Одиночный выстрел

Алексей Зелепукин

Одиночный выстрел

Вы когда-нибудь задумывались, что такое мгновение? Вроде моргнул – и всё, слишком короткий промежуток для видимых изменений. Доли секунды. Но только не на рассвете в лесу. Там, когда ты полностью сливаешься с окружающей природой, и дело совсем не в навороченном по последнему слову науки камуфляже, – там всё иначе. Время словно замедляет свой ход. Ты созерцаешь. Один на один с природой. Никаких резких движений, а про мобильные девайсы и речи быть не может – свет от них виден слишком далеко в темном лесу. Ты слушаешь и наблюдаешь, так же как твой первобытный предок в древнем, как сама жизнь, ритуале. Вот там, в этом древнем и нетронутом человечеством лесу, когда светило лишь начинает свой дневной путь, мгновение обретает смысл. Словно кто-то по мановению волшебной палочки добавляет света в этот мир, окрашивая его всеми цветами радуги и наполняя жизнью. И с первыми лучами неописуемая радость бытия наполняет душу, словно родник жаждущего путника. Так было и в этот раз.

Развесив вокруг поляны ярко-оранжевые приманки с мочой оленихи, троица охотников разбрелась.

Тучный, невысокий Майк – потомок выходцев из Ирландии – проворно и тихо вскарабкался на ствол сосны на склоне холма. Ещё пара мгновений – и камуфляж надежно спрятал его от лишних глаз.

Ричи, второй из стрелков, – уже пожилой, но всё ещё крепкий выходец из старушки Италии – облюбовал восточный край прогалины, аккуратно взобравшись на стенд, на один из двух могучих тополей, росших рядом. Алекс, ещё не старый, но уже облысевший голубоглазый американец русского происхождения, затаился у подножия огромного валуна прямо по центру поляны, огородив лежанку камуфляжной сеткой. Такой небольшой интернациональной командой они стали ждать рассвет, когда мать-природа, как великий судья, рассудит противостояние охотников и добычи.

Вчерашняя вылазка была успешной; на прогалине явно читались следы оленей. А листва ещё хранила их свежие испражнения. Именно тут пролегала оленья тропа с ночлежки в дебрях чащобы к местному городишку. Рассвет неумолимо приближался, и стрелкам оставалось лишь дождаться своей добычи. Пахучие контейнеры с мочой скрывали их собственные запахи и служили неумолимой приманкой для самцов. Но стадо опаздывало. Майк пару раз трубил в рожок, вызывая самца на поединок. Ричи гремел имитатором оленьих рогов, но тщетно. Кроме пары белок на поляне никого не было. Совсем никого. Время тянулось словно кисель.

Лес застыл. Кое-где, перескакивая с ветки на ветку, выясняли отношения белки. Пару раз дятел пытался выдолбить из-под коры свой завтрак. И всё. Лишь листья, сорвавшиеся с ветки, медленно опускались к земле, словно вальсируя в застывшем безветрии.

Тишина. Казалось, её можно потрогать. После вечно шумящего города эта поляна казалась беззвучной.

«Наверное, также выглядел лес у замка спящей принцессы из сказки Андерсена», – мелькнуло в голове у Алекса.

Рация тихо щелкнула, прервав полудрёму-полумедитацию охотника, потом ещё и ещё. Условный сигнал от Ричи о съеме засады. Охотник вынул патрон из патронника и поставил ружье на предохранитель. Затем поднялся во весь рост и размял затекшие конечности. Рация щелкнула ещё раз; в наушнике раздался раздраженный голос Майка.

– Что вы как маленькие? Всего девять утра, можно было ещё подождать.

Алекс взглянул на часы.

9:01.

Голос Ричи в наушнике явно звенел раздражением:

– Майк, ты не хуже меня знаешь, что все белохвостые уже в городе, нет смысла торчать, теперь до вечерней движухи. Слезай, вернемся в город, перекусим.

Алекс окинул взглядом лежанку и на всякий случай окропил сеть из бутылки с экстрактом все той же беременной оленихи. Перекинув ружье за спину, он начал двигаться по меткам к точке сбора, стараясь не ввязываться в перепалку двух более опытных товарищей. Майк и Ричи были настоящими охотниками, фанатами, по-другому и не скажешь. Для него же вылазка в осенний лес была своеобразным побегом из каменных джунглей Нью-Йорка, от людской толкотни в метро и шума не останавливающихся улиц, возможностью отдохнуть от рутины и работы.

Между деревьев мелькнул оранжевый жилет Ричи. Тот, несмотря на возраст, с ловкостью мартышки спускался вниз с облюбованного дерева.

– Тебе помочь?

– Не, я стенд тут оставлю. Нет смысла его туда-сюда таскать. Щас пристегну только. Ты как? Движение было?

Алекс мотнул головой.

– Пара белок и дятел. А у тебя?

– Лисица с вороной в зубах. Странно, в прошлом году тут поголовье было почти критически большим, даже какое-то время на самок лицензию выдавали, – пробормотал Ричи, обвивая стенд велосипедным тросиком.

– Не удивительно, это ведь после эпидемии коронавируса. Тогда всё ж закрыто было. Может, тогда их и отстреляли всех?

– Вряд ли, мне Фредди этот лес сам рекомендовал, – Ричи щелкнул замком и несколько раз дернул за тросик, проверяя на прочность.

– Это тот твой друг из рейнджеров? – вклинился в разговор Майк, он все еще злился.

Ричи кивнул.

– Он самый.

– Да ему просто выпить было не с кем, вот он и наплел с три короба. Нет тут зверя, Ричи, нету.

– Майк, если ты не веришь Фредди, то можешь просто взять свой трак и попытать счастья в другом месте, я тебя не держу.

– Да будет вам, не кипятитесь, поехали лучше перекусим чего-нибудь, жрать охота, – попытался сбить накал Алекс.

* * *

Охотники шли молча, каждый думал о своем. Не больше получаса понадобилось стрелкам, чтобы добраться до своих машин. Ещё минут двадцать, может, чуть больше, чтобы доехать до Оксбоу, маленького городишка, растянувшегося вдоль трассы почти на полмили, – настолько маленького, что в нём все друг друга знают.

Любое событие, будь то незначительное происшествие или, как в прошлом году, удачное поступление в колледж сразу нескольких ребят, – это эпохальное событие, которое обсуждается всеми жителями в местном баре, единственном месте на всю округу, где можно поужинать. Несмотря на какую-то обособленность этого места, местные достаточно дружелюбно относятся к приезжим, хотя и не любят лишнего шума.

Солнце яркими лучами залило пестрящую разноцветной листвой округу; от вчерашнего ненастья не осталось и следа, когда два внедорожника неспешно подъехали к кафе возле заправки, второму по значимости заведению этого городишка.

Девушка лет двадцати принесла меню и кофе.

– Как открытие? Надеюсь, место нашли?

Ричи приветливо улыбнулся.

– Да, но пока ещё никого не видели; олени наверняка уже на чьем-нибудь бэкярде греют бока.

– Пока не видела, обычно они все тут тусуются, голов тридцать, житья от них нет, все цветы у мамы на клумбе сожрали.

Алекс не стал рассматривать меню и заказал омлет, пару сосисок и панкейки. Оставив Майка и Ричи обдумывать заказ, девушка ретировалась за стойку, сунув по ходу бумагу с заказом в окно кухни.

За соседним столиком сидел мужчина с сыном.

– Очень советую панкейки, Лана, мать Джейн, готовит их просто волшебно.

Майки скривился; нью-йоркец до мозга костей, он не любил разговаривать с незнакомцами.

– На самом деле здесь так много белохвостых? – отозвался Ричи.

Мужчина улыбнулся.

– Много… тут, у жилья. В лесу я никого не видел. Меня шаман проклял. Сколько в лес не хожу, сколько в засаде не сижу – ни одного самца не видел.

– Я, походу, тоже проклят, – усмехнулся Алекс. – Третий раз на охоту выбрался, тоже никого не видел. Прошу прощения, мне надо отлучиться. Пока сеть натягивал, во что-то вляпался. Надо руки сполоснуть, влажная салфетка не помогла.

Едва Алекс хлопнул дверью, Майк словно с цепи сорвался.

– Что, реально? Ты его с собой в третий раз взял после двух пустых?

– Взял, он хоть и новичок, но в лесу как у себя дома. Ты сегодня вчерашнюю локацию по навигатору не нашел, а он на глазок указал, ночью, в темноте. Он тебе фонарем на маркеры указал. Да и в лесу он всегда по-своему идет, у меня впечатление, что метки он для нас вешает.

– Я и сам могу траки повесить, мне для этого никто не нужен! А если зверя не будет, деньги твой пусть Эмти оплатит мотель, хоть какая-то польза.

– Он не Эмти, просто дух в вашем парне медвежий, вот его олень за версту и обходит, – пробурчал странного вида старик в углу кафе. Его опухшее лицо, испещренное морщинами, явно свидетельствовало о пристрастии к алкоголю. Старик поднял увешанную браслетами с амулетами руку кверху и театрально произнёс:

– За сотню баксов я на него «шторы повешу».

Сидевший за соседним столиком мужчина вновь попытался вклиниться в разговор.

– Вот он меня и проклял тогда, я медведя на заднем дворе замочил, повадился косолапый мусорные баки теребонькать. А этот пробурчал что-то на своем – и всё. С тех пор ружье так в сейфе и ржавеет, – добавил он.

– Хватит чудить, Ники, всех клиентов распугаешь, смотри, останешься без кофе на завтрак, – фыркнула на старика некогда красивая женщина бальзаковского возраста, хозяйка кафе, принесшая заказ Алекса.

– И ты, Френки, перестань. Оленей он не видел, спишь до обеда, а по вечерам от телевизора не оторвать, какой из тебя охотник?

Женщина обернулась к Ричи и Майку.

– Не обращайте внимания, они со всеми приезжими так, развлечений тут не много, вот и тешатся. Так, ну что? Выбрали что-нибудь? – сказала она уже абсолютно другим тоном, обращаясь к охотникам.

Майк заказал яичницу с беконом и яблочный сок, Ричи – сэндвич и сосиски.

Женщина, бросив на старика в углу укоризненный взгляд, удалилась на кухню.

Хлопнув дверью, в зал вернулся Алекс и с аппетитом накинулся на завтрак.

– Эй, Алекс, с тебя сотня, – буркнул Майк.

Алекс, отложив вилку с ножом, полез в карман за бумажником.

– Даже не спросишь, зачем? – досаде Майка не было предела. Задуманная многоходовая издевка с треском провалилась.

– Раз просишь, значит надо. Так нужно или нет? – Алекс вытащил купюру.

– Да ну тебя, забудь, тебе даже шторы не помогут, – проворчал Майк и вернулся к созерцанию меню.

– А вы чего, не выбрали, что ли, ещё? – удивился Алекс.

Ричи в ответ махнул рукой.

– Всё хорошо, просто Майки расстроился из-за утреннего дождя. Уже заказали, сейчас всё принесут.

Позавтракав, охотники решили  вернуться в мотель на берегу большого озера и  более пристально изучить карту окрестностей.

Рассчитавшись с хозяйкой кафе, мужчины выбрались наружу.

– Алекс, не хочешь в стор зайти? – спросил Ричи, открывая машину.

– Хочу, конечно, воды взять не мешало бы и консервов каких-нибудь. Может, сосисок.

– Майк, ты с нами?

– Не, я на заправку, бензина долью.

– Тебе что-нибудь глянуть? – поинтересовался Алекс.

– Да нет, у меня всё есть. Хотя, вот, мож, кофе растворимого в мотель взять. И сливок.

– Халф или хеви? – переспросил Ричи.

– Халф-энд-халф.

Алекс закинул за плечи рюкзак и почапал за итальянцем.

Магазинчик был небольшой, но ассортимент был богатым.

– Какая муха Майки укусила? – спросил Алекс, толкая тележку между рядами.

– Не обращай внимания, он просто суеверный очень, хоть и старается этого не показывать. Я его уже сто лет знаю. Надежнее напарника в лесу не найдешь. Он меня как-то на горбу почти милю пер, я лодыжку подвернул. Просто он работу поменял, этот-то выходной еле выпросил. Вот и расстраивается.

– Понятно, а что за вопрос со ста долларами?

– Ай, не бери в голову, там местные легких денег ищут, вот и выдумывают. Пойдем, вон там возьмем кофе – и на кассу.

– Слушай, может, Фредди звякнуть ещё разок. Жаст ин кейс, мы вот здесь всё утро проторчали, – Алекс ткнул пальцем в карту на телефоне. – Может, вчера свернули не в ту сторону? Просто дабл чек.

– Да не вопрос, скинем покупки в машину – наберу, на самом деле могли и ошибиться.

Но набрать рейнджера Ричи не успел. Едва последний пакет перекочевал в багажник, Фредди позвонил сам. Пожилой охотник включил спикер.

– Ричи, привет. Ты же в Оксбоу?

– Привет. Да, мы тут.

– Слушай, у нас ЧП. Вчера группа ребят в горы ходила на пикник. Двое домой не вернулись. А сезон уже начался, скоро в лесу, как на во Вьетнаме, пальба начнется, родители переживают. Да и не лето на дворе. Мы людей на поиски собираем, присоединишься?

– Чёрт!!!  Надо было дать сотку этому шаману за шторы. Всё, пропала охота. Щас толпа в лес набежит, последнего зверя распугает, – не выдержал Майк и, хлопнув дверью, вышел на улицу.

– Конечно, Фредди, дай немного времени, надо подсобраться. Мы будем, где сбор?

– У здания ситихолла. Шериф со своими тоже подтянется. Протокол есть протокол.

– А нацгвардия?

– Пока без них, попробуем своими силами. Дело молодое, ребята местные. Не хотелось бы зря шум поднимать, но если к вечеру не найдем, вызовем.

– Понял. Едем.

* * *

Усталость валила с ног, солнце медленно и неумолимо скатывалось за горизонт. С сумерками в лес пришел холод. Холодный ветер пронизывал насквозь, не помогало ни снаряжение, ни термопакеты.

– Сколько мы прошли, Майк?

Ричи тяжело дышал, возраст давал о себе знать.

– Мили четыре, не больше. По идее, отсюда дорогу должно быть слышно. Местные должны были бы сориентироваться.

Алекс включил головной фонарь и развернул карту рейнджера.

– До пещер на склоне ещё миль пять, может, чутка меньше.

– Это ещё часа два с половиной, – констатировал Майк.

– Дольше, через минут двадцать будет совсем темно, будем идти на ощупь, ещё и таги вешать.

– Время шесть пятнадцать. Что будем делать? До машины мы тоже будем переть часа три.

– Давайте разобьем стоянку тут. Одеяла у нас есть. Сигналки я тоже взял. Дров соберем. Я чет не очень горю желанием чапать назад, а про Ричи я и говорить не стану.

– Я в порядке, решите идти – пойдем, но я тоже за лагерь, крути не крути, с утра мы будем на пять миль ближе, да и дождя не обещают. Разведем костер, согреемся. Консерв на ужин хватит. Ты что думаешь, Майк?

– Че, я не охотник? Диким зверем меня не напугаешь, меня тревожит его отсутствие. Мы пока сюда шли, даже говна свежего не видели, да и в городе-то оленей не было, хотя хозяйка кафе говорила про огромное стадо, такое не проглядеть.

– Только не говори, что в шамановы бредни поверил, – усмехнулся Ричи.

– Я верю в то, что вижу и слышу, в то, что могу пощупать, остальное – лирика, фольклор, я уже вышел из этого возраста. Топор-то есть у кого-нибудь?

– Саперная лопатка, – ответил Алекс, вытаскивая инструмент.

– Ты ей могилу собрался копать?

Алекс убрал карту в рюкзак.

– Разбивайте лагерь, дров я притащу, этой лопатой не только копать можно.

– Только дебил возьмет в лес лопату, – сплюнул Майк, когда Алекс растворился в темноте.

– Зря ты, ей и кишки прикопать, и кость она получже кукри перерубает, говорят, русские с ней во второй мировой в рукопашную ходили.

– Так то русские, они вообще странные.

– Алекс же русский.

– Это многое объясняет. Не удивлюсь, если он ещё и огонь без спичек разведет, – буркнул Майкл и принялся разгребать листву под стоянку.

Минут через двадцать яркое пламя костра осветило лагерь. Спам шипел жиром в жестяных банках.

– Жалко, пива нет, – ворчал Майкл, ковыряя ножом в своей банке.

Алекс полез во внутренний карман.

– Пива нет, но есть абсент, немного, но для настроения хватит.

Сделав глоток, Алекс протянул фляжку Ричи.

– Хорошо сидим, почти как в детстве, в бойскаутовских походах, – проурчал Ричи, отхлебывая предложенный алкоголь.

– Я в детстве тоже в походы ходил, правда, обычно летом в лагере. Костер, палатки. Печеная картошка, страшилки у костра, песни под гитару.

– Что за страшилки? – оживился Майкл.

– Ну, истории разные, типа историй о Фредди Крюгере. Только чаще всего в них главным героем был Леший. Дух леса. Хранитель. Если ему не угодишь, в трех соснах заблудишься, а мужика решит – там и обосраться от страха недолго.

– А в чем прикол? – не унимался ирландец.

– Не знаю, если честно, не задумывался никогда, может, для куража. Адреналина поддать.

– Так ваш Леший типа нашей Чупакабры? – вставил Ричи, подбросив в костер очередную порцию дров.

– Да нее, он не монстр. Хотя он и медведем перекинуться может, или волком огромным. Но чаще всего это тень со святящимися глазами. Но если ты в лес с добром, да не гадишь, и по болоту проведет, даж ног не замочишь, и поляну грибную откроет, на логово зверя выведет. Как зеркало, вообще. Если нутро у человека доброе и он по-доброму… Ну, а злое…

Договорить охотник не успел, тишину леса разорвал истошный вопль.

Компания замерла, подняв ружья с земли.

Вопль раздался ближе.

– Это где-то дальше по склону, – тихо прокомментировал Алекс.

– Ночные хищники на охоту вышли, – отмахнулся Майкл. – Сова, небось, зайца терзает. Те визжат так, словно ребенок плачет. Всю душу в узел скрутит может, настолько жалостливо, что прям слов не подобрать, один в один – дитя человеческое. Утром увидим. Следы останутся, – отмахнулся Майкл, но ружье с колен не убрал. – А вот медведь на запах ужина враз к костру заявиться.

– Так огонь же, что на пламя попрет?

– Это только в киношках от Дискавери зверь совсем дикий. Тут к людям привыкшие, на огонь, конечно, не попрет, но рядом ходить-облизываться в надежде стащить что-нибудь однозначно будет, пока сигналку не зацепят. Пока не бахнет, будут в округе ошиваться. Тут медведи и на бекярд залазят, помнишь, что тип в кафе рассказывал.

Алекс кивнул, но патрон из патронника вынул, а само ружье поставил на предохранитель.

Ричи заметил движение.

– Сейфти фест, всё правильно, – пробурчал пожилой итальянец и повторил пас за бывшим славянином.

– Я своему предохранителю верю, – буркнул ирландец. – Винчестер есть Винчестер.

Душераздирающий крик жертвы раздался совсем близко.

Охотники умолкли.

– Да чего вы напряглись-то? Первый раз на ночевке в лесу? Говорю вам, сова зайца охотит, – бравировал Майкл.

– Да больше на олененка похоже. Голос сильный больно для зайца.

– Тем лучше, может, завтра всё-таки получится и трофей добыть, и детей найти. Кстати, что там у рейнджеров?

– Мы как за гору ушли – связь пропала, – констатировал Ричи. – У них рации, конечно, не ровня нашим, но сквозь гору тоже не пробьют. Они ж, считай, на противоположном склоне.

– А че все туда поперлись?

– Мать одного из ребят сказала: «Лагерь у них в пещере, с детства в Тома Сойера играли, так и остался». А на той стороне пещер – куча.

– А чего мы сюда потащились? Чтобы под ногами не мешались?

– На нашей стороне всего одна. Вроде как святыня индейская, или что-то вроде проклятого места, или даж кладбище до колонизационной эпохи. Но ты же в россказни не веришь, вот я и вызвался её проверить.