этих деньгах Павлов, конечно же, ничего не знал. Так же, как и не знал, что Ульяна теперь должна банку кругленькую сумму за тот тренинг Алисы Блинец.

Сон был, конечно, страшный, но ещё страшнее для Ульяны сейчас было потерять деньги впустую, так что ей ничего не оставалось делать, пришлось собираться в путь…

Глава 6. Роза поедет с нами!

Надо было срочно выезжать, чтобы покинуть город до пробок. Но Олеся, проснувшись, вдруг затребовала жареную картошку с сыром, а Павлов, конечно же, не мог ей отказать. Неизвестно, откуда у пятилетнего ребёнка с 6 утра проснулся такой аппетит, и это был скорей каприз, чем действительный голод.

Обычно Олеся прекрасно обходилась хлопьями, печеньем и йогуртом, и даже на яичницу её было невозможно уговорить, а тут вдруг жареная картошечка!

Ульяна принимала душ и, уловив краем уха разговор Германа с дочкой, сразу поняла, что этот избалованный ребёнок картошку есть, конечно же, не будет, а этот каприз – это очередная проверка папиных нервов на прочность.

Будто ей хотелось в который раз убедиться, что её власть над ним по-прежнему всё так же крепка и безгранична!

После душа девушка приняла сушить волосы феном, а когда когда выключила его, то не удержалась и хохотнула, услышав с кухни разочарованный голос мужа:

– Что, больше не хочешь?! А зачем тогда просила???

– Я хочу хлопья!

– Так уже некогда теперь хлопья есть! Зачем я тогда картошку жарил?! Ты же просила картошку, смотри, какая сырная! Не хочешь???

– Нет! Я хочу шоколадные хлопья! – повторила девочка и уже готова была расплакаться.

– Ну, Олесенька, не хнычь, пожалуйста! – умоляющим просил папа и, конечно же, произнес: – Хорошо, ешь свои хлопья, если ты так хочешь!

Уля красилась, стоя перед зеркалом над раковиной, и обречённо подумала:

«Ну всё… Это она теперь часа два будет чваниться с этими хлопьями! Теперь дай бог, чтобы мы хотя бы к обеду выехали…»

Герман очень редко видел дочь, даже когда она гостила у них, он был постоянно занят на работе, летом они в отпуск теперь не ездили, это, наоборот, была самая горячая пора для командировок. Поэтому всегда получалось так, что Ульяна проводит с девочкой гораздо больше времени, а Герман в полной мере даже не догадывался о том, на что способна дочь…

Так что Уля всегда внутренне ликовала в такие вот моменты, когда муж попал под прессинг детских капризов, да к тому же её не могло не радовать, что Геша занят и не кричит ей из-за двери: «Давай быстрей!» И можно было не спеша собраться.

Она надела светло-серый спортивный костюм с белой футболкой без принта, с утра прохладно, а потом можно было бы снять олимпийку.

Сначала подумывала собрать волосы, но потом отутюжила свою чёрную блестящую шевелюру и оставила распущенной.

Макияж персиковых тонов, главной фишкой которого был эффект влажной кожи. Губы, накрашенные перламутровой розовой помадой, предавали лицу Ульяны наивную детскость. Духи с ароматом хлопка и стирального порошка хорошо дополняли образ утренней свежестью.

Только минут через 40 Ульяна вышла на кухню и была права в своей догадке: что девочка ещё не закончила завтракать, что неудивительно, ведь добрый папочка разрешил ей включить планшет, и она так увлечённо смотрела мультики, что почти забыла, что надо кушать, лишь иногда подносила ложку ко рту, а на появление Ульяны на кухне никак не отреагировала.

Муж ушёл «парить» на балкон, к немалой радости Ульяны, перед этим он не забыл включить кофемашину. По всей кухне разносился неповторимый кофейный аромат. Но вместо того чтобы взбодриться, Уля вдруг погрустнела: ей вспомнилось вчерашнее гадание, которое теперь не казалось таким уж безобидным, а самое страшное – этот дурацкий сон…

На душе скребли кошки, она чувствовала, что ехать не хочет. Но деваться было некуда, отговорить Германа уже было нереально, а если она сейчас отложит поездку к бабе Вере, то потом он её уж точно никуда не повезёт!

Поэтому, когда Геша вернулся и спросил:

– Что у тебя с настроением? – соврала:

– Ничего. Всё в порядке.

– Угу, понятно, – ответил Павлов, давая понять, что ни капельки не верит ей. Но разговор развивать не стал, а лишь спросил: – Ты кофе будешь?

– Давай.

– Что ещё будешь? Может, яичницу пожарить?

– Так мы же хотели пораньше выехать, – напомнила Ульяна.

– Ну, Олеся ещё кушает… – с неохотой признал Геша причину сорванных планов.

– Понятно… – хмыкнула Уля и согласилась на яичницу с помидорами.

Завтрак был в разгаре, когда в дверь неожиданно позвонили.

На что Павлов сразу же отреагировал с недовольством:

– Это кто там ещё?! – спросил он, предчувствуя подвох. И уже поднялся из-за стола, чтобы открыть дверь нежданному гостю, но Ульяна с набитым ртом произнесла что-то невнятное, замахала руками, давая понять, что откроет сама.

Геша с удивлением подумал, что она кого-то ждёт, и его настроение тут же ухудшилось из-за неприятной догадки:

– Блин! Неужели это Роза! Только не это! – подумал он и совсем сник, когда понял, что прав.

Из коридора донёсся голос подруги жены.

Розу Павлов терпеть не мог! Шумная и неугомонная, как цыганка, а хотя, может быть, она и была ею. Бушина громко смеялась без особого повода, постоянно всех перебивала. Везде вела себя как дома, ни с кем особо не церемонюсь.

Что больше всего раздражало в ней Германа, так это привычка «строить ему глазки».

Самое странное, что жена знала об этом, но всегда лишь смеялась в ответ, когда муж пытался пожаловаться ей:

– Ой, да не обращай внимания! Роза просто очень впечатлительная, как ребёнок, а ты ведь у меня такой альфач, – со смехом отвечала Ульяна на любые попытки Павлова обратить внимание на то, что её закадычная подруга неравнодушна к нему.

Это казалось Герману странным. Он знал, что его жена – очень ревнивый человек. Она всегда болезненно реагировала на их общение с Анжелой, он был уверен на 100 %, что будь на месте Бушиной какая-то другая девушка, жена бы выцарапала ей глаза.

Но Розе всё прощалось. Вот и теперь, когда она вихрем влетела на кухню и обвила его руками со спины с громким приветствием:

“Доброе утро, Муся!” – Ульяна лишь улыбнулась и принялась дальше допивать свой кофе. Павлову же захотелось вырубить подружку с локтя!

Он терпеть не мог это глупое прозвище: “Муся” и неоднократно говорил об этом Бушиной, но та пропускала его слова мимо ушей и продолжала его так называть.

Повисев на нем немного, она переключилась на Олесю. Принялась сюсюкаться с ней:

– Ой, а кто это тут у нас такой нарядный! Олесенька! Какой костюмчик у тебя красивый, кто тебе подарил?!

– Мама купила… – ответила девочка с гордостью.

Услышав это, Ульяне тут же захотелось поправить ребёнка:

“Твоя мама вообще-то нигде не работает! И это купил тебе папа! А твой папа – мой муж!”

Но, конечно же, ничего такого она не сказала, а лишь произнесла с сарказмом короткое:

“Кто бы сомневался…”

Намекая на то, что такой безвкусный вязаный комбинезон цвета розовой жвачки могла выбрать ребёнку только Анжела.

Роза поняла, в чём дело, и подружки переглянулись и заговорщицки захихикали.

К их счастью, Павлов не сообразил, в чём прикол. Он уже собирался сказать Розе о том, что они уезжают и она явилась не вовремя. Как вдруг Бушина произнесла, обращаясь к ребёнку:

“Давай, кушай быстрее! Нам уже ехать пора! Мультики по дороге посмотрим!” – и принялась сама кормить её хлопьями.

Герман обалдел от услышанного и глазами показал жене, что хочет выйти и поговорить. Ульяна всё поняла и пошла на балкон за Павловым, на ходу тайком подмигнула подруге и сказала:

«Мы пойдём к@рнем!»

Та сразу же догадалась, что муж вызвал Ульяну на разговор, и хоть тут ей хватило чувства такта остаться с ребёнком на кухне.

Как только они оказались вне зоны видимости, Герман с нетерпением стал толкать Ульяну в спину, чтобы та шла быстрей, девушка поняла: муж в ярости.

Как только они вышли, Герман тут же накинулся на неё с настойчивыми расспросами:

– Это что вы, блин, такое творите?! Что значит «нам пора ехать»?! – процитировал он Бушину и ждал от жены немедленных объяснений. Та ответила как ни в чем не бывало:

– Роза поедет с нами!

– Что?! Это с какой ещё, на хрен, радости?! – вскипел Герман и матюкнулся.

– Ну, мы же к Бабе Вере собрались… Она тоже хочет поехать.

– А она здесь при чём?! Ты же сказала, что дело касается ребёнка!

– Ну да, но она поедет по своим вопросам… Ты же знаешь, что у неё не ладится личная жизнь…

– Личная жизнь у неё не ладится, потому что она идиотка и дура! – не стал стеснять себя в выражениях Павлов.

Ульяна не удивилась, она знала, что муж недолюбливает подругу.

Ведь они познакомились на очередном мастер-классе одного из лайф-коучей, тогда ещё Алиса Блинец не была так популярна, и они ходили на другие курсы. Вместе увлекались эзотерикой, книгами по саморазвитию, гаданиями, а потом вместе стали фанатеть от Блинец, и это всё, конечно же, страшно бесило Германа!

Ему не нравилось в Розе буквально всё.

Однажды он даже заявил, что своим внешним видом она плохо влияет на Олесю:

«Одевается как проститутка! Какой пример подаёт ребёнку?!»

Тут Ульяне было трудно спорить. Одевалась Бушина действительно под стать своей эксцентричной внешности.

Вот и сегодня, собираясь в дорогу, кажется, было бы лучше выбрать более практичный наряд, но Роза вырядилась как всегда:

Джинсовые шорты поверх капроновых чёрных колготок со спиралевидным узором. Чёрная футболка, а поверх нее серебряные цепи в 3 ряда. Укороченная джинсовая курточка. Выглядела Бушина в свои 23 как шестнадцатилетний подросток, будто тайком надевшая мамины туфли, иначе как можно было объяснить необходимость обувать лакированные туфли на шпильках в 6 утра в долгую поездку…

Сочная красная помада, такого же цвета маникюр и дерзкая стрижка боб-каре на каштановых волосах дополняли её бунтарский образ. Обычно такие девушки выбирают сладкие ароматы духов, но от Розы всегда пахло как-то странно: горькими травами. Каждый раз, когда Павлов невольно вдыхал этот запах, ему хотелось воскликнуть: «Ведьма!»

Время бежало неумолимо, и Павлов понял, что если сейчас возьмётся выпроваживать Бушину, то дело непременно перерастёт в скандал, и они тогда уж точно никуда не поедут сегодня.

Допустить этого Герман никак не мог. Поэтому спорить с женой дальше не видел смысла. Он ушёл с балкона, громко хлопнув дверью, так что Ульяне показалось, что стекло в ней сейчас треснет.

«Поехали!» – скомандовал он, обращаясь ко всем девчонкам, которые сейчас были в его доме.

«Ага! Сейчас!» – тут же оживилась Роза, обрадованная тому, как быстро подруга уговорила мужа взять ее с собой. «Я только в туалет сбегаю быстренько», – предупредила она и начала демонстративно хвататься за низ живота, постанывая при этом.

Павлов с укором посмотрел на жену и ехидно закатил глаза. Понёс дочку в машину на руках.

Туалет и ванна в квартире Павловых были совмещены. Скрывшись за дверью, Бушина действительно пописала, потом быстро привела себя в порядок, помыла руки, но воду не закрыла, а принялась шариться в тумбочке над раковиной. Найдя успокоительные Ульяны, она старательно смыла их в унитаз и подменила на таблетки, которые принесла в прозрачном пакетике с собой в лифчике.

Роза справилась с этим так быстро и ловко, будто проделывала всё это уже тысячу раз…

Прятать упаковку с таблетками назад в тумбочку она не стала, а, наоборот, взяла с собой. Выйдя из туалета, дурашливо бросила баночку в руки Ульяне со словами:

– Ты что, таблетки не берешь с собой?!

– Ой, забыла… – растерянно ответила ничего не подозревающая Уля. И поблагодарила подругу за заботу…

Глава 7. Чаёк у бывшей жены…

Ульяна заняла пассажирское сиденье рядом с мужем, малышку усадили в детское кресло за ее спиной, а Роза расположилась рядом и начала делать вид, будто тоже обожает мультфильмы про свинку Пеппе, который Олеся включала на планшете.

Видимо, Бушина хотела быть полезной, чтобы Павлов меньше психовал из-за того, что она увязалась с ними. И чтобы хоть как-то загладить свою вину, взяла на себя роль няньки. Но девчонка её не очень-то слушалась: врубила планшет на всю громкость, а на просьбы взрослых убавить звук сразу же начинала хныкать и визгливо орать: «Нет!»

Поэтому поговорить друг с другом в дороге оказалось невозможным, и Уля даже немножко обрадовалась, ведь это значило, что теперь не придётся выслушивать очередной нравоучительный бубнёж Германа.

Ульяна с удовольствием вставила себе наушники в уши и стала слушать аудиокнигу:

«Подсознание – ключ к мечте!»

Путешествие началось. Но не очень-то удачно, и, как назло, они собрали, кажется, все красные светофоры на своём пути. Павлов тихо и злобно матерился из-за того, что приходится часто тормозить, а Уля, кажется, наоборот, поймала дзен и даже начала дремать. Но по-настоящему уснуть ей не удалось, уже через полчаса пути Олеся увидела знак дорожного ресторана и тут же заверещала:

– Я хочу чизбургер!!!

– Ты же только что кушала… – напомнил Герман, уже заранее зная, что, чтобы он сейчас ни сказал, дочка не отстанет и заезжать в кафе всё равно придется.

– Нет! Это давно… А сейчас я хочу чизбургер! Давай заедем в кафе! Папа, ты слышишь?! Остановись, я хочу чизбургер! – продолжала упрямо канючить упрямая Олеся, и в её голосе появились уже привычные плаксивые нотки.

– Девочкам нельзя много мучного кушать, а то растолстеешь! – шутливым тоном напомнила ей Бушина, пытаясь отговорить, но малышка, кажется, поняла, что взрослые не собираются заезжать в кафе, и принялась вопить ещё громче:

– Нет!!! Сама ты толстая!!! А я хочу чизбургер и клубничный коктейль!!!! Хочу сейчас! Поехали-поехали в кафе!!! Папа-а-а-а-а-а!!!

И начала при этом злобно колотить ногами в спинку кресла, на котором сидела Ульяна. Ей захотелось рявкнуть:

«Олеся, перестань!!!»

Но она знала, что если сейчас сделает замечание, то вредина будет бить по ее креслу всю дорогу. И Ульяне ничего не оставалось, как сделать вид, что она не чувствует этих пинков.

Павлов тоже никакого замечания дочке не сделал, а лишь сказал устало:

«Ну хорошо-хорошо… Едем в кафе… Только не плачь…»

И стал сворачивать с полосы, чтобы не пропустить поворот съезда с трассы. Электронный голос навигатора тут же произнёс: «Вы ушли с маршрута!» – возмутилась женщина-робот.

«Почти как во сне…» – подумала Ульяна, и сердце её ёкнуло от вновь нахлынувшего плохого предчувствия.

Хотя Олеся уже явственно понимала, что её каприз будет исполнен, но прекратила истерику лишь когда Геша припарковался у дорожного ресторана и пошёл покупать бутерброды.

– Всё! Успокойся! Сейчас куплю тебе твой чизбургер! – произнёс он, покидая авто.

– И коктейль!!! – требовательно напомнила капризная девчонка.

– И коктейль. – послушно повторил папа и обратился к двум другим пассажиркам со словами:

– Вам купить чего-нибудь?!

– Купи мне тоже чизбургер и коктейль! Я не успела позавтракать. – заявила Роза, воспользовавшись случаем.

– Хорошо. – согласился Павлов с плохо скрываемым раздражением.

– А тебе что купить? – обратился он к жене, чуть смягчив тон.

– Содовую со льдом. – ответила Ульяна.

– Только содовую и всё? – уточнил Герман.

– Да. – подтвердила свой выбор девушка.

И Павлов скрылся за дверями кафе.

Олеся тут же смекнула что теперь сцену разыгрывать не перед кем и вновь уткнулась в свой планшет с мультиками, который всё так же орал на полную мощь.

Оставшись в машине одни, подруги переглянулись, в их взглядах читалась, невысказанная укоризна по поводу всего происходящего, ведь баба Вера принимала по записи и обе они понимали что чертовски опаздывают!

В этом кафе без очередей не бывало, а это значит что придётся торчать тут битый час из-за каких-то дурацких бутербродов.

Погода уже разыгралась. И было ясно, что ближе к полудню они попадут в настоящее пекло. Уля всей душой надеялась, что муж починил кондиционер, который не работал всю зиму, но она не была в этом уверена, весна в этом году выдалась дождливой и ни разу не было повода его включать, а спросить она всё время забывала.

Девушка сняла олимпийку, положила ее себе на лицо, будто та поможет ей защититься от шума и солнца. И попыталась вернуться к прослушиванию книги.

Но обмануть себя не получилось и Ульяна с ужасом почувствовала как на неё волнами накатывает головная боль, и она с нетерпением ждала, когда вернётся Павлов, с водой и она наконец сможет запить таблетку…

Роза уже тоже устала ждать, и вышла из машины прогуляться. Ульяна откинулась на подголовник, всё так же не снимая кофты с лица и пыталась задремать, но не вышло, слишком явный был страх того что девчонка вот-вот снова начнёт колотить ногами в ее кресло.

Бушина уже два раза успела зайти и выйти из машины, а Геша из кафе все не возвращался.

И вновь занял своё водительское сиденье лишь спустя полтора часа.

“Ура-а-а-а-а-а! Мой чизбургер!” – возликовала Олеся.

“Ну, наконец-то… “ – облегчённо вздохнула Ульяна выхватывая из его рук нестерпимо-ледяной стакан содовый. И пока Павлов раздавал всем еду, она украдкой выпила таблетку.